Вторник, 22 декабря 2015 года,

4 часа 14 минут дня

С Эмили связались по рации и попросили вернуться на командный пункт, заодно служивший полицейским комнатой отдыха. Когда она переступила порог, ей протянули телефон.

– Бакстер, – ответила она.

– Это Ванита. Звоню исключительно из вежливости, чтобы поделиться последней информацией. Примерно час назад эксперты из группы обработки изображений вычленили одно лицо из записей в Скай-Гарден и сопоставили с кадрами из Нью-Йорка.

– А почему я узнаю об этом только сейчас? – спросила Бакстер.

– Потому что на данный момент вас должно интересовать только то, что происходит на вверенной вам станции метро. МИ5 и СО15 осведомлены во всех подробностях. Как уже было сказано, звоню вам исключительно из вежливости. Я послала Блейка…

– Погодите, я выведу вас на громкую связь… – перебила ее Бакстер, увидев, что в комнату вошел Руш. – Так куда вы послали Блейка?

– На выезд, – продолжала Ванита, – и он подтвердил: Лукас Теодор Китон, сорок восемь лет. Сейчас пришлю вам детали. Приготовьтесь, они вряд ли приведут вас в восторг… Знакомьтесь, леди и джентльмены, наш Азазель.

Один из техников открыл электронное письмо, и все сгрудились вокруг компьютера. С экрана на них смотрело ничем не примечательное лицо, высококлассная стрижка соседствовала с залысинами, чья протяженность была обычной для мужчин такого возраста.

– Это он? – спросила Бакстер.

– Это он. Сообщения-самоубийцы проходили через сервера его компании, которая к тому же поставляла и «доработанные» телефоны. В истекшем году много раз летал в Нью-Йорк, причем все чаще и чаще, – многозначительно добавила Ванита.

Зазвонил еще один телефон. Руш поспешно ответил и что-то зашептал в трубку.

– По совету Блейка спецслужбы первым делом взяли под контроль объекты, так или иначе связанные с религией. По всей видимости, у Китона есть собственные соображения в вопросах веры, чем и объясняется то, что в Нью-Йорке он выбрал именно церковь, – сказала коммандер.

– Понятно, – рассеянно ответила Бакстер.

– Ладно, я заканчиваю, не буду больше отрывать вас от работы, – сказала Ванита и дала отбой.

Руш сорвал со стены карту и прочертил на ней пальцем линию.

– Что это? – спросила Бакстер.

– Три необнаруженных Куклы засветились на расстоянии четверти мили друг от друга.

– Силы быстрого реагирования туда послали?

– Послали, – ответил Руш и постучал пальцем по точке, находившейся на одинаковом расстоянии от трех флажков, – они движутся в сторону станции «Бейкер-стрит». Я пошел.

– Нет, – возразила Бакстер, – они и без вас справятся. Вы нужны мне здесь.

– Но я буду на месте раньше их.

– Нам нужно держаться вместе!

– Бакстер, – вздохнул он, когда пол у них под ногами завибрировал от подъехавшего к платформе поезда, готового отвезти пассажиров на север города, – доверьтесь мне. Я должен быть там. Туда всего лишь три остановки. Я вернусь вовремя.

Агент взял пальто.

Эмили схватила его за рукав.

– Вы никуда не пойдете! – сказала она.

– Вы мне не начальник, – напомнил он и вырвался, оставив в ее руках пальто.

– Руш! – заорала Бакстер и бросилась за ним по переходу к другой платформе.

Он запрыгнул в вагон, и двери за ним тут же закрылись, Эмили опоздала на какую-то долю секунды.

– Руш! – снова заорала она, когда состав двинулся с места.

Стоя по ту сторону стекла, агент с извиняющимся видом помахал ей рукой. Она в отчаянии швырнула на пол его пальто.

– Руш! Проклятье!

Изучив подробности трагической истории Китона и присланные Блейком документы, Бакстер поручила технарям сообщить членам ее команды подробности и разослать фотографии Китона, присовокупив к ним и семейный снимок, на котором все блаженно улыбались, даже не догадываясь, какие беды ждут их впереди.

