Город Королей, Эйбитар

Они говорили приглушенными голосами, чтобы не потревожить короля, спавшего в своей постели в дальнем конце огромной спальни. Слуги входили и выходили, принося блюда с едой и чашки с водой, до которых Айлин не дотрагивался, и позже унося подносы. Возле королевского ложа сидел травник, на случай, если Айлину понадобится элексир для облегчения боли или снотворное, и священники замкового монастыря молились рядом. Иногда заходили целители, но они уже давно не дежурили у постели больного. Эйбитарский король умирал, и вся магия мира не могла спасти его.

Натан до сих пор помнил свою первую встречу с Айлином, состоявшуюся почти семнадцать лет назад. К тому времени король уже достиг среднего возраста и находился у власти больше шестнадцати лет. Волосы у него начинали редеть и седеть, и он уже не казался сильным и ловким воином, каким, по слухам, был в молодости. Но все равно на Натана произвела глубокое впечатление спокойная сила, чувствовавшаяся в Айлине, и уверенная зрелость его суждений.

Тогда Натан был совсем молодым человеком; он никогда раньше не видел королей, тем более не разговаривал с ними. Он даже не собирался приезжать в Одунский замок, но на этом настоял его герцог, Филиб Торалдский, сын Айлина. Главный советник короля недавно умер, и Айлин искал нового кирси на эту должность.

— Мне страшно не хочется расставаться с вами, — сказал молодой герцог, — но, думаю, вам следует поехать. Моему отцу вы нужнее, чем мне; и при королевском дворе ваши способности принесут больше пользы.

До сего дня Натан считал тот поступок Филиба величайшей услугой из всех, какие ему когда-либо оказывали инди.

Он нервничал перед встречей с королем, поскольку не разделял уверенности герцога в своих способностях. Но несмотря на разницу в возрасте и явное недоверие Айлина ко всем кирси, они с королем почти сразу поняли, что найдут общий язык. В последующие годы Натан понял, что Айлин не был выдающимся правителем. Он был компетентным военачальником и щедрым опекуном королевства, но и только. Вот Филиб стал бы великим королем, если бы не умер. И Натан видел семена величия в его сыне, внуке Айлина, который несколько раз посещал Одунский замок до своей трагической гибели, произошедшей два года назад.

Однако, даже не являясь великим правителем, Айлин делал все, что мог потребовать Эйбитар от своего короля. Он старался сохранить мир в стране и разумно использовал военную силу, стараясь не рисковать жизнями солдат. Он находился у власти дольше всех королей, вступавших на престол в последние два века, и в годы правления Айлина Эйбитар оставался одним из трех могущественнейших королевств в Прибрежных Землях, вместе с Брэдоном и Санбирой. Королевство не могло требовать большего от своего правителя. Айлин заслуживал лучшей участи, чем такой печальный конец, такое медленное угасание в постели, — без наследников, без жены, которая бы утешала и проливала слезы. Поэтому, хотя целители больше не дежурили у постели умирающего, Натан счел своим долгом позаботиться о том, чтобы Айлин не оставался в одиночестве. Он и другие советники по очереди сидели у смертного одра и собирались сидеть, покуда Лукавец не призовет короля к себе.

— Натан, вы хорошо себя чувствуете?

Кирси оторвал взгляд от короля и увидел, что остальные советники смотрят на него.

— Я в полном порядке. — Он взглянул на Венду, задавшую вопрос, и деланно улыбнулся. — О чем вы говорили?

Она подалась вперед и легко потрепала его по колену.

Венда жила в Одунском замке и служила Айлину почти столько же лет, сколько Натан. Свою первую встречу с ней он тоже хорошо помнил. В молодости она была довольно невзрачна (с возрастом, смягчившим резкие черты бледного лица, она стала красивее), но Натан все равно влюбился в нее. Она блистала умом и носила в своем сердце дух Бодана. Даже король ценил ее остроумие. Оба, и Венда, и Натан, уже состояли в браке ко времени своего знакомства, поэтому его любовь к ней не имела никаких последствий. Но он утешался мыслью, что и она тоже не вполне равнодушна к нему.

Венда заняла должность старшего советника вскоре после Натана, и четыре года назад, когда умер главный советник Айлина, король дал понять, что рассматривает кандидатуры обоих на этот пост. В конце концов король выбрал Натана — главным образом потому, что тот служил престолу дольше. Но никто не сомневался, что, если вдруг случаем Натан умрет раньше Айлина, его преемником станет Венда.

