Владыка Илариен опять был в ярости, и вообще, это состояние стало его привычным. Нервно прохаживаясь по праздничному залу, он ждал, когда прибудут его лучшие войны, и то, что они были наёмниками, нисколько не умаляло их достоинств. Они действительно были лучшими.

К тому моменту, как дверь приоткрылась, впуская долгожданных визитёров, он уже был в таком нервном состоянии, что даже много повидавшие на своём долгом веку Тёмные, нервно заозирались, прикидывая пути к отступлению. Просто так, на всякий случай.

— Вы звали Владыка?

— Да, мы сейчас же отправляемся на поиски беглецов, не так давно покинувших мой замок.

— Мы? — Говоривший от имени отряда, вопрошающе приподнял одну бровь.

— Да, мы. Я отправляюсь с вами, ибо убедился, что если хочешь, чтобы всё было сделано хорошо, сделай это сам. Я никоим образом не хочу вас оскорбить, но мне просто не терпится уничтожить этих молокососов, настолько не терпится, что я готов лично догнать их, чего бы это ни стоило.

— Как пожелаете, Владыка. Мы полетим на грифонах?

— Пока нет. Они ушли через портал, который построил дракон, нам необходимо выяснить, куда он вёл и уж тогда, я смогу призвать своих малышей. — Владыка Илариен недобро усмехнулся. Очень недобро.

* * *

Ночь медленно, но неуклонно вступала в свои права. Трели ночных птиц, вот уже почти час оглашали окрестности своими мелодичными переливами, заставляя нас с Лионель украдкой вздыхать. Сейчас, когда нашей безопасности почти ничего не угрожало, я начала чувствовать некоторую неловкость, находясь рядом с двумя мужчинами, которые имели на меня некоторые виды. Это не укрылось от внимания эльфийки, за то время что я провела в замке Илариена, ставшей моей подругой. Когда выражение её лица стало совсем уж ехидным, я не выдержала и прошипела. — Что?

— Ты не поверишь, но на них так забавно смотреть. Они готовы убить друг друга взглядами, но при этом к тебе ни один подойти не догадывается. Они что, так и будут соперничать за твоё внимание на расстоянии.

— Ой, Лионель, не знаю. Но всё так запуталось. Я уже не знаю, чего хочу.

— Знаешь, просто себе признаться боишься, но я то вижу.

После этих слов, жаркий румянец залил мои щёки, выдавая меня с голой, поэтому протестовать я, не стала, чтобы не поставить себя в ещё более неловкое положение. И так засветилась хуже некуда, чего уж теперь.

Между тем, эльфийка была права, эти двое сейчас походили на двух высокогорных баранов во время гона. Только что землю копытами не рыли и рогами не сшибались, а так ну просто один в один.

Закусив губу, я некоторое время украдкой наблюдала за ними, но только ещё больше запуталась в своих мыслях, и, признав своё полное поражение в вопросе логического мышления, просто отправилась спать.

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать того, что я несколько раз просыпалась подгоняемая физиологической нуждой, и в один из таких моментов, натолкнулась в кустиках на любопытную сэйху — разновидность мелкой нежити.

Кто из нас кричал громче, я не берусь сказать, но то, что перепуганные мужчины долго не могли понять, кого им собственно спасать, это факт. Большинство, кстати, сошлись на мысли, что всё-таки откачивать надо было сэйху, она пострадала больше. Я в ответ обижено засопела и протопала к соей импровизированной постели.

Утро не принесло ничего нового, Гриеза по-прежнему не возвращалась, и я уже начала немного нервничать, смотришь, и правда придётся рожать в чистом поле. Тьфу ты, в густом лесу, и ещё неизвестно, что хуже.

Не дождавшись дракона, мы после завтрака отправились в сторону Вайолии. По крайней мере, нас так уверяли лоуре, остальным, пришлось им поверить.

Двигались мы медленно, так как я сейчас не отличалась особенной манёвренностью. Предложение мужчин нести меня на руках, я отмела сразу же и категорически. Во-первых, так они сами быстро уставали бы, а во-вторых, меня ощутимо укачивало, стоило земле уйти из-под моих ног.

