Семнадцатое апреля, Дармоншир, Марина

Я открыла глаза оттого, что кто-то легко коснулся моего плеча. Сердце пропустило удар.

— Марина, — голосом Мартина позвала склонившаяся над кроватью темная фигура.

Я выдохнула, зажмурясь, и протянула руку к ночнику, чтобы включить его. А когда вновь открыла глаза, мой друг все еще стоял у постели. И я неверяще и жалко улыбалась, глядя на него, одетого в военную форму, похудевшего, потемневшего, обветренного, со щетиной, в которой появились седые волоски. Напряжение, в котором я пребывала даже во сне, отпустило так резко, что голова закружилась. Он все-таки пришел. Он меня не бросил.

— Я так изменился, что у тебя отнялся дар речи? — уточнил Мартин в своей шутливой манере. Я, всхлипнув, путаясь в одеяле, в полах сорочки, сползла с постели и крепко-крепко обняла его. Слова все не шли, и получалось что-то истерически-бессвязное:

— Ты пришел, пришел… А я… как я тебя ждала, Март. Как я рада. Боги, как я рада.

— Я тоже рад, госпожа герцогиня, — сказал он торжественно, — давненько ты не заливала слезами мои рубашки. А уж Вики, которая смотрит на наши обнимашки, наверняка сейчас счастливее нас обоих. Да, Вики?

Я осторожно повернула голову. В пяти шагах от нас стояла коротко стриженная Виктория, тоже одетая в военную форму — комбинезон черного цвета, — и невозмутимо взирала на то, как я вцепилась в ее мужа.

Мне бы такие нервы.

— Вы пришли вдвоем, — озвучила я очевидное и, потерев лоб, уселась обратно на кровать. Растерянно накинула пеньюар. — Боги… спасибо. Это еще лучше. Присаживайтесь…  — Я огляделась: сквозь шторы не пробивался свет, на часах было десять минут седьмого. — Может, кофе?

— С удовольствием, — отозвалась волшебница, опустившаяся в кресло у туалетного столика. — А лучше молока.

— Много молока, — мечтательно поддержал ее Мартин, развалившись в кресле напротив. — И к нему много еды. Пусть не стесняются, несут все, что есть.

Я, не желая терять время на вызов горничной, сама набрала телефон кухни и приказала срочно поднять ко мне ранний завтрак. Положив трубку, повернулась к гостям, нервно сплетая руки и не зная, как начать разговор. Но Мартин меня опередил. Он выпрямился, из позы его исчезла вальяжность.

— Прости, что не вышло прийти вчера, сразу, как ты позвала, — сказал он тихо и серьезно. — Боевые действия, я не мог оставить своих людей. И я очень хотел к тебе прийти, когда узнал о смерти Дармоншира. Прости, что не смог.

Виктория молчала, но это молчание было сочувственным. Тишина стала невыносимой, к глазам мгновенно подступили слезы, и я, вцепившись в брачный браслет, подошла к окну.

— Об этом я и хотела поговорить, — проговорила я сдавленно. Раздвинула шторы, вдохнула ночной свежий воздух и продолжила, не оборачиваясь. — Я не верю, что Люк умер.

Наконец-то я произнесла это вслух.

— Тело его не нашли, — я старалась говорить четко, отстраняясь от желания кричать, но все равно получалось торопливо, сбивчиво, — сказали, унесло морем. Остались только фрагменты… рука и нога, мы их сожгли, похоронили. Боги… ведь это я виновата в том, что случилось, ты не знаешь… мы поссорились, он улетел на листолете, который я подарила, и в него выстрелили… весь смят был, выгоревший.

Гости молчали.

— Я знаю, что не выживают в таких авариях, знаю, — воскликнула я со злостью, глядя во тьму за окном. — Но мне снятся сны, Март, — я прерывисто вздохнула, ощущая, как на меня смотрят, — такие сны, будто Люк живой, лежит где-то, на горе драгоценностей, а он так любил камни, с ума по ним сходил, понимаешь? И еще я слышала, слышала его голос. Ветер усиливался, и я слышала, как он меня зовет. "Марина, Марина", — я повернулась. — И я подумала: ты так силен, может, и ты услышишь? И сможешь его найти?

Мартин глядел на меня с тяжелой жалостью, а Вики — кривя губы, с пониманием и печалью. Руки мои задрожали, и я обхватила себя за плечи. Голос звенел, я задыхалась:

— Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума? Что я из-за каприза вас вызвала, оторвала от действительно важных дел? Но он ведь нужен не только мне: герцогство опять вот-вот атакуют, и без Люка нас уничтожат. Март, он ведь мог оборачиваться, превращаться в змея, может, он так спасся… и я же видела его во сне, обнимала, грела.

Голос мой взлетел и сорвался, и я вдруг словно узрела себя со стороны — жалкая, истеричная, цепляющаяся за ложную надежду, с фанатично горящими глазами. И уронила лицо в ладони, приходя в себя.

— Ладно, — прошептала я, поднимая голову, — пусть я сумасшедшая, пусть так. Я понимаю, как выгляжу… Но прошу, умоляю, помогите мне. Найдите его. Даже если он мертв, Март. Прошу.

Мартин озадаченно потер пятерней волосы, и они с Викторией переглянулись, словно мгновенно обсудив что-то. Я смотрела на него, выпрямившись.

