Некоторое время никто не шевелился. Адамс и Отис, Макинтош и Пелл, Гринлиф и люди из стражи, все они смотрели на Дарроу. Адамс первым отвел взгляд. Он посмотрел вниз на пистолет в своей руке и глубоко, судорожно вздохнул. Наконец, все они, как один, повернулись к Итану.

Пелл рванул вперед и опустился перед ним на колени.

— В каком месте ты ранен? — спросил служитель.

— Меньше времени займет рассказать, где я не ранен.

Пелл рассмеялся, скорее с облегчением, чем с радостью.

— Ты можешь...? — он приостановился, глядя на остальных. — Можешь о себе позаботиться?

— У меня нет сил, — тихо сказал Итан, его мысли были затуманены пульсирующей болью в плече и колене. — И я бы не хотел полагаться на шерифа. — Он огляделся: — Я не знаю, где мы находимся. Как далеко мы от моего дома?

— Вы только что сказали, что не знаете, где находитесь? — сказал Адамс, подходя ближе.

— Верно.

Адамс указал на дерево, к которому был прикован Итан.

— Это Дерево Свободы, мистер Кэйлли. Вы на улице Оранж, в Эссексе.

Дерево Свободы. Он слышал разговоры об этом месте. Это здесь было повешено чучело Эндрю Оливера и здесь начались первые беспорядки 14 августа. Но, что более важно, отсюда было недалеко до таверны Дженны.

— Есть кое-кто, кто может оказать мне помощь, — сказал Итан Пеллу. — Ее зовут Таридженна Уиндкатчер, она держит таверну «Толстый Паук». Она находится вниз по дороге к городским воротам.

Пелл начал вставать.

— Я приведу ее.

— Нет, — сказал Итан, останавливая его. — Пошли кого-нибудь из людей Гринлифа. Она не любит священников. Но она поможет мне. Скажи ему, пусть назовет ей мое имя.

Служитель вернулся к Гринлифу и его людям, разговаривая с ними тихим голосом. Через мгновение один из мужчин пошел вниз по дороге по направлению к таверне Дженны.

— Спасибо, — сказал Итан Адамсу. — Это был отличный выстрел. Я думал, что вы парализованы.

— Верно, — сказал Адамс. — Мое чистописание было просто ужасным. Стрельба - это другое дело, — он посмотрел вниз на Дарроу и покачал головой. — Питер был другом. Я не хотел убивать его.

— Вы и не убивали, — сказал Итан, понижая голос. — Это я его убил. — Он и раньше забирал жизни, и, возможно, будет это делать и дальше. Но это никогда не будет просто, даже тогда, когда он убивает того, кто собирался убить его: — И Вам следует знать, что Дарроу не был вам другом. Он был шпионом тех, кто работает на Парламент и Корону. Он стремился подорвать все, над чем вы работали.

Гринлиф вышел вперед, пока Итан говорил, явно заинтересованный разговором. Итан не обратил на него никакого внимания.

— Он убил Дженнифер Берсон и тех, троих, — продолжил он. — И он, безусловно, хотел убить Макинтоша или меня. Или вас обоих, — сказал он Адамсу и Отису, — если бы это смогло послужить его целям.

— Зачем он их убил? — спросил Пелл.

— Он использовал управляющие заклинания, использовал свое колдовство, чтобы заставить других выполнять его указания. Он убил Дженнифер Берсон, чтобы Макинтош собрал свою шайку и уничтожил дом Томаса Хатчинсона. Он убил девочку, которую нашли этим утром, чтобы заставить шерифа Гринлифа выпустить Макинтоша из тюрьмы. То же самое и с мальчиком, убитым в День Папы. Он добился освобождения Эбенезера, тем самым добился его доверия.

— Это абсурд! — сказал Гринлиф, но в глазах не было уверенности.

— Неужели, шериф? — спросил Итан. — Были ли у Вас до сегодняшнего утра хоть какие-нибудь основания, чтобы отпустить Эбенезера?

— Я... — он покачал головой, его взгляд упал на труп Дарроу. — Я не помню, — сказал он, наконец.

— Я и не ожидал, что сможете, — сказал беззлобно Итан. Повернувшись опять к Абрамсу, он сказал: — Альянс между вами и Макинтошем был угрозой для его и тех, на кого он работал. Все, что он делал, было предназначено для того, чтобы развести вас двоих, чтобы разорвать все связи между последователями Макинтоша и Сыновьями Свободы.