Так что двинулись мы все своими ногами в следующем порядке: впереди Трэвил, со своими войнами, в середине мы, а позади Аркадий с орками и Лорвиком в придачу. Хотя, абсолютного одиночества ожидать не пришлось, в самой непосредственной близости от меня болезной бодрым шагом следовал Ситроэль. Но, понаблюдав за ним некоторое время, я поняла, что теперь, моя очередь ехидно смотреть на Лиолен. Он, почти всё время пути не сводил с неё глаз, даже споткнулся пару раз, что вообще-то было почти невозможным делом.

К обеду пришло ощущение тревоги, как будто где-то, совсем рядом притаилась опасность, и мы ничего не можем сделать, чтобы избежать встречи с ней. Постепенно я начала понимать, что не я одна чувствую приближение опасности. Большинство войнов из отряда Трэвила начали, обеспокоено озираться, Их движения изменились, став более плавными, я бы даже сказала тягучими. Сейчас, они как никогда, походили на опасных хищников, способных нанести смертельный удар, любому неприятелю.

Напряжение всё нарастало, и вот, наконец, мы узнали его причину. Они вышли нам навстречу, такие же опасные, и такие же пугающие, как и хозяева Древнего леса. То, что это были лоуре, было несомненно, и то, что они были врагами, тоже было очевидно. Итак, нас окружили. Вместо того чтобы впадать в неконтролируемую панику, я подобралась и, прищурившись, посмотрела на врага. Просто так я не сдамся. Судя по тому, как склонил голову в уважительном поклоне их главный, они это поняли.

Последовавший за этим бой, можно было сравнить, с бурей в оркской степи, настолько мощным оказался удар, и настолько же мощным его отражение. Я не помню, как в моих руках оказались кинжалы, видимо мне их сунул Ситроэль, но их рукоятки удобно расположились в моей ладони, породив ещё большую уверенность в своих силах.

Не напрасно мучился Аркадий, обучая меня искусству владения оружием, уже через минуту, в высокой траве лежала первая жертва, которую я сразила, метко метнув кинжал.

Не стоило вам господа скидывать меня со счетов, ой не стоило. Следующий бросок, и ещё один наёмник с изумлением разглядывает, торчащий из го груди кинжал.

Сейчас мне было всё равно, что обо мне подумают окружающие, мне было даже всё равно, что я убиваю живых, мыслящих существ, меня вели инстинкты, и эти инстинкты требовали защитить своё потомство. Во что бы то ни стало. Но жизнь как всегда внесла свои коррективы. Тянущая боль стянула мою поясницу, и я с изумлением посмотрела вниз.

— Лионель.

— Что?

— Кажется, у меня воды отошли.

Эльфийка ахнув, резко обернулась ко мне. Одного взгляда брошенного на меня ей оказалось достаточно, для того чтобы понять, что я права. У меня действительно начинались роды.

— Трэвил, нам нужно уходить, сделай что-нибудь.

Князь бросил всего один взгляд на моё побледневшее лицо и всё понял. Он заковыристо выругался, и начал приближаться ко мне. Нападавшие не желали отступать, несмотря на многочисленные потери, вскоре нам стало понятно почему — они ждали подкрепления. И оно явилось, в лице Илариена и ещё нескольких Лоуре.

— Я смотрю у вас тут весело. Тебе не следовало покидать меня, дорогая Элина, а теперь я вынужден буду убить тебя и всех твоих дружков. Но перед этим я, конечно, заберу ребёнка.

Когда смысл его слов начал доходить до моего окутанного болью сознания, я зашипела, совсем как маленькие дракончики, которые дожидались нас в Вайолии. Что с ними будет, если мы не вернёмся, об этом я думать не хотела.

Всё было плохо, очень плохо, и как исправить ситуацию я не знала, зато знал кто-то там, наверху. Когда я уже начала думать, что мы обречены, навечно остаться в этом лесу, лес преподнёс очередной сюрприз. Неожиданно раздавшийся шум, заставил всех участников боя замереть, а в следующую минуту, на поляну вылетело несколько грыузнов, среди взрослых представителей стаи, пару раз мелькнули любопытные глаза детёнышей. Это был приговор, причём для всех. Мало того, что мы умудрились встать на пути следования хищников, так мы ещё оказались в непосредственной близости от самок с детёнышами.