— Марина, откуда этот ужас в глазах? Когда это ты решила, что я могу стать злодеем и отказать тебе? — проворчал он, поднимаясь и приглашающе распахнув руки. Я, с сомнением покосившись на Викторию, обняла его. — Я, конечно, злодей, — доверительно уточнил блакориец, — но не до такой же степени. Придумала себе что-то, — он, теплый, надежный, утешающе погладил меня по спине и со смешком добавил: — Да и если я только заикнусь сказать "нет", Вики меня выпорет. Знаешь, какая она строгая?

— Сейчас прямо руки чешутся это сделать, — с язвительной нежностью пробормотала волшебница, глядя на нас с таким выражением… ну как я могла смотреть на Люка, обнимающего мать или сестру. Отношения у этих двоих были на зависть веселые. Я неуверенно хмыкнула, отстранилась, с надеждой взирая на друга, и тут в дверь постучали.

После моего разрешения вошел до неприличия свежий Ирвинс, совершенно не выказывая удивления посторонним в спальне. Поклонился.

— Ваша светлость, завтрак накрыт в гостиной.

— Молоко принес? — оживился Мартин. И даже Виктория нетерпеливо приподнялась в кресле — я только сейчас разглядела, какой уставшей выглядит и она: видимо, переход ко мне потребовал слишком много сил.

— Конечно, — невозмутимо кивнул дворецкий.

— О да, — с чувством провозгласил друг и, хлопнув беднягу Ирвинса по плечу, проскочил мимо него в гостиную. — Вики, — донесся оттуда его голос, — да тут парное. Два кувшина. Святые отшельники, — мычание, — дайте мне эту корову и доярку заодно, я их расцелую.

Я слушала его болтовню, улыбаясь и чуть не плача от легкости, которую ощущала с пробуждения. Март был таким, наполняющим жизнью все вокруг. Рядом с ним любая драма казалась переживаемой.

Мы встретились взглядами с Викторией, и, верно, в лице моем она прочитала настороженность и очевидный вопрос, потому что едва заметно пожала плечами и пояснила, поднимаясь:

— Когда вокруг смерть, на первое место выходят действительно важные вещи, ваша светлость. Например, чтобы тот, кого ты любишь, остался в живых. Вы ему дороги, и, возможно, в бою он будет осмотрительнее не только ради меня и наших друзей, но и ради вас. А это еще капля к вероятности выжить. Понимаете?

— Да, — сказала я глухо. Мне все время казалось, что Мартин полюбил ее по какой-то нелепой причуде, что она его недостойна, высокомерна и стервозна, да и ревновала я его к ней ужасно — а сейчас увидела в глазах волшебницы знакомый страх, который отозвался во мне тоской и заставил сжаться горло. Страх потерять того, кого безумно любишь. Это в один момент сделало ее понятной мне и близкой.

— К тому же, — добавила она с каменным лицом, — если что, я его действительно выпорю.

Я усмехнулась. Чувство юмора — верный способ заполучить мою симпатию.

— Называйте меня на "ты" и по имени, леди Виктория, — предложила я.

Она замерла, склонив голову. И улыбнулась с мягкостью.

— Тогда и ты меня, Марина. Токсикоз больше не беспокоит? Помочь не нужно?

— Нет, — проговорила я с удивлением, прислушиваясь к себе и понимая, что последние дни после нападения меня действительно не мутило. — Нет, все хорошо.

— Позволишь? — она взяла меня за руку, и я кивнула, ощущая слабое покалывание, как при сканировании. Волшебница удивленно подняла на меня глаза. — Ты ведь знаешь, что у тебя двойня?

— Угу, — пробормотала я, внезапно смутившись. Виктория продолжала прислушиваться к чему-то, осязаемому только ей.

— Все параметры в пределах нормы, — сообщила она, отпуская мою руку. — Второй триместр начался, да?

Я неуверенно кивнула — подсчитать срок в нынешнем состоянии я была неспособна. Но теперь хотя бы стало понятно, почему внезапно отступила тошнота.

— Дамы, мы с молоком вас заждались, — позвал Мартин из гостиной. — И хватит обсуждать меня тайком. Вы смело можете выйти и повторить прямо мне в глаза, какой я прекрасный и великолепный.

Мы переглянулись почти с умилением.

— Я быстро в ванную, — шепнула я Виктории, — и присоединюсь к вам.

Через несколько минут, уже в домашнем платье и с чищеными зубами, я присела рядом с гостями за стол. Пахло булочками и кофе. Горел камин, и Мартин с удовольствием поглядывал на огонь поверх кружки, а Виктория доливала себе молоко. Мне есть не хотелось. Хотелось кричать: поскорее же, поскорее, — но я терпела, убеждая себя, что они знают, что делают, и не затягивают нарочно.

— Приказать принести еще? — спросила я, глядя, как стремительно опустошаются два широких кувшина.

— К нашему возвращению — обязательно, — кивнул Мартин невнятно. — И если ты, добрая госпожа, прикажешь собрать несчастным путникам пару десятков упаковок с собой в Блакорию…  — он не договорил, запрокидывая кружку и жмурясь, как настоящий кот. Глаза у него были голодные, и мне стало его безумно жалко.

