Глаза Бранда широко распахнулись, и в них заискрилось слабое пламя психической энергии. После известий о несвоевременной и ужасной кончине Арруна прогностикар закрылся в келье и безмолвно медитировал. Это был лучший из известных ему способов взять себя в руки. Но сейчас он вернулся обратно в сознание, когда из эфира пришло понимание — проблеск света среди миазмов психического шума. Бранд сделал судорожный вдох, словно дышал разреженным воздухом родного мира.

— Они не ушли, — сказал он пустой комнате и, взяв посох, торопливо поковылял к мостику. На полпути к цели то, что ощутил прогностикар, успело стать всеобщим достоянием. С этого момента события пошли с такой тревожной скоростью, что даже прогностикар со своими способностями не мог контролировать их и держать ударный крейсер на шаг впереди разворачивающейся игры.

Но как бы стремительно ни приближалась развязка, было кое-что побыстрее.

Новый сервитор, вмонтированный в когитаторы на мостике «Грозного серебра», в прошлой жизни был женщиной. Бранду было непривычно слышать, как безликий, но отчетливо женский голос произносит знакомые слова. Это казалось крошечной деталью в вихре последних событий, но горько напоминало о потерях, которые они понесли в битве за корабль.

— Авгурное сканирование отрицательное. Остаточные следы жизненных показателей и энергетическая сигнатура недавно уничтоженных кораблей крайне слабые.

Бранду расхотелось слушать слова, сказанные с таким безразличием. Нет, сервитор не ошибся — ее в прошлой жизни запрограммировали не чувствовать боли, которую сейчас испытывала вся команда. Он никогда не думал, что будет рад лоботомированному сервитору за рабочим терминалом, но сейчас это оказалось как нельзя более кстати.

Янус раздраженно почесал голову. Капитан Давикс не сомневался, что в Разломе что-то пряталось. Но, несмотря на все усилия, сенсорные сканирования ничего не обнаружили. Как бы Янусу ни хотелось признавать страшную догадку, но Давикс мог просто слишком болезненно реагировать на произошедшее. Он не осмелился бы сказать подобное осадному капитану в лицо и быстро подавил изменническую мысль, прежде чем та успела полностью сформироваться. Поэтому Янус поступил так, как только и умел. Он подчинился.

— Все равно, просканируйте снова, — сказал он с сомнением в голосе. — Капитан Давикс и я ничего иного не приемлю.

Ему пришлось приложить усилие, чтобы выговорить имя капитана. Новости о гибели Арруна разлетались по кораблю с опасной скоростью, и острее всего ощущали его отсутствие те, кто считался приближенными к магистру флота.

— Подчинение. — Женщина-сервитор вернулась к модулям когитаторов. Янус откинулся в командном троне и уставился на передний обзорный экран. В голове клубилось столько же мыслей, сколько обломков в космосе перед ним.

Гильдарский Разлом выглядел как обычно — громадное поле космического мусора, которое, впрочем, значительно выросло после недавнего сражения между Серебряными Черепами и Красными Корсарами за счет разбитых остовов кораблей и кувыркающихся трупов. Пустотные сервиторы, предназначенные для работ на внешней обшивке корабля, словно муравьи, суетились на корпусе «Грозного Серебра», ремонтируя самые тяжелые повреждения, которые ударный крейсер получил во время рейда. Кроме этого, Янус поручил им и другую обязанность. Всякий раз, когда мимо пролетало тело космического десантника или серва в цветах Серебряных Черепов, он приказывал подбирать покойников.

Пока в трюме лежало немного тел. Обнаружить их в забитом обломками космосе было задачей не из легких, но она имела огромную важность для ордена. По одной лишь этой причине Янус был готов к любым трудностям. Серебряные Черепа не раз спасали жизни членов команды, да и его самого. Проявить уважение к павшим было наименьшим, что он мог сделать в ответ. Тела, которые доставали из пустоты, были покрыты инеем, некоторые получили такие ожоги и раны, что узнать погибших позволяли только цвета и символика ордена. Воины, почтительно накрытые полотнищами, ждали транспорта, который доставит их в последнее пристанище.

Погребальный мир Серебряных Черепов был одной из трех малых лун на орбите Варсавии. Согласно глубоко укоренившемуся в ордене суеверию, духи мертвых и души предков взирали на живых с луны, неотступно следя за ними и направляя на верный путь. То было необычайное место, с мавзолеями и мемориалами, любовно возведенными братьями из Кустодес Круор. Поверхность луны содержалась в чистоте и порядке обитающей там армией сервов ордена.

Такое обилие памятников казалось особенно необычным, учитывая, что Серебряные Черепа предпочитали кремировать тела погибших братьев. Прах почитаемых при жизни воинов складывали в искусно выгравированные урны из черепов врагов. Если такое погребение не представлялось возможным, Кустодес Круор создавали достойную замену из лучших материалов. Даже если противоречия между кремацией и погребением в мемориалах волновали Серебряных Черепов, они не подавали виду.