Вот и всё. Я устало прикрыла глаза, передыхая между схватками. Мои спасители ненавязчиво начали приближаться ко мне, они не собирались отдавать свои жизни без боя.

Грифон, на котором сидел Илариен, раздражённо зашипел и взмахнул крыльями, приказы на него сейчас не действовали. И Владыке только и оставалось, что беспомощно наблюдать за тем как исчезают вдали все его надежды.

Между тем грыузны начали нервничать, они припали к земле, оскалив свои пугающие клыки и прижав уши к голове. Хвосты их начали бешеную пляску смерти. И в тот момент, когда один из них уже готов был, бросится в атаку, на столпившихся возле нас с Лионель, мужчин, его остановили.

Молодая самка, по-видимому, являющаяся лидером в этой группе, медленно двинулась вперёд, осторожно втягивая воздух раздувшимися ноздрями. Было в ней что-то смутно знакомое, но что именно, моё измученное волнами боли сознание никак не могло понять, а потом я увидела её истерзанные соски и вспомнила. Ну конечно, это же та самая самка, у которой я принимала роды, и как только я это поняла, всё изменилось.

Ещё раз, принюхавшись, хищница, приняла решение, она развернулась мордой к напавшим на нас наёмникам, и издала низкий утробный звук. Атака была стремительной, и страшной. В то время как несколько, самых молодых членов стаи охраняли малышей, остальные разрывали тела наших врагов, несмотря на их отчаянное сопротивление.

Как только последний из них затих, грыузны вновь собрались в стаю, и, бросив на нас последний взгляд, удалились в сторону водопоя.

— Что это было? — Ошарашено спросил Сарот.

— Ничего особенного, — отозвался Лорвик, — просто наша Элина умеет выбирать себе друзей.

— И как только её угораздило?

— Она у этой самки роды принимала. — Пожал плечами Сторн.

Эта простая фраза, заставила всех резко обернуться. Вовремя, надо сказать, а то я уж думала, что мне никто не поможет. Я сидела на земле и с трудом протискивала воздух в свои лёгкие, как же мне было больно.

— Нам необходимо найти более безопасное место. — Лионель взяла меня за руку и успокаивающе её пожала. — У нас нет времени. Сторн, нам нужна вода, горячая. Трэвил, не стой столбом, бери её и пошли. Аркадий, на вас периметр. Смотрите, чтобы нам никто не помешал. Ситроэль, пойдём, будешь помогать.

Приказы сыпались из уст хрупкой эльфийки, не позволяя никому отвлекаться на пустяки. Вскоре, я уже лежала на довольно удобной подстилке, Лиолен суетилась возле меня, принимая из рук сосредоточенного орка котелок с горячей водой. Велев ему не отходить далеко, она повернулась ко мне и начала ласково поглаживать мой живот. Но боль не желала уходить, она становилась всё сильнее. И когда я застонала, не выдержав очередного приступа, Трэвил сел рядом, и положил мою голову себе на колени. Несколько слов, произнесённые им принесли облегчение, но сам он при этом выглядел неважно.

Сколько всё это продолжалось, не могу сказать. Лично мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я услышала крик первого ребёнка. Этот звук так меня изумил, что все остальные ощущения отошли на задний план, мне уже было всё равно, что тело немилосердно болит, что сил уже почти не осталось, что я лежу почти на голой земле в Древнем лесу, а неподалёку бродят грозные хищники. Сейчас, самым главным в этом мире для меня был этот крик, такой долгожданный и такой красивый. Слёзы навернулись на мои глаза, и дыхание давалось с большим трудом.

— Элина, ещё не время расслабляться, на подходе второй малыш. Ты меня слышишь?

Я слышала, и напрягла все оставшиеся силы, чтобы услышать ещё один крик, услышать и провалиться в накатившую тьму.

Я уже не видела, как Лионель бережно передаёт завёрнутых в ткань малышей Трэвилу, не видела, как, разорвав трубным криком небесную гладь, к нам спикировал дракон. Не чувствовала я и того, как Аркадий поднял меня с земли и осторожно поднял на спину, ожидающей Гриезы, потому, как лететь без меня она наотрез отказалась.