Макинтош уставился убийственным взглядом на тело Дарроу.

— Вы сказали, что было четыре трупа. Кто был последним?

Итан подумал. Что там говорил ему Дарроу? Никто из тех, кто не собирался помереть и не умер. Он вернулся к своему разговору с Холином о повешении Ричардсонов. О том, как один из них сильно дергался, тогда как другой просто обмяк.

— Энн Ричардсон, — сказал он.

Макинтош нахмурился.

— Но...

— Я знаю, ее казнили бы в любом случае. Но он использовал ее смерть, чтобы удержать Вас и Свифта, Вашего соперника в Северной Оконечности, от объявления перемирия. Ему нужно было, чтобы ваше противостояние продолжалось до того, когда он смог бы победить вас в День Папы.

Сапожник покачал головой и сердито посмотрел на Дарроу.

— Ублюдок. Он сделал из меня марионетку. Игрушку.

— Мы об это ничего не знали, Эбенезер, — сказал деликатно Отис. — Даю тебе слово.

Макинтош кивнул, но не посмотрел на него.

Прежде, чем Итан мог сказать что-то больше, человек из стражи вступил в кольцо света, ведя Дженну, у которой на плечах лежала шаль, несмотря на теплый ночной воздух.

— Что ты сотворил с собой, Кэйлли?

— Привет, Дженна, — сказал Итан. — У меня сломано плечо и колено.

— Что еще?

— Это все.

Она скептично его разглядывала.

— Ты выглядишь куда хуже, чем при простом переломе плеча и колена.

— Ну, со всем остальным я могу справиться.

— Что со всем тем коровяком, что я дала тебе?

— Весь израсходовал.

Дженна покачала головой, хмуро на него глядя. Но потом она села на траву рядом с ним.

— Давай-ка, порежь себя.

Его взгляд метнулся к шерифу, потом обратно к ней: предупреждающе. Дженна повернулась и посмотрела на шерифа, потом махнула на него рукой.

— Ему понадобиться больше, чем три человека, чтобы взять меня.

Если бы Итан не был таким усталым и не испытывал такой боли, он бы рассмеялся. Он поймал взгляд Пелла и махнул ему. Служитель настороженно взглянул на Дженну, но передал Итану нож Отиса. После того, как Итан порезал свое предплечье, Дженна стерла кровь с его плеча и начала исцелять его сломанные кости.

Он не произносила заклинаний вслух, не выдавала каким-либо способом свои действия. Но земля начала содрогаться и на ее плече появился бледно-голубой призрак старой африканской женщины. Ее лицо было отражением Дженны. Холодная исцеляющая сила ласково вливалась в плечо, словно весенний дождь. После нескольких мгновений боль начала утихать. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Лучше? — спросила Дженна.

— Намного.

Она заставила его порезать себя снова и влила в его плечо еще исцеляющей силы прежде, чем заняться его сломанным коленом. К тому времени, когда она закончила, его предплечье горело и болело, но он опять мог ходить.

— Спасибо, Дженна, — сказал он. — Я опять у тебя в долгу.

Она неуклюже поднялась на ноги.

— Ага, так и есть, — сказала она и ушла в ночь, направляясь в свою таверну.

Пелл стоял неподалеку, разговаривая с шерифом, так же как и Адамс, Макинтош и Отис. Люди из стражи тихо разговаривали между собой, поглядывая на Итана с некоторого расстояния. Итан медленно поднялся, морщась от боли в суставах. Заклинания Дженны забрали лишь часть его боли, но его плечо и колено все еще болело, и он знал, что так будет. Его больной ноге не стало лучше, а все тело болело от того, что с ним сделал Дарроу этой ночью и до того. Он ощущал себя намного старше. Гораздо старше.

Глядя, что Итан встал, Пелл и остальные присоединились к нему в свете огня.

— Ты в порядке? — спросил Пелл.

— Буду в порядке. Спасибо, — Итан посмотрел на Адамса, Макинтоша, Отиса и даже на Гринлифа. — Вам всем. Он бы убил меня, если бы вы не пришли.

— Это заслуга Вашего молодого друга, — сказал Адамс, указывая на Пелла. — Он пришел к нам, рассказывая о том, что Вы попали в беду.

Пелл покраснел.

— Я всего лишь сделал то, о чем просил Итан. Я задержался в Зеленом Драконе, следя за вами двумя и за Дарроу. Когда я его увидел, он странно себя вел, поэтому я пошел за ним. В конце концов, я понял, что он забрал тебя, Итан. Как только я выяснил, куда он тебя увел, я вернулся к мистеру Адамсу и мистеру Отису.