Тут стирались последние отличия между Адептус Астартес и преданными слугами. Здесь ремесленники покоились рядом со своими повелителями. Все, кто поклялся в верности боевым братьям с Варсавии, в смерти становились равными им. Это было место огромной духовной значимости, к его намоленности тянулось много молодых воинов. Каждый боевой брат искал свой способ остудить бушующее в душе пламя Варсавии, которое после возвышения разгоралось лишь сильнее. В залах и коридорах с усопшими они могли обрести спокойствие. Умиротворенность места, а также священный монумент первому Аргентию и дали луне ее название.

Кроме того, на Пакс Аргентий боевые братья, которые готовились стать капелланами, изучали тексты и фолианты по своему призванию. Среди душ павших они могли действительно ощутить и понять уроки прошлого. Как и более многочисленные прогностикары, капелланы были очень суеверны и фанатичны в исполнении долга.

— Показания авгуров отрицательные. Остаточные следы жизни и энергии… — сервитор оборвал размышления Януса. Тихо вздохнув, он активировал вокс на запястье. Но прежде чем Янус успел что-либо сказать, по сети затрещал голос Давикса. Капитан говорил резко, его слова то и дело нарушали звуки боя, который бушевал сейчас на поверхности планеты.

— «Грозное серебро». Приготовиться к атаке. С поверхности поднимаются транспортные «Громовые ястребы». Мне ничего не известно относительно их груза и направления.

— Да, мой лорд.

Янус расправил плечи и принялся отдавать распоряжения. «Грозное серебро» оставался в полной боевой готовности в течение всей наземной операции, поэтому команде не понадобилось много времени на выполнение приказа. Но была еще одна проблема, которая беспокоила Януса и не давала ему покоя.

— Состояние щитов? — Из всех основных систем щитам требовалось больше всего времени на восстановление. Перенаправление энергии из других, менее важных систем не отличалось особой скоростью, а когда системы были отключены, процесс усложнялся еще больше.

— Если мы включим генераторы щитов сейчас, то наберем около шестидесяти процентов.

— Согласно вычислениям когитаторов, мы предполагаем, что сможем увеличить энергию до шестидесяти шести целых пятидесяти четырех сотых.

Второй голос прозвучал мягко, словно из самих стен. Конечно, это было не так — Волькер общался с командой через стандартные вокс-каналы. Но что-то в высоте и тоне полумеханического голоса создавало иллюзию, будто говорил сам корабль. Янус непроизвольно вздрогнул. Он еще не привык к кораблю, который осознавал себя. Даже сейчас, спустя несколько часов после вступления на командную должность, он не знал, как с ним разговаривать. Янус отогнал неприятные мысли. Несмотря на давившее чувство вины, он не считал радикальный эксперимент Арруна по слиянию Волькера Страуба и «Грозного серебра» хорошей затеей. Но это случилось, и он был не в силах ничего изменить.

Довольно странно, но, по-видимому, Адептус Астартес глубоко почитали… это? Его? Волькера Страуба или «Грозное серебро»? Создание не было ни человеком, ни машиной в полном понимании. Результат казался скорее сложной загадкой, на решение которой у Януса сейчас не было времени.

— Отлично, м-м… — Янус колебался, не зная, как правильно обращаться к голосу.

— Волькер, — в спокойном ответе чувствовалось едва уловимое веселье, и Янус, сам тому удивившись, немного расслабился.

— Конечно, Волькер. Делай все, что должен.

— Подчинение, Эдуар Янус.

Затем голос, сознание… чем бы то ни было… исчез. Янус быстро сложил древний символ защиты. Он не смог сдержаться. Пусть братья из Серебряных Черепов благоговели перед «чудом», которое создали. Пусть Волькер был чудом инженерии и науки. Но его присутствие, само его существование беспокоило Януса. На ум пришло слово «чудовище», но он тут же виновато отбросил его.

— Пять сигналов на авгурах. Сигнатуры совпадают с атмосферными или локальными судами поддержки. Проходят экзосферу планеты.

— Куда они направляются? — вслух подумал Янус и повернулся к вокс-офицеру. — Это транспортные «Громовые ястребы». Они не предназначены для перелетов на большие расстояния и не могут скрыться в варпе… — За ходом его мыслей наблюдали все присутствующие на мостике, множество глаз ожидало приказаний. Наконец Янус кивнул. — За ними кто-то летит. Предупредите все корабли, которые патрулируют периметр системы. Пусть следят за стабильными точками варп-прыжков и приготовятся к перехвату кораблей Красных Корсаров.

— Так точно, сэр.

Янус спустился с командной кафедры и прошел через поврежденный мостик к орудийным модулям.