В этот раз она забрала не всех, только Трэвила и Лионель, они держали малышей, и вампира, который удерживал меня.

* * *

Что-то усиленно требовало, чтобы я открыла глаза, странное сосущее чувство острой необходимости быть сейчас где-то, или с кем-то, кому я была очень нужна. Глаза я открыла с трудом, они всё время норовили закрыться. Когда, наконец, смогла достаточно долго держать их открытыми, поняла, что нахожусь в комнате, довольно маленькой надо сказать, и я совершенно одна.

Белоснежный потолок навевал не слишком радужные воспоминания о больничном крыле, а специфические запахи, витавшие вокруг, ненавязчиво говорили о том, что я совершенно правильно определила своё местоположение во дворце лоуре.

Они всё-таки решили меня кинуть, и им совершенно плевать, что того количества крови, которое я потеряла, вполне может хватить, чтобы я не выкарабкалась. Они получили то, что так страстно желали, вот только я не собиралась так просто исчезать из их жизни.

— Не дождётесь. — Еле слышно проговорила я пересохшими губами и заставила себя встать. Дурнота накатила с новой силой, но вместе с тем усилился и пробудивший меня зов. Моим детям было плохо и они меня звали. Тихое рычание сорвалось с моих губ. В другое время меня бы это, наверное, удивило, и даже напугало, но сейчас я как никогда была близка к тому, чтобы разорвать любого, кто попробует остановить меня на пути к моим малышам.

Труднее всего было дойти до двери, лишённая опоры, я то и дело предпринимала попытки близко пообщаться с полом, держалась только на своём знаменитом упрямстве. Врёшь, не сломаешь. В коридоре дело пошло легче, подкашивающиеся ноги частенько разъезжались, но я осторожно перебирая руками по стеночке, упорно двигалась вперёд.

Зов становился всё громче, что говорило, о том, что я двигаюсь в правильном направлении.

Ну, давай Элина, шажок, ещё шажок, не останавливайся, ты им нужна. Кто-то, не помню кто, говорил мне, что разговаривать с собой, это плохой признак, но в моём случае, одной странностью больше, одной меньше. Какая разница.

Вскоре я уже могла не только чувствовать зов, но и слышать крики. Мои дракончики плакали, так жалобно и надрывно, что у меня просто руки зачесались накостылять всем, кто так бездушно мучает моих малышей. Я ускорила шаги, не обращая внимания на вновь открывшееся кровотечение и подступившую дурноту.

— Я сейчас мои милые, я уже рядом потерпите.

При виде окровавленного привидения, показавшегося из-за угла коридора, стражник у дверей вожделенной комнаты заметно побледнел, но он даже не предпринял попытки остановить меня, может потому, что ему не давали подобного распоряжения, а может, потому, что заглянул мне в глаза. Да, не повезло пареньку, сейчас даже я сама не осмелилась бы смотреть в свои глаза.

Дверь распахнулась, и перед моим взором предстало следующее зрелище. В просторной светлой комнате, полной народу, какая-то истеричная дамочка эльфийской наружности пытается затолкать в рот моему малышу свою грудь.

— Ну же малыш, покушай, тебе просто необходимо покушать. — С отчаяньем в голосе проговорила она, предприняв ещё одну попытку, но младенец упрямо увернулся и заголосил с новой силой. Эльфийка подняла свои большие полные тревоги глаза на Владыку Фэйлинера и плаксиво пробормотала.

— Я не понимаю в чём дело господин, но они отказываются есть.

В это время немного передохнувшая дочка, вновь подала голос, и столько отчаянья было в этом крике, что я, уже не таясь, шагнула вперёд.

Как же они напряглись, правильно сделали. Я никому не позволю обижать моих малышшшей. Я сама поразилась тому, этим внезапно прорезавшимся в моём голосе шипящим ноткам, но останавливаться не собиралась.

— Уберрри руки от моиххх детей.

Не знаю, что увидела в моём взгляде эльфийка, но она осторожно опустила свёрток с моим сыном на кровать, на которой до сих пор сидела, и встала.