— Пэгар спрашивал, можем ли мы действовать как полномочные представители короля.

Натан обвел взглядом присутствующих. Все внимательно смотрели на него, ожидая ответа. В данном случае последнее слово оставалось за ним. Вообще-то решения всегда принимал Айлин. Но сейчас, когда король не мог принять участия в обсуждении, эта обязанность ложилась на главного советника.

Он откашлялся.

— С какой целью?

— Чтобы послать королевских гвардейцев в Кентигерн, — ответил Пэгар. — Чтобы помешать Андреасу и Явану развязать войну. — Мужчина нахмурился, и в его желтых глазах отразилась тревога. — Вы действительно хорошо себя чувствуете, главный советник?

— Да, разумеется. Просто я немного отвлекся, вот и все. — Он снова улыбнулся, хотя подобные приступы рассеянности беспокоили его. Отец и мать Натана умерли, не дожив до тридцати, а ему уже было под сорок. Главному советнику следовало благодарить Кирсара за столь долгую жизнь, но он не мог не проклинать годы за то, что они сделали с ним. В последнее время мысли у него блуждали, как у малого ребенка, и он с трудом преодолевал сонливость во время тайных заседаний советников. Три дня назад он попробовал вызвать ветер в своей комнате — просто для того, чтобы посмотреть, сумеет ли. Слабый сквозняк, который нельзя было назвать ветром, едва шевельнул оконные занавески. Однако Натан задыхался и обливался потом, обессиленный самой попыткой.

— Так что вы думаете, главный советник? — спросил Пэгар, не в силах скрыть своего раздражения за натянутой улыбкой.

— Думаю, это плохая мысль. — Натан с трудом удержался от смеха, когда увидел лица других советников. Даже Венда и Пэгар выглядели удивленными.

— Вы серьезно? — спросила Венда.

— Мы всего лишь советники, — сказал Натан. — Одно дело — собирать десятину с герцогов от имени Айлина или даже предоставлять привилегии торговцам из других королевств; и совсем другое дело — отправлять королевских гвардейцев в одно из герцогств.

— Но в данных обстоятельствах подобный шаг, безусловно, покажется оправданным, — сказал Дайр. Он был одним из самых молодых кирси, так называемых младших советников, хотя в действительности любой первый советник в любом эйбитарском герцогстве с радостью отказался бы от своего места, чтобы стать одним из них.

— Кому покажется? — спросил главный советник. — Нам самим? Вполне вероятно. Но для капитана гвардейцев и солдат мы остаемся волшебниками. Наши приказы для них значат не больше, чем приказы сирисского короля.

— Даже если речь идет о предотвращении междоусобной войны?

— Мы не знаем, закончится ли дело войной. Мы не сумеем убедить людей. Если только вы не прозрели в будущем что-нибудь, о чем я не знаю.

Дайр покраснел и помотал головой.

Он напоминал Натану его самого в молодости, когда он только-только поселился в Одунском замке и горел единственно желанием использовать свои способности во славу короля. Натану повезло служить в молодые годы мудрому правителю, уже много лет находившемуся у власти. Что должен был чувствовать молодой человек, прибывший в Одунский замок в качестве младшего советника и увидевший своего короля немощным стариком, неспособным управлять страной? Натан спросил себя, не слишком ли поспешно он отверг предложение Дайра.

— Я готов обсудить дело с капитаном гвардейцев, — сказал он после непродолжительного молчания. — Возможно, эта мысль понравится ему больше, чем я предполагаю.

Молодой советник кивнул:

— Благодарю вас, главный советник.

— Мы можем призвать одного из герцогов действовать от имени короля? — спросил другой кирси.

— Эта мысль мне нравится еще меньше, — сказала Венда, прежде чем Натан успел раскрыть рот. — Попытка заручиться поддержкой любого герцога от имени короля очень опасна. Как знать, не послужит ли она сигналом к началу войны, которую мы стараемся предотвратить.

— Вынужден согласиться, — сказал Пэгар. — Если главный советник не сумеет убедить капитана выступить с войском в Кентигерн, мы мало что сможем сделать.

