Дарроу вышел вперед, его глаза сузились.

— Что с тобой произошло?

Итан был уверен, что тот намеревался проверить его кандалы, цепи и кляп, чтобы убедиться, что они все еще надежны. Поступая так, он бы обязательно увидел кровь на руке Итана, и все было бы кончено.

Но Макинтош, посмотрев некоторое время на него, вытащил нож из-за пояса и направился к Итану с убийственным взглядом.

Дарроу встал у него на пути.

— Нет, Эбенезер! Это последнее, чего бы ты хотел. Поверь мне. Уверяю тебя, скоро ты свершишь свое возмездие.

Макинтош все еще сердито смотрел на Итана. На одно мгновение Итану показалось, что тот попытается оттолкнуть со своего пути Дарроу. Но он кивнул и неохотно убрал свой нож.

— Молодец, хороший парень, — сказал Дарроу. Он оглянулся на Итана, сверкнув мимолетной улыбкой, как будто они обменялись какой-то отличной шуткой. На мгновение показалось, что он забыл о том, что хотел проверить кандалы Итана.

— Почему ты заковал его таким образом? — спросил сапожник. — Ты думаешь, он так силен как медведь, судя по такому количеству железа. И зачем обматывать его кандалы?

Дарроу некоторое время смотрел на Макинтоша. Кровь по-прежнему текла из пальца Итана. Глядя на Дарроу, он воспользовался возможностью, чтобы вытереть палец о кору дерева у себя за спиной.

— Отличный вопрос, — сказал адвокат, опять глядя на Итана. — Не подскажешь причину, по которой не следует ему не говорить об этом?

— Сказать о чем? — спросил Макинтош.

— О том, что он колдун.

Сапожник наморщил лоб.

— Что?

— То, что мы с тобой могли бы назвать «ведьмовством». Он может набрасывать заклятия.

Макинтош нахмурился еще больше.

— Ты сошел с ума.

— Нет, не сошел. По этой причине я его и заковал таким образом. Мы не должны позволить ему найти хоть какую-нибудь кровь. Кровь для колдуна то же самое, что виски для пьяницы: Его следует лишить любой возможности добраться до нее, — он подошел к Итану и внимательно на него посмотрел. — Ну и что ты делал здесь один?

Понимая, что любое движение привлечет внимание Дарроу, Итан попытался спрятать раненую руку, но таким образом, чтобы заставить того думать, что он пытается спрятать ранку на запястье.

Дарроу схватил его за предплечье и поднял его руку так, чтобы на нее падали отблески света. Итан держал руку сжатой, пряча окровавленный палец. Как он и надеялся, Дарроу сразу же заметил оголенный металл кандалов.

— Итан, — сказал он суровым голосом. — Тебе не следовало этого делать. — Он провел пальцем по темнеющему синяку на запястье Итана: — Не так уж много, верно?

Итан покачал головой.

— Что он сделал?

Дарроу посмотрел опять на Макинтоша.

— Он попытался порезать свое запястье о металл. — Он разгладил ткань, убедившись, что весь металл снова закрыт. — Нам повезло, что это ему не удалось. Уверяю тебя, что он не колеблясь убьет нас своим ведьмовством.

Пока он говорил, он проверил другой наручник. Удостоверившись, что Итан все еще не в силах сбежать, он вернулся к сапожнику.

— То есть ты хочешь, чтобы я поверил, что он ведьмак, реальный колдун, который может накладывать заклятия или что-то типа того?

— Верно. Более того, я думаю, что существует вероятность того, что он сам убил Дженнифер Берсон, и он пытался обвинить тебя в этом преступлении. Все это с согласия Самюэля Адамса, Джеймса Отиса и Верноподданной Девятки.

— Но зачем?

— Потому что ты опасный человек, Эбенезер. Адамс и другие мнят в себе лидеров, но настоящий лидер ты. Они хотят контролировать тебя и, если это не удастся, они избавятся от тебя, и будут вести твоих людей сами.

Итан покачал головой, вынуждая цепь на шее зазвенеть.