— Системы ближнего радиуса…

— Уже приведены в готовность, — оглянулся офицер. — Волькер, сэр. Он уже проводит необходимые субрутины и процессы, так что орудия будут наготове при первой необходимости.

— Уже? — Янус даже не отдавал подобного приказа.

— Подтверждаю, Эдуар Янус. Я взял на себя вольность задействовать лучшую оборонительную стратегию. Сейчас мы вычисляем оптимальные траектории огня и экстраполируем вероятные исходы дальнейших боевых действий.

— Понятно. Ну, ладно… прекрасно. Дай знать, когда закончишь вычи…

— Шанс, что «Грозное серебро» уничтожит все пять приближающихся кораблей, учитывая полный боекомплект орудий, равен примерно девяноста трем целым семи десятым процента. Примите извинения за столь длительное вычисление.

На губах Януса расцвела мимолетная улыбка. Разговор с Волькером напоминал ему общение с технодесантником Корреланом. Ему вдруг стало интересно, насколько это соответствовало истине.

— Неважно, Волькер. Твоя скорость вычислений более чем приемлемая. — Он переключился на корабельный канал связи. — Всем орудийным расчетам и пилотам — боевая готовность по моему приказу. — Последние слова дались ему непросто. Сегодня они потеряли многих отличных пилотов. Новый бой, без сомнения, заберет еще больше жизней.

— Сэр… — обратился палубный офицер, стоявший перед гололитическим дисплеем. Устройство работало с перебоями после падения на него двух облаченных в доспехи псайкеров, но толпа технопровидцев и техножрецов привела его в рабочее состояние. Учитывая текущее положение, достаточно было даже размытых изображений визуальных данных. В голосе офицера чувствовалась настойчивость, и Янус торопливо подошел к нему.

Поле обломков стало куда больше, и Януса охватила горечь, ведь вскоре ему суждено вырасти еще. Он посмотрел, куда указал офицер.

— И что я должен увидеть? — голос Януса дрожал от нетерпения, и офицер постарался быть кратким.

— С момента прибытия мы считывали широкий спектр энергии и высокий уровень радиации по всему Гильдарскому Разлому. Из-за такого количества уничтоженных и гибнущих кораблей этого стоило ожидать. Но в одной точке прямо… здесь… эти показатели медленно растут.

— Какого?.. — Янус шагнул ближе и недоверчиво уставился на гололит. — Это же прямо над нами!

— Сэр, — офицер поднял голову и посмотрел на обзорный экран. — Сэр, вы должны взглянуть на это.

Янус без раздумий сделал, что просили, и по его спине пробежал холодок.

— Системы засекли энергетический импульс!

Все это время. Должно быть, он скрывался здесь все это время. Выжидал с выключенными двигателями, глуша все сигналы. Во время боя он не проявил активности. Янус громко выругался.

Корабль медленно и лениво отделился от астероида, возле которого стоял на якоре, и начал выходить на позицию. Сенсоры много раз сканировали его, но принимали за простой мусор. Вполне вероятно, он находился в системе многие недели. Просто ждал здесь, будто хищник. Просто терпеливо выжидал.

Ходили слухи, что Гурон Черное Сердце командовал невероятно сильными колдунами Хаоса. Наверняка именно они были в ответе за все тс проблемы, с которыми им пришлось столкнуться сначала с передачей астропатических сообщений, а теперь и с этим.

— Вражеский корабль заряжает носовые лэнс-батареи.

Былая неуверенность и недоверие к человеческой сущности корабля вмиг испарилась перед лицом долга, и он рявкнул приказ:

— Волькер. Привести щиты в готовность. — Янус активировал корабельный вокс и связался с поверхностью.

В этом было мало проку, ведь Адептус Астартес сражались на планете и никак бы к ним не успели, но требовалось следовать протоколам.

— Капитан Давикс, обнаружен противник. Пять «Громовых ястребов» направляются к кораблю, который находился здесь все это время.

Раздался треск статики, а следом голос Давикса:

— Позже я с удовольствием выслушаю историю, Янус. Вынужден попросить тебя довериться своим инстинктам и самостоятельно разобраться с ситуацией. У нас и своих… — Грохот болтерного огня заглушил последние слова Давикса, и не нужно было обладать большим умом, чтобы понять, что сейчас творится на поверхности. Во второй раз с начала их злоключений Янус ощутил, как на плечи давит бремя командования.

— Заряжаю генераторы щитов. Готовность на шестьдесят процентов. Работаю над увеличением подачи энергии…

— Вражеский корабль открыл огонь.

— Маневр уклонения.

— Делаем все возможное, сэр.

