Итан обнаружил Мэдди с черным котенком в одном из ее любимых мест — в оранжерее, у теплой стеклянной стены. Он действительно нравился этому маленькому зверьку, что только лишний раз подтверждало состоятельность теории Мэдди об отношениях между Итаном и кошачьими.

Он привычно поприветствовал Мэдди поцелуем в шею.

— Я получил послание от брата, — сообщил Итан.

— Что-то случилось?

— Не знаю. — Шифрованное письмо пришло от Хью, и содержание его могло касаться как дел Сети, так и семейных дел. — Догадываюсь только, что оно важное. Он хочет, чтобы я немедленно приехал в Лондон. Сколько времени тебе нужно на сборы?

— Насколько долгой будет поездка?

— Полагаю, дня три-четыре.

— Тогда, может быть, я останусь здесь? Тебе, насколько я понимаю, придется спешить.

— Почему? Что-то не так?

— Нет-нет, просто я неважно себя чувствую, — ответила она.

Итан взял ее за подбородок и внимательно вгляделся в лицо:

— Неудивительно, ведь ты так много времени проводишь в этом холодном помещении.

Благодаря стеклянным стенам помещение прогревалось под солнцем, но по утрам внутри было сыро и зябко. Ему никак не удавалось отремонтировать печь. Итан хотел нанять механика, но Мэдди считала, что он все может сделать сам. И он, будь оно, все проклято, каждую свободную минуту проводил, ползая под разбрызгивавшим топливо котлом.

— Итан, я здесь очень комфортно себя чувствую.

— Ты ведь не думаешь, что я покину тебя больную?

— Я не больна. В последнее время ты был очень требовательным и постоянно будил меня по ночам. Если бы ты остался, я хотела бы, чтобы ты продолжал действовать в том же духе. — Мэдди усмехнулась, но улыбка получилась вымученной. — Агнес с детьми могла бы пожить у нас эти несколько дней. Будет весело. Мы будем лакомиться конфетами, разгадывать шарады и крушить твой дом подобно варварам, которым отдали на разграбление город.

— Наш дом, — поправил ее Итан. — Не забывай, что половина всего, что ты будешь ломать, принадлежит тебе.

Хотя Итану не нравилась идея расставания с Мэдди, он знал, что она не горит желанием встречаться с членами его семьи. Да и он пока еще не был к этому готов. Хью мог посвятить во все Джейн. Итан сомневался в этом, но не мог рисковать тем, что Мэдди узнает правду не от него, а от кого-то другого. Может быть разрушено все, что доставляло им столько наслаждения. Но с другой стороны, ему очень не хотелось, и оставлять ее на эти несколько дней.

Кроме того, ему нужно было встретиться с глазу на глаз с Эдвардом Уэйлендом и официально заявить об отставке.

— Что ж, хорошо, — согласился Итан. — Но только Агнес с детьми непременно должны быть с тобой. Через четыре дня я либо приеду сам, либо пришлю кого-нибудь для сопровождения тебя в Лондон.

Этим же утром, сразу после проводов Итана, вылившихся в поцелуи, затянувшиеся настолько, что он едва не опоздал на поезд, Мэдди с Сорчей немедленно начали печь лепешки. Для шестерых детей требовалось много выпечки. Агнес с выводком не должна была появиться раньше середины дня, поэтому Мэдди, угорев у плиты, смогла позволить себе подняться наверх, чтобы передохнуть.

Несмотря на то, что Мэдди уже начала скучать по Итану, она была рада, что не поехала с ним. Во-первых, сама мысль о встрече с членами его семьи вызывала у нее тошноту. Во-вторых, она хотела кое о чем расспросить Агнес. Ведь у вдовы шестеро детей.

Если кто-то и мог подсказать Мэдди, беременна ли она, то это, конечно же, Агнес.

Сидя за своим новым секретером, Мэдди взяла пачку последних писем. Вчера она была слишком занята и не успела просмотреть недельную почту. Она усмехнулась про себя, вспомнив ненасытность Итана.