— Понятно, — сказал Итан. — Мне кажется, из тебя получится отличный охотник на воров, если ты решишь оставить служение. Вы согласны, шериф?

— Полагаю, что да, — сказал Гринлиф. Он все еще был потрясенным и неуверенным в себе. Итан ни разу не находился под воздействием контролирующего заклинания, хотя и подошел к этому очень близко в последние дни. Он мог только представить, в какое замешательство это может привести.

— Мне следовало послушать Вас, мистер Кэйлли, — сказал Макинтош. — Вы пытались предупредить меня на счет него.

— О нас он тоже предупреждал? — спросил Адамс.

Макинтош взглянул на них:

— Что это значит?

— Мы были готовы допустить, чтобы тебя повесили за убийство Берсон, — сказал ему Адамс. — И за то, что было сделано с домом Хатчинсона. Мы боялись, что твои действия могут нанести вред нашему делу. — Он кивнул в сторону Отиса. — Как сказал Джеймс, мы понятия не имели, что Дарроу заставлял тебя это делать. Он стремился разделить нас, чтобы ослабить дело свободы. И он почти преуспел. Прими мои искренние извинения, Эбенезер.

Макинтош не ответил. Огонь Дарроу догорал, но Итан увидел, как напряглась челюсть сапожника, и затвердел его взгляд. Через мгновение он повернулся к Итану.

— Спокойной ночи, мистер Кэйлли. Если Вам когда-нибудь что-то понадобится, приходите ко мне. Я сделаю все, что в моих силах, — он снова взглянул на Адамса и Отиса и пошел прочь.

— Наверное, все-таки Питер в чем-то преуспел, — сказал Отис, наблюдая, как он удаляется.

Но Адамс покачал головой.

— Сейчас он зол, как и должно быть. Но он отойдет. Он понимает всю важность того, за что мы боремся.

Итан не был в этом уверен, но свои сомнения оставил при себе.

Адамс протянул руку, которую Итан пожал.

— Примите нашу благодарность, мистер Кэйлли. Может, Вы все-таки подумаете о том, чтобы присоединиться к нашему делу. Теперь Вы знаете, то, что случилось ночью двадцать шестого, совсем не то, чем кажется. Мы могли бы найти применение человеку, с такими талантам и отвагой, как Вы.

— Я подданный Британской Империи, мистер Адамс.

— Так же как и я, сэр. Но я признаю, что подобные взаимоотношения с Парламентом и Короной не могут продолжаться. Попомните мое слово, дела будут идти только хуже.

— Да, я уверен, что Вам виднее.

Отис ощетинился. Итан подумал, что и Адамс сделает тоже самое. Но, казалось, что этого человека сказанное Итаном не трогает.

— Наши права и свободы священны. Они дар Божий. И если Гренвиль и Король Георг отказываются это признать, меня едва ли можно обвинить в том, что я готов привлечь их к ответственности, — он сунул пистолет в карман. — В любом случае, мы всегда примем Вас как друга в нашей борьбе, даже если Вы еще не поняли, что она и Ваша тоже.

— Дарроу назвал Вас фантазером, — сказал Итан прежде, чем Адамс ушел.

Мужчина досадно улыбнулся:

— Да?

— Что он имел в виду?

Адамс пожал плечами.

— Могу лишь догадываться, что он имел в виду то, что я вижу, куда это все приведет, — он глянул на Отиса, но потом опять вернулся к Итану. — Сейчас некоторые говорят об отделении.

— Отделение колоний от Англии Вы хотите сказать?

— Верно. Люди пока не готовы услышать об этом. Но это грядет; мы лишь закладываем основу, работаем над свободой, которая создаст новую нацию. Питер знал это так же хорошо, как и я. Думаю, он этого не одобрял.

— И из-за этого он вас и предал. Не боитесь, что остальные сделают то же самое?

— Нет, — сказал Адамс. — Я уверен, что они так и сделают. А что мне делать? Сдаться? — Он покачал головой. — Любое благородное дело будет иметь ряд неудач. Именно это силой и меряют людей, которые борются. Мы отказываемся сдаваться, поэтому мы, в конце концов, победим. — Адамс еще раз улыбнулся. — Спокойной ночи, мистер Кэйлли, — сказал он и пошел прочь.

Отис кивнул Итану и Пеллу, затем направился за Адамсом.