Несмотря на то что за столь малое время ударный крейсер едва ли успел развернуться, враг не сумел дать прицельный залп. Но пусть он был неточным, выстрел все равно задел незащищенный корпус «Грозного серебра». Луч пламени прожег обшивку и уничтожил сервиторов, которые ее ремонтировали. Выстрел оставил рваную рану, выведя из строя систему, и обрушил переборки. Впрочем, его мощи оказалось недостаточно, чтобы пробить бронированное покрытие.

Палубы застонали от удара, сбивая людей с ног. Но кое-что похуже этого вынудило команду мгновенно подняться. Из каждой части «Грозного серебра» доносились мучительные, страшные крики. Постепенно он перерос в хныканье, такое человеческое, что оно тревожило сильнее, чем механическая имитация речи.

— Больно! Трон Терры! Повреждения создают виток обратной связи, а мои системы передают ее в виде боли! Я словно чувствую боль самого корабля! Пустота… она такая холодная! Я ощущаю ее касание… Омниссия, услышь меня! Дай мне силы вытерпеть боль…

Неразборчивые мольбы Волькера разносились по всему кораблю, словно он хотел обрести успокоение или благословение. Его голос прерывался странным, резким визгом. Чтобы его не слышать, многие члены команды зажали уши. Это техножрецы мостика заговорили с ним на машинном коде, догадался Янус. Ему вдруг стало любопытно, что же они говорят Волькеру.

Слушая плач странного создания, которое получило контроль над кораблем, Янус невольно сопереживал ему. Волькер говорил от первого лица. Он сказал «я». Не «мы». И это беспокоило еще сильнее.

Шок Волькера исчез в оглушительном визге статики, которая продолжала рваться из вокса, и Янус заговорил от чистого сердца. Его голос был строгим, но мягким. Каким бы странным созданием ни был Волькер, он подчинялся Янусу, и ему следовало выполнять свой долг. Он не умел говорить на машинном коде и понятия не имел, обращался ли сейчас к Волькеру или к машине, но сделал единственное, что мог в подобных обстоятельствах. Янус попытался убедить его:

— Волькер. Послушай меня. Ты должен перенаправить больше энергии на щиты, или все мы почувствуем холод и боль.

Волькер затих. Молчание продлилось лишь мгновение, но, когда голос вернулся, из него исчезли все нотки человечности. Голос вновь звучал так бесстрастно, что Янус даже подумал, будто прошлые слова ему просто почудились.

— Да, конечно, Эдуар Янус. Есть много… есть много такого, что нам пока незнакомо. Щиты возвращаются в рабочее состояние. Энергия перенаправляется из вспомогательных палуб и служебных отсеков с Альфа по Дельта. Весь незащищенный персонал должен немедленно собраться в обозначенных безопасных отсеках. Пустотные модули с первого по седьмой выходят на полную мощность. Восемьдесят три… восемьдесят четыре.

Янус вздрогнул. От крика боли у него разрывались барабанные перепонки, но куда хуже было видеть, как в нечеловеческой машине бьется сердце живого человека.

Оборвав связь с кораблем, Давикс перевел внимание обратно на скоротечную перестрелку, от которой его так некстати отвлекли. Несколько Красных Корсаров прикрывали отступление и требовали немедленного внимания. С предателями покончили довольно быстро, но передача с орбиты усилила беспокойство.

— Приказы, капитан Давикс? — прозвучал тяжелый вопрос.

Гибель Дэриса Арруна ошеломила Серебряных Черепов. Иногда он вел себя высокомерно и вспыльчиво. Но подобное замечалось за всеми Серебряными Черепами. Аррун обладал несравненными лидерскими качествами и опытом в командовании флотом. Его смерть оставила зияющий пробел в офицерском составе, заполнить который будет непросто. Теперь Давиксу предстояло взять командование и над четвертой ротой.

Ему пришло в голову, что противоречия между возложенными на магистра флота обязанностями и долгом воина, которым Аррун всегда оставался, как раз и сбили капитана с предначертанного прогностикарами пути.

Отогнав незваные мысли, он обратился к стоящему неподалеку сержанту:

— Обыщи весь завод. Убей всех, кто не числится в штате рабочих. Собери тела павших братьев, чтобы апотекарий смогли изъять их наследие.

Он посмотрел на серые небеса. В облаках пылали огненные полосы — на поверхность высаживались дополнительные силы. Скорее всего, сопротивление окажется незначительным, но осторожный и тщательный капитан не собирался рисковать понапрасну. Его вдруг стали терзать сомнения. Это продлилось лишь миг, после чего он расправил плечи и утвердительно кивнул.

— Брат-сержант, не тяни с выполнением приказа. Не знаю, как ты, лично у меня нет желания оставаться здесь дольше необходимого. — Из вентиляционной системы шлема вырвалось нечто, очень напоминавшее вздох. — Я сам присмотрю за телом капитана Арруна.