– Совсем как Руш, – пробормотала она и покачала головой.

Точнее, он был таким, каким мог бы стать и Руш. Истории этих двух людей были обезоруживающе похожи, вплоть до религиозных устремлений, однако если Китон позволил злобе и ненависти его поглотить, то Руш направил всю отрицательную энергию на то, чтобы помогать людям.

Эмили улыбнулась – возможно, он все-таки не случайно снова оказался на этой платформе.

Руш вышел на станции «Бейкер-стрит». В пути он получил снимки троих подозреваемых. Сжимая в руке телефон, чтобы иметь возможность в любое мгновение на них глянуть, он пошел вперед, ориентируясь на черно-желтые надписи «Выход».

– Бакстер, вы меня слышите?

– Да.

Тон у нее был крайне недовольный.

– Я на станции «Бейкер-стрит», направляюсь к выходу, чтобы перехватить там подозреваемых. Буду действовать в тесном контакте с центральным командным пунктом, не забывая держать в курсе и вас.

– Отлично.

Он взбежал по ленте эскалатора и прошел через турникет. Толпа пассажиров, возвращающихся после работы домой, вынесла его на мостовую. На входе в станцию царил хаос, в многолюдном вестибюле сражались за жизненное пространство торговец журналами «Биг Ишю», слащавый уличный музыкант и жалкого вида бомж с еще более жалким псом.

Руш встал у стены, выходящей на запруженную автомобилями дорогу, переключил рацию на канал связи ФБР и услышал в наушнике самый конец какого-то сообщения.

– Это Руш. Я занял позицию у входа. В мое отсутствие ничего не случилось?

– Подозреваемый Брукс задержан, – проинформировал его женский голос.

– Значит, осталось девять, – прошептал он про себя.

Потом полистал на телефоне фотографии, чтобы понять, какое лицо теперь можно забыть. После чего поднял глаза и посмотрел на бесконечную вереницу стекавшихся со всех сторон к станции людей, черты которых скрывались под шапками, капюшонами и зонтами.

– Группа быстрого реагирования будет через минуту, – продолжала женщина. – Двое ваших подопечных вот-вот появятся.

Руш всмотрелся в лица, мелькавшие в пятнах света, и одно из них узнал.

– Вижу толстяка, – сказал он.

– Ричард Олдхем, – поправил его наушник.

Руш схватился за рукоятку пистолета.

– Иду на перехват.

Он на долю секунды задержался, выискивая просвет в плотном человеческом потоке, и вдруг увидел второго подозреваемого, подходившего с противоположной стороны.

– Черт! Наблюдаю второго, – произнес он и бросил взгляд на подопечных, явно двигавшихся навстречу друг другу. – Подкрепление далеко?

– Сорок пять секунд.

– Если пойду за одним, то наверняка потеряю второго, – сказал он.

Теперь ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы держать их одновременно в поле зрения.

– Сорок секунд.

Подозреваемые явно не были знакомы. Они прошли в паре метров друг от друга, каждый из них бегло глянул на другого и вошел на станцию.

– Иду за ними, – сообщил он на центральный командный пункт и, не теряя из виду повернувших направо подопечных, заскользил в толпе, месившей грязную кашу на желтоватом полу. – Подозреваемые направляются на линию «Бейкерлу» и выходят на платформу в сторону «Пикадилли», – доложил Руш, ринувшись вниз по эскалатору. – Состав подходит!

Окружающие это тоже увидели. Когда двери вагонов разъехались в стороны и выпустили наружу поток пассажиров, чтобы тут же впустить обратно другой, агента окружил топот ног. Расталкивая толпу, он бросился вперед, подбежал к вагону только когда металлические створки уже закрылись, но облегченно увидел, что оба его подопечных по-прежнему стоят на платформе.

– Подозреваемые не сели, – тихо произнес он, глядя, как каждый клочок пространства платформы заполняется людьми, – имейте в виду, у одного из них большой рюкзак.