Всё, больше меня ничего не интересовало, ни на кого не глядя, я доковыляла до кровати и с нежностью посмотрела на замолчавших при звуке моего голоса детей.

— Здравствуйте мои милые. — Проворковала я, с трудом заползая на кровать, и не замечая при этом, что вслед за мной тянется кровавая полоса, поверх белоснежного одеяла.

— Я пришла, теперь всё будет хорошо.

Малыши что-то обижено загукали и я с удивлением почувствовала, что рубашка впереди намокла, я осторожно потрогала ставшие такими горячими груди и мгновенно все, поняв, из последних сил рванула ткань. Осторожно взяв на руки Трэвиолия, я приложила его к обнажённой груди, и он мгновенно вцепился в неё захлёбываясь молоком, и всё ещё изредка икая после длительного плача.

Налюбовавшись на усиленно уплетающего долгожданную пищу сына, я нежно провела кончиками пальцев по щеке Луарии.

— Прости милая, но вас двоих мне не удержать, сейчас твой брат поест, а потом придёт твоя очередь, ты ведь немножко подождёшь.

Девочка, что-то пискнула и я внезапно поняла, что она отвечает мне согласием.

— Вот и хорошо, вот и славно.

Общаясь со своими детьми, я как-то совершенно забыла о том, что вообще-то в комнате не одна, но мне было абсолютно наплевать на столпившихся вокруг эльфов, что они могли противопоставить мне, матери Говорящих, не желающих подпускать к себе никого кроме меня. Ничего.

Как только дочь насытилась, я осторожно положила её рядом со сладко посапывающим братом и бессильно откинулась на подушку.

— Я сейчас немного отдохну, совсем немного. — Голос мой ослабел, и я вновь провалилась в тёмную бездну беспамятства.

— Ну, и чего вы хотели добиться, отстраняя её от детей? — княгиня Алиар скрестила руки на груди, рядом с ней стояла Лиолен, зеркальным отображением повторившая этот жест.

— Ведь, с самого начала было понятно, что они крепко связаны. Я ещё не встречала, настолько сильной связи между матерью и её ребёнком, но нет, вы решили всех перехитрить. Глупцы, единственное чего вы добились, это ухудшение её состояния.

Под обвиняющим взглядом разгневанной матери Трэвил опустил свои глаза, а Владыка с изумлением смотрел на женщину бок о бок, с которой прожил так долго, но так и не удосужился её узнать.

— А теперь я попрошу вас покинуть эту комнату, мы попробуем исправить то, что вы натворили. Трэвил останься, — Остановила она дёрнувшегося в сторону выхода сына, — Нам понадобиться твоя помощь.

Как только все посторонние были удалены, две эльфийки развили бурную деятельность по возвращению меня болезной к жизни. В первую очередь, они аккуратно, чтобы не разбудить, переложили малышей в кроватки, а потом занялись мной.

По велению матери, Трэвил поднял меня с залитой кровью кровати, и пока они перестилали постель, всё это время держал меня на руках. Если бы я могла видеть его в этот момент, то сильно удивилась бы, тому каким расстроенным он выглядел. Наверное, было с чего расстраиваться, моя и без того не пышущая здоровьем фигура, теперь больше напоминала пособие по анатомии на кафедре некромантии в Маг университете.

Волосы тусклыми космами свисали почти до пола, а на похудевшем лице очень трудно было найти хоть одно яркое пятно. Губы приобрели нежно голубой оттенок, а щёки уже давно забыли, что такое румянец.

Потом, они развили бурную деятельность по остановке кровотечения, и приведения меня в более или мене живой вид. Сознание возвращалось ко мне урывками, да и то в это время я плохо понимала что происходит. Единственное что меня интересовало, что чувствуют дети, и, ощутив их полное спокойствие, успокаивалась сама.

Откуда мне было знать, что всё это время две княгини лично следили за моим состоянием, никому не доверяя эту деликатную задачу. Они мыли меня, переодевали, и лечили.

А вот Трэвил отвечал за питание детей. Забавно, да? А вот ему было не очень, когда перед ним впервые встала задача, как покормить раскричавшихся карапузов, если их мать находится в несколько невменяемом состоянии, а никого другого они и близко не подпускают. Но он нашёл выход. О котором мне потом с удовольствием рассказывали непосредственные свидетельницы этого безобразия.