Рядом с ложем Айлина открылась дверь, и в опочивальню вошел прелат Обид. Он бросил взгляд на советников-кирси, но мгновенно отвел глаза, торопливо прошел к своему обычному месту подле короля и начал шептать молитвы. Служители Ина относились ко всем кирси с презрением, и прелат не являлся исключением. Однако через минуту Обид украдкой взглянул в сторону кирси и, встретившись глазами с Натаном, незаметно кивнул. Прелат начал свою службу в Одунском замке всего за месяц до вступления Натана в должность королевского советника, и с течением времени двое мужчин научились понимать друг друга. Они не были друзьями. Натан, который каждый день предавался созерцательным молитвам в одном из четырех городских храмов, слишком часто слышал злобные выпады служителей Ина против кирсийской ереси и Старой Веры, чтобы дружить с прелатами. Обычно двое мужчин давали Айлину взаимоисключающие советы и всячески старались умалить друг друга в глазах короля. Но хотя во многих случаях Натан ставил под сомнение здравый смысл Обида, он никогда не сомневался в преданности прелата Айлину и знал, что Обид, в свою очередь, не сомневается в его преданности. Натан хорошо понимал, что чувствовал прелат в тот момент, когда молился своему богу в ожидании смерти короля, ибо кирси сам испытывал такие же чувства.

Он снова потерял нить разговора, но даже не расстроился. Натан очень устал и хотел лишь вернуться в свои покои и лечь спать.

— Мне не хочется спрашивать об этом, — произнес Пэгар, пристально глядя на Натана. — Но сказали ли целители, сколько еще король… сколько ему осталось?

Все остальные повернулись к нему. Венда, младшие советники. Бросив взгляд в сторону постели, главный советник увидел, что даже прелат выжидающе смотрит на него.

— Со слов целителей я понял, что они могут только строить предположения. — Натан возвысил голос, чтобы Обид тоже слышал. — Но королю осталось недолго. Несколько дней. Возможно, полмесяца. Похоже, он чуть не умер прошлой ночью.

Пэгар кивнул, словно не ожидал другого ответа.

— А что, если он умрет и Яван станет королем до того, как разрешится конфликт в Кентигерне?

— Об этом я тоже думала, — сказал Венда. — Если Андреас действительно намеревается воспрепятствовать восшествию Явана на престол, смерть короля послужит поводом к началу войны.

— Тем больше у нас оснований выслать войско в Кентигерн, — сказал Дайр, упорно избегая взгляда Натана.

Главный советник покачал головой:

— Тем больше у нас оснований не делать этого.

— Что?

— Подумайте сами. Если король умрет, когда королевская гвардия будет находиться в Кентигерне, все войско перейдет под начало Явана. Сейчас мы имеем двух герцогов, приблизительно равных по силе, угрожающих друг другу войной, исход которой не может с уверенностью предсказать ни один из них. Если вдруг Керг получит подкрепление в виде королевской гвардии, дело закончится страшным кровопролитием. — Натан оглядел советников. — Разве этого мы хотим?

Дайр просто потряс головой с таким изумленным видом, словно главный советник продемонстрировал новый вид волшебной силы, некий новый способ использования магического дара, прежде неизвестный молодому человеку. «Ну вот! — так и подмывало сказать Натана. — Ты видишь? Даже старый человек, уже стоящий одной ногой в Подземном Царстве, может додуматься до вещей, которые просто не приходят тебе в голову».

Венда лукаво улыбнулась Натану. — Полагаю, на сегодня можно закончить. — Она окинула взглядом присутствующих. — Утром мы снова соберемся. А вы тем временем молитесь о короле и о легком переходе Айлина в Подземное Царство.

Распустить всех надлежало Натану, но в данных обстоятельствах он ничего не имел против того, чтобы это сделала Венда. Он сказал свое слово.

Почти все младшие советники встали и начали один за другим медленно выходить из королевской опочивальни. Однако Дайр задержался, явно намереваясь оставить за собой последнее слово.

— Так вы поговорите с капитаном? — спросил он.

Натан на миг задумался, прежде чем вспомнил о своем обещании.

— Разумеется. — Он заранее знал, чем закончится разговор, но он дал слово.

— Благодарю вас. — Молодой человек немного поколебался, бросив взгляд сначала на Пэгара, потом на Венду, но в конце концов повернулся и вышел из комнаты.

— Он глуп, — пробормотал Натан, провожая Дайра глазами.

Венда улыбнулась, снова положив руку ему на колено.

— Он просто молод, Натан. Я помню нас, когда мы были такими же.

