– Давным-давно, кажется, целую жизнь тому назад, – начал Значимус Исключительный, – я был счастлив. Я был молодым Героем, который Влюбился в красивую молодую женщину.

– Угу, – осторожно сказал Иккинг. Его не очень интересовали истории о Любви.

– Какая она была красивая! – вздохнул ТелО’Хран. – Её прекрасные толстые, белые, мускулистые ноги! Её предвещающие грозу бёдра! Её мягкая небольшая бородка! Её боевая сила!

– Да, да, – поспешно поддакнул Иккинг. – Продолжайте.

– Она тоже меня любила (по крайней мере, так я думал), но у её отца была нелепая идея, что она должна выйти замуж за кого-то УМНОГО (понятия не имею, почему ЭТО было так важно), поэтому он поставил передо мной Невозможную Задачу, и если бы я справился, наградой была бы её рука.

– Невозможная Задача, которую он загадал мне, – сказал Значимус Исключительный, – состояла в том, чтобы украсть Огне-Камень с Острова Лава-Мужланов, а невозможно это, потому что Лава-Мужланы уже много-много лет сами безрезультатно искали Огне-Камень.

– Перед тем, как я отправился выполнять Невозможную Задачу, у меня было тайное прощальное свидание с моей Любовью. У моей маленькой Возлюбленной с двойным подбородком был необычайно красивый рубин в форме сердца, который она всегда носила на шее. Она разрубила этот рубин пополам и дала одну половинку мне, а другую оставила себе.

– Иди в этот Поход, если должен, – прошептала моя Любимая. – Но сердце моё сжимается от плохого предчувствия, что ты попадёшь в беду. Если, случайно, тебя захватят в плен эти свиньи-в-пижамах, Лава-Мужланы, ты только пошли мне этот рубин во рту Совершенлы, твоего охотничьего дракона, и я приду и спасу тебя.

– Понимаешь, Моя Любовь сама была не промах в Походах.

– Я пообещал ей и отправился на своём белом драконе выполнять Невозможную Задачу, но по ужасному невезению меня поймали Лава-Мужланы, как и опасалась моя Любовь, и мой белый дракон, и я были закованы в цепи, и брошены в тюрьму на Острове Лава-Мужланов.

– К несчастью, мой преданный охотничий дракон, Совершенла, была убита во время Похода, и поэтому я не мог послать половинку рубинового сердечка, чтобы передать ей, что меня надо спасать.

– Несколько долгих месяцев в полном отчаянии я работал в Шахтах Лава-Тюрьмы. А затем я подружился с одним тюремным охранником. Его звали Ужасно-Потрясный Эл. Он был таким славным парнем, Иккинг. Такой улыбчивый и понимающий. Я рассказал ему свою историю и попросил его передать рубиновое сердечко моей возлюбленной, и объяснил, что она мне нужна, чтобы вытащить меня из тюрьмы, и что я с нетерпением жду её, что я сплю и вижу, как её милые, толстые маленькие ножки торопятся ко мне на выручку.

Голос Значимуса Исключительного стал глубоким и печальным, а его лицо отливало болезненной зеленью в лунном свете.

– Ужасно-Потрясный Эл сказал, что сделает это для меня, если я пообещаю оказать ему услугу как-нибудь потом, в будущем. Он взял рубиновое сердце, а я ждал в адском пекле шахт, Иккинг, с надеждой выглядывая из своего зарешёченного окна ночью, работая ради того, чтобы он пришла. Дни превращались в Месяцы. Месяцы складывались в Годы. Надежда превратилась в Отчаяние. Она так и не пришла. Пятнадцать лет я ждал, Иккинг. Пятнадцать лет. А несколько месяцев назад (представь моё удивление) Ужасно-Потрясный Эл снова появился на Острове Лава-Мужланов. Однажды ночью он разыскал меня и рассказал, что произошло с моим рубиновым сердцем.

Теперь голос Значимуса был настолько тих, что Иккинг едва слышал его.

– Ужасно-Потрясный Эл рассказал, что отнёс рубин к моей Любви, и сказал ей, что я захвачен в плен и нуждаюсь в спасении. И к его удивлению моя дражайшая Любимая, поклявшаяся священнейшей клятвой Настоящей Вечной Любви, взяла это рубиновое сердце и ВЫБРОСИЛА ЕГО ИЗ ОКНА В МОРЕ. И когда она сделала это, она произнесла вот такие бессердечные слова:

– Туда, – сказала она, – я уже выбросила свою половинку, когда узнала, что Значимус Исключительный ПРОВАЛИЛ свою Невозможную Задачу. Я встретила другого Возлюбленного, который уже принес мне Огне-Камень, и я собираюсь выйти замуж за НЕГО.

– Нет! – вскричал Иккинг. – Как жестоко!

Значимус печально кивнул.

– Да, я никогда не забывал слова, которые Ужасно-Потрясный Эл произнёс в тот день. Они останутся со мной, пока я жив. И в тот миг, Иккинг, я поклялся, что покончу с Любовью.

– Я Вас не виню! – сказал Иккинг.

А потом жуткая ужасная мысль пришла в голову Иккинга, мысль, от которой сердце Иккинга опустилось в груди, как половинка рубинового сердца опустилась на морское дно.

Внезапно у него возникло ужасное предчувствие того, что он знает, как эта история продолжается, чудовищный, извилистый поворот, Виток в Истории ТелО’Храна.

– Гм, – нервно спросил Иккинг, действительно, Действительно не уверенный, что он хочет знать ответ на этот вопрос, – а как ЗВАЛИ Вашу возлюбленную?

– Мою Экс-возлюбленную, – поправил Значимус. – Мою Вероломную Возлюбленную звали…

… Валгалларама.

Валгалларама была мамой Иккинга.

На рисунке Элвин Вероломный.