Марина

   Возвращалась со смены я бегом, потому что впереди была встреча с Марианом, а я страшно не хотела опаздывать. Зять предупредил, что у него времени будет немного, перед вечерним дозором и проверкой постов, а мне очень хотелось побольше узнать о том, как живет Василинка, племяшки и вообще все их счастливое семейство.

   Но сначала душ.

   Вообще я иногда чувствовала неприятное и недостойное чувство зависти, когда думала о семье сестры. И ничего не могла с собой поделать. Одно время я даже была немного влюблена в Байдека, по-детски, конечно, но, тем не менее, некоторое смущение при общении осталось. Ее муж был тем, о ком могла бы мечтать любая женщина. Верный, сильный, серьезный, надежный. Я бы опасалась, не поддастся ли он чарам какой-нибудь дамочки, в изобилии вьющихся обычно вокруг офицеров, но он настолько любил Ваську ,что просто не замечал других женщин. Точнее, замечал, но не воспринимал их как существ противоположного пола. Даже к собакам он, кажется, относился теплее, чем к женщинам. Кроме Васюши, конечно.

   Из душа я вынырнула в полотенце, прикрывшись больничным халатиком - все равно нормально вытереться в помывочном блоке было нереально, а натягивать одежду на мокрую кожу было противно. Зашла в палатку.

   На койке стояла огромная корзина дымчато-сиреневых цветов с темно-красными вкраплениями. Рядом лежала коробочка, оббитая темно-синим шелком, размером с альбом для рисования. Я, улыбаясь и снимая халатик, подошла, вытащила влажными пальчиками записку.

   "На память о нашем закате. Завтра заеду за тобой. Люк".

   Нет, каков наглец, а?

   Совсем уже неприлично улыбаясь под негодующие вопли внутреннего голоса о разжиженных мозгах и тупых, падких на сладкое девицах, я наклонилась и открыла коробку.

   И застыла.

   На блестящей, сливочной подкладке лежали, словно брошенные небрежной рукой, светлые шелковые чулки с черной кружевной окантовкой. Очень длинное жемчужное ожерелье-капля - длинная нить, сложенная вдвое и перетянутая посередине драгоценной брошью. Если его надеть, украшение как раз бы заканчивалось "каплей" на уровне моего пупка. Легкий светло-розовый шарфик-пояс, почти прозрачный, сквозь который хорошо было видно ожерелье. И еще одна записка.

   "Наденешь? Хочу увидеть тебя в этом. Только в этом".

   Я словно услышала его ироничный хрипловатый голос, и дрожащей рукой потянулась к самому безопасному предмету - шарфику. Коснулась гладкой ткани...и шарфик рассыпался тысячами волшебных лепестков, которые медленной прохладной волной проскользили по моему телу вниз, щекоча особо отзывчивые места крошечными разрядами статики, и, достигнув кончиков пальцев на ногах, быстро поднялись вверх горячим, чувственным потоком.

   Коленки подогнулись, задрожали, и пришлось опереться на койку, чтобы не свалиться.

   Нет, он не наглец. Он наглая самоуверенная скотина!

   В лицее девчонки шептались о таких штучках, изготовляемых под заказ за бешеные деньги магами воздуха. Творение называлось как-то типа "Медовый поцелуй" или "Письмо страсти", ну или что-то такое же слащаво-медовое. И дарить его было таким же неприличным, как...ну как дарить чулки и "каплю" с соответствующей запиской.

   "Кажется, кто-то четко дает понять, чем закончится следующая встреча", - ехидно подтрунивал внутренний голос. Что-то я частенько начала разговаривать с собой.

   - Да уж, понять по-другому я при всем желании не могу, - я аккуратно накрыла коробочку крышкой и отошла от нее.

   "Зато ты точно знаешь, что он от тебя хочет."

   - Но хочу ли этого я?

   "Не ври себе, а?"

   - Заткнись, - в сердцах сказала я и пошла одеваться, пока внутренний голос глумливо распевал строки древней любовной поэмы: "Отдайся дева белокрылая мучителю желанному ночей твоих бессонных..."

   Мариан ждал меня на террасе летнего кафе, расположенного в доме рядом с палаточным егерским лагерем. Я безбожно опаздывала, автобус тащился медленно, и я разглядывала город, потому что посмотреть его нормально так и не получилось. Разрушений было, к сожалению, много. Прекрасные двух- и трех- этажные здания с обрушившимися крышами, упавшие на тротуар заборы, потрескавшиеся стены. И все это среди пышной зелени. Я в очередной раз удивилась и порадовалась тому, что никто не погиб.