— Нам редко удается найти настоящее молоко, а это единственный способ быстро пополнить резерв, — пояснила Виктория, глядя на мое переменившееся лицо. Она пила аккуратно, но иногда делала большие жадные глотки, тоже прикрывая глаза от удовольствия. — Иногда селяне приносят из окрестных деревень, но они сами бедствуют. Так что для нас молоко на вес золота. Особенно сегодня — впереди очень тяжелый день. К половине десятого нужно возвращаться. Мы поэтому и пришли так рано.

Я нервозно покосилась на часы над камином — двадцать пять минут седьмого.

— Если успеем, навещу леди Шарлотту, — добавила волшебница задумчиво.

— Они с Маргаретой в Виндерсе, — пояснила я, — их эвакуировали после недавнего нападения…

— Нападения? — нахмурился Мартин.

Я торопливо, поглядывая на часы и сбиваясь, пересказала ему события прошлых дней, и вот теперь мой друг действительно смотрел на меня как на сумасшедшую. Я уж решила, что он будет меня ругать за то, что подвергала свою жизнь опасности, но он только покачал головой и безнадежно уточнил:

— То есть когда Вейн атаковали полторы сотни инсектоидов, тебе мысль позвать меня в голову не пришла?

— Нет, — пробурчала я, и он вздохнул, ничего больше не сказав. Я почти с ненавистью взглянула на оставшийся кувшин с молоком. Боги, ждать, пока они допьют, было сложнее, чем пережить весь вчерашний день.

— Потерпи, госпожа герцогиня. Это необходимость, а не блажь, — гулко попросил Мартин в кружку, и я почти устыдилась. — Пять минут, и мы все твои. Расскажи нам еще что-нибудь. Не знаешь ли ты, кстати, новостей про нашего друга Тротта?

— Они с моей сестрой нашли Жреца, — пробормотала я, продолжая сверлить взглядом часы, не способная думать о чем-то еще. Немного подождать, немного, надо потерпеть, и я узнаю, что случилось с Люком… и выдержу ли я это знание… боги… я только от ожидания сойду с ума окончательно.

— Нашли… и? — врезался в мои суматошные мысли голос Марта, и я до боли сплела пальцы, подняла на него взгляд, пытаясь вспомнить, о чем мы говорим.

— И идут к порталам. Они с Алиной поженились, — проговорила я с усилием, — ради…

Раздалось фырканье, Мартин, вытаращив глаза, прыснул молоком, закашлялся, покраснел и сдавленно захохотал, продолжая кашлять. Виктория недоверчиво глядела на меня, а я кусала губы, чуть не плача.

Я не могла больше ждать. Не могла.

— Прости, — сказал друг, тяжело дыша и улыбаясь во весь рот. — Прости, у тебя беда, а я тут…  — он вновь закашлялся, потер глаза, — расскажешь нам эту историю, когда мы вернемся, если будет время. Главное, что живы. Ох, Малыш, Малыш…  — он покачал головой и, с сожалением заглянув в пустой кувшин, наконец, отставил кружку. — Ладно, об этом потом. Послушай, госпожа герцогиня, — голос его стал серьезным и спокойным. — Мы с Вики, пока ты наводила красоту, успели решить, как лучше приступить к поиску в нынешнем стихийном хаосе. Сделаем следующим образом. Для начала мне нужна вещь твоего мужа. Если он жив, — блакориец ухитрился произнести это без всякого скепсиса, как будто действительно верил в такую вероятность, — его можно найти и без вспомогательных предметов, но если мертв, переход к телу просто так не открыть. Чтобы сэкономить силы, я совмещу два метода построения Зеркала. Подойдет любая личная вещь или что угодно, к чему он долго прикасался. Рубашка, подушка, зубная щетка, наконец.

— У меня есть его брачный браслет, — я торопливо сняла украшение, и Март было кивнул, но, взяв его в руки, присвистнул:

— Ого. Да он все глушит белой стихией, — друг протянул браслет обратно. — Нет, Марин, не годится. Нужно что-то другое.

Я задумалась лишь на секунду, а затем поднялась и направилась в спальню. А вернулась, держа кончиками пальцев сапфировую нить.

— Драгоценные камни, — обрадовался Мартин, принимая ожерелье, — превосходно. Они долго держат слепок ауры, будет проще. Ну-ка, что тут у нас? — он прикрыл глаза, потер один из камней пальцами и удовлетворенно хмыкнул, передавая нить Виктории. — Отлично. Все читается. Сейчас и приступим. Только нам придется отойти от замка, Марина, — он поднялся. — Метров на сто. Вейн слишком большой, в нынешнем хаосе это лишнее искажение пространства.

— Я пойду с вами, подожду там, — проговорила я торопливо, тоже вставая. Сердце мое билось как сумасшедшее, и мне было безумно страшно, что ничего не получится, или наоборот, получится, но убьет мою надежду. — Сейчас… только накидку возьму.

Мой друг покачал головой.

— Не нужно, оставайся в замке, — и прежде чем я успела возразить, пояснил: — Твоя огненная аура слишком сильна, тоже помешает. А вот выставить охрану вокруг места, откуда мы уйдем, будет не лишним. Чтобы никто не попал под обратный переход. Мы оставим ориентир-стабилизатор, — он увидел мой непонимающий взгляд и пояснил: — Это артефакт, который запоминает путь и помогает открыть Зеркало обратно в то же место, откуда уходили.