— Он не просто молод, — сказал Пэгар. — Он еще и испуган. — Советник бегло взглянул на прелата, а потом добавил, понизив голос: — И я тоже, по правде говоря.

Главный советник понимал, что он тоже должен испытывать страх. Со времени своего образования королевство знало не одну междоусобную войну; главные эйбитарские дома воевали между собой чаще, чем Эйбитар воевал с Анейрой. Натан ни на минуту не сомневался, что Яван и Андреас способны втянуть страну в очередную кровопролитную бойню. Но в последнее время подобные вещи совершенно не волновали его. Он должен был ощущать страх, или возмущаться глупостью герцогов, или хотя бы печалиться о том, что королевству до сих пор может угрожать подобная опасность. Но он не испытывал ровным счетом никаких чувств.

— Будет лучше, если Яван просто отречется от престола, — мгновение спустя продолжил Пэгар.

— И отдаст королевство Андреасу? — спросила Венда. — Он никогда не пойдет на такое.

Это было одним из слабых мест в эйбитарских Законах Престолонаследия. Они создавались девять веков назад главами всех двенадцати домов и, по мнению Натана, до сих пор были самым надежным и справедливым способом избрания верховного правителя. Поскольку взойти на престол разрешаюсь только старшему сыну короля, эйбитарские герцоги могли надеяться, что один дом не завладеет властью раз и навсегда. Но, утверждая Законы Престолонаследия, каждый из них рассчитывал также сохранить власть весьма продолжительное время. На протяжении многих веков господство дома Торалдов неоднократно вызывало негодование других домов, которое приводило к междоусобным войнам и не раз заставляло герцогов опробовать другие способы избрания короля.

Но они жили в странное время. Дом Галдастенов еще до сих пор не оправился от опустошительного нашествия чумы, унесшей жизнь герцога и всех его близких. Согласно упомянутым Законам, новые правители Галдастена могли претендовать на эйбитарский престол лишь через четыре поколения. Дому Торалдов, трагически лишившемуся герцога и его блистательного сына, приходилось ждать не так долго, как южному сопернику, но он тоже мог заявить о своих правах на престол только через поколение. Когда самые могущественные династии утратили право притязать на верховную власть, стабильности в стране настал конец, но не прекратилось соперничество между другими главными домами, равно как и попытки нарушить закон, предпринятые после смерти Бриенны и заточения Тависа. Герцог Торалдский и даже герцог Галдастенский в подобных обстоятельствах еще могли поддаться на уговоры и отказаться от эйбитарского престола, поскольку знали, что, согласно Законам Престолонаследия, их дома — самые могущественные в стране — в обозримом будущем все равно вернут себе корону. Но для Кергов и Кентигернов, чьи дома приходили к власти всего один или два раза за минувший век, отречение от престола представлялось просто немыслимым. Яван наверняка ревностно пекся о новом статусе своего дома в королевстве.

— Вы думаете, Яван отречется от своего сына, если Андреас откажется от притязаний на корону? Тогда страной будет править Яван, но после его смерти престол перейдет к сыну Андреаса.

Венда покачала головой:

— Такое возможно только в том случае, если Андреас признает Явана своим правителем, а Яван признает виновность Тависа. А будь возможно такое, нам не пришлось бы волноваться по поводу предстоящей войны.

Пэгар тихо выругался и поднялся с места.

— Мы совершенно ничего не можем сделать. — Он произнес это утвердительно, но выжидающе взглянул сначала на Венду, потом на Натана, словно надеясь, что один из них возразит ему.

— Мы ничего не можем сделать без короля, — сказал Натан. — В любых других обстоятельствах я предложил бы оповестить все дома о состоянии Айлина и попросить герцогов разрешить преемнику короля вступить на престол. Но сейчас мы даже этого не можем сделать.

От городских ворот донесся звон полуденных колоколов, который раскатился эхом между огромными башнями Одунского замка и достиг королевских покоев, подобный сладостному пению призраков Подземного Царства. Священники, молившиеся у постели Айлина, неловко поднялись на затекшие ноги и с мрачным видом удалились. Однако Обид остался.

— Я вернусь позже. — Пэгар плотно сжал губы. Он еще раз взглянул на короля, а потом тоже покинул опочивальню, но через другую дверь.

Венда поднялась с места и с улыбкой посмотрела на Натана.

— Я собиралась прогуляться до рыночной площади. Составите мне компанию?

Главный советник помотал головой:

— Как-нибудь в другой раз. Я бы хотел побыть с Айлином, а потом мне нужно отдохнуть.