Руш силился понять, почему обе Куклы по собственной воле отложили свою поездку. И только в этот момент увидел на скамье взъерошенную женщину, тоже не предпринимавшую попыток сесть в поезд.

– Велите бойцам подкрепления пока не высовываться, – сказал Руш. Стоявший рядом японский турист окинул его странным взглядом. – Вы наблюдаете в дальнем конце женщину лет сорока в синей куртке и черных джинсах?

– Подождите, – прозвучал в ухе ответ командного центра.

Агент замер в ожидании, и тут женщина взяла хозяйственную сумку, встала и подошла к краю платформы. Повернув голову, Дамьен увидел, что оба подозреваемых намереваются сесть в следующий состав.

– Они собираются сесть в поезд. Группе захвата приступить к задержанию.

Едва Руш произнес эти слова, двух подозреваемых окружила толпа вооруженных бойцов и уложила на пол. Бросив взгляд на женщину в синей куртке, он увидел, что она стоит в самом конце платформы.

Вдали послышался грохот приближающегося поезда, боец группы захвата осторожно расстегнул молнию тяжелого рюкзака, который нес их подозреваемый.

Руш напряженно всматривался поверх голов.

Потом посмотрел время: 4 часа 54 минуты.

Пора было возвращаться к Бакстер.

Не успевая добежать до края платформы, он вклинился в толпу пассажиров, столпившихся у ближайшей двери, которая дважды закрылась и открылась вновь, пока створки окончательно не сошлись за его спиной. Игнорируя типично британские поцокивания языком и закатывания глаз, он стал протискиваться в чрево вагона, где было немного свободнее.

– Что было в рюкзаке? – спросил он дежурную командного пункта.

– Взрывчатка… – после некоторой паузы ответила она, – ее обезвредили… через две минуты подъедут саперы.

Он тут же переключил рацию на другой канал:

– Бакстер, я возвращаюсь.

– Принято.

– Осталось семеро… один из четверых уже у нас, – осторожно произнес он. В переполненном вагоне выражаться яснее было невозможно.

– Вполне возможно, что через минуту их будет уже два, – ответила она, – несколько секунд назад парни из MИ5 куда-то рванули. Так что возвращайтесь.

Он опять переключил рацию и застал самый конец какого-то сообщения:

– …подозреваемых. Агент Руш, вы слышали? – услышал он после короткой паузы.

– Нет, повторите, пожалуйста.

– Подтверждаю: женщина в синей куртке входит в число подозреваемых.

– Принято, – ответил Руш, пробиваясь сквозь живую стену.

Он добрался до конца вагона и заглянул в соседний в надежде разглядеть подопечную, но не смог ничего увидеть за плотной толпой.

– Следующая станция… «Риджентс-Парк», – прозвучало объявление. – Выход к…

Когда поезд сбавил ход, все склонились в унисон. За окнами замелькал плотный строй пассажиров, и состав остановился.

Руш выбрался на платформу и стал прокладывать себе в толчее путь к последнему вагону.

– Прошу прощения… звините… простите… – бормотал он, протискиваясь между телами.

Оказавшись внутри, Руш бросил взгляд на схему метро – от «Пикадилли» их отделяла только одна станция.

Он опять посмотрел время: 4 часа 57 минут.

– Простите… извините…

Добравшись до середины вагона, агент засек знакомую синюю куртку. Неряшливая женщина сидела, обхватив руками стоявшую у нее на коленях хозяйственную сумку.

– Наблюдаю подозреваемую.

– Где вы, Руш? – едва слышно спросила Бакстер, глядя, как на платформу, и без того запруженную людьми, прибывают все новые и новые пассажиры.

Оранжевые цифры на табло у нее над головой отсчитывали секунды до 5 часов.

– Третья группа: проверка связи, – уверенно рявкнула она в рацию, хотя сердце чуть не выпрыгивало из ее груди.

– Слышимость отличная, конец связи.

В толпе послышался шум.

– Третья группа: ко мне! – приказала Эмили и бросилась выяснять причину тревоги.

