— Где остальные воины Горвика? — с тревогой спросил Брул, наблюдая за толпой рептилий, кишащей на площади и на большинстве улиц, видимых со стены.

— Мне кажется, мы бьемся одни, — покачал головой Кулл.

Брул сплюнул, вытаскивая меч. Кулл взмахнул топором, оскалился в предвкушении.

— Мы хотели драки, мой друг, — она у нас будет.

— Они приближаются! — понесся клич вдоль стен, и Кулл увидел рептилий, спешащих к каменным лестницам и поднимающихся вверх. Он нетерпеливо поджидал их, стоя впереди на одной из узких лестниц, готовый дать отпор захватчикам. Они быстро неслись по лестницам, хвосты извивались, словно чешуйчатые кнуты. Как только первая волна приблизилась к нему, Кулл очертил своим огромным топором дугу, разнеся холодную кожу и кости трех врагов с такой силой, что их смело, и они упали убитыми вниз на камни. Кровь обрызгала его, и он развернулся для нового потрясающего удара.

Брул встретил свою волну нападавших с другой стороны лестницы мощным ударом своего копья. Наконечник вошел рептилии снизу в челюсть, сорвав голову и отшвырнув ее в ряды шипящих сотоварищей. Все это время на стенах Красные убийцы занимались убийством и сдерживанием фанатичных змеелюдей — кольцо стали пело на стенах цитадели. Кости разрубались, головы срывались, и они, вращаясь, летели вниз в ярости смерти. Кровь ручьем стекала вниз по лестнице, забрызгивая стены; стоял дикий шум.

Давление рептилий становилось тем сильнее, чем сильнее напирали сзади, но сплоченые валузиане удерживали их на месте. Как только одна из рептилий падала вниз, во все более увеличивающуюся кучу, другие спешили занять ее место. Кулл, чья туника пропиталась кровью и потом, словно влитой, стоял на ногах; его топор неустанно работал, убивая монстров, стремящихся стащить его вниз.

Те из Красных убийц, кто не мог биться на площадках, выпускали смертельным потоком стрелы и копья, целясь в глаза и горло — самые уязвимые места врага. Шипение и стоны агоний мешались в героической защите стен глубокой ночью. Переговоров не было, никто не кричал о сдаче с обеих сторон. Человек бился с рептилией, упорство и ярость смешались. Луна жадно смотрела вниз, освещая воинов бледным светом.

Кулл, сломав шею одному огромному врагу, на мгновение бросил взгляд за стены. Холодный озноб пробрал его — он увидел концы осадных лестниц, поднимающихся вверх. Он крикнул, предупреждая об опастности, и немедля группа Красных убийц заняла внешнюю стену, отталкивая назад лестницы с бесчисленными рептилиями. Зандагарцы стояли неподвижно, пристально глядя перед собой словно спящие. Некоторые гибли от стел рептилий, даже падая молча. Тем не менее обезумевшие рептилии пытались прорваться вверх по лестнице. В двух местах они, убив валузийцев, прорвались к зубчатым стенам. Сталь звенела о сталь, и кровь густо забрызгала стены. Брул лишился копья и ловко бился мечом. Он вонзил его в живот противника, затем пинком отшвырнул тело и занялся следующей рептилией, вонзив лезвие в личину врага.

Кулл бился теперь одновременно топором и мечом, так как напор стал гигантским. Лики разделяли какие-то дюймы. Красные убийцы, дравшиеся рядом с Куллом, били окровавленным оружием, стараясь помочь остановить ужасную волну. Внизу на площади рептилий словно прибыло. Ворота были распахнуты, но рептилии все еще пытались взобраться на стены. Сотни их пали от стрел и копий защитников, но джунгли извергали их все новые тысячи. У Кулла на сердце было тяжело. Хотя его воины держались на верху и занимали легко обороняемую позицию, их превосходили числом самое малое один к десяти. Шла проверка выносливости, и она не могла длиться вечно. Множество храбрых воинов уже погибло.

В башенке выше зубчатых стен Горвик с мрачным удовлетворением смотрел на зверинный штурм рептилий, удерживаемый Куллом и его отважными воинами, — но они не смогут продержаться всю ночь. Если бы Горвик бросил сейчас своих воинов в битву, то он, возможно, изменил бы ее течение, повернув его. Но это было ему не нужно. Он мечтал о троне Кулла. Союз с обитателями джунглей станет первым большим шагом на пути к трону. Он улыбнулся, увидев, как зарубленный Красный убийца, упал со стены.

— Они не смогут противостоять такому напору долго, — раздался вкрадчивый голос Ксолдива, возникшего словно из пустоты рядом с погруженным в свои мысли князем. Он смотрел на бойню бесстрастно, осторожно придерживая раненую руку.

— Нет, — согласился Горвик. — Они все погибнут к утру перед восходом солнца.

— Когда все валузийцы погибнут, лишь часть тел будет в оранжево-синих цветах Зандагара. Много ваших воинов погибло сегодня вечером. Но этого мало.

Горвик озадаченно глянул.

— Когда ваш народ вернется из храма солнца, они должны увидеть, что победа досталась дорогой ценой. И хотя Кулл и его воины мертвы, они должны увидеть, что и мы понесли большие потери. Если ваши люди подумают, что Кулла предали, они могут повернуть против вас.

— Я не боюсь женщин, стариков и детей.

— Вы должны. Они не владеют оружием, но имеют другие возможности. Они могут навредить разными способами. Лучше обмануть их. Когда вы двинетесь в Валузию, чтобы занять трон, вам будет нужен каждый, прикрывая ваши тылы.

Горвик, не отрывая глаз от сражения, кивнул.

— Вы мудры.

Ксолдив цинично улыбнулся, снова убедившись, что он может дергать за любую нитку свою марионетку, получая отличный результат. Он видел дикие дела на зубчатых стенах. Трупы разорвут и скинут вниз. Все великие короли, правители Валузии или даже великой Атлантиды, — все они падут. Стоит желать большей власти, чем простой трон, и он, Ксолдив, получит самый большой выигрыш. Он зло улыбнулся, как те рептилии, которых он использует.

Покинув погруженного в мысли Горвика, Ксолдив спустился в самые глубокие тайники цитадели, глубоко вниз, под землю, в огражденное пространство с высокой температурой. Здесь, в огромной камере, высеченной в скале чуждыми существами столетиями ранее, чем первые разумные существа вышли из моря, он остановился, глядя в бездонный провал — зияющую черную рану темноты в сердце земли — настоящий туннель в другие измерения за пределами мира. Громким голосом Ксолдив начал произносить, искривляя губы, первобытные слова, давно не звучавшие утерянные на протяжении тысячелетий.

Он мрачно улыбнулся самому себе, ощутив в безграничной темноте легкое колебание.

Он быстро закончил чтение, затем перешел в другую небольшую комнату. Здесь он взял необходимые ему флаконы и книги. Он окропил содержимым флакона воздух большой камеры. Читая из книг мощное заклинание, Ксолдив указательным пальцем чертил в воздухе символы. Звучно произнося вызов, он смотрел в яму. Темнота вздохнула и с мерзкой чувственностью завибрировала. Из глубины донесся гортанный звук, лопнувший вверху, словно пузырь в огромном и кавернозном болоте.

Ксолдив выкрикнул последние слова, затем, развернувшись на каблуках, поспешил прочь от ядовитых паров ужасного места.

— Челюсти западни захлопнулись, — закряхтел он, найдя секретный проход, ведущий во дворец. — Я отомщу всем. Куллу с его валузийцами, Горвику с его подданными и невольной орде рептилий. Все должны погибнуть. Все должны умереть у ног Ксолдива. Никто не избежит ужасной смерти, когда он поднимется вверх, пересечет бездну и потребует их всех.