— Понимаю. — Она коротко пожала Натану руку и мгновение спустя скрылась за дверью.

Кирси встал с кресла, подошел к постели короля и остановился рядом с Обидом.

Прелат шептал молитву, и потому главный советник хранил молчание, глядя на Айлина. Мертвенно-бледный, с редкими белыми волосами, король походил на кирси. Даже в преклонном возрасте Айлин выглядел так, как надлежало выглядеть королю-инди: высокий, красивый, с холодными голубыми глазами и крупными правильными чертами лица. Но сейчас он производил впечатление дряхлого больного старика, со спутанными волосами и впалыми щеками, тонкая кожа которых, казалось, вот-вот лопнет. Его губы запеклись и потрескались, грудь вздымалась в такт неровному хриплому дыханию. Эйбитар нуждался в чуде, нуждался в короле. Но глядя сейчас на Айлина, Натан понимал, что он уже никогда не откроет глаз. Им оставалось только надеяться, что он не умрет раньше чем разрешится конфликт на Кентигернском холме.

Прелат закончил молитву и поднялся с колен, отряхивая свое одеяние.

— С каждым днем он выглядит все хуже, — сказал он.

— Да.

— Ваши целители больше ничего не в силах сделать? Конечно, это были не его целители, а целители короля.

Но они были кирси, поэтому Обид так выразился.

— Он стар, — сказал Натан. — Если бы речь шла просто о болезни, они помогли бы. Но тело короля отслужило свой срок.

Обид кивнул.

— Я слышал ваш разговор с советниками. Вы разделяете тревогу остальных?

«Я должен, но ничего не чувствую».

— Опасность представляется вполне реальной. Нам остается только ждать, исполнят ли Яван и Андреас свои угрозы или в конце концов образумятся.

— Я встречался с обоими, — сказал прелат. — Ни один из них не отличается здравомыслием.

Натан рассмеялся, и мгновение спустя Обид присоединился к нему. В своей жизни главный советник видел многих прелатов, и, насколько он мог судить, Обид единственный из них обладал чувством юмора. Смех быстро стих, и они еще немного постояли в молчании, глядя на короля.

— Настал час моих молитв, — наконец сказал Обид. — Всего доброго, главный советник.

— И вам также, отец прелат. Молитесь о долгой жизни нашего короля.

Он не мог избавиться от чувства, что за ними следят, что кто-то наблюдает за ними и задается вопросом, о чем они беседуют, прогуливаясь по внутреннему двору. Он понимал, что это глупо, что никто не обратит внимания на одного из советников короля, беседующего с одним из целителей-кирси — во всяком случае сейчас, когда король тяжело болен. Конечно, никто из инди не мог ничего заподозрить. Большинство стражников даже не знало его в лицо, хотя он жил в Одунском замке уже одиннадцать лет. Для них он был просто очередным советником-кирси. Он мог пересчитать по пальцам одной руки всех стражников, достаточно осведомленных, чтобы называть его старшим советником при встрече. Ему нечего было бояться. И у него не было причин опасаться своих коллег. Только позавчера он видел, как главный советник точно так же разговаривал с одним из целителей. Ему не следовало нервничать. И все же Пэгару пришлось заложить руки за спину, чтобы целитель не заметил, как они дрожат.

— Главный придворный целитель ревностно оберегает своего пациента. Он не подпускает к нему никого из нас в свое отсутствие. Как я уже говорил, я ничего не могу сделать. Поскольку Натан требует, чтобы вы и ваши товарищи дежурили у постели Айлина, вы успешнее других можете обо всем позаботиться.

Пэгар кивнул, но ничего не ответил. То, о чем они его просили, не шло ни в какое сравнение со всеми услугами, которые он оказывал им прежде. Вероятно, советнику, много слышавшему о делах такого рода, следовало ожидать этого, но почему-то он надеялся избежать такого поворота событий. Айлин был стар, и он умирал. Пэгару хотелось верить, что они могут подождать полмесяца, покуда Байан не заберет короля в Подземное Царство. Но после всех разговоров, состоявшихся между королевскими советниками в последние несколько дней, ему стало ясно, что ждать больше нельзя.

Пэгар рассчитывал приказать кому-нибудь сделать это. Являясь одним из руководителей тайного движения кирси здесь, в Городе Королей, он имел возможность поручить задание любому другому. При условии, что оно будет выполнено.