Вики достала из нагрудного кармана несколько осколков кварца и показала мне.

— Мы бы не стали тратить ориентир, — дополнила она, — но так как ты говоришь, что его тело может быть в море, нам придется не только удерживать Зеркало, но и использовать левитацию. А выстраивать обратный переход, зависнув в воздухе, крайне сложно.

Через несколько минут я, напрягая глаза, наблюдала из окна, как мои гости удаляются в темноте к лесу в сопровождении капитана Осокина и нескольких гвардейцев. В покоях хлопотала Мария, но я смотрела только на серебряное Зеркало, которое налилось сиянием и исчезло после того как в него влетели Мартин и Виктория.

Только боги знают, как мне хотелось побежать за ними, прыгнуть в переход, как тяжело было оставаться на месте и твердить себе, что от меня ничего не зависит и я не имею права рисковать. Невыносимо тяжело.

Возможно, они уже стояли над телом Люка или вышли над морем, которое стало местом его упокоения… и сейчас думали, как сказать мне об этом. Но пока они не вернулись, я еще могла надеяться.

Я вцепилась в подоконник и принялась ждать.

* * *

Темнота по ту сторону Зеркала встретила магов ветром, выбившим слезы из глаз, солеными брызгами, от которых сразу же промокла одежда, и ревом шторма. Мартин, мгновенно выставив погодный щит, потянул Викторию выше, чтобы не попасть под удары волн, и они зависли плечом к плечу, осматриваясь.

Небо, несмотря на бурю, было звездным и чистым. Но под ногами не было моря, как сначала показалось — там неровными пластами лежала скальная порода, местами покрытая то ли стелющейся по ветру травой, то ли сухими перекатывающимися водорослями. Море штормило где-то рядом: ощущались тяжелые удары валов о берег, стук брызг по камню, пахло йодом. Глаза привыкали к темноте, и вокруг в легком голубоватом сиянии луны начали угадываться силуэты косых слоистых скал.

— Удачно мы вышли, — проорал барон, развернувшись. Приходилось напрягать голос, чтобы Вики услышала. — Еще бы пара метров левее…

Вики повернулась вслед за ним: они парили над землей в нескольких шагах от обрыва. Море бесновалось метрах в десяти внизу. Луна огромным голубоватым пятном опускалась за горизонт.

— Думаешь, он там? — крикнула Виктория, указывая за обрыв. Щит осыпало брызгами, потекла вниз по стенам невидимого шара пена.

Мартин помотал мокрой головой. Глаза его были настороженными, и он весь был собранным, внимательным.

— Нас бы вывело прямо над ним. Сейчас проверю, — он фыркнул, невольно дергаясь от очередной порции брызг, и прижал к виску сапфировую нить. — Нет, — барон с досадой убрал ожерелье в карман, — тут не определить направление. Чувствуешь, как искажена белая стихия? С такими заворотами нас могло выбросить и в километре от Кембритча.

— Или его тела, — добавила Вики, с сожалением морщась. Оглядела море. — Смотри. Это ведь Маль-Серена?

Ветер, так бесновавшийся всего минуту назад, стихал, успокаивались волны. Слева, почти скрытый темной скалистой косой, сиял огнями остров.

— Точно, — подтвердил Мартин. — Значит, не Блакория, с нашего побережья Маль-Серену не видно. И не Рудлог, иначе она оказалась бы прямо перед нами или правее…  — Ветер почти прекратился, барон, удерживая Вики за руку, опустился на землю. — Судя по положению острова, мы не так далеко от Дармоншира. Но где именно?

Он вдруг дернул ногой и выругался, приседая.

— Что такое? — в руках Виктории тут же начала формироваться Вертушка, похожая на сияющую раскручиваемую пращу.

Март пригляделся к стелющейся траве и присвистнул. И Вики тоже всмотрелась и замерла, растерянно оглядываясь.

— Ты только не ори, — предупредил барон. — Это не трава. Тут везде змеи, Вик. Взлетай снова. Вот одна, и в трех шагах вторая, и за тобой еще…

— Я не боюсь их, — проговорила Виктория, убирая Вертушку: взгляд наконец-то начал выцеплять ползущих гадов. Погодный щит не защищал от живых существ, и они спокойно пересекали его границы. Не сказать, что они покрывали скалы сплошным ковром, но с десяток вокруг обнаружилось, и такое скопление явно было противоестественным. — Но разве они не должны спать ночью? Солнце же еще не взошло.

— Должны, — Мартин запустил в небо стаю Светлячков, осветив пространство вокруг. И везде были видны змеи, большие и маленькие, которые, не обращая внимания на людей, стремились куда-то к северу, вправо вдоль побережья. — Аномалия какая-то. Может, они тут греются где-то поблизости? — с сомнением предположил он.

Виктория не ответила — она, забыв про гадов, оглядывалась с изумленным видом. В сиянии Светлячков стало видно, что побережье огибает море, то выступая далеко в него, то образуя узкие ущелья с ворчащими волнами: земная кора здесь словно когда-то давно встала дыбом, являя небу смятые и расколотые пласты камня, которые за многие века стесались ветром и водой. То тут, то там в море вдоль берега поднимались кривые утесы с такими тонкими основаниями, что казалось — они вот-вот обрушатся под ударами валов. Из-за множества источников света по черной воде и скалам суматошно метались тени.