Перебирая конверты, Мэдди обнаружила несколько приглашений, письмо от Коррин и еще одно — от Оуэны Декиндирен, ее знакомой по кружку на палубе «Голубой ленты». Она нахмурилась, наткнувшись на толстое послание с неизвестным ей именем отправителя. Вскрыв конверт, Мэдди прочла обратный адрес. Письмо было из Айвли! Она быстро пробежала глазами по строчкам.

Всего две недели назад она отправила письмо с просьбой о разрешении посетить Айвли, пояснив цель визита. Ответ управляющего не заставил себя долго ждать. В начале послания он признался, что его наняли совсем недавно, и он испытывает некоторую неловкость, поэтому просил извинить его за это…

«Вы, леди Кавана, — хозяйка Айвли-Холла».

Как это? Мэдди округлила глаза. Итан выкупил для нее Айвли?

— Ну что за человек! — раздраженно воскликнула она, но не сдержала улыбку. Когда он собирался рассказать ей об этом?

Мэдди казался невероятным тот факт, что Айвли принадлежит ей. И Итану, очевидно, удалось, наконец, найти работящего управляющего для одного из их поместий, потому что в конверте лежал также подробный отчет о проделанной в поместье работе.

Мэдди с волнением перелистнула страницу и продолжила чтение, но по мере того как вникала в смысл написанного, на ее лице отражалось все большее недоумение.

«Ваша непонятная просьба так озадачила меня… после многочасовых исследований… обнаружил, что ваш муж подарил Айвли вам четыре месяца назад… после почти десятилетнего владения поместьем… предположительно непосредственно после того, как ваш отец лишился прав на него».

— Этого не могло быть, — прошептала Мэдди.

Как мог Итан не сказать ей, что владеет домом, в котором прошло ее детство? Он должен был рассказать все.

Наверняка это не Итан лишил их права пользования имуществом. Мэдди знала, что Айвли был захвачен. Разве могла она забыть, как ей отказали в доступе в собственный дом? Но Итан не мог быть тем, кто вышвырнул их на улицу в день похорон ее отца.

Мысль была неправдоподобной, просто уму непостижимой. Она перечитала письмо, но, как ни хотелось, содержание оставалось неизменным.

Никакого случайного стечения обстоятельств здесь быть не могло. Ее муж намеренно скрывал правду об этом. Мэдди вспомнила, что Итан всегда без энтузиазма воспринимал ее рассказы об Айвли или о родителях.

«Думай, Мэдди». Против ее воли на основе известных фактов из жизни Итана в сознании начала формироваться расплывчатая картина.

Он ездил в Париж за Мэдди, хотя она могла поклясться, что даже не нравилась ему. Сделал предложение ей, девчонке из трущобы, вместо какой-нибудь другой девушки, достойной его титула. И потом категорически отказывался жениться на ней, пока она не пригрозила, что уедет. Она вспомнила его злость по отношению к ней до женитьбы и безумное заваливание подарками сейчас.

«Что, если я совершал проступки в прошлом?» — говорил Итан. Он пытался что-то исправить, но не то, что полагала Мэдди. Он жестоко лишил их с матерью права пользования имуществом, оставив без средств.

Но почему? Для такого недоброжелательного отношения должна была быть какая-то причина. При чем тут ее семья?

Она вспомнила вопрос Итана: «Как умерла Сильвия?» Так и знала: он встречался с матерью! Что же их связывало?

У Мэдди появилось нехорошее предчувствие. Ее мать была обворожительной, но вероломной женщиной. Итан же был распутником, каждую ночь наставлявшим рога чьему-нибудь мужу. Она помнила его признание: «Если они были замужними, так это даже лучше».

Итан с ее матерью были примерно одного возраста. Не состоял ли он в любовной связи с ней? Иначе, зачем ему так упорно лгать?

Мэдди всегда хотелось найти ключ, к разгадке тайны той ночи, когда рухнула ее жизнь. Неведение сводило ее с ума.

Сейчас она чувствовала, что подобралась вплотную к разгадке.