Транспортные корабли с ревом влетели в ожидающий фрегат, бесцеремонно сбрасывая на палубу трофеи. Цистерны с прометием опускали с куда большей аккуратностью, но остальные вагоны, заполненные оборудованием с завода, просто кидали. Покинув транспорт, Гурон Черное Сердце осмотрел собравшихся Корсаров. Они уже начинали разбирать призы, вывезенные с планеты.

Тут и там вспыхивали схватки. Он ухмыльнулся и, оставив воинов, проследовал на мостик. Двое элитных терминаторов, сопровождавших его на поверхности планеты, безмолвно шагали рядом. Чуть поодаль шел Повелитель Трупов, готовый по первому требованию заняться ранами лорда.

Некогда безымянный эскортный корабль был частью имперского конвоя. Но из-за неверно проложенного курса пару недель назад его выбросило из варпа на территорию Красных Корсаров. Гурон Черное Сердце решил воспользоваться им в качестве запасного плана отступления. Корабль тихо дрейфовал, притворяясь обломком в Гильдарском Разломе. Изучить и предусмотреть план патрулирования Серебряных Черепов не составило труда, после чего судно вошло в Разлом. Все системы заблаговременно отключили. Кораблем управляли космические десантники, которые не нуждались в системах жизнеобеспечения. Вальтекс, доверенный магистр кузни Черного Сердца, создал устройство, которое рассеивало энергетическую сигнатуру корабля, заставляя ее казаться не более чем фоновым космическим шумом.

Также именно Вальтекс изготовил бомбы, которые, впрочем, так и не взорвались. Не будь Черное Сердце высокого мнения о технодесантнике, служившем ему долгие годы, если бы не опыт и гениальность Вальтекса, благодаря которым он выжил после битвы за Дворец Шипов, магистр поплатился бы за неудачу. Как и Повелитель Трупов, Вальтекс привык к приступам ярости Черного Сердца. Рука тирана отсутствующе легла на красивый зеленый фиал, висящий на поясе.

— Статус, — бросил он, едва поднявшись на мостик. Его почти лишенное кожи лицо покрывала корка запекшейся крови — последствия поединка с Дэрисом Арруном в попытке изъять генетическое семя Серебряного Черепа. Когти Арруна повредили только лицо тирана. В полумраке аварийного освещения лидер Красных Корсаров казался еще более бледным, нежели обычно.

— Все системы снова работают, лорд Гурон. «Грозное серебро» готовит носовые орудия. Они попытаются обездвижить нас. — Магистр кузни принял командование секретным заданием на себя лично. Его грамотные действия смягчили гнев Черного Сердца, вызванного несостоявшимся взрывом.

— Тогда выводи нас, Вальтекс. — Из горла тирана вырвался раскатистый смех, и он повернулся к Повелителю Трупов. — Маленькие игрушки магистра кузни не всегда работают, Гарреон, но если уж срабатывают… — Он хлопнул в ладони, перчатка с резким лязгом ударилась о силовой коготь. — Когда они срабатывают, у меня нет нареканий. Выводи нас, — повторил Гурон. — Мы оставили там пару воинов. Те, кто достаточно умен, найдут способ вернуться. Остальные будут отсеяны. В любом случае исход будет удовлетворительным. Но мы уходим. Немедленно.

— Как прикажете, лорд Гурон.

— Все неопознанные «Громовые ястребы» сели на эскортном корабле. Начата субрутина эпсилон гамма шесть-два. Наведение орудия «Грозного серебра» для отслеживания маневров эскортного корабля, — на монотонный голос сервитора никто не обратил внимания.

— Что они делают? — Янус подошел к обзорному экрану и пристально посмотрел на фрегат. — Они ведь не собираются войти в варп в такой близости от планеты?

С нарастающим ужасом офицер понял, что именно это Красные Корсары и намеревались сделать. Годы обучения и службы перебороли панику.

— Всей команде — по местам стоять! Энергию на щиты! — Янус быстро отдавал приказы. — Волькер, любой ценой установи защиту. Как только вражеский корабль войдет в варп, нас утянет следом.

— Подчинение.

Враг нанес искусный удар — последний выстрел и маневр, который мог причинить столько же ущерба их собственному кораблю, как и оставшемуся в Гильдарском Разломе. Но команда «Грозного серебра» отчетливо понимала, что Черному Сердцу плевать. Без сомнений, затея открыть врата в варп так близко от планеты была опасной и глупой. Более того, близость другого корабля и обломков, которые дрейфуют в Разломе, делала открытие варп-врат крайне рискованным. Но Гурон Черное Сердце был всегда готов к любому риску, поэтому и жил так долго. Он избрал агрессивную тактику с целью оскорбить Серебряных Черепов и заодно нанести им серьезные повреждения. Орден смог прогнать Красных Корсаров из системы, пусть и немалой ценой. Но когда ткань космоса начала сминаться и искажаться, Янус понял, что цена может вырасти.