Оказывается, всё гениальное просто, он брал детей, и укладывал их по бокам от моей бесчувственной тушки, потом поднимал меня, убирал подушки, устраивался позади, и, взяв малыша вместо меня, прикладывал его к груди. Получалось, что молоко моё, но кормит как бы он.

То еще, наверное, было зрелище, особенно если учесть, что всё время кормления я посапывала, уткнувшись ему в шею. Вот за таким занятием и застал его ворвавшийся без стука вампир, ну вот кто его просил. Ведь не мальчик уже и прекрасно знает, что прежде чем вернуться домой из дальней поездки, каждый уважающий себя мужчина, обязательно предупреждает свою благоверную о таком намерении, дабы не застать её врасплох. А то потом бегай за толпой не вполне одетых мужиков и кусачки покупай, чтоб рога не так уж явно ветвились.

— Что здесь происходит? — Прорычал Аркадий, как только прошёл первый шок.

— А ты что, не видишь, детей кормим.

— Это я понял, я только не понял, почему здесь ты.

— Не рычи, разбудишь. И вообще, это я хотел бы знать, почему ты врываешься в чужую спальню, без предупреждения?

— Может быть потому, что мне уже несколько дней не дают увидеть одну особу, в которой я очень заинтересован.

— Поверь мне, два этих комочка заинтересованы в ней намного больше, так что пока тебе придётся уезжать одному.

— О чём ты? — Недобро прищурился вампир.

— Как оказалось, дети не перестали защищать свою маму и после рождения, никого кроме неё они к себе не подпускают, так что до тех пор, пока они в ней нуждаются, она будет оставаться здесь.

— Никого не подпускают, говоришь? Тогда почему ты здесь?

— Я? Я просто небольшое приложение к их обожаемой мамочке, так что некоторые вольности, как-то поменять пелёнки, или искупать, мне дозволяются, но не более того. Кормить же их грудью при всём моём желании, я точно не смогу. — Эльф усмехнулся.

— Но ведь кормилец ещё никто не отменял.

— Пробовали, в результате мои дети два дня оставались голодными. Больше я таких экспериментов проводить не хочу.

После всего вышесказанного, вампир выглядел несколько растерянным.

— И что же теперь делать? — Задал он риторический вопрос, скорее себе, чем эльфу, но тот всё же решил ответить.

— Ты уверен, что хочешь её увезти. Думаешь, она скажет тебе спасибо, если ей придётся расстаться с детьми. Ведь отец не шутил когда говорил, что после отъезда, обратной дороги для неё не будет.

— Нет, не уверен, но у меня нет другого выхода. Тем более, что ты можешь ей предложить. Ведь ты не возьмёшь её в жёны, а быть твоим ручным зверьком она не согласится, слишком гордая. Знаю, проверял. Она заслуживает лучшего, и я не уверен, что это лучшее жизнь среди Тёмных. Я конечно тоже не подарок, но постараюсь сделать её счастливой. Хотя бы попытаюсь. — Помолчав, добавил он.

— Ты же знаешь, я не могу взять её в жёны. Так к чему весь этот разговор. Не я устанавливал правила, это сделали задолго до моего рождения.

Поединок взглядов затягивался, когда я решила осчастливить этот бренный мир своим присутствием. Надоедливое жужжание голосов над ухом, заставило меня открыть глаза, и тут я обнаружила первый сюрприз.

Оказывается, я сидела, тесно прижавшись к черноглазому, в то время, как он одной рукой удерживал усиленно чмокающего малыша (только это и спасло его от немедленной расправы), а второй, он придерживал мою грудь, дабы облегчить малышу доступ к такой вожделенной влаге.

И опять этот запах, такой странный и такой волнующий. Собрав все свои слабенькие силы, я отстранилась от него, и сфокусировала взгляд на недовольно сопящем вампире.

— Аркадий. Привет, рада тебя видеть. Ну, то есть, рада, что вообще могу кого-то видеть, это настраивает на оптимистическиё лад.