   Автобус тихо проехал центр, обогнул Часовую башню и подъехал к парку, где и стоял егерский лагерь. А вот и кафешка, через площадь. Миленько - изгородь с витой калиточкой, окружающая с десяток выставленных столиков, живые цветы, музыка.

   Я издалека увидела мощную фигуру капитана Байдека, и ускорила шаг. Он, сидя за столиком, разговаривал с каким-то человеком, но видно было плохо. По площади туда-сюда шустро сновали автомобили, и пришлось обходить полукругом по тротуарам и светофорам, чтобы дойти, наконец, до вожделенной калитки.

   Незадолго до этого собеседник Байдека встал, пожал ему руку и направился к выходу. Я с любопытством глянула на него - блондинчик, высокий, с бородой, на профессора - лингвиста похож. Он как-то странно посмотрел на меня, будто у меня зубная паста засохла в уголке губ (хотя, может, и засохла, собиралась я в состоянии сильного раздрая из-за чьих-то нахальных посланий). Вежливо придержал мне калитку, подал мне руку, - перешагнуть через небольшой водоотвод и ушел.

   С Марианом мы проговорили почти час, и я просто млела рядом с ним. Как же повезло Васе! Хотя, с другой стороны, она сама укротила свое везение и заставила его делать так, как нужно было ей. И оказалась в выигрыше.

   - Как думаешь, твои мальчишки скоро начнут перекидываться? - легко полюбопытствовала я. Об оборотнях я не знала практически ничего, и исследователь внутри меня не упустил возможности задать этот вопрос.

   Мариан улыбнулся. Он вообще всегда улыбался, когда речь заходила о жене и детях.

   - Как мне объяснил консультант, первые обороты чистых оборотней начинаются с половым созреванием, лет в 12-14. Не знаю, как будет у нас. В любом случае это будет не скоро.

   - А как ты...? - я запнулась, постеснявшись спросить, как часто он оборачивается сейчас, и не пугаются ли дети. И не гоняет ли его Васька из дому в такие дни.

   Последнее я бы, конечно, и так не спросила бы, потому что это девочкин вопрос, который можно обсудить с сестрой, валяясь в кровати, но мысли потекли именно в этом направлении.

   Он понял мое любопытство, ответил, как всегда, медленно и спокойно:

   - Я сейчас почти всегда могу контролировать оборот, Марина. Магконсультант, к которому я обращался, дал почитать пособие для подростков-оборотней. Они, оказывается, активно издаются, особенно в Бермонте. С картинками, - он усмехнулся. - Забавно было вернуться почти в кадетское прошлое и учиться тому, что истинные оборотни умеют сами по себе.

   Мы еще поговорили ,я передала горячие приветы Васюте, маленькие подарки для детей, и затем двинулись на выход. Барон Байдек проводил меня до первого светофора, крепко и радушно обнял и направился в часть. Ну а я - отсыпаться.

   Но на прощание, когда я уже уходила, он тихо сказал:

  -- Марина, видела человека, с которым я разговаривал?

  -- Блондинчика? - я кивнула. - Столкнулись с ним на входе. А что такое?

  -- Он попросил меня дать ему интервью для книги. Якобы пишет про жизнь королевской семьи до переворота. Я, конечно, изложил ему официальные факты. Но я уверен, что он никакой не писатель. Похож на сыскаря. Я на них насмотрелся за время службы. Взгляд, повадки. Неосознанно тянется рукой к карману, играет ручкой как сигаретой, но сигарет нет. Бережет ногу, будто там мозоль или обувь не по размеру. Темные волоски на запястьях и светлые волосы с бородой. Слишком выверенный образ. По отдельности вроде и ничего, и объяснимо, но все мелкие детали вместе создают ощущение недостоверности. Может, я и перестраховываюсь, но попрошу своих людей за ним проследить. Не нравится мне это.

   Я поежилась:

   - Почему ты сразу не сказал, Мариан?

   Он пожал плечами:

   - Зачем? Мы с тобой прекрасно пообщались. А сказал бы сразу, ты бы стала дергаться и разговора бы не вышло.