Итан тоже хотел бы уйти, но у Гринлифа к нему еще оставались вопросы; ему следовало этого ожидать. Он был таким усталым, каким не мог и припомнить, что когда-то был, и только хотел спать. Он подозвал Гринлифа и рассказал ему все, что мог о Дарроу. Он несколько раз прошел по краю истины, стараясь говорить как можно меньше о колдовстве. Он чувствовал, что его слова лишь больше раздражают шерифа, но в конечном итоге, Гринлиф мало что мог с ним сделать. Пелл и остальные уже поняли, что Итана пытали; смерть Дарроу вряд ли можно рассматривать чем-то, кроме самообороны.

— Что нам делать с его телом? — наконец спросил шериф, когда Итан собрался уходить.

— Что?

— Его тело. Он же был ведьмаком, так? Это все, что я понял из того, что ты сказал. Надо ли нам отрезать ему голову или что-то в этом роде?

Итан в последний раз посмотрел на Дарроу.

— Нет, ничего подобного. Просто похороните его, — он повернулся к служителю. — Пойдем. Я дойду с тобой до твоей церкви.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь? — просил Пелл.

— Думаю, да.

Они почти не разговаривали, когда шли по залитой лунным светом улице. Ноги Итана болели, и он слишком устал, чтобы поддерживать разговор. Казалось, Пелл это понимал. Но, когда они подошли к Королевской Часовне, служитель приостановился, на лице была обеспокоенность. Он закатал свой рукав и осмотрел бескровную рану на предплечье.

— Болит? — спросил Итан.

Священник покачал головой.

— Нет. Болело, когда я порезал себя, но, когда ты набросил свое заклинание и... Я испытал странное ощущение, — он взглянул на Итана. — Не уверен, что мне понравилось.

Итан едва не сказал: «К этому можно привыкнуть». Но остановился. Он почти увидел, как Генри Кейнер хмуро посмотрел на него.

— Ну, давай надеяться, что нам никогда не придется испытать это снова, — сказал он вместо этого, думая, что настоятель одобрил бы это.

Пелл кивнул, глядя еще раз на руку.

— Как думаешь, Адамс прав? — спросил он, опуская вниз рукав. — Будут ли дела ухудшаться прежде, чем станет лучше?

— Думаю, да, — сказал Итан. — Гренвиль установил свою плату; Адамс и его друзья платить не будут. Они играют в опасную игру.

Пелл посмотрел на дом настоятеля.

— Мы с мистером Кейнером находимся по другую сторону от всего этого.

— Вы оба служите Господу. Вот это имеет значение.

— Конечно, — сказал Пелл, хотя это прозвучало неубедительно. — Спокойной ночи, Итан. Хорошо отдохни.

— И тебе, мистер Пелл. Спасибо.

Итан посмотрел, как тот зашел в церковь. Потом он направился в Доусер. Он знал, что ему следует быть настороже, шагая по улицам. Если Сефира и ее люди выбрали эту ночь, чтобы прийти за ним, ему будет трудно защищаться. Но он слишком устал и ему слишком больно, чтобы предпринять что-то, кроме того, чтобы просто идти, сгорбившись, засунув руки в карманы бриджей.

Он дошел до таврены без приключений. Войдя, он вдохнул тепло и знакомые запахи, испытав облегчение, что у него почти выступили слезы. Последние дни забрали у него слишком много. Прежде, чем заняться расследованием смертью Дженнифер Берсон, до того, как к нему явился слуга Абнера Берсона, он решил отдохнуть несколько дней. Теперь же он пообещал себе обязательно это сделать.

В следующее мгновение он, однако, заметил Дивера, сидящего в одиночестве в задней части таверны. Забыв об усталости, он прошел туда, где сидел его друг.

Келф прокричал:

— Привет, Итан!

Но Итану его было плохо слышно.

— Итан! — сказал Дивер, видя как тот приближается. — Ты не выглядишь...

— Что ты сегодня делал в обществе Дерна?

Молодой человек моргнул.

— Что?

— Ты слышал меня. Что за дела у тебя с Сайрусом Дерном?

Дивер уставился вниз на свой наполовину выпитый эль.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Что-то внутри Итана щелкнуло. Он сграбастал Дивера за ворот обеими руками, поднял его, опрокидывая стул, стол и эль, и прижал друга к стене.