— А как насчет травника? — спросил советник, приветствуя взмахом руки садовника, работавшего возле оружейной башни.

— Вы об этом инди? — Целитель неодобрительно нахмурился.

— Мы ему платим. В прошлом он готовил для нас солодовую настойку. Пусть не для убийства, но тем не менее у него нет причин отказываться сделать это еще раз.

— На самом деле есть.

Пэгар прикусил язык, чтобы не выругаться.

— Когда король умрет, — сказал его собеседник, — главный целитель обследует тело, независимо от причины смерти. Он сразу обнаружит, что желудок Айлина не пуст. Если бы король до сих пор принимал пищу или хотя бы пил воду, это могло бы остаться незамеченным. Но в данных обстоятельствах отравление исключено.

— Тогда что остается? — спросил советник, с трудом выговаривая слова.

— Удушение. — Голос целителя звучал раздражающе-спокойно. — Я предлагаю использовать подушку.

Пэгар почувствовал желание ударить кирси — или лучше вонзить кинжал ему в сердце. Но это ничего бы не решило. Избранный хотел, чтобы король умер, и Пэгар знал, что смерть Айлина должна казаться естественной. Целитель здесь был виноват не больше, чем сам король.

— Хорошо, — сказал он невыразительным голосом.

— Сначала накройте его лицо платком, а потом уничтожьте последний. На подушке не должно остаться никаких подозрительных следов. Сегодня ночью я буду дежурить с главным целителем, так что мы найдем тело вместе. Если вы оставите какие-то улики, я постараюсь скрыть их.

Кирси говорил таким беззаботным тоном, словно вел речь о цветах, распустившихся вдоль дорожки. Пэгар невольно задался вопросом, был бы целитель столь же спокоен, если бы именно ему предстояло совершить убийство.

Они достигли королевской башни, откуда начали свою прогулку. Целитель остановился и повернулся к нему.

— Главный целитель ждет меня в своих покоях, — сказал он. — У вас еще какие-нибудь вопросы, господин советник?

Конечно, у него были вопросы. Он еще никогда в жизни не убивал. И никогда не думал, что ему придется убить человека. Многие умирали, становясь жертвами заговора кирси. Пэгар знал это. И многие участники заговора убивали. Но советнику никогда не приходило в голову, что однажды ему тоже придется пойти на такое. Как он наберется смелости убить эйбитарского короля? И нужна ли вообще смелость для убийства немощного старика?

— Советник?

— Нет, — сказал он. — У меня нет никаких вопросов.

— Ну и отлично. — Целитель еще немного потоптался в нерешительности на месте, но наконец коротко кивнул на прощание и вошел в башню.

Пэгар закрыл глаза и глубоко вздохнул. Внезапно он почувствовал острое желание покинуть Город Королей — хоть ненадолго, хотя бы до наступления ночи.

— Советник!

Он открыл глаза и повернулся на голос. Навстречу к нему торопливо шел Дайр; его белые волосы развевались на легком ветру, желтые глаза казались почти белыми в свете солнца.

— Могу я поговорить с вами?

«Нет. Оставь меня в покое».

— Конечно, советник. Чем могу служить?

— Я видел, как вы разговаривали с целителем, — сказал молодой человек, останавливаясь прямо перед ним. — Все в порядке?

— Мои разговоры с целителем вас не касаются. — Пэгар поморщился, услышав нотки раздражения в своем голосе. Он отвел глаза, стараясь справиться с сердцебиением. — Прошу прощения, — сказал он, снова устремляя взгляд на советника. — Сейчас у всех нас… трудное время.

— Конечно, советник. Именно поэтому я надеялся поговорить с вами. — Он махнул рукой, приглашая Пэгара пройтись.

Несмотря ни на что, старший советник едва не расхохотался. Если так будет продолжаться, он проведет весь день, гуляя по кругу.

Когда они двинулись по дорожке, шедшей по периметру внутреннего двора, Дайр принялся выражать свое беспокойство из-за нежелания главного советника отправить королевскую гвардию в Кентигерн. Пэгар ожидал этого, памятуя о недавно состоявшемся заседании советников. Но он продолжал думать о том, как рявкнул на Дайра, когда тот задал вопрос насчет разговора с целителем. Как он собирался обмануть Венду и Натана, которые знали его очень давно, если не сумел сохранить самообладание даже перед одним из младших советников? Если он не будет осторожен, его повесят как предателя еще до того, как он доберется до королевских покоев.