— Во имя Императора, — хрипло прошептал он. — Обломки Разлома разорвут нас на части. — Он провел дрожащей рукой по подбородку и тяжело сглотнул. Затем жилы на шее напряглись, Янус выпрямился и приступил к делу со спокойной целеустремленностью, благодаря которой стал таким незаменимым офицером. — Нужно эвакуировать команду.

— Но корабль…

— Гибель корабля станет большой потерей, — признал Янус. — Если мы эвакуируемся сейчас, то у нас останется шанс продолжить бой. Катастрофы не избежать. Слишком поздно.

— Ваши слова не верны, Эдуар Янус. Передайте нам полный контроль над навигационными системами. Мы приблизительно на двести процентов эффективнее человеческой команды и можем предоставить вам больший шанс на выживание. Нас создали для подобных ситуаций. Нас благословили неимоверное количество раз. Наш разум чист и един с сердцем машины. Доверьтесь нашим навыкам, Эдуар Янус. Верьте в дар Омниссии. Верьте в Императора.

Чуть тише голос добавил еще три слова:

— Верьте в меня.

Во второй раз заглянув в сердце Волькера Страуба, Янус больше не мог позволить сомнению управлять своими мыслями. Он кивнул, хотя понимал, что Волькер этого не мог увидеть.

— Да, — ответил он. — Да. Всей команде — переключить управление на предохранительное устройство. — Он отдал приказ, зная, что все системы по переключению управления соединялись напрямую с залом Волькера. В сущности, он передавал контроль над «Грозным серебром» нечеловеческому ребенку.

— Сэр?

— Я не просил обсуждать мои приказы. Выполнять. Передать контроль над кораблем Волькеру. Немедленно.

Весь корабль перешел в его распоряжение.

Каждая система, все, что требовалось для безопасной навигации и контроля над ударным крейсером, было у него в руках. Паникующие офицеры впопыхах передали ему даже управление связью. Он обрел такую свободу и познания, о которых никогда, даже в самых дерзких мечтах, и помыслить не мог.

Часть его дрогнула под напором хлынувшей в разум информации. Человеческий мозг, даже улучшенный с помощью генетической науки Адептус Астартес, не в состоянии обработать такой поток данных. Волькер чувствовал, как утопает под их тяжестью. Их слишком много. Он не мог справиться. Он терял свое естество. Разум дробился, распадался на части. Со временем от Волькера останется только плавающее в баке тело.

Понимание того, что смерть неизбежна, даровало странное спокойствие. Лучше смерть, чем ужасное чувство поражения.

Поражение. Я не приму поражения. Мы не проиграем.

Само слово «поражение» звучало как анафема для Волькера. Он всегда был самым ярким, самым лучшим, и вот теперь он здесь. Готовый сдаться. На выручку пришла гордость и непоколебимая верность, в сердце Волькера вспыхнула вновь обретенная цель.

Нет.

Нет. Мы не проиграем.

На внутренние сомнения ушло не больше трех секунд. Снова обретя цель существования, Волькер перевел внимание на текущее положение. В предыдущей жизни ему не приходилось пилотировать корабль, во время странствий он прошел курс управления. Он изучал инструкции и книги с неутолимым аппетитом. Прочитанное сохранялось в синапсах улучшенного мозга, и за несколько неуловимо коротких секунд он сам стал кораблем. У Волькера не было времени приспосабливаться к новой реальности и, неохотно раскрыв глаза, Волькер Страуб неподвижно застыл, пользуясь вместо этого аугментикой и унаследованными от корабля знаниями.

Столько знания. Столько силы. В мысли вернулось воспоминание об ужасной боли, когда Красные Корсары открыли огонь по «Грозному серебру», и Волькер направил всю свою злость и боль в тихое обещание. Сообщение пронеслось сквозь пустоту. Оно вышло на вокс-частоты транспорта и достигло корабельного мостика Красных Корсаров.

— Входящее сообщение, лорд Гурон.

— Прими его. — Черное Сердце стиснул металлические зубы от едва сдерживаемого смеха, когда открылся вокс-канал. Он ждал капитуляции противника с минуты на минуту.

На мостике похищенного корабля загремели слова, словно предвещая им всем погибель:

— Мы — «Грозное серебро». Несмотря на усилия, мы остались несломленными и однажды принесем тебе погибель. Уничтожить нас не так просто, предатель Империума.

Сотни лет Гурон Черное Сердце скитался по варпу, но даже сейчас, превратившись в ужасное существо, он чувствовал к нему уважение. Когда прореха в космосе расширилась и корабль приблизился к ней, когда аугментические слуховые сенсоры уловили слова, он уставился в вихрящиеся глубины имматериума.

