Пока Антон ходил на разведку, Карка улизнул из своего заточения.

Хитрый воронёнок жалобно кричал: «Караул!» Добрая бабушка пошла в чулан посидеть с воронёнком, чтобы ему не было скучно. Стала с ним разговаривать. Карка внимательно слушал. А сам бочком-бочком подскакивал к двери да вдруг и прошмыгнул в щёлку возле бабушкиных ног. По коридорчику скок-скок в комнату и улетел в открытое окно.

— Удрал, пострелёнок, — немножко виновато сообщила бабушка Антону. — Ничего, прилетит.

Карка ведь часто улетал, но всегда быстро возвращался.

Однако уже полчаса раздавались призывные крики Антона, а ни хриплого карканья, ни шума крыльев не слышно.

Уже и Настя с Полей кричали, бегая по садику Антона и по улице возле дома:

— Карка! Карка!

Гриша семенил за ними и тоже звал:

— Ка-арк! Ка-арк!

Побегав без толку, Антон в изнеможении сел на ступеньку крыльца и… заплакал.

Девочки подошли близко и стояли смущённые. Так непривычно было видеть решительного, весёлого Антона в слезах.

Гриша сопел, выпятив живот. Потом сказал:

— Плачет…

Настя легонько дёрнула его за руку.

Бабушка высунулась из окна и сказала:

— Да найдётся, найдётся!

Антон вытер кулаком глаза, встал и, ни на кого не глядя, отправился на улицу.

И опять раздалось:

— Карка! Карка!

Крики Антона удалялись…

Девочки ушли в свой двор. Стали нехотя играть в мяч. Чем-то надо было заняться.