Затронув тему сохранения брака, Джейн с упрямой настойчивостью вновь вернулась к ней через неделю.

Хью обстругивал голландским рубанком новую колонну для обветшавшей галереи. Ожидая появления Джейн, он раздумывал над последней ее выходкой.

Прошлым вечером Хью пил виски, сидя на коврике у камина. Джейн опустилась на пол позади него и, встав на колени, принялась разминать ему натруженные мышцы спины. Время от времени она отхлебывала виски из его бокала. Хью почувствовал, как по телу разливается приятное тепло, веки его отяжелели.

Огонь в очаге, виски и жена, растирающая мужу спину после долгого трудового дня. Какое блаженство! Хью с наслаждением сделал еще глоток…

— Ты подумал о нашем браке, дорогой?

Хью поперхнулся виски и закашлялся. Джейн улыбнулась с самым невинным видом.

Утром по дороге на террасу, где она держала лук и стрелы, Джейн буднично заметила:

— Я обратила внимание, что ты не взял ничего почитать, кроме той странной древней книги, так что я оставила у тебя на постели роман. — Она под изумленным взглядом Хью невозмутимо направилась к террасе и бросила через плечо: — Я отметила сцены, которые доставили мне особенное удовольствие.

Хью отлично понял, какого сорта роман она имела в виду. Как только Джейн скрылась из виду, он бросился наверх, в спальню. Ему не терпелось увидеть отмеченные в романе абзацы. Обнаружив на подушке книгу в фальшивой обложке, Хью нетерпеливо раскрыл ее и с жадностью погрузился в чтение. Пять минут спустя он в изнеможении растянулся на кровати, дрожащей рукой отирая со лба пот. Так, значит, вот что ей нравится? Похоже, они с Джейн просто созданы друг для друга…

Нет, черт возьми, это всего лишь ее очередная каверза. Каждый день своими бесконечными проделками Джейн давала понять Хью, что стоит ему только пожелать, и женщина его мечты окажется в его объятиях. Он не мог сосредоточиться ни на чем, его постоянно преследовал и запах ее волос, и вкус ее кожи.

Хью ни на минуту не выпускал Джейн из виду. За работой она взяла привычку завязывать волосы косынкой и расстегивать верхние пуговицы блузки, спасаясь от кухонного жара или желая остудить разгоряченное тело. Хью казалось, что ее влажные от пота груди вот-вот выскочат из блузки. Джейн, всегда такая элегантная, была похожа на пышущую здоровьем трактирную служанку, и ему это чертовски нравилось.

Откровенно говоря, он и сам не знал, какая Джейн привлекала его больше — блестящая лондонская красавица, лучница в кожаных охотничьих перчатках или ветреная соблазнительница.

Его неудержимо влекло к ней. Желание затмевало разум. Вожделение не оставляло ни днем, ни ночью. Нередко Хью просыпался весь в поту, готовый излить семя, — ему снилось, что Джейн оседлала его и стонет от наслаждения.

Она изнурила его, лишила сил. Когда Джейн смотрела на него со смесью почти невинного любопытства и откровенного желания, Хью едва владел собой. Мольба в ее глазах доводила его до исступления, ему страстно хотелось ответить на этот немой призыв. И лишь одно удерживало Хью. Книга.

Теперь он держал ее на виду и часто разглядывал. Книга напоминала ему о том, кто он на самом деле…

Хью нахмурился, отметив, что вот уже час, как не слышно привычного шума, и Джейн за это время ни разу не показалась. Должно быть, тяжелая работа утомила ее и девочка прилегла отдохнуть на час-другой, решил он. Но это объяснение показалось ему не слишком убедительным.

Хью отложил в сторону рубанок и, отряхнув брюки от стружек, направился к парадной двери. Там он столкнулся с Мораг: она возвращалась на кухню с корзиной репы.

— Где моя жена?

Мораг равнодушно пожала плечами:

— В последний раз я видела англичанку в северном крыле. Она сказала, что собирается натирать полы воском.

Хью кивнул и взял из вазы яблоко, но, почувствовав знакомый резкий запах, разжал пальцы. Служанка презрительно фыркнула:

— Что она отчудила на этот раз?

— Керосин, Мораг, — бросил через плечо Хью, кинувшись в глубину коридора. — Подумай как следует.

Мораг испуганно ахнула и выронила корзину.

Парафиновый воск предназначался для натирания полов, но его легко было перепутать с парафиновым маслом, иначе называемым… керосином.

Хью ворвался в комнату и застыл в дверях. Джейн поливала рассохшееся красное дерево керосином из фляги.

При виде Хью Джейн с усилием поднялась на ноги. Ее слегка пошатывало.

— Я хотела сделать тебе сюрприз. — Она осторожно потерла нