Кулл смотрел на словно вырастающую на глазах из спутавшейся растительности южных джунглей, освещаемую солнцем на фоне зубчатого пика цитадель. Кроме него, были и другие острые пики, на которые щедрое солнце изливало свои лучи. Рядом с королем Валузии ехал Брул Копьебой — задумчивыми глазами осматривая темные стены, он оценивал их, как воин оценивает враждебную территорию, изучая ее сильные и слабые стороны. Кто бы ни построил эту южную цитадель, он знал толк в строительстве: башни Зандагара выглядели достаточно неприступными. Позади Кулла маршировала его армия — длинная колонна вооруженных до зубов и в полной амуниции воинов; несмотря на длительный поход, они представляли собой великолепное зрелище, поражавшее своей мощью. Здесь были сливки Красных убийц — отличных воинов, верных Куллу; именно они вознесли его на трон Валузии. Европа снова увидит такую армию, только тогда когда легионы Рима пройдут победным маршем по ее землям.

Высоко на парапете несколько трубачей протрубили в медные трубы, приветствуя прибывающую армию. Внизу массивных стен распахнулись двойные ворота. Из них выехал представитель Горвика, в то время как сам князь, стоя на зубчатых стенах, наблюдал за Куллом и его великолепным сопровождением.

— Видишь смуглого рядом с Куллом? — прошипел Ксолдив, стоя чуть сзади князя. Горвик кивнул, заметив невысокую коренастую фигуру Брула. — Это пикт по прозвищу Копьебой. Очень опасный человек — остерегайся его. Он не менее свиреп, чем Кулл по прозвищу Тигр. Они неразлучны и не имеют тайн друг от друга. Оба смертельно опасны.

Горвик слушал, его мысли были смутны. Кулл и его армия впечатляли. Он был рад, что его воины не будут учавствовать в битве.

Перед воротами Кулла встретили с обычными почестями и преподнесли дары. Кулл их быстро отстранил и величественно въехал в стены цитадели. Властным пристальным взглядом окинул внутренние стены и множество выстроившихся воинов. Легкий ветерок трепал личные вымпелы Зандагара — оранжево-синие.

— Этот пограничный князь имеет неплохую собственную армию, — сказал Брул, разглядывая застывшие словно статуи собранные войска. — Интересно, кому они преданы в первую очередь: Куллу или своему князю?

— Пока у них нет выбора, Брул. Змеелюди — наш общий враг. Позже, когда отомстим за Амбелиуса, мы проверим наши сомнения. Смотри, они все еще стоят, застыв, словно высеченные из мрамора.

— С тех пор как мы вступили в джунгли, я чувствую сильный запах колдовства, — кивнул Брул.

Горвик тем временем спустился вниз на площадь по широкой лестнице, но теперь мрачная фигура Ксолдива не сопровождала его. Колдун ненавидел и презирал Кулла, но все-таки опасался быть узнанным. Два повелителя церемонно поклонились друг другу, а затем, как символ подчинения, Горвик протянул Куллу свой большой военный топор. Кулл принял его, насмешливо осмотрел, сравнил с собственным, затем вернул его хозяину.

— Вы оказали мне большую честь, прибыв сюда, — вежливо, даже чересчур, сказал Горвик. — И для меня большая честь, что вы вернули мой топор.

— Воину нужно его оружие, — резко ответил Кулл. — Так же, как королю нужны его подданные.

Горвик снова поклонился.

— Мое скромное княжество в вашем распоряжении, — сказал он, внутренне раздраженный. Но он проявил сдержанность, помня, как Ксолдив настойчиво предупреждал его, чтобы он набрался терпения.

Кулл кивнул, видимо, удовлетворенный.

— Думаю, сейчас я больше всего желаю умыться. Надеюсь, вы сделали необходимые приготовления для приема Красных убийц?

— Конечно, повелитель.

Горвик проводил Кулла и идущего с ним рядом Брула во дворец, в то время как воинов Валузии разводили по приготовленным для них местам. Горвик начал разговор о тяжелой обстановке здесь, на юге, объяснив, что змеелюди внезапно осмелели, их число резко увеличилось и они объеденились против него. Кулл все еще пребывал в мрачном настроении, раздраженный гибелью Амбелиуса, и тон его ответа был мало дружелюбен.

— Почему вы разрешили Амбелиусу идти в густые джунгли, где он и погиб? — спросил он.

Горвик, к его удивлению, остался невозмутим.

— Он перехитрил сам себя, повелитель. Он был уверен в своих силах. Я предупреждал его об опасности и говорил, что это место в Мрачных горах избегают все. Тем не менее, он настоял на том, чтобы вместе со своим отрядом убийц уничтожить это место. Я объяснил ему, почему я сам не сделал этого ранее, но он отверг мои предложения.

— И почему вы раньше не разрушили это скопище паразитов?

— По двум причинам, повелитель. Мое княжество окружено врагами со всех сторон, и я не могу себе позволить терять воинов в набеге на практически неизвестную территорию. И во-вторых, страну рептилий люди избегают. Люди суеверны и боятся страшных богов. Никто не знает, какое богохульство творится там и какое древнее колдовство там правит.

— Я вижу, что вы сегодня собрали немалую силу.

— Я надеюсь, что да. Теперь, когда вы сочли нужным усилить нас, у нас есть шанс разбить этих захватчиков.

Кулл чувствовал нерасположение, но сдержал свое уже готовое вырваться оскорбление. Тем не менее Брул, сжавший рукой копье, выглядел возмущенным.

— Амбелиус был одним из лучших командиров, — с горечью сказал Кулл.

— Он решил все самостоятельно. Я его предупреждал, но он недооценил врага. Мне не кажется это мудрым для командира, повелитель.

— Я не согласен с вами, князь, — жестко ответил Кулл, и Горвик воздержался от дальнейшего спора, показав гостям их личные покои.

— Мы позже обсудим совместный план по уничтожению змеелюдей, — закончил беседу Кулл.

Горвик поклонился, предоставив гостям и их личной охране отдохнуть. Уединившись в роскошных палатах, Брул ворчливо выразил свое недовольство.

— Здесь воздух пропитан злом, — ворчал Брул, выставляя охранников у входа, затем внимательно все осмотрел, словно ища притаившегося врага.

— Что-то здесь не так, — согласно кивнул Кулл. — Мы всегда должны остерегаться предательства. Жаль, что не осталось в живых ни одного воина Амбелиуса — тогда мы, может, и имели бы другие вести и повод задуматься.

— Мне не понравилось это скопление силы.

— Мне тоже. Нужно сказать воинам — каждый из них должен быть готов подняться с ложа и драться при малейшем шуме, — сказал Кулл.

Пока он ходил к охране, чтобы отдать необходимые распоряжения, гобелен в конце палаты слегка дрогнул, словно его качнул легкий ветерок. Глаз обычного человека ничего бы не заметил, но преданный королю Брул вырос в дебрях, где животных больше, чем людей; его инстинкты были развиты, как у хищника, и от них часто зависело его выживание. Только он заметил дрожь гобелена.

С быстротой змеи он схватил рукой свое длинное копье, которое просвистело в тихом воздухе палаты и сорвало гобелен. Прозвучал приглушенный вопль, постепенно стихающий в удалении. Гибкий, словно тигр, Кулл бросил вперед свое тело. Схватив меч, он рубанул остатки гобелена, затем, увидев маленькую комнату со ступенями, ведущими вниз, в непроглядную темноту. Брул немедля присоединился к нему. Они услышали, как вдалеке захлопнулась каменная плита.

— Бесполезно преследовать, Брул, они улизнули.

Брул поднял свое копье с окровавленным наконечником.

— Знакомый запах, — сказал он, поморщившись.

— Да, — прорычал Кулл. — Запах рептилий. Мы должны чутко спать этой ночью.