– Счастливые браки – большая редкость, – заявил братьям Рейвен. – Вот почему я никогда не стремился связать себя узами Гименея с какой-нибудь прелестницей.

Сидевший во главе господского стола Люсьен мельком глянул на Рейвена, но никак не отреагировал на его слова.

Была глубокая ночь. Расположившись в большом зале, братья жевали холодное мясо, запивая его терпким красным вином, и обменивались репликами. Что и говорить, отдых они заслужили. За день было сделано немало. Прежде всего им удалось осуществить свой план и отобрать у Озрика замок Эйншем с деревушкой Эвендейл и прилегающими к ней земельными угодьями. Теперь на стенах вместо воинов старого лорда стояли люди Люсьена. Кое-кто из воинов Озрика уже выразил готовность служить новому хозяину замка. Все остальные, включая сэра Хьюберта, которого Люсьен считал одним из самых преданных сторонников Озрика, были в казармах под надежной охраной.

Адриенна тоже находилась под стражей. Полагая, что ей не составит труда одурачить молодого рыцаря, Люсьен приставил к ней в качестве охранника Кристиана.

– И как же ты собираешься с ней поступить?

– Что ты сказал?

Люсьен поднял глаза на сидевшего напротив Питера.

– Я говорю о леди Адриенне, которая заперта в покоях наверху. Что ты собираешься с ней делать?

– Ничего.

– Ничего? – удивился Рейвен и, с минуту подумав, добавил: – Ага, понимаю. Заморишь ее голодом, потом отрубишь голову Озрику и таким образом покончишь с обоими. Верно я говорю?

– Заткнись!

Рейвен еще больше удивился.

– Что же тогда?

Люсьен промолчал. Откинувшись на стуле, он отодвинулся от стола, скрестив ноги, положил их на столешницу и уставился на плескавшееся в кубке вино.

Всю вторую половину дня он занимался неотложными делами, но ни на минуту не мог забыть Адриенну. Стоило ему вспомнить, как болезненно скривилось ее лицо в ту минуту, когда он открыл свое имя и объявил о захвате замка, как у него перехватывало дыхание. В то же время он не мог не восхищаться ее смелостью. Как грозно прозвучал ее голос, когда она велела Рейвену замолчать. Подумав об этом, он ухмыльнулся и покачал головой.

Впрочем, когда он вспомнил о клятве, которую произнес по ее настоянию, настроение у него испортилось еще больше, а кровь закипела. Она не только заставила его оставить в покое Озрика, но и бессовестно его обманула, отказавшись исполнять свои супружеские обязанности. Ведьма – вот она кто! Поэтому и смогла с такой легкостью обвести его вокруг пальца.

Люсьен спустил ноги и поднялся.

– Ты куда? – спросил Питер.

– Хочу кое-что объяснить своей женушке. – После ухода Люсьена Питер обратился к Рейвену:

– Боюсь, ничего у него не получится. Она и слушать его не станет.

– Сучка она, вот и все, – проворчал Рейвен.

– Да брось ты. Нормальная баба, просто у нее такой же необузданный характер, как у тебя. Поэтому ты ее и не выносишь.

– Как у меня? Ничего подобного!

– Такой же – не отрицай. Ты вечно с кем-нибудь споришь. Поверь, когда все утрясется, эта женщина отлично впишется в нашу семью. Мать будет от нее без ума.

– Мать? – по обыкновению переспросил Рейвен. – Неужели Люсьен повезет эту фурию в Фортенголл познакомить с матерью и лордом Йеном? Я бы на его месте приковал ее цепью к постели.

Питер задумчиво посмотрел на брата.

– Ты ничего не понимаешь в женщинах, Рейвен. Смотришь только на их ноги, талию и грудь, а заглянуть им в душу даже не пытаешься. Все кончится тем, что тебя окрутит какая-нибудь прожженная девица, у которой хватит ума заявить во всеуслышание, что она от тебя забеременела.

– Выходит, ты предпочитаешь изучать женщин, а не спать с ними? Тем хуже для тебя. Когда научишься читать их мысли, тебе не захочется жениться, – огрызнулся Рейвен и, помолчав, добавил: – Впрочем, ты прав: чтобы потом не раскаиваться, будущую жену надо основательно изучить. Возможно, в один прекрасный день я все-таки займусь поисками невесты, но прежде мне надо выяснить, удастся ли Люсьену поладить со своей женушкой. Лицо у нее как у ангела, а язык словно у сатаны. Недаром говорят, что дураки учатся на собственных ошибках, а умные – на чужих.

