Обычно Виталий Афанасьевич звонил Кирилке в десять-одиннадцать утра. А на этот раз позвонил гораздо позже: давно Гордеевна накормила Кирилку обедом и ушла вместе с Патом.

— Как поживаешь, Кирилл? — бодро спросил Виталий Афанасьевич. — Уже ходишь в школу?

— Хожу, хожу. Дядя Виталий Афанасьевич, а вы увидели через стены, какая за-ме-ча-тель-ная новость у нас случилась?

— Я же тебе сказал, что вижу через стены иногда. А что за новость?

— Нянька нашлась! — закричал Кирилка. — Сама нашлась! С Патом!

— Пат? — удивился Виталий Афанасьевич. — Вы что, с ней в шахматы играете и она в пат попадает?

— Почему в шахматы? Почему в шахматы? Собака! Маленькая! Расчудесная! Так ее зовут.

— Вот оно что! Новость и верно хорошая. Нравится тебе новая нянюшка?

— Конечно! У нее же есть Пат! Одна мамина подруга боится, что эта Гордеевна вдруг чего-нибудь уворует. Совсем ведь с улицы…

Последние Кирилкины слова потонули в громовом хохоте Виталия Афанасьевича. Потом в трубке раздалось:

— Что же она уворует? Твои штаны?

— Они ей не налезут. И мамины платья тоже не налезут. Да ведь это же мамина Аллочка подумала, а она и не видела Пата! Мы-то с мамой так не думаем.

— Правильно. Ничего она не уворует, — твердо сказал Виталий Афанасьевич. — Как ее зовут, ты сказал?

— Вообще-то… Елоконда, кажется…

— Как? Как? Анаконда? Так ведь это такая огромная змея.

— Нет, нет, не змея, иначе. Ели… я забыл. Но она позволила называть себя просто Гордеевной. А Пат умеет подавать лапу!

— А не сердитая она, твоя новая няня?

— Немножко сердитая, но это ничего, у нее же…

— Есть Пат, я уже знаю. Ну что ж, ладненько…

— Дядя Виталий Афанасьевич, а я ей про вас рассказывал.

— Почему ты меня стал называть дядей? А не просто по имени-отчеству?

— Так как-то… само получается… — Называя «дядей», Кирилка почему-то чувствовал себя ближе к невидимому другу. — А как надо — дедушкой?

Трубка фыркнула.

— Нравится «дядей», называй «дядей». Так рассказывал, значит, про меня? А она что?

— Ничего не сказала. Так оно и было.

Играя с Патом, Кирилка ему пообещал:

— Вот уж расскажу ученому путешественнику, какой ты умный!

— Какому это ученому путешественнику ты собираешься хвастаться нашим Патом? — поинтересовалась Гордеевна.

— А я с одним путешественником знаком! — горделиво сказал Кирилка. — По телефону. Он везде, везде поездил. Вот не знаю, длинная ли у него борода или не очень. Он уже старый-старый. И очень веселый.

Гордеевна стояла с кухонным ножом в руке и остолбенело смотрела на Кирилку.

— И он даже с тиграми сражался. Вот! Я его люблю, — добавил Кирилка.

Гордеевна молча повернулась, отошла к кухонному столу и, не сказав ни слова, принялась чистить картошку.