Если бы я родился женщиной, то никогда не вышел бы за себя замуж. Брак со мной обречён по двум причинам. Во-первых, я разбрасываю вещи по комнате, а во-вторых, у меня мама заботливая.

Вещи можно успеть поднять с пола и повесить на спинку стула, пока я моюсь в душе, а маму…

Фаршированная рыба, оставленная мамой у порога, вызывает остро негативную реакцию у той, которая делит со мной быт. Я звоню маме и прошу больше не приносить рыбу. Она не соглашается. «Тогда приноси ночью и оставляй под дверью», – предлагаю я… и она приносит. Женщина понимает, что рыба возникает ночью, и спит неспокойно. Я пытаюсь объяснить маме, что временно близкий мне человек затравлен её заботой и неадекватно реагирует даже на моё желание купить ей цветы. Вторник и четверг становятся любимыми днями соседской кошки. Она отказывается от сервелата и вискаса в пользу фаршированной рыбы.

Мама, пробираясь к двери, замечает, что кошка играется на подоконнике кусочками бывшего карпа. Она звонит и как бы невзначай спрашивает:

– Тебе понравилась вчерашняя рыба?

Я смотрю мультик про кота Леопольда и опрометчиво отвечаю: «Мяу!». Мама бросает трубку, но рыбу приносить продолжает. Соседская кошка от нехватки витаминов нерыбного происхождения заболевает. От меня съезжает женщина. Всё возвращается на круги своя.

Мама звонит и, как всегда, начинает с прогноза погоды. Я тяну время:

– Нормально, вкусно, умерла, равен сумме квадратов катетов, родился в семье рыбака.

– Я не хотела портить с ней отношения. Теперь, когда её уже нет, я могу тебе всё про неё рассказать.

– Равен сумме квадратов, – машинально соглашаюсь я.

– Ты меня, похоже, не слушаешь?

– Что ты, я преисполнен внимания, хочешь – повторю последнюю фразу?

– Я хочу поговорить с тобой серьёзно.

Я включаю Фредди Меркури ещё громче.

– Той ночью я видела, как соседская кошка игралась с куском фаршированной рыбы, – мама ненадолго прерывает повествование, продолжая возмущённо шуршать в трубке помехами на линии.

– На то она и кошка, чтобы играть, рефлексы у них такие, игорный инстинкт. Помнишь, как я маленьким привязывал на верёвочку бантик и бросал котенку? Он вставал на задние лапы и потешно ловил его передними. – Я приветливо смеюсь, чтобы отвлечь маму от тяжёлых мыслей о рыбе.

– Не делай из меня умалишенную, та кошка игралась не фантиком, она игралась с фаршированной рыбой.

«You have to kill the conversation…» – звучит из динамиков.

– Мама, это была не рыба, а мышь, мышь, инкрустированная морковкой. Ты в темноте не рассмотрела. Кот – из приличной еврейской семьи и в мыши видит фаршированную рыбу. Мам, это совершенно необычный зверь. Иногда трудно поверить, что он – животное. Иван Соломонович с пятого этажа по случаю пасхи приклеил ему БФ-ом кипу, представляешь? Так кот даже не пытался содрать её с мохнатой головы. Это точно была мышь, мам! Кот таких правил не мог без разрешения вскрыть свёрток с твоей рыбой! Я уверен в нём, как в себе.

– Ну ладно, может, это на самом деле была мышь. Ты спишь в пижаме? – Разговор втёк в привычное русло.

Тепло, нормально, вкусно, умерла, равен сумме квадратов катетов, родился в семье рыбака…