Может быть, ее отец вернулся неожиданно домой и обнаружил свою молодую жену в постели… с Итаном?

Мэдди зажала рот рукой, чтобы заглушить вырвавшийся крик.

В двадцать три года и без этого шрама Итан, должно быть, выглядел потрясающе. Пожилому отцу, который был для Мэдди дороже всех на свете, наверное, трудно было перенести измену обожаемой жены с рослым молодым горцем.

Благо, что Мэдди не могла знать о том, что у Сильвии с Итаном была… что они были…

Она резко тряхнула головой. Что касается последнего, то это могло оказаться лишь досужими домыслами такой взбалмошной женщины, как она. Но не было сомнений насчет того, что Итан неоднократно лгал ей и вынашивал планы мести в отношении ее семьи. Она не могла с уверенностью сказать, за что он наказал ее родителей, заслужили они это или нет. Но Мэдди уж точно была ни при чем, а он заставил страдать и ее.

Одно дело — стать жертвой обстоятельств, и совсем другое, когда на пороге появляется человек, пришедший, чтобы уничтожить тебя. Она не заслужила повторного погружения в ту трагедию.

Размышляя обо всех его действиях и о связанной с этим лжи, Мэдди ничего не оставалось, как задаться вопросом, было ли хоть что-то правдивым в их отношениях? Вспомнив скоропалительно полученное разрешение на брак и очень простую свадебную церемонию, Мэдди поняла, что, возможно, даже их брак является профанацией.

Глядя ей в глаза, Итан поклялся, что, если она даст ему еще один шанс, он никогда больше не причинит ей боль.

Ложь. Он нарушил эту клятву, как и другие. Преднамеренный обман.

Ее использовали. Она была потрясена, чувствовала себя просто оглушенной и удивлялась тому, что воспринимала еще звук биения своего сердца. В тишине, царившей в комнате, она действительно слышала его.

Вспомнила, как Итан как-то сказал, что не стоит оглядываться назад, лучше забыть о Марэ. Какой план у него был тогда? А если бы ее подруги приехали для проживания с ними, то попали бы в зависимость от них? От него? Может быть, поэтому он так настаивал на их приезде? «Что же мне делать?»

Единственное, в чем она была уверена, это то, что ей хотелось бежать от него, оказаться как можно дальше отсюда к моменту его возвращения. Мэдди встала и, подойдя к окну, сквозь слезы устремила взгляд на поднятые ветром морские волны.

Мэдди назвала это место сказочным, и оно, в самом деле оказалось причудливым. Все здесь было иллюзорным.

«Павлины и пальмы, драгоценности и солнце, опускающееся в синее Ирландское море?»

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

«Дура ты».

Она предпочтет грязь и опасность Марэ, тяжелую жизнь там совместной жизни с мужем-лжецом. Он просил еще об одном только шансе, зная, что не заслуживал доверия. Знал ведь, что обман все равно будет раскрыт.

«Что будет, если ты узнаешь что-то нетерпимое для тебя из моего прошлого и покинешь меня?..»

Она умоляла его не причинять ей больше боль. «Сколько еще раз я смогу выдержать очередное крушение надежд?» Сколько еще раз она сможет выдержать это? Нисколько. Хватит, теперь она готова покончить с этим. «Я ни за что никуда не отпущу тебя», — говорил Итан, и Мэдди верила ему. По прошествии некоторого времени он каким-то образом ухитрился влюбиться в неё, или, что, скорее всего можно было ожидать от подобного человека, в сложившиеся между ними неискренние отношения.

Мэдди понимала, что его чувство к ней граничило с наваждением. Если она уедет, он не успокоится, пока не найдет ее.

Но не зря Мэдди звали Шалуньей — она могла найти выход из любой ситуации. У нее есть драгоценности, подаренные Итаном, и все те деньги, что она предусмотрительно откладывала.

Она вернется в Марэ. Но только для того, чтобы забрать своих подруг. И вместе они уедут куда-нибудь, где он их не найдет.