Молодой советник продолжал говорить, высказываясь с такой откровенностью, словно они были закадычными друзьями. Пэгар не мог уследить за ходом всех рассуждений своего собеседника, да особенно и не старался. Но он услышал достаточно, чтобы знать, как ответить, когда Дайр наконец вновь повернулся к нему и спросил:

— Так вы поговорите с ним, старший советник?

— Я попробую, Дайр. Но вы должны понимать, что никто из нас не знает короля или капитана гвардейцев лучше Натана. Он дольше всех нас живет в замке, и хотя я сам в последнее время нахожу поведение главного советника странным, я считаю, что он прав, утверждая, что капитан не станет действовать, покуда не получит приказов непосредственно от Айлина.

— Но разве капитан не знает, как тяжело болен король? Разве он не понимает, что Айлин уже не в состоянии отдавать приказы?

— Он говорил с целителями. Я уверен, он все знает.

Молодой человек вздохнул и провел рукой по губам.

— Главный советник пообещал мне поговорить с капитаном. Вы хотя бы напомните ему, чтобы он это сделал?

Пэгар кивнул, обрадовавшись возможности положить конец разговору.

— Даю слово. Если Натан забудет, я напомню.

— Спасибо вам, старший советник, — сказал Дайр с неподдельно благодарным видом.

— Не за что.

Он остановился и взглянул на солнце.

— Если у вас все…

— У меня все, — быстро сказал молодой человек. — Я и так отнял у вас слишком много времени. — Он отступил назад, теперь улыбаясь. — Еще раз благодарю вас. Мне полегчало после разговора с вами.

— Рад слышать это.

Пэгар повернулся и пошел прочь, надеясь, что Дайр не окликнет его и никто другой тоже не остановит. Ему нужно было побыть наедине с самим собой, подготовиться к предстоящему делу. Советник никак не мог покинуть Город Королей сейчас, когда король находился при смерти. Поэтому он просто направился обратно в свои покои: поднялся по лестнице тюремной башни и зашагал по прохладным коридорам замка. Было бы проще просто пересечь внутренний двор, но в такой теплый солнечный день в замке было меньше вероятности встретить кого-нибудь.

Войдя в свою маленькую комнату, Пэгар запер дверь и подошел к узкому окну. Его лицо овеял теплый ветерок, принесший запах жарившегося на кухне мяса. Он не ел с самого утра, и в желудке у него громко заурчало. Предзакатные колокола еще не прозвонили, и солнце стояло довольно высоко над горизонтом. Конечно, у старшего советника оставалось время поесть, но от одной мысли о еде его чуть не стошнило.

Он долго стоял у окна, уставившись неподвижным взглядом на стену внутреннего двора замка и высокие крепостные башни. Солнце медленно вершило свой путь вниз в безоблачном небе, и северный барбакан отбрасывал длинную тень на зеленую лужайку, раскинувшуюся перед ним. Спустя какое-то время у городских ворот прозвонили предзакатные колокола. Но Пэгар не пошевелился. Стая голубей кружила над стенами и башнями замка, словно отряд вышколенных всадников на тренировке. На западе сгустились темные облака, застившие солнце. Воздух посвежел, и в отдалении послышался громовый раскат.

Вскоре разразилась гроза, и порывистый ветер начал в окно швырять крупные капли дождя. Кирси неохотно закрыл деревянные ставни и зажег свечу у своей кровати. Он собрался было лечь и попытаться заснуть, но почти сразу передумал, испугавшись, что может проспать. Посидев при свете свечи всего пару минут, он погасил пламя. Он находился в своей комнате уже довольно долго. Лучше было вернуться в королевскую опочивальню и оставаться в ней сколько понадобится, чем неожиданно появляться там незадолго до смерти Айлина.

Когда он пришел туда, у постели короля сидели Венда и Натан, а также вездесущие священники. Пэгар надеялся (тщетно, как он сам понимал), что Айлин умрет до полуночи, но больной выглядел точно так же, как утром.

Советник подступил к изножью кровати и поклонился повелителю, а потом присоединился к своим старшим товарищам, сидевшим у постели.

— Он пошевелился, когда ударил гром, — тихо проговорил Натан, не сводя взгляда с лица короля. — Мы надеялись, что он придет в сознание. Но с тех пор он не шелохнулся и не издал ни звука.