— Там лежит путь в безумие, — кратко сказал ему бывший сержант в жизни, почти позабытой им. Тиран ходил по краю безумия всякий раз, когда оказывался в варпе. Никто из тех, кто в минувшие годы изучал его поведение, не догадывался, насколько глубоко он пал.

Они бы не поняли. Тиран Бадаба, Люгфт Гурон, не лишился милости Императора. Он не впал в безумие. Он прыгнул в него по собственной воле.

Черное Сердце заглянул в сердце Хаоса и остался жив. Гурон сражался против бессчетных врагов и всегда выходил живым, пусть не каждый раз с победой. Он жил в невыносимых страданиях, но терпел боль. Он был отважным и бесстрашным.

Но шепот этих слов, которые донеслись словно из стен корабля, так быстро после гибели и прощальных слов Арруна, заставили его вздрогнуть. Голос был таким же холодным и отстраненным, таким же ровным и бездушным, как у него самого. Он даже не подозревал, что Серебряные Черепа обладают чем-то подобным. За все годы, миновавшие после предательства, он никогда не встречал подобного себе. Это пугало и одновременно распаляло воображение — бесценный, неизведанный опыт. Прямо здесь и сейчас тиран решил — что бы ни скрывали Серебряные Черепа, он получит это. Но он узнал слишком поздно. Их время было на исходе. Зрачок Ада ждал их.

— Переход в варп через три… две…

Когда корабль погрузился в зловещие глубины эмпиреев, от точки вхождения пронеслась мощная неуправляемая волна. Она взбудоражила обломки, превратив их в вихрящуюся бурю, несущую погибель. Люди на борту «Грозного серебра» приготовились к столкновению, и все равно налетевшая волна сбила их с ног.

Прогностикар Бранд на полдороге к мостику пошатнулся, но устоял. В голове крутились тихие мысли юноши, который некогда был Волькером Страубом. Их мысли соприкоснулись путаницей бинарных команд, скрытых за человеческими словами. В них чувствовалась спешка, решимость и даже страх. Глубже проникнув в мысли юноши, несмотря на усталость и напряжение, Бранд постарался оказать всю возможную помощь. Вознаграждением ему послужил внезапный прилив уверенности.

— Перевожу энергию с второстепенных систем на щиты. По нам открыли огонь.

Коридоры корабля озарились красным аварийным освещением, когда Волькер перенаправил на генераторы щитов достаточно энергии, чтобы перевести их на максимальную эффективность. Корабль задрожал, попав под волну, которую поднял корабль Красных Корсаров, но худшее ждало впереди.

Как только волна миновала ударный крейсер, на него обрушился мощный удар. Огромный и неповоротливый, «Грозное серебро» вряд ли смог бы уйти от атаки. И все же, к немалому удивлению Януса, Волькер принял вызов.

Отреагировав и ответив на угрозу со скоростью настоящей машины, сердце «Грозного серебра» изменило подачу энергии, когда это требовалось, регулируя подпитку щитов и двигателей.

Но, несмотря на действия Волькера, корабль не был ни неуязвимым, ни несокрушимым, и корабельные остовы вперемешку с астероидами нанесли ему многочисленные повреждения. Когда все закончилось и корабль вынес последний удар, двигатели «Грозного серебра» умолкли, их грохот снизился на несколько октав, превратившись в низкий пульсирующий гул, и лампы на несколько секунд замигали.

— Это все? — Янус едва осмеливался поверить, что они пережили бомбардировку. Если бы управление кораблем оставалось в руках команды, они, скорее всего, уже бы погибли.

— Остались небольшие фрагменты обломков, — раздался голос Волькера. — Но главная опасность миновала. — Он казался уставшим. — Мы будем работать, чтобы полностью восстановить системы. Сейчас мы перечитываем необходимые литании. Машинные духи встревожены, но с помощью техножрецов и технопровидцев мы вскоре их умиротворим. Надеемся вскоре восстановить основные системы. Мы составим полный отчет о повреждениях. Нам придется пробыть в звездной системе еще некоторое время.

— Главное, что мы живы. — В голосе Януса чувствовалось недоверие. — Спасибо, Волькер. Ты только что спас всех нас.

— Такова наша цель, Эдуар Янус. Тем не менее… спасибо.

— Он действительно чудо, — сказал один из офицеров, не обращаясь ни к кому в частности. В ответ он услышал мягкий, рокочущий бас прогностикара:

— Так и есть. — Бранд поднялся на мостик. Он чувствовал решимость Волькера, страх, который растекался машинным и бинарным кодом. Юноша выжил в смертельной ловушке Гильдарского Разлома и чувствовал сейчас невероятную усталость.

На орбите им больше ничто не грозило, на поверхность Гильдара Секундус обрушилась новая волна десантных капсул. Некоторым выпала жесткая посадка: из-за близкого варп-прыжка Красных Корсаров погода на планете ухудшилась. Некоторые капсулы получили повреждения, но, как будто их хранила сама судьба, ни одна не была уничтожена. Пусть небольшая, но удача.