— Говори! — сказал он, его лицо было в нескольких дюймах от лица Дивера. — Я видел тебя с ним! Ты, Сайрус Дерн, Сефира Прайс и какой-то торговец! А теперь говори, что ты делал с ними или, клянусь Господом, Дивер, я отколошмачу тебя так, что мать родная не узнает!

Он знал, что люди пялятся на них. Он знал, какой злой сейчас была Каннис. Сейчас, ему было все равно.

— Хорошо! — сказал Дивер. — Это было вино и ром! Помнишь, я говорил тебе об этом?

— Вино и ром, — повторил Итан. Он не знал, о чем говорит Дивер и он на самом деле занес кулак, чтобы ударить парня. Но потом до него дошло. Из Франции. Дивер ждал рагрузки корабля несколькими ночами ранее.

Его злость начала утихать, хоть он и не отпустил Дивера. Пока не отпустил.

— В этом был замешан Дерн? — сказал он.

— Он не хотел продавать это напрямую из-за новых законов. Но он был одним из торговцев, прикрывающих нас. Другим человеком, которого ты видел, был Грэг Келлиранд.

— А Сефира?

Взгляд Дивера скользнул в сторону.

— Привлечь ее было не моей идеей. Этого захотел Дерн, а я не мог просто отойти в сторону. Но я хотел, Итан. Правда. Тог, как она избила тебя тогда. Я не хотел...

— Все нормально, Дивер, — Итан отпустил его и отступил. Разгрузка - вино и ром. Именно это заставило Дерна выйти на улицы в ночь беспорядков, в ночь, когда за ним пошла Дженнифер. Итану, наверное, следовало урезонить его.

— Прости, — сказал он через какое-то время. — Мне не следовало...

— Да, все хорошо, — тихо сказал Дивер. Он посмотрел мимо Итана. — В конце концов, это мое дело.

Итан обернулся. Рядом стояла Каннис, руки были прижаты к губам, тряпка перекинута через плечо.

— Здесь все в порядке? — спросила она, ее взгляд был направлен на Итана. Тяжелый взгляд.

— Прости, — сказал Итан.

Он поправил стол и поднял кружку Дивера. Каннис присела на корточки рядом с ним и начала вытирать эль своей тряпкой.

— Я могу это сделать сам, — сказал он ей.

— Я справлюсь, — сказала она, проговаривая слова.

— Прости, Каннис. Я знаю, что ты ненавидишь вещи подобного рода.

Она кивнула, но ничего не сказала.

Итан выпрямился и посмотрел, как она завершала убирать этот бардак. Дивер держался по-прежнему - губы были сжаты, он избегал смотреть Итану в глаза.

Когда, наконец, Каннис опять встала, Итан сказал:

— Я должен попросить у вас двоих прощения.

Дивер с Каннис обменялись быстрым взглядом.

— Я думаю, мы вдвоем будем рады, когда ты покончишь с этим делом, — сказала Каннис.

— Я - да.

Они уставились на него.

— Ты знаешь, кто убил ее? — спросила Каннис.

— Питер Дарроу.

— Дарроу? — повторил Дивер. — Адвокат? Он заклинатель?

— Был. Он мертв.

Каннис побледнела.

— Это ты...?

— Мне помогли.

Дивер поднял свой стул, поставил его как надо и сел.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.

Каннис застенчиво улыбнулась.

— Вообще-то, я тоже, — она показала Келфу три пальца. Эль всем троим. Она и Итан сели, и Итан начал рассказывать им все, что произошло с ним за последние полтора дня.

Было уже поздно, очень поздно, когда Каннис, после того, как ушел Дивер, отвела Итана наверх в комнату. Там она осторожно сняла разорванную, испачканную одежду, разделась сама и занялась с ним любовью.

Итан спал долго, а когда проснулся, все еще чувствовал себя уставшим и больным. Каннис встала рано, поцеловала его и спустилась вниз в таверну. Когда же он, наконец, оделся и присоединился к ней, она приветствовала его большой улыбкой.

— Голоден?

Он покачал головой.

— Вообще-то, нет.

Беспокойство стерло улыбку с ее лица.

— Все в порядке?

— Мне нужно сходить к Берсону, а потом к Генри. Мне бы надо сменить одежду.

— Хорошо, — сказала она осторожно.

Он знал почему. Ему также придется вернуть одежду, которую он одолжил у Элли.

— Я вернусь чуть позже. Обещаю.

— Конечно.

Он еще некоторое время смотрел на нее, потом вышел из таверны.

Сначала он направился домой к Берсону, где его проводили в кабинет торговца. Берсон пришел несколько минут спустя, хмуро глядя на одежду Итана и его синяки.