   Капитан был, как всегда, прав. А я, шагая обратно к автобусу, все выискивала глазами этого типа и нервно дергалась, будто ощущая на себе его взгляд. Совсем я забыла об осторожности с этим безумным режимом и морочащим мне голову лордом Кембритчем. Будто все мы уже были в безопасности. Будто и не было Смитсена, убившего маму, потока сыщиков, разыскивающих нас и постоянных переездов с места на место, чтобы только начать жить спокойно.

   Сидящий в припаркованном старом автомобиле Люк, и не подозревавший о своем провале, медленно провожал удаляющуюся девичью фигурку глазами. Да уж, он чуть не спалился у входа, когда увидел перед собой Марину. Как ему удалось сориентироваться и не выдать себя, только Богам известно. И если факт посещения ею кафе нареканий не вызывал - мало ли, что ей там могло понадобиться, то вот ее общение с Байдеком, когда-то давно охранявшим вторую Рудлог и, по слухам, имевшим с ней роман, уже походило на очередное странное совпадение. Он видел, как долго разговаривали эти двое, как они обнимались. Было понятно, что их связывают теплые отношения. И помимо заходящейся в крике интуции он явно чувствовал на переферии сознания ядовитый шепоток ревности.

   ******

   - Марина Станиславовна, там вас ждут!

   - Подождут. Спасибо, Катюш.

   Выходя с внеплановой вечерней планерки под любопытствующими взглядами коллег, я, зажав сумочку под мышкой, посильнее запахнула легкую куртку, в очередной раз пожалев, что не заехала перед командировкой домой за вещами. Если б не лорд Кембритч с его поцелуями, не мокла бы сейчас под дождем.

   "Разве ты была против?"

   - Заткнись, а?

   Иссиня-черные тучи, зависшие над Лесовиной, отчетливо намекали, что готовят что-то поэффектней нынешнего моросящего дождичка. В глубинах наступающих грозовых облаков то и дело вспыхивали зарницы и глухо, далеко ворочался гром.

   Люк ждал меня у машины, ничуть не смущенный капризами погоды. Высокий, худощавый, опасный. Для меня опасный, ага. Темные глаза, темные волосы, все тот же выдающийся нос, и узкое рельефное лицо. Ну вот ни разу не красавец. Что же ты нашла в нем, Марина?

   Улыбнулся краешком губ, привлек к себе, скользнув теплыми руками по бедрам, ткнулся в мокрую щеку быстрым поцелуем с запахом табака и свежей туалетной воды. Открыл мне дверь, сам уселся за руль.

   - Я боялся, что ты не придешь, - хриплый голос скользнул по мне, как давешние лепестки "Поцелуя страсти". Сам он смотрел на дорогу, сквозь работающие на полную мощность дворники, немного щурясь от огней проносящихся навстречу машин. В салоне раздражающе пахло новой кожей, сигаретами и Люком.

   - Была такая мысль, - признала я. Была, была, что уж тут стесняться. Спрятаться, пересидеть у коллег, уехать гулять в город.

   - Но ты все-таки здесь?

   Пожала плечами, закручивая влажные волосы наверх. Куртка-таки промокла и неприятно холодила кожу.

   - Не привыкла бегать от трудностей.

   Люк хмыкнул, мазнул взглядом по моим бедрам. Да, милый, я в штанах.

   - Ты надела чулки?

   Да, вот так вот сразу проясняем диспозицию и планы на вечер.

   - Нет, конечно, - я с удивлением глянула на него.

   Засмеялся хрипло, с удовольствием.

   - Я так и думал. А жемчуг?

   - Отдала волонтерам. На помощь детям, пострадавшим при землятрясении.

   Он кивнул, потом укоризненно покачал головой:

  -- Ты знаешь, что оно было изготовлено в единственном экземпляре и стоит больше, чем две такие машины?

  -- Вот видите, какой вы щедрый и как сильно любите детей, лорд Кембритч, - ядовито ответила я, и он снова тихо засмеялся.

   - Ты такая кусачая, Марина. Голодная, наверное?

   - Голодная, - призналась я. - И злая.

   - То-то мне кажется, что ты сейчас прыгнешь и начнешь меня грызть. Сейчас уже приедем. Везу тебя кормить и задабривать.

   - Опять в пафосное место, где столовые приборы стоят больше, чем я зарабатываю за год?