Большинство воинов высаживалось в окрестностях завода, чтобы поддержать армию, которая последовательно истребляла остатки сил Красных Корсаров, другие приземлялись ближе к другим населенным территориям планеты. По всему промышленному миру падали десантные капсулы со стилизованным черепом ордена, дабы устранить последнюю угрозу.

Зачистка прометиевого завода заняла меньше часа. Сектанты Красных Корсаров, которые использовались как приманка, уже погибли, их тела валялись по всему плацу и в прилегающих зданиях. Серебряные Черепа не прикасались к ним. Они отбили завод для Империума и людей этого всеми забытого мира. «Пусть жители также внесут свой вклад» — именно к такому молчаливому соглашению пришли обе стороны. В Талонпорт, всепланетный комплекс Администратума, отправили делегацию для переговоров с губернатором и отправки на завод местных стражей правопорядка.

При этом возникла еще одна ситуация, которую Адептус Астартес решили с привычной для них быстротой и хирургической точностью. Разозленные и скорбящие о гибели магистра флота Серебряные Черепа были не в настроении для обыденных забот и дипломатических ужимок.

Восставшие против власти Империума попытались нанести удар, как только завод перешел под контроль Серебряных Черепов. Их жалкие попытки свергнуть планетарного губернатора подавили в зародыше дюжиной болтерных выстрелов. Гибель незадачливых лидеров потрясла остальных. Они обрушились на местное ополчение, почему-то посчитав, что это станет наилучшим выходом. Резиденцию губернатора удалось отстоять. Восстание придушили.

Люди обрадовались прибытию Ангелов Императора, но их радость не остановила волну серебряной ярости, которая пронеслась по жилым зонам, очищая их от затаившихся отбросов общества. Планетарный губернатор — потный, неприятной наружности человек с ужасным запахом изо рта — нервно поблагодарил Адептус Астартес от имени жителей планеты, хотя с таким же успехом он мог промолчать. Серебряные Черепа хранили грозное безмолвие. Собравшись вместе, они казались действительно едиными, несокрушимыми и грозными. Большинство жителей лишь краем уха слышали об Ангелах Императора. Но то, что они стояли так близко от них, ввергало в трепет, а длительное молчание еще сильнее сбивало с толку.

— Вы спасли Гильдар Секундус. Благодаря вам, великие воины, заводы продолжают работать для Империума. Вы пришли к нам на помощь, и за это мы навеки благодарны, — губернатору нелегко давались слова. Авиаг, возглавивший делегацию в Талонпорт, повернул скрытую за шлемом голову к говорящему человеку. Его взор не выдавал никаких эмоций.

— Мы сделали то, что должно, — его низкий рокочущий голос, казалось, доносился из глубин керамитового нагрудника. — Мы очистили планету от Красных Корсаров не только ради вас и ваших людей, губернатор. Мы избавили планету от опухоли, которая в ином случае бы разрослась и заразила систему. Все, кто противостоит Империуму, усвоят этот урок. — Сержант посмотрел на вооруженных силовиков. — Ваши люди также осознают свои ошибки. Небрежность ведет к ереси. А ересь ведет к отмщению.

С этими словами воины строевым шагом двинулись к выходу.

Тиран осквернил тело Дэриса Арруна. Магистр флота был покрыт многочисленными ранами, но после смерти в глазах капитана появилось умиротворение, которого он не ведал при жизни.

Давикс присел рядом с мертвым воином и прошептал варсавийский катехизис вечного упокоения. По милости Императора прогеноидная железа осталась у капитана. Пусть Дэрис Аррун погиб, но его сущность, то, кем он был при жизни, перейдет в следующее поколение. Тот, кто станет кандидатом на Священную Квинтэссенцию Арруна, должен быть настоящим лучшим среди рекрутов.

Давикс почтительно закрыл глаза друга, после чего осторожно поднял тело и взошел вместе с ним на вершину гребня.

— Верните капитана на «Грозное серебро», — приказал он пилотам ожидающего «Громового ястреба». — Окажите ему не меньшее уважение, чем при жизни.

— Да, мой лорд.

Боевой корабль оторвался от земли и взмыл в темнеющие небеса. Боевые действия вокруг завода шли меньше дня. Еще даже не стемнело. Давикс невольно удивился. Казалось, прошло куда больше времени. Скоро наступит ночь, но Серебряные Черепа не уйдут, пока не убедятся, что все в порядке и следы восстания и ереси полностью искоренены. В Гильдарской системе были другие миры, которые нуждались в помощи, но, по крайней мере, на Гильдаре Секундус они одержали победу.

И не важно, насколько она казалась ложной.