Какой-то растерянный человек, сжимая в руках разорвавшийся пакет, поспешно собирал вывалившиеся из него рождественские подарки, пока хрупкие безделушки не растоптали чьи-то ноги.

Эмили облегченно вздохнула, ее нервы были на пределе.

– Ложная тревога. Возвращайтесь на исходную.

По пути на командный пункт она получила сообщение одного из своих констеблей: в ночлежке для бездомных в Клэпхеме обнаружено взрывное устройство, напоминающее собой те, что использовались для атаки на Таймс-сквер. Хозяина сумки арестовали прошлой ночью.

Двое из четырех.

Когда Дамьен был всего в пяти шагах от сидевшей женщины, в ухе прозвучал искаженный помехами голос дежурной командного пункта.

– Агент Руш, сообщаю: по нашим сведениям, в ваш поезд на последней станции сел еще один подозреваемый. Подкрепление в пути.

– Пришлите подробности, – ответил он и, сделав последний рывок, наконец добрался до женщины.

Он стащил ее с сидения, ткнул лицом в пол и заломил за спину руки. Несколько ошарашенных пассажиров тут же попытались вмешаться.

– Стоять! Стоять! ЦРУ! – крикнул Руш, предъявляя удостоверение личности. – Вы арестованы! – сказал он извивавшейся под ним женщине.

Добрые самаритяне тут же сели на места, разделяя мнение других пассажиров, что от таких происшествий в переполненном вагоне лучше держаться подальше.

Когда поезд подъехал к станции «Оксфорд-Секес», Руш успел застегнуть на руке отбивающейся женщины наручник. Наблюдая одним глазом за пленницей, он стал вглядываться в толпу, пытаясь высмотреть подкрепление. Из вагона вышли несколько дюжин человек, но им на смену тут же вошли другие, окружив его со всех сторон.

Он застегнул второй наручник, бегло обыскал женщину и вытащил из-под нее полиэтиленовую хозяйственную сумку. Все так же прижимая рукой ее спину, Руш сунул внутрь руку и вытащил огромный, тускло блеснувший тесак мясника. Затем чуть было не положил его на пол, но вдруг понял, что среди взирающих на него перепуганных лиц много детей.

– Все в порядке! ЦРУ! – повторил он специально для тех, кто только что вошел.

После чего на мгновение задумался и обратился к мускулистому мужчине, который только что сел за ним.

– Можно вас на минуточку?

– Меня? – нерешительно спросил тот, почесал бороду с таким видом, будто никак не мог к ней привыкнуть, и встал.

Руш положил на пол табельное оружие, завернул тесак обратно в сумку, протянул ее парню и сказал:

– Держите, – сказал он.

Случайный помощник застыл в нерешительности.

– Ну что же вы, держите, только ни к чему внутри не прикасайтесь.

Бородач осторожно взял зеленую пластиковую сумку, сел на место и поставил ее себе на колени – в точности, как до этого женщина.

Когда двери опять закрылись, Руш увидел, что на платформу выбежали двое вооруженных бойцов – слишком поздно.

Поезд тронулся с места.

– Агент Руш! Агент Руш! – зазвучал в наушнике знакомый голос.

Громче, чем раньше… в панике.

– Женщина обезврежена. Приступаю к поиску…

– Агент Руш! В ваш поезд сели еще трое подозреваемых! Повторяю: в поезд сели еще трое подозреваемых.

– Принято, – медленно произнес Руш и поднял глаза на переполненный вагон, – срочно передайте старшему инспектору Бакстер: цель не станция, цель – состав.

Он почувствовал, что в кармане пиджака зажужжал телефон – это прислали данные на подозреваемых.

– Цель – состав, – повторил он и потянулся за пистолетом.

Незаметно для Руша на экране телефона появилось лицо гладко выбритого мускулистого мужчины.

Незаметно для Руша бородач поднялся с сиденья и встал над ним.

Незаметно для Руша он сжал в руках матово блеснувший тесак мясника и нанес могучий удар.