— Очень рад за тебя. И раз теперь ты очнулась, может тебе уж не требуется помощь, этого растлителя.

— Прости, но без помощи я пока никак. — Грустная улыбка скользнула по моим губам, и голова бессильно откинулась на услужливо подставленное плечо. И сразу стало как-то спокойно, и когда я успела привыкнуть к этому аморальному типу, даже странно.

Что ответил вампир, я уже не услышала, дремота уже вновь затягивала меня в свои сети. И я не смогла противиться.

Когда я вновь очнулась, было уже утро. Трэвила рядом не было, из чего я сделала вывод, что кормление детей давно закончилось, или ещё не наступило.

С осторожностью прислушиваясь к своему организму, я поняла, что чувствую себя намного лучше, мне даже есть захотелось. По-настоящему, а не так как я это делала до сих пор.

Будто прочитав мои мысли, в распахнувшуюся дверь впорхнули эльфийки.

— Княгиня, Лионель, как я рада вас видеть.

— А уж как мы рады, ты даже не представляешь. Я, конечно, очень надеялась, но плохо верила в то, что переживёшь роды. — С грустью проговорила Княгиня. — Но когда ты вошла в эту комнату, и прямым текстом указала всем присутствующим, как глубоко они не правы списывая тебя со счетов, я поняла, что ты намного сильнее, чем я думала.

— Да, Алиар права, нам следовало настоять на том, чтобы тебе оказали лучшую помощь, и ни в коем случае не разлучали с детьми. Прости, что допустили подобное.

— Лиолен, вы здесь ни при чём. Я очень рада, что вы сейчас здесь, но я не знаю, что будет дальше, и это пугает. Как долго я смогу оставаться рядом с ними?

— Не беспокойся. Трэвил уже достаточно популярным языком объяснил Аркадию, почему ты не можешь покинуть Вайолию сейчас.

— И он принял это объяснение?

— Ну не совсем. — Замялась Лиолен. — Он сказал, что конечно уедет, но оставляет за собой право появляться, когда ему вздумается, без предварительной договорённости.

— Не доверяет. — Усмехнулась я.

— Нет, не доверяю. — Раздавшийся внезапно голос вампира, заставил меня вздрогнуть, а эльфиек недовольно нахмуриться.

— Аркадий, чего ты добиваешься? — Устало спросила я. — Ну, зачем я тебе? После рождения малышей, я вряд ли смогу выносить ещё кого-либо, а бесплодная жена, не лучшее украшение мужчины, тем более правителя.

— Ты слишком узко мыслишь, милая. — Усмехнулся он клыкастой усмешкой. — Главное, что ты мать Говорящих, и как ты думаешь, они поступят в случае военных действий, если будут знать, что где-то во вражеском войске находится их мать?

Мои глаза широко распахнулись. — О чём ты?

— Ты прекрасно знаешь, о чём я. — Он вновь искривил губы в некотором подобии улыбки. — Ты ведь присутствовала на переговорах отца со Сторыгом.

— Амулеты. — Выдохнула я.

— Умная девочка.

— Так ты затеял всё это только для того, чтобы иметь страховку от нападения драконов в моём лице?

— Нет, не только. Ты действительно мне нравишься, я ещё никогда не встречал таких сумасшедших, преданных и удивительных женщин. Так что, с моей стороны, будет большой глупостью упустить тебя.

— Не делай этого, Аркадий, не усугубляй ситуацию. Я многое могу простить, только не разлуку с детьми.

— У тебя будет время привыкнуть к разлуке. — Пожал он плечами. И вышел.

Я же продолжала смотреть на закрывшиеся за ним двери с отчаяньем в глазах.

— За что мне это. — Наконец смогла выдохнуть я.

Почувствовав моё настроение, завозились, просыпаясь дети, но мне удалось успокоить их, ценой титанических усилий, по сокрытию своей боли. Где-то очень глубоко, там, где она будет дожидаться своего часа, и однажды, когда её будет слишком много, она прорвётся бурным потом сметающим всё на своём пути, а пока её час не настал.

— Элина, — робко начала Лионель, — если всё это безобразие будет продолжаться, ты никогда не поправишься окончательно.