– Ну, как дела? – осведомился Люсьен у сэра Кристиана, который сидел у покоев Адриенны, с аппетитом уплетая пирог с мясом и запивая его крепким пивом.

– Леди ведет себя очень тихо.

– Думаю, это ненадолго, – заметил Люсьен, подходя к двери и прислушиваясь. В комнате и впрямь было тихо, как в склепе. – Адриенна! Я хочу к тебе войти. – Он отодвинул наружный засов и толкнул дверь плечом. Дверь не поддалась.

– Похоже, леди основательно забаррикадировалась изнутри и впускать тебя не намерена, – с ухмылкой произнес сэр Кристиан.

Люсьен пропустил мимо ушей насмешливое замечание Кристиана и стукнул в дверь кулаком.

– Адриенна! Открой! Немедленно!

Из комнаты по-прежнему не доносилось ни звука. Ни скрипа кровати, ни шагов – ничего.

Люсьен озадаченно посмотрел на Кристиана.

– Ты уверен, что она все еще там?

– Конечно, а где ж еще? – ответил Кристиан.

– Может, она заболела? Или того хуже – сделала с собой что-нибудь?

Кристиан подошел к Люсьену и обнял его за плечи.

– Не беспокойся, милорд. Она здорова и прекрасно себя чувствует. Просто ей доставляет удовольствие тебя мучить, вот и все.

Люсьеном овладел гнев.

– Адриенна! – крикнул он, снова забарабанив кулаком в дверь. – Хватит валять дурака. Тебе не удастся меня переупрямить. Я – твой законный муж, поэтому изволь мне подчиняться. Открой двери, очень тебя прошу!

Ответа не последовало. Люсьен отвернулся и сплюнул. Вместо металла в его голосе звучала мольба. Братья наверняка все слышали и от души над ним потешались. Похоже, женушка опять одержала над ним верх, а этому следовало положить конец. Призвав на помощь все свое самообладание, рыцарь стал перебирать в уме возможности проникновения в комнату и через пару минут выбрал единственную, на его взгляд, приемлемую. Еще раз тщательно все взвесив, Люсьен повернулся к Кристиану.

– Сэр Кристиан, спустись во двор и приведи с собой несколько дюжих воинов, – с хитрой улыбкой произнес он. – Звать братьев не надо – не хочу, чтобы они были свидетелями бури, которая сейчас разразится. Двух-трех парней вполне достаточно, чтобы высадить дубовой скамьей эту чертову дверь. – Старый рыцарь понимающе улыбнулся, повернулся на каблуках и направился к лестнице. Как только он скрылся из виду, Люсьен опустился на колено, вытащил из ножен кинжал и стал перерезать ременную петлю, на которой держалась дверная створка.

– Ты что делаешь, а? – донеслось из-за двери.

– Как что? Перерезаю петли, чтобы легче было выломать дверь.

– Что такое?

– Говорю же, я намерен снести эту проклятую дверь к чертовой матери!

– Ты не должен так поступать!

– Хватит мне указывать, что я должен, а чего не должен. Я не только твой законный муж, Адриенна, но еще и хозяин Эйншема. А потому могу делать все, что мне заблагорассудится. В настоящий момент мне пришла в голову блажь выломать эту дверь.

С минуту помолчав, Адриенна снова подала голос. На этот раз он звучал уже не так категорично:

– Я имею право на свою жизнь. За исключением слуг, я единственная женщина в замке, который кишит вооруженными мужчинами.

На лестнице послышались шаги, и вскоре появился сэр Кристиан с воинами. Остановив рыцарей взмахом руки, Люсьен снова приник к двери и произнес:

– Я собираюсь выломать все двери в башне. Тогда у тебя не будет возможности от меня запираться.

– Негодяй!

– Пусть так. – Люсьен просунул кинжал в щелочку и принялся перепиливать ременную петлю.

– Прошу тебя, Люсьен, не надо!

– В таком случае открой дверь и впусти меня.

– Зачем?

От этого короткого слова в груди у Люсьена вспыхнуло пламя страсти. Желание было настолько сильным, что Люсьен на миг прикрыл глаза. Однако тут же взял себя в руки и ровным голосом произнес:

– Мне необходимо поговорить с тобой, жена. Мы еще не все сказали друг другу.

– У меня нет желания с тобой разговаривать. – Люсьен промолчал и продолжал пилить петлю. Дверь слегка накренилась.

– Прекрати! – взвизгнула Адриенна.

– Я же сказал, что нам надо поговорить, и добьюсь своего, если даже придется ради этого сломать стену.

Через несколько секунд послышался скрежет отодвигаемого засова, после чего дверь со скрипом приоткрылась. Люсьен сделал знак стоявшим на лестнице рыцарям удалиться, а сам надавил плечом на дверь и проскользнул в образовавшуюся щель. Оказавшись в комнате, он задвинул засов и оглянулся. Адриенна с непроницаемым, словно маска, лицом стояла у окна и смотрела на мужа.

– Ну, что ты хотел мне сказать? – сухо спросила она.

– Хотел напомнить тебе, что ты моя законная жена, а следовательно, у тебя есть обязанности, в том числе и супружеские, которые ты должна исполнять. Поняла?

– Ха! – Адриенна закатила глаза. – В Эйншеме полно женщин, которые будут рады раздвинуть перед тобой ноги. Но помни, я не из их числа.

– У тебя нет выбора, – сказал Люсьен и шагнул к ней. Адриенна прижалась к стене, устремив на него ледяной взгляд своих голубых глаз.

– Ты, конечно, можешь взять меня силой, – медленно, с расстановкой произнесла она. – Но тогда тебе придется попотеть. Я достаточно хорошо тебя изучила и знаю, что бить меня ты не станешь. А я буду сопротивляться изо всех сил. По доброй воле я тебе не отдамся. Никогда!

– Адди…

– Не смей меня так называть! – крикнула она, яростно замотав головой. В гневе Адриенна была особенно хороша, и он хотел ее больше, чем когда бы то ни было.

– Для меня ты всегда будешь Адди. Нежной, милой крестьянской девушкой, которая в Фортенголле отправилась со мной на прогулку по лесу.

– Замолчи. Не смей говорить об этом! – Она зажата уши и зажмурилась.

Люсьен видел, как задрожала у нее губа, а по щекам покатились слезы. Но уже через минуту она взяла себя в руки, смахнула слезы и, пристально глядя на Люсьена, спросила:

– Скажи правду: ты использовал меня для достижения своей цели, когда узнал, кто я такая?

– Адди, прости, Адриенна… Быть может, у меня и были поначалу такие планы, но я не успел претворить их в жизнь. Ну а потом влюбился в тебя и, когда мы венчались, дал клятву никогда не причинять тебе зла.

– Не причинять зла? И ты полагаешь, что не нарушил клятвы? А как же прогулка по лесу в Фортенголле? С нее-то все и началось: ты соблазнил меня, разбудил во мне чувственность, потом уговорил выйти за тебя замуж, причем в то самое время, когда я скорбела по своей любимой сестре! И все ради того, чтобы осуществить свой коварный план. А ты когда-нибудь думал, какие чувства станут терзать мое сердце, когда ты захватишь замок? Конечно же, нет.

Адриенна поморщилась, как от зубной боли, и покачала головой.

– Как женщина я ничего для тебя не значила. Была чем-то вроде фишки, которую ты передвигал по игральной доске. Ты не любишь меня. Я тебе даже не нравлюсь. Поначалу ты использовал меня, чтобы утолить свою похоть, а потом в качестве ключика, с помощью которого тебе удалось отпереть ворота Эйншема. Люсьен понял, что разделявшая их стена куда выше, чем он предполагал, и тяжело вздохнул.

– Твоя реакция на мои действия вполне закономерна. И все-таки я перед тобой не виноват. Я никогда не женился бы на тебе, если бы не хотел.

– Разумеется, ты хотел. Ты мечтал вернуть себе Эйншем – любой ценой. Я была своего рода страховкой на тот случай, если бы тебе не удалось захватить замок силой. Да, ты хотел взять меня в жены, но лишь из корыстных соображений. Все это было только игрой.

– Игрой? – взревел Люсьен. – Допустим. А разве ты не играла со мной, когда просила отпустить Озрика – моего заклятого врага, обещая взамен быть послушной женой? Что это, если не игра?

– По-моему, это акт справедливости, – бросила Адриенна и отвернулась.

Люсьену стало не по себе. Эта женщина ничего, кроме неприязни, к нему не питает. И все из-за Озрика. Гандольф – не единственная его жертва. Они с Адриенной тоже.

И все же он победил. Вернул себе Эйншем. И Адриенну тоже вернет.

С быстротой пантеры он метнулся к ней и привлек к себе.

Адриенна вскрикнула и стала отчаянно вырываться.

– Тебе не надоело со мной сражаться? – прошептал он ей на ухо. – Я уверен, что в тебе нет ненависти ко мне, хотя ты всячески ее демонстрируешь. Воспоминания о нашей близости тебя и сейчас волнуют.

– Именно воспоминания, и ничего больше, – бросила Адриенна. – Со временем они сотрутся из памяти.

Люсьен положил ладони на ее теплые, упругие груди и прошептал:

– Ни ты, ни я не забудем того, что между нами было. Никогда. Но почему мы должны довольствоваться только воспоминаниями? Перед нами вся жизнь. Мы будем любить друг друга, воспитывать детей, наслаждаться любовью.

Адриенна прерывисто дышала. На какой-то миг она прижалась к нему всем телом, и когда заговорила, голос ее дрожал:

– Ты только и думаешь, что о своих наследниках. А до меня тебе нет дела!

– Матерь Божья! Мне есть до тебя дело, клянусь! Быть может, любовь к тебе и не входила поначалу в мои планы, но судьба распорядилась по-своему. – Люсьен ткнул пальцем в расстилавшееся за окном бескрайнее, усыпанное звездами небо. – О том, что мы встретимся и полюбим друг друга, было написано на звездных скрижалях еще до нашего рождения. Так что у меня нет выбора, Адди, – я просто обязан тебя любить. И у тебя его тоже нет. Так что придется ответить на мою любовь. Не надо мне противиться, женушка. Давай любить друг друга и радоваться жизни.

Адриенна расслабилась в его объятиях, и Люсьен сразу это почувствовал. Последние его слова, однако, снова заставили ее насторожиться.

– Ты не умеешь предсказывать будущее по звездам, – сказала она. – Если бы ты умел это делать, то знал бы, что судьба бывает капризна и жестока и часто ставит людей в безвыходное положение. Я не должна любить тебя хотя бы по той причине, что ты, вероломно захватив Эйншем, предал и унизил моего опекуна. Ты также предал и унизил меня. Как, скажи, я могу ответить на твое чувство, если больше не верю тебе?

Люсьен выпустил ее из объятий. Извиняться перед ней и что-то ей доказывать он уже был не в силах. Да и почему, собственно, он должен просить у нее прощения? Он действовал, сообразуясь с законами справедливости – так, как он их понимал, – и победил вполне заслуженно. Другая женщина, окажись она на месте Адриенны, торжествовала бы вместе с победителем, всячески его ублажала и старалась бы изо всех сил добиться его расположения. Вывод напрашивался сам собой – он женился не на той женщине.

Повернувшись, Люсьен молча направился к выходу. Когда он отворил дверь и вышел в коридор, он уже не сомневался, что Адриенна – женщина, не испугавшаяся вооруженных бандитов и пытавшаяся перерезать горло злодею Уилфреду – никогда не склонит перед ним головы. Пусть Люсьен и победил, но она никогда не забудет, что он поставил на колени ее опекуна Озрика. Люсьен чувствовал, что не в силах сломить ее волю, да и он жаждал любви и понимания, но не нашел их. Оставалось лишь признать, что всякая победа имеет свою оборотную сторону, и примириться с этим.

– Ну что, поддалась она на твои увещевания? – спросил сэр Кристиан, вновь занимая свой пост у двери.

– Нет. Пока нет.

Старый рыцарь задумчиво покачал головой:

– Трудно поверить, что девушка с такой ангельской внешностью может оказаться настоящей чертовкой. Тем не менее…

Кристиан продолжал что-то говорить, но Люсьен его не слушал. Ему в голову пришла блестящая, по его мнению, идея. Теперь он смотрел в будущее веселее: недалек тот день, когда он одержит еще одну победу – снова завоюет сердце гордой Адриенны.