— Вики? — блакориец заметил недоумение жены.

— Мне кажется, я знаю это место, — неуверенно поделилась волшебница. Расставила руки, добавляя к Светлячкам мужа с десяток своих, и махнула ими, как крыльями, — огоньки разлетелись в обе стороны, открывая изломанное побережье на пару сотен метров. Часть огоньков, повинуясь мановению руки, полетела влево, против движения змей, и там, в сотне шагов высветила небольшую часовенку, прилепившуюся к высокой скале. Мартин присвистнул.

— Я так и думала. Это семейная часовня Инландеров, — пояснила Вики. — Я здесь была… с Луциусом в день его смерти.

— Дела…  — хмуро и настороженно проговорил блакориец, двигая ногой — с носка ботинка соскользнула змейка, поползла дальше. — Думаешь, это из-за нее тут так стихия бесится?

Виктория покачала головой.

— Никогда не замечала. Я спокойно выходила к ней много раз. И выводила членов королевской семьи. Странное совпадение, правда?

— Вик, не бывает таких совпадений, — хмыкнул барон.

— Да и я о том же, — пробормотала она. — Ну и где же искать Дармоншира, как думаешь? Проверим часовню? Или, может, его тело где-то рядом, и надо посмотреть получше?

Она тряхнула кистями рук, и Светлячки поднялись выше, засияв сильнее и осветив каждое ущелье, каждое темное местечко вокруг людей. Змеи, не обращая внимания на свет, продолжали двигаться к неведомой цели под сыпучий шум прибоя. Человеческих останков видно не было.

— Нужно бы по ауре для начала поискать, — предложил Мартин. — Давай взлетим и просканируем местность. У Дармоншира аура неслабая, если он где-то тут лежит живой, увидим.

— Ты веришь, что он может быть жив? — прямо спросила Виктория.

Барон поморщился и с сожалением покачал головой.

— Но ради успокоения посмотреть стоит, — добавил он. — Давай я влево…

И в этот момент снова взвыл ветер, сорвав Светлячки с мест и бросив их на скалы, ударив по стенкам щита, окатив его солеными брызгами. "Марина" — прошелестело вдоль берега, зыбкого от пляшущих теней, и люди пораженно повернулись в ту сторону, откуда прозвучало имя.

— Ты ведь это слышал? — проорала Вики, выставляя вокруг них щит.

Мартин кивнул, чуть щуря глаза и разглядывая побережье. Восхищенно выругался по-блакорийски, не обращая внимания на вой бури.

— Посмотри-ка в третьем магическом, Вик.

Волшебница напрягла зрение, переключаясь на нужный спектр, и недоверчиво шагнула вперед. Вдалеке, наверное, в полукилометре от них над скалами виднелось белесое перламутровое сияние, которое закручивалось в темноте незримым простому глазу стихийным вихрем.

— Он был здесь раньше? — крикнул Мартин.

Она покачала головой. "Я не видела. Никогда туда не смотрела в спектре", — прочитал он по ее губам.

Ветер стих так же незаметно, как и в прошлый раз. Маги, окруженные Светлячками, поднялись в воздух и полетели вдоль изгибающегося, изрезанного побережья, через несколько минут зависнув у высоченного обрыва. Скалы здесь вставали над уровнем воды необычайно высоко, метров на сто, образуя небольшой залив-подкову, в котором кипели буруны. А стихийный вихрь медленно кружил в небе над этим заливом, как лилия над водоворотом.

Начал заниматься рассвет, небо налилось розовато-серым, и над морем заструилась нежная дымка. Остров богини любви отсюда был виден целиком, хорошо просматривалась и часовенка Инландеров на далекой скалистой косе. Но внимание магов было привлечено к вихрю.

— Видишь их? — Виктория потушила Светлячки и говорила тихо, только чтобы не привлечь внимание. — Никогда не встречала таких здоровых…

Мартин угукнул. Сейчас видно стало, что в потоках белой стихии в вихре по кругу струятся несколько огромных змеедухов с пастями-клювами и серебристыми текучими перышками-ветерками.

— Давай-ка спустимся на землю, родная, — проговорил барон напряженно. — Пока нас не заметили. Если такая пташка швырнет нас на скалы с высоты, придется несладко…

Вики не сразу отреагировала — она, оглядываясь, заметила шагов за двадцать от обрыва скалу, сверкающую зеркальной стеной, которая точно не могла быть естественного происхождения, затем посмотрела вниз и выдохнула:

— А ты глянь под ноги, Март.

Со всех сторон сюда ползли змеи — торопливо, соскальзывая с пластов камня, шурша по выветренным россыпям, упрямо преодолевая ущелья. Они огибали скалу-зеркало, в которой отражались сейчас и светлый вихрь, и зависшие в недоумении маги, а затем, словно организованные солдаты, уплотнялись в шевелящееся полотно шириной в пару метров и продолжали движение к обрыву, будто кто-то могущественный заставлял их прямо здесь бросаться в море.

Но они не падали вниз. Выползая за край, они пропадали, словно там стояла стена невидимости.

Чета фон Съедентент, зависшая у этого чуда природы, ошарашенно переглянулась. Мартин опустился на землю у змеиного потока, шагнул ближе.