— Думаю, он пытается сказать, что ты ошибаешься.

Дарроу убедительно рассмеялся.

— Конечно, он пытается. Ты ожидал от него чего-то другого?

— Он'рет, — сказал Итан сквозь кляп.

— Что это значит? — спросил Макинтош.

Дарроу с лукавым взглядом на красивом лице повернулся к Итану.

— Полагаю, он говорит, что я вру.

— Вытащи его кляп. Я хочу услышать, что он хочет сказать.

— Я не могу этого сделать, Эбенезер. Без кляпа он сможет прокусить язык, вызвав кровотечение, и убить нас обоих.

— Дау оже едьма, — сказал Итан, пристально глядя на Макинтоша, надеясь, что он расслышит: «Дарроу тоже ведьмак» в том звуке, что он выдавил.

Ярость промелькнула в глазах Дарроу. Уж он-то точно понял, что было сказано.

— Что он сказал на этот раз?

Дарроу покачал головой.

— Не уверен. Да, это и не важно.

Макинтош посмотрел на Итана, явно обеспокоенный тем, что услышал.

— Хорошо, значит он ведьмак. И что мы с ним собираемся делать?

— Он не просто колдун. Он убийца. Есть только одна вещь, что мы можем с ним сделать. Он пытался обвинить тебя в убийстве Берсон; я подумал, что ты хотел увидеть его мертвым. В некотором смысле ты можешь сказать, что я убиваю его для тебя.

Итан был уверен, что Дарроу находился лишь в нескольких секундах от того, чтобы произнести убивающее заклинание. Ему нужно было что-то сделать, он знал, что любое заклинание крови сейчас сработает. Это позволит показать, что Дарроу колдун, но любое заклинание, что адвокат наложит на Макинтоша используя смерть Итана, сотрет это воспоминание. Ему нужно еще время.

— Имаго экс игне эвоката, — Мираж, наколдованный на огне.

Он ощутил пульсацию силы в дереве за спиной и под ногами. Рядом с ним появился старый призрак, его светящиеся глаза смотрели на Дарроу, который сердито смотрел на них обоих. Макинтош не подал и вида, что хоть что-то заметил, по крайней мере в начале.

Итан увидел, как изображение Стефана Гринлифа выступило на свет. Он был одет в такой же темный костюм, который был на нем, когда Итан видел его в последний раз. Он выглядел настоящим, как и любая другая иллюзия, наколдованная Итаном. Но этого было недостаточно. Закрыв глаза, он во второй раз обратился к огню, ощущая снова вибрацию земли.

— Он лжет тебе, Макинтош, — сказал мираж тоненьким призрачным голоском.

Сапожник разинул рот и даже отступил на шаг от видения.

— Это же Гринлиф!

— Нет, это не он. Не настоящий, вернее. Это просто иллюзия, наколдованная Кэйлли.

— Дарроу тоже колдун, — заставил сказать шерифа Итан, пораженный, что ему удалось сделать так, чтобы мираж заговорил. — Он убил Дженн...

В плече взорвалась боль. Итан закричал, колени подогнулись. Открывая глаза, Итан увидел, что Дарроу не шевельнулся, несмотря на то, что вернулся золотой призрак. Он сломал все кости в плече Итана заклинанием, которое сотворил, вероятно, опираясь на листья, порхающие под ним.

Дарроу, с угрозой еще большей боли в глазах, посмотрел на него.

— Что случилось с ним? — спросил Макинтош, смятение и страх меняли друг друга на его лице.

— Понятия не имею, — сказал Дарроу.

Изображение Гринлифа качнулось, как огонь на внезапном ветру. Но Итан каким-то образом сумел сохранить мираж, превозмогая боль, и теперь опять обратился к огню.

— Со мной это сделал Дарроу, — заставил он произнести шериф. — Он тоже использует ведьмовство...

Расплавленная сталь потекла по венам, заставляя его мираж умолкнуть, перехватывая дыхание, сковывая чувства. Он скорчился у дерева, его цепи звенели, голова билась о кору.