Пэгар содрогнулся при одной мысли, что этот немощный старик, находящийся на пороге смерти, вообще может шевелиться. У советника снова задрожали руки, и он сжал пальцы в кулаки.

— Вам нехорошо, Пэгар? — спросила Венда.

— Я просто надеялся, что король пошел на поправку.

Натан потряс головой:

— Нет, об этом речи уже не идет.

Венда подошла ближе к Пэгару.

— Мне бы хотелось немного поспать, — прошептала она. — Тогда я смогу просидеть с королем до самого утра. Вы можете остаться с главным советником до моего возвращения? Я опасаюсь за его здоровье.

— Конечно, — сказал Пэгар, также понизив голос. — Я поспал днем, так что могу отпустить вас обоих.

Она улыбнулась, несколько удивленно.

— Очень любезно с вашей стороны.

— В чем дело? — спросил Натан.

— Пэгар готов подежурить у постели короля сегодня ночью, так что мы с вами можем поспать.

— Я не хочу спать.

Венда нахмурилась:

— Натан, не заставляйте меня обращаться к травнику за снотворным.

Несколько секунд главный советник свирепо смотрел на нее, но потом пожал плечами и опустил глаза.

— Ладно, — пробормотал он и тут же снова поднял взгляд. — Но не сейчас. Я еще немного побуду с ним.

Венда взяла его руку.

— Хорошо, — мягко сказала она. — Мы останемся.

В скором времени, когда прозвонили полночные колокола, опочивальню покинули священники. Они собирались провести ночь в монастыре и вернуться сюда на рассвете. По крайней мере, именно так они делали почти каждую ночь. Сегодня все будет иначе.

Венда и главный советник задержались гораздо дольше, чем хотелось бы Пэгару. Когда они наконец собрались удалиться, явились целители проверить состояние короля. Натан, разумеется, пожелал присутствовать при осмотре больного, и прошел еще час, прежде чем Венда уговорила его уйти.

И вот наконец Пэгар остался наедине с королем. Комнату освещали лишь слабый огонь, горевший в огромном камине, и единственная свеча, мерцавшая у постели Айлина. В замке воцарилась тишина. Почти все отошли ко сну. Но он все равно выжидал. Советник говорил себе, что в его распоряжении целая ночь и что он навлечет на себя подозрение, если убьет короля слишком рано. Но он сам понимал, что медлит не поэтому.

На кровати лежало еще несколько подушек, помимо двух, на которых покоилась голова короля. Пэгару нужно было только взять одну из них. Он почувствовал кислый привкус во рту, и у него так пересохло в горле, что он не мог сглотнуть.

Король никогда не выказывал ему особой благосклонности, с какой относился к Натану и Венде. Но равным образом он никогда не проявлял жестокости или хотя бы неучтивости. Он не сделал ничего, чтобы заслужить такую смерть. Все участники движения предлагали Пэгару деньга и говорили о славном будущем, ожидающем племя кирси. И наконец, после многих лет жизни в Одунском замке и служения королю-инди, который чаще всего оставлял без внимания его советы, Пэгар решил, что с него довольно. Именно поэтому Айлин должен был умереть. Только по этой причине.

Кирси шагнул вперед и взял одну из подушек. Он тяжело дышал, и ладони у него вспотели. Уже в последнюю минуту, когда он собирался положить подушку на лицо короля, Пэгар вспомнил, что говорил целитель насчет платка. Он вытащил платок из кармана и осторожно накрыл им рот и нос Айлина. Король не пошевелился.

Зажмурившись, Пэгар опустил подушку на лицо старика и навалился сверху всем телом. Айлин не оказал никакого сопротивления, и долгое время старший советник лежал неподвижно, спрашивая себя, умер старик или нет.

Наконец он поднялся с постели и убрал подушку и платок с лица короля. Последний выглядел точно так же, как прежде. Пэгар наклонился над постелью и приложился ухом к груди Айлина. Он не услышал биения сердца и не заметил никакого движения тела. Выпрямившись, кирси подошел к камину и бросил платок в огонь. Он коротко вспыхнул и сморщился в огне, превратившись в черный комок, который кирси разбил кочергой и размешал с золой.

Руки у него по-прежнему дрожали, но это уже не имело значения. Никто не удивится, увидев трясущиеся руки старшего советника, равно как и при виде слез, струящихся по его щекам.

— Стража! — крикнул он, возвращаясь к постели короля. — Бейте в набат! Король умер!