— Самое разумное, конечно, — проговорил он, приседая и наблюдая, как шустро исчезают за невидимой стеной очередные хвосты, — это уйти отсюда и забыть о том, что мы видели. Не знаю, там ли Дармоншир, Вик, но, судя по невидимости, незваных гостей там точно не ждут.

— И ты уйдешь? — скептически вопросила Виктория.

— Конечно, нет, — возмутился барон, аккуратно ступая прямо в поток змей.

— Март, — обеспокоилась строгая супруга. — Март. Что ты делаешь?

— Кажется, — Мартин осторожно сделал несколько шагов к краю меж обтекающими ноги гадами, — нужно попробовать так.

Он шагнул вперед, в пустоту за обрывом. Вики выплела Сеть, готовая ловить мужа, но барон не упал — задрожал у него под ногами воздух, словно в жаркий день над раскаленным песком, обрел плотность и потек далеко вверх широким перламутровым мостом, по которому продолжали ползти снова ставшие видимыми змеи. Маги задрали головы. На другом конце моста высоко в небе замерцала арка-вход, а затем вокруг нее обрисовались контуры полупрозрачной скалы, похожей на хрустальный орех. Небольшой, размером меньше часовни, увенчанный стихийным вихрем, он безо всякой опоры висел над морем. Стены его переливались перламутром и казались кружевными от множества арок, вырезанных одна над другой до самой макушки.

Мартин обернулся. Глаза его сияли таким восторгом, какого Вика не видела в нем с университета. Да и у нее самой захватывало дух.

Снова взвыл ветер, набирая силу.

— Ты понимаешь, что это может быть? — проорал барон, пригибаясь и протягивая Виктории руку.

— Март, если это то, что я думаю, то как бы нас за проникновение туда не размазали, — крикнула она ему на ухо, шагнув на мост, обнимая и ожидая, пока он снова выставит щит. — Да и вряд ли Дармоншир может быть там… он же не член королевской семьи…

Буря вокруг бесновалась, грозя сокрушить непрошеных гостей, но погодные щиты Мартина и не такое могли выдержать. "Марина", — пронеслось от хрустальной скалы, и барон выразительно посмотрел на жену.

— Ладно, — сказала Вики утрированно нежно. — Вперед. Только для начала объяснись с вот этими крохотными птичками, милый.

Барон задрал голову и лающе выругался — в клубах бушующего ветра прямо над ними зависли три змеедуха с мерцающими белыми глазами, такие огромные, что люди по сравнению с ними казались букашками. Хвосты их обвивали хрустальную обитель, почти скрыв ее, а клювы размером с дом оказались так близко, что можно было их потрогать. Но даже у Мартина на это не хватило дури.

— Вик, — попросил он напряженно, — уходи. Я их отвлеку.

— И ведь каждый раз искренне думаешь, что уйду, — проворчала волшебница вполголоса, обнимая его крепче и вливая в щит свои плетения. — Где твое красноречие, когда оно так нужно? Или я одна помню с университета, что чем старше дух, тем льстивее нужно быть? Здравствуйте, уважаемые, — крикнула она, и змеедухи заволновались, зашипели. — Прекрасные, великие небесные духи.

— Извините, что побеспокоили, великолепнейшие, — подхватил Мартин, незаметно пытаясь оттеснить Викторию за спину. — Мы ищем одного человека и, кажется, слышали отсюда его голос. Вы не видели тут герцога Лукаса Дармоншира? Темноволосый, высокий…

Змеедухи перестали шипеть, задумчиво разглядывая говорящего. Вики ободряюще пожимала ему руку.

— …наглый, — опрометчиво добавил барон.

Стихийные духи зашипели, то ли понятливо, то ли сердито.

— Нет, нет, замечательный и очень скромный, — на всякий случай поспешно поправился маг. — Лучший мой друг. Почти. Муж лучшей подруги. Она попросила найти его.

Духи переглянулись.

— Вы сссслужитессс огненнойссс женессс? — прошелестел один из них.

— Какая разсссница, — загудел второй, — ссссвятотатцсссы, мы должшшшны их убитьссс. Сссюда никогда не должна сссступать нога проссстого человека.

— Вики, слышишь, — восторженно шепнул Мартин, — они умеют говорить.

— Конечно, умеют, неуч ты мой. И убивать, — мрачно процедила волшебница, слушая спор огромных змеев. Она знала, что Март, несмотря на показную дурашливость, уже сто раз продумал, как спастись, и вытащит их обоих из-под удара. Но все равно беспокоилась.

— Носсс мир меняетссся, — философски шумел третий, — нужссны исссключениясс… есссли они правдассс сссслужат материссс ветровсссс… то могутсс помочь… может ониссс сссмогут то, что не сссмогли мыссс…

И три огромных змеедуха уставились на незваных гостей, как профессора на экзамене.

— Отвечайтессс, — потребовал один из них, — исссстинноссс ли вы сссслуги крассссной женыссс?

— Истинно, — поклялся барон с пылом. — Самые преданные.

Духи смотрели на него с сомнением. С плотоядным таким сомнением.

— Мы пришли по ее просьбе, — повторила Виктория. — Зачем нам вас обманывать? Вы древние, все знаете, должны знать, что я служила королю Луциусу Инландеру, а мой муж, — она кивнула на Мартина, — Гюнтеру Блакори. Я ставила щит над дворцом Инландеров, защищала корону королей. Они верили нам, поверьте и вы.

Огромные змеи отпрянули, разглядывая магов. Забеспокоились, снова обсуждая что-то между собой.

— Нам ссссложшшно запоминать проссстых людейссс, — прошелестел один из них. — Мыссс не помнимссс вассс…

— Давайте развеемсс их косссти по ссскалам, — подхватил второй.

Мартин словно невзначай шевельнул пальцами, начиная накастовывать Молот-Шквал.

— Меня знают овиентис, служившие его величеству Луциусу, — крикнула Вики. — У них-то вы можете спросить?

Духи переглянулись.

— Мысс чтимссс почтенныхссс сссстражницссс, хотя ониссс в тысссячи раз младшшше нассс, — прошипел один из них и вдруг с ревом, какой мог бы издавать ураган, метнулся в небо серебристой полосой, чуть не сбив людей с моста стеной воздуха. И щит бы не помог. Но не успели они восстановить дыхание, как вокруг снова закружил ветер, и в сплетении змеедухов вновь появился улетевший.

— Ссстражницы посссмотрели в зеркалоссс, — прогудел он, указывая хвостом за спины магов. Мартин и Виктория недоуменно оглянулись — зеркальная стена в скале у обрыва медленно тускнела, и в ней виднелись силуэты двух больших туманных змей. — Они зсснают и женщину, и мужчинуссс. Им можноссс веритьссс…

— Конечно, можно, — заверил барон, незаметно замораживая почти готовое плетение. — Благодарим за доверие, уважаемые. Так вы не видели здесь герцога Дармоншира?

— Если он жив, пожалуйста, помогите нам его найти, — добавила Виктория. — А если он там, — она показала на хрустальный "орех", — пропустите нас, прошу. Мы заберем его и сразу уйдем.

Ветер вновь стих.

— Из усссыпальнисссы невозможно что-то зсссабратьссс, — задумчиво прогудел один из духов. Двое остальных вдруг рванули назад, снова сплетаясь с белесым вихрем. — И внутрь нельссся тем, в комссс не течет кровьссс Белогосссс. Но временассс дейссствительно меняютссся. Я ссслужу молодому ветруссс… Вы ссслужили ссстарым королям и ссслужите матери ветровсс… я проведуссс вассс. Помнитесссс, вы никомуссс не ссскажете, что видели, никомуссс, иначе я откушшшу вам головысссс…

— Доходчиво, — усмехнулся Мартин. Вики ощутила, как расслабилась его рука, которую она сжимала: словно камень размягчился на солнце. Посмотрела на мужа — по виску его текла капля пота.

— Идитессс за мнойссс, — прогудел змеедух. — Вы всссе увидитессс сссами…  — и он, уплотняясь и уменьшаясь, потек над ползущими змеями по радужному мосту.

Чем выше поднимались они к хрустальной усыпальнице, аккуратно шагая меж змеями, тем больше деталей бросалось в глаза. Когда до входа осталось шагов двадцать, стало видно, что в основании кружевных арок на тонком слое почвы растут первоцветы и эдельвейсы, вокруг которых порхают крошечные крылатые духи, похожие одновременно и на котят, и на сов. Маленькие туманные змейки-овиентис то и дело подлетали к проемам и со стороны моря, и со стороны скал. У некоторых из них что-то было зажато в пастях, и Виктория щурилась, пытаясь рассмотреть, что именно, пока Мартин не шепнул ей на ухо:

— Это драгоценные камни, Вик. И жемчуг. Гляди.

У одной из змеек в пасти болталась не до конца раздробленная раковина, в которой виднелась крупная черная жемчужина.

Духи воздуха скользили меж цветов, свешивались со стен, глазели на море, терлись о радужные блики, то и дело пробегающие по стенам, хотя солнце еще не поднялось, о чем-то шуршали меж собою. Усыпальница, похожая на произведение искусства, была полна жизни.

— Боги, — прошептала Виктория, провожая взглядом деловитую овиентис, пролетевшую мимо, и снова поднимая глаза на тончайшие хрустальные арки, — это невероятно, Март. Мне кажется, я ничего прекраснее в жизни не видела.

— Я видел, — отозвался бесчувственный супруг.

— И что же это? — сердито поинтересовалась она.

— Ты, Вики.

Она хмыкнула и не выдержала — улыбнулась.

У входа, в который упорно ползли змеи, дух остановился, развернулся, соткался кольцами, глядя на гостей сияющими глазами и равномерно покачиваясь.

— Даю вам право войтиссс и возможносссть выйти. Идитессс за змеямиссс… Ничегосс не касссайтесссь рукамиссс и не вздумайте попробовать вынесссти, — прошипел он, — иначессс…

— Да, да, — поспешно проговорил Мартин, — иначе ты откусишь нам головы.

Змеедух щелкнул на него клювом.

— Иначессс вы оссстанетессь здесссь навсссегда, — рявкнул он. — И тогдассс я откушшшу вам головыссс из милосссердия…

— Мы не будем ничего трогать, — пообещала Виктория. — Мы понимаем, какая честь нам оказана, прекрасный небесный дух, и благодарны тебе за это.

Дух благосклонно повел хвостом и отпрянул назад, заклубившись ветром где-то внутри помещения. Маги ступили под хрустальные своды обители и вцепились друг в друга, хватая ртом воздух и пытаясь удержать равновесие: их чуть не снесло с ног ветром и шквалом извергающейся из входа виты. Тела закололо, резерв мгновенно напитался так, что ауры на какие-то секунды стали видимыми.