Одновременно с этим Дарроу прокричал:

— Прекрати!

Это оказалось ошибкой.

Итан больше не мог держать изображение Гринлифа. Но мираж сделал свое дело.

Макинтош с ужасом на лице уставился, раскрыв рот, на Дарроу.

— Это ты с ним что-то делаешь! Ты причиняешь ему боль! Но ты не прикасался к нему! Он прав, не так ли? Ты тоже ведьмак! Вы друг на друга наводите колдовство!

На лице Дарроу вспыхнула ярость, но лишь на мгновение. С видимым усилием он успокоился. Он даже выдавил улыбку.

— Достаточно, — сказал он ровным голосом.

Также внезапно, как и начались, мучения прекратились. Итан прислонился к дереву; если бы не цепи, он свалился бы на землю. Хотя то, что он повис на них, делало его боль в плече невыносимой.

Он хотел свернуться клубочком и уснуть. Часть его хотела смириться и умереть. Больше всего, однако, он хотел убить Питера Дарроу и покончить с этим кошмаром. С усилием он поднялся на ноги и опять встал. Сейчас Макинтош боялся Дарроу; колдун не мог позволить этому продолжаться. Ему нужно было скорее убить Итана.

У Итана было лишь несколько секунд на атаку. И он по-прежнему понятия не имел, как одолеть этого человека.

Так было, пока Дарроу сам не подал Итану идею. Во второй раз колдун внезапно уставился в ночь. В этот раз он нахмурил брови, а когда встретился взглядом с Итаном и Макинтошем, его зубы были крепко сжаты, на лице была решимость. Он увидел что-то глазами Анны. Опять.

Почему же Итан не сможет сделать что-то подобное?

Он закрыл глаза и, используя опять огонь, вызвал другой мираж - первый, какой пришел ему на ум. Эта, однако, не появилась в свете огня. Вместо этого, он отправил его в том направлении, в котором Дарроу смотрел мгновением раньше.

— Видере пер миа имагине экс круоре эвокатум, — Взгляд сквозь мираж, наколдованный на крови.

Он ощутил силу. Так же как и Дарроу.

— Ты что делаешь, Кэйлли? — спросил взволнованно колдун.

Итан проигнорировал его. Внезапно он очутился на дороге или так ему показалось. Он смог увидеть трех приближающихся человек, идущих очень быстро.

— О чем ты говоришь? — это голос Макинтоша. — Он ничего не делает.

Мираж Итана приблизился к мужчинам и Итан с восторгом увидел, что знает их. Мистер Пелл, которого он приставил следить за Дарроу; Самюэль Адамс и Джеймс Отис. Итан остановил свой мираж напротив Пелла, который рассматривал иллюзию с подозрением.

— Кто...?

— У меня мало времени, — заставил мираж произнести Итан.

— Прекрати это, Кэйлли! — предупредил Дарроу.

— Итан Кэйлли возле того огня с Эбенезером Макинтошем. Они в опасности, им нужна ваша помощь. Итан просил сказать, что, если ты действительно хочешь быть охотником на воров, то сейчас самое время начать.

Пелл с сомнением разглядывал мираж, но от последнего замечания его глаза распахнулись.

— Она говорит правду! — сказал он остальным.

— Дарроу заклинатель, — сказал мираж. — Тебе нужна будет помо...

— Я сказал, прекрати!

Заклинание, которым Дарроу переломил Итану колено, ранило больнее, чем то, которым он сломал ему плечо. Он вернулся с дороги обратно к дереву и цепям. Он рухнул так далеко, насколько могли позволить цепи, задыхаясь от боли в ноке и плече. Он предположил, что мираж исчез и гадал, что же сделают Пелл, Адамс и Отис после того, что они увидели и услышали.

Он открыл глаза и увидел, что Дарроу стоит прямо напротив него. Гнев полыхал в его темных глазах и Итан видел, что он прилагает огромные усилия, чтобы не переломать Итану кости во всем теле.