— Боюсь, это расследование не пошло Вам на пользу, мистер Кэйлли, — сказал мужчина, показывая, что Итан может присесть.

— Нет, сэр, не пошло. Поэтому я рад, что оно завершено.

Берсон было повернулся, чтобы прикрыть дверь, но тут же обернулся к Итану так быстро, что чуть не потерял равновесие.

— Завершено, Вы говорите?

— Да, сэр. Я знаю, кто убил Вашу дочь. И я знаю, почему.

— Расскажите мне. Пожалуйста.

— Ее и нескольких других убил Питер Дарроу.

У Берсона отвисла челюсть.

— Дарроу? Человек, который работает на Отиса и Адамса?

— Да, сэр. Он был заклинателем и использовал убивающие заклинания, чтобы контролировать действия других. Я полагаю, он действовал от имени Короны или кого-то приближенного к ней.

Берсон нахмурился.

— Мне сложно в это поверить. Конечно, это именно то, что рассказал Вам негодяй Адамс.

— Вообще-то, сэр, это то, о чем мне рассказал Дарроу. Он использовал заклинание, стоившее Вашей дочери жизни, чтобы контролировать Эбенезера Макинтоша. Дарроу заставил того привести толпу к дому Хатчинсона.

— В этом нет никакого смысла, — сказал Берсон дрожащим голосом.

— Нет, сэр, полагаю, что нет. Но это - правда.

Итан подумал о том, чтобы рассказать торговцу, почему его дочь вышла той ночью на улицу, но потом передумал. Итан не мог с уверенностью сказать, что в ее смерти есть вина Дерна, но даже если бы он был в этом уверен, этот вопрос Берсон и Дерн должны решать между собой.

— Где сейчас Дарроу? — спросил спустя какое-то время Берсон, глядя в пол. Его щеки пылали.

— Он мертв, сэр.

— Мне следует в этом благодарить Вас?

— Частично, да. Я убил его после того, как его подстрелил Адамс.

Торговец моргнул, потом кивнул.

В его глазах стояли слезы, но он не сделал ни одной попытки спрятать их.

— Что ж, я благодарен Вам. Другой бы на Вашем месте вернул брошь, забрал деньги и покончил с этим. Лишь немногие, кого я знаю, рискнули бы столь многим ради другого. Я не забуду этого. Примите благодарность от меня и моей семьи.

— Я рад, что помог Вам, сэр.

Берсон встал.

— Полагаю, я что-то остался должен Вам.

— Вы дали мне тогда пять фунтов, сэр, так что, сколько бы Вы не заплатили, этого достаточно.

— Вы хороший человек, мистер Кэйлли. Не уверен, что Вы бы справились на отлично на причалах, но я восхищен Вашей честностью.

Он подошел к небольшому письменному столу в углу библиотеке и вытащил мешочек монет. Высыпав содержимое на стол, он бережно все пересчитал. С того места, где Итан стоял, он разглядел что-то около двадцати фунтов стерлингов; может, больше. Берсон высыпал монеты обратно в мешочек и передал его Итану.

— Это Вам. Вы заслужили каждый фунт.

— Это... очень великодушно с Вашей стороны, сэр.

— Ну, возможно, когда-нибудь в будущем, Вы согласитесь поработать на меня снова.

— Конечно, сэр. Почту за честь.

Берсон пожал руку Итана и улыбнулся, хотя, по-видимому, ему потребовалось на это много усилий. Его глаза все еще были покрасневшими.

— Я думаю, я хотел бы рассказать жене о том, что произошло. Прошу меня извинить, Уильям проводит Вас.

— Спасибо, сэр.

Торговец оставил его, а слуга пришел, чтобы проводить Итана до двери. Уиллиям был немногословен на этот раз, но, когда Итан уходил, он спросил:

— Я был прав на счет мистера Дерна?

Итан мысленно вернулся к тому разговору, когда они впервые встретились. Уильям сказал, что Дерн небрежен, что он человек, который доведен Дженнифер до беды.

— Да, Вы были правы, — сказал он. — Я не сказал об этом мистеру Берсону, потому что Дерн не хотел навредить ей. Но, если бы не он, она была бы жива.

Уильям степенно кивнул.

— Я тоже этого опасался. Всего хорошего, мистер Кэйлли. Пусть Господь хранит Вас.

— И Вас, Уильям.

Итан вышел на дорогу и повернул в сторону дома.