— Как в прорубь с Максовым тоником нырнул, — пробормотал барон, пытаясь проморгаться. Вики молчала, затаив дыхание от открывшегося зрелища.

Если снаружи усыпальница была небольшой, то внутри располагался гигантский круглый зал: пространство, заключенное в хрустальную кружевную скорлупу, раздвинулось в сотни раз. Здесь гуляли, пели тысячи ветров, наполняя своды низким, почти колокольным гулом и шелестом. По сверкающим стенам и огромным аркам пробегали радужные и перламутровые блики. Весь зал был усыпан драгоценными камнями: они лежали под ногами, поднимались вокруг мерцающими холмами, а на них безо всякой почвы росли звездочки-первоцветы, трепещущие от потоков воздуха. Далеко впереди, посередине этой необъятной сокровищницы, стояла хрустальная глыба размером с двухэтажный дом, мягко сияющая изнутри белесым светом.

На массивном троне, парящем над этой глыбой, спиной ко входу сидел человек. Он бы обычного роста, но огненно-рыжие волосы его за прошедшие века отросли почти до пола и стелились по ветру, руки, покойно лежащие на подлокотниках, даже издалека изумляли белизной. Ног видно не было — трон снизу обвивал серебряный змеиный хвост.

Человек сидел лицом к огромной арке, разрезающей противоположную от входа стену так, будто кто-то вынул дольку из апельсина. Он был мертв — слишком покойно было здесь, в этой огромной гробнице, несмотря на играющие ветра, ползущих змей и порхающих змеедухов, слишком торжественно-звучно для живого. Но именно от покоящегося исходил тот поток виты, от которого до сих пор мутнело в глазах.

За аркой среди лазурного моря купался в лучах рассветного солнца остров Богини-Воды, возлюбленной Инлия Белого и матери его младшего сына.

Ошеломленные всем увиденным, скованные ощущением чужого тяжелого взгляда, незваные гости склонились в поклонах и не сразу двинулись с места. Но змеи шуршали по самоцветам, упорно двигаясь вперед, за ними пошли и маги, отворачиваясь от ветра, увязая в камнях, крепко держась за руки. На хозяина усыпальницы они старались не смотреть, потому что в голове уже начало звенеть, а в глазах мерцать, словно вот-вот отключится зрение.

Змеиная река по широкой дуге обтекала хрустальную глыбу и трон, лавируя между цветущими горами камней. К скрипу самоцветов под ногами и пению ветров добавилось шуршание. Вики недоуменно наклонилась, тронула носком ботинка прилетевший к ней тонкий чулок с чешуйками.

— Что это? — тихо спросила волшебница.

— Это шкуры змей, Вик, — прошептал в ответ Мартин. — Смотри, сколько их.

То тут, то там среди камней скользили полупрозрачные шкурки, и чем дальше, тем больше их попадалось.

В глаза вдруг ударило светом, выбивая слезы. Заиграли стены, наполняясь сиянием, и заискрились горы драгоценных камней, побежали по ним тени, словно облака по небу. То взошло солнце.

И в сиянии этом за очередным цветущим холмом из самоцветов открылась еще одна хрустальная глыба — усеченная четырехугольная пирамида с крутыми гранями. Высотой человеку по пояс, усыпанная драгоценными камнями, похожая то ли на огромный стол, за которым могли уместиться полсотни пирующих, то ли на длинный саркофаг, она стояла далеко перед троном. Ветра огибали ее, не касаясь.

К ней-то и ползли змеи. У нее-то они и замирали молчаливым караулом среди тысяч сородичей и их останков, образуя целое змеиное море и ожидая своей очереди.

На глыбе среди драгоценных камней, змеиных шкур, нефритовых кубков, полных вина и воды, малахитовых блюд со спелыми яблоками, виноградом и другими фруктами: создавалось ощущение, будто здесь идет вечная тризна, — лежал человек в прожженной, рваной одежде. Он должен был быть искалечен, но все конечности оказались на месте: только часть левой ноги и рука по плечо мерцали, окутанные плотной дымкой, и кожа там была розовой, безволосой, как у младенца. Одна за другой поднимались к нему на сверкающее ложе змеи, проползая меж блюд и впиваясь в руки, в ноги, в тело, в шею. Человек вздрагивал, вокруг него разливалось сияние, полыхало витой, а змеи на глазах высыхали, опадая вниз тонкими, полупрозрачными шкурами. Не оставалось даже костей.

Глаза герцога Лукаса Дармоншира были закрыты, на лице и теле виднелись белые пятна от ожогов, волосы были выжжены клочками. Сияние, мерцающее вокруг левых руки и ноги, уплотнялось с каждой отдавшей свою жизнь змеей. Под веками двигались глазные яблоки, словно ему что-то снилось…

— Но как? — прошептал Мартин, глядя на очередную змею, впившуюся герцогу в руку и иссохнувшую.

— Он посссследний в родуссс, кто уже вышшшшел изссс утробы материссс, — прошелестел ветер, что клубился у стен гробницы. — Змеиссс — ссссвященные животные Целителяссс. Ониссс меняют сссвои жизни на жизньссс поссследнего его сссына.