Несмотря на пульсирующую боль в колене и плече, несмотря на кляп во рту, он одарил Дарроу ослепительной улыбкой, которая лишь взбесила мужчину еще больше.

— Скажи мне, что он делает! — потребовал Макинтош, все еще страшась его. — Он заклинатель, говоришь ты. Он говорит, что и ты тоже. Прекрасно. Что он делает?

— Заклинание миража, такое же, как было здесь, — сказал Дарроу сапожнику. — Он связывается со своими друзьями, пытаясь позвать на помощь.

— Помощь? — сказал Макинтош, глаза у него были как у испуганного ребенка. — Ты имеешь в виду, еще колдунов?

— Это не важно, — сказал Дарроу. — Он будет мертв до того, как они сюда доберутся.

Дядя Реджи стоял неподвижно, наблюдая за тем, как разворачивается. Теперь, однако, он повернулся к Итану, в глазах стояла мольба. Итан никогда не видел, чтобы старый призрак так жаждал заклинания.

Но, что колдовать? Кровь все еще сочилась из порезанного пальца; крови на руке не было видно, когда она высыхала. У него будет лишь одна возможность произнести заклинание. Его единственной надеждой было застать Дарроу врасплох и это станет возможным лишь тогда, когда он придумает что-то такое, чего он не делал раньше.

— Имаго экс игне эвоката, — Мираж, наколдованный на крови.

Сила запульсировала и Дарроу вытащил из-за пояса нож.

Но потом он увидел, кого наколдовал Итан. Ту же самую персону Итан послал поговорить с Пеллом, Адамсом и Отисом.

Анна. Или, по крайней мере, лучшая имитация, лучшая, что мог создать Итан.

— Очень умно, Кэйлли, — сказал Дарроу.

— Я не хочу умирать, — сказал Итан сквозь изображение девочки. — Я не хочу, чтобы меня больше пытали.

— Уверен, что не хочешь. Тебе следовало подумать об этом до того, как ты выступил против меня.

— Сейчас уже поздновато для того партнерства, о котором ты говорил?

Итан едва ли слушал его ответ. Он сосредоточился на том, чтобы поддерживать иллюзию заклинания и в тоже время колдовать еще.

— Амбуре экс круоре эвокатум! — Ожог, наколдованный на крови!

Это уже однажды сработало; Дарроу рассказал ему об этом. Возможно, это сработает еще раз.

Итан почувствовал изменение в пульсации заклинания и знал, что Дарроу тоже это ощутил. Он надеялся, что замаскировав силу заклинанием иллюзии, он сможет застать того врасплох. И поскольку Дарроу не ожидал, что у Итана есть доступ к крови, заклинание будет достаточно сильным, чтобы пробить всю защиту, которую использовал Дарроу.

На мгновение он подумал, что это сработает. Дарроу напрягся и зарычал сквозь зубы - он явно испытывал боль.

А потом все прошло. Итан почувствовал, как Дарроу тоже произнес заклинание. Это должно быть была защита, наколдованная лишь силой мысли, вызванная чем-то другим, а не кровью. За один удар сердца, судорожная боль исчезла с лица Дарроу, оставляя на нем лишь яростный взгляд.

— Опять обжигающее заклинание? Не очень изобретательно, не так ли? — он провел ножом Итана по руке. — Хорошо. Сделаю тебе одолжение.

Было бы не так больно, если бы Дарроу взял штык, вонзил его в голову Итана, пришпилив его к дереву. Итан издал вопль, который разнесся по окрестным полям, и бил кулаками по дереву до тех пор, пока ему не показалось, что он опять переломал в руках все кости.

— Два заклинания сразу, — он услышал, как сказал Дарроу. — Ты учишься. Жаль, что ты не проживешь достаточно долго, чтобы применить их. Твое время вышло.

Мучение закончилось. Но тот час же Итан ощутил внезапное странное подергивание в груди. Оно не причиняло боли. Но его сердце начало быстрее биться; он не мог вздохнуть. Тень упала на него; померк огонь. Он два мог удержать равновесие.

И он подумал:

«Вот что значит быть источником для убивающего заклинания».