   - А что, - проговорил он своим невозможным голосом, снова скользнув по мне острым взглядом, - неужели тебе не понравился наш закат, Маришка?

   И было абсолютно ясно, что говорит он вовсе не про закат.

   Я не стала на это отвечать, да и зачем? Вранье бы выглядело кокетством, а сказать правду означало дать ему возможность продолжить игру на его условиях. Да и лорд сам все прекрасно знал.

   Достала из сумочки сигареты, прикурила. Люк нажал на какую-то кнопку, плавно скользнуло вниз окно, и дым потек наружу, к несущимся мимо домам, смешиваясь с дождем, туманом и светом вечерних фонарей.

   В этот раз он привез меня в крохотный двухэтажный бар, где по запотевшим стеклам высоких окон струились потоки воды, официанты были мрачны, посетители громкоголосны, и во всю мощь играла тяжелая музыка. Разговаривать с таким звуковым сопровождением было невозможно. Кормили, впрочем, отменно, и я с удовольствием предалась чревоугодию, не обращая внимания на внимательный взгляд карих глаз Кембритча. Затем мы пили крепкий обжигающий кофе из маленьких чашечек, который вполне откровенно намекал на то, что ночного сна нам не видать.

   "Соблазнилась-таки?" - шепнула ехидна в моей голове.

   "Ты заткнешься, наконец, или нет?!!!"

   - Ну что, готова к очередному сюрпризу? - спросил Люк небрежно, когда мы добежали до припаркованного авто и забрались внутрь.

   - Я начинаю бояться твоих сюрпризов, - пробормотала я , но он услышал, усмехнулся.

   - Обещаю, ничего неприличного. Тебе понравится, слово Кембритча. Поехали?

   - Поехали, - а что мне оставалось делать? Кричать, чтобы отвез домой?

   "Могла бы и покричать, если б не хотела..."

   Ехали мы довольно долго, и я задремала, откинувшись на спинку кресла. Люк пару раз что-то спрашивал, я отвечала невпопад, и он, видимо, понял, что нужно дать моему насытившемуся организму время прийти в себя. Но когда доехали, долго тормошил, уговаривал, я бурчала и ругалась, но все-таки вскочила, когда он пригрозил, что сейчас доставит мой бесчувственный организм к себе в апартаменты и там коварно надругается. Знал ведь, чем взять. Я курила, злилась и улыбалась, потому что сердиться на этого наглеца больше не было сил.

   Видимо, мы приехали куда-то за город. Машина остановилась под широким козырьком огромного круглого здания, и рядом с нами уже стояло несколько не менее шикарных авто. Опять какой-то клуб для богатеньких?

   - Марина, - голос Люка оторвал меня от размышлений, и я, затушив сигарету, обернулась к нему. - Мне надо завязать тебе глаза.

   Ага, счас.

   - Я же обещал, что не будет ничего неприличного, - он верно истолковал скептическое выражение, появившееся на моем лице. - Обещаю, что даже пальцем тебя не трону. Тебе понравится, ну, не упрямься, Маришка.

   - Ни за что, - я не отступила, хотя очень хотелось. - Я вам не доверяю, лорд Кембритч.

   - Ну пожалуйста, - прошептал он хрипло, наклоняясь ко мне. - Я буквально совершил невозможное, договорившись о приезде в такое время. Всего несколько десятков шагов с завязанными глазами, неужто ты боишься?

   Проклятый манипулятор!

   Он аккуратно провел меня по гулкому коридору, открыл дверь. Запахло сухой кошеной травой, и еще чем-то, знакомым с детства. Еще несколько шагов, какое-то движение, стук. Еще не отошедшее от сна сознание отказывалось складывать окружающие меня звуки и запахи в единую картину.

   - Протяни руку, - проговорил он ласково, и я послушно вытянула руку вперед. Люк перевернул ее ладонью вперед, вложил что-то округлое и гладкое. И тут же руки что-то коснулось, захрустело, зачмокало.

   Я, чувствуя, как тело крутит волнами паники, сорвала повязку. Мы находились на крытом ипподроме. Передо мной стояла маленькая кобылка с белой звездочкой во лбу и, аккуратно, касаясь моей руки бархатными губами, с хрустом кусала яблоко.

   Я перевела испуганный взгляд на обеспокоенное лицо Люка, чуть улыбнулась онемевшими губами, всхлипнула и упала в обморок.