— Я знаю, и поэтому…

Молчание затягивалось и эльфийке пришлось кашлянуть, чтобы привлечь к себе моё внимание. Я вздрогнула и продолжила. — Я вам сейчас кое-что скажу, только вы выслушайте меня спокойно. И, наверное, нужно позвать кого-то из мужчин. Только не Трэвила, он не должен ничего узнать.

— Я поняла. Не беспокойся.

Спустя совсем немного времени, в комнате стало намного оживлённее, даже то, что я как раз в это время кормила детей, не помешало мне провести экстренное совещание, по планированию очередных гадостей.

На совещании присутствовали Княгини Алиар и Лиолен, а так же Сторн, Лорвик, и настырно напросившийся Ситроэль.

— Что ж, раз все в сборе, начнем, пожалуй. В связи с предшествующими событиями, я вынуждена сообщить, что моё дальнейшее пребывание в Вайолии нахожу нецелесообразным, и посему, ставлю вас пред фактом своего скорого отбытия.

— Чего? — Переспросил Лорвик, после пары минут оглушающей тишины.

— Элина решила свалить. — Перевёл Сторн.

— А. О! Куда?

— К драконам, куда же ещё. — Удивилась я их непонятливости.

— В смысле, к драконам. — Пришла очередь удивляться Ситроэлю.

— В прямом. Есть такие удивительные существа, их ещё называют властелинами неба, если хочешь я тебе, потом картинку в книжке покажу.

— Я знаю кто такие драконы. — Поморщился эльф.

— А раз знаешь, чего спрашиваешь? Вот не понимаю я вас мужиков, спросите невесть что, а потом хватаетесь за голову, получив ответ.

— Эль, ты чего сегодня такая колючая. Не выспалась?

Я наградила орка очень красноречивым взглядом, после которого он предпочёл ненавязчиво так, отойти поближе к эльфийкам, в них я, по крайней мере, ничем швыряться не буду, а в него даже очень. Тем более прецедент уже был, а нечего заваливаться в мою комнату, когда я совершенно не готова к приёму гостей, тем более с таким идиотским воплем, как «Элька, дай потискаю, раз живая». Нет, я конечно рада была его видеть, но мои мгновенно проснувшиеся малыши, восприняли вопящего орка как некую экзотическую разновидность угрозы, и всыпали ему по первое число. Даром что маг, но отбить полетевшие в него заклинания, совсем, не смог, одно ещё с грехом пополам отфутболило от его поспешно созданного щита, а вот второе, не слабо так припечатало его к противоположной стене, оставив на ней очень живописный отпечаток.

Осоловело трясущий головой Сторн с уважением покосился на детскую кроватку, и когда уж было, подумал что пронесло, получил ещё и от меня, рукой, по уху.

— Ты что, совсем одурел. Орёшь как будто один и в чистом поле. У меня здесь, между прочим, дети, а ты на меня бросаешься. Думать же надо.

Отчитав притихшего орка, я, конечно, сама его потискала, тем более что виновато — обиженный вариант орка выглядел таким милым.

В общем, покосившись на предусмотрительного парня, я вновь вернулась к насущным проблемам.

— Я уже поговорила с детьми, они согласны. Тем более, что вся эта кутерьма устроенная их отцом, их тоже напрягает. Как ни крути, а благополучие матери (то есть моё), волнует их намного больше, чем все эти заморочки насчёт, кто кому и что должен.

— Я с тобой. — Сразу же подала голос, Лиолен.

Я посмотрела на неё с благодарностью. — Спасибо. Вообще-то я устроило это собрание именно с целью найти сообщников. Сами понимаете в моём положении собраться в дальнюю дорогу, ну никак не получится, а ещё нужно устроиться на новом месте.

Заметив моё смущение, все дружно вздохнули.

— Да ладно тебе. — Нарушил молчание Лорвик. — Мы все с тобой, так что скучно не будет.

— Как все? — я даже опешила. — Алиар, и вы? А как же князь?

— А что князь. — Она пожала точёными плечиками. — Он меня вот уже больше трёхсот лет в упор не замечает, так что не думаю, что моё отсутствие что-либо изменит.

— Ну, вы даёте. — Только и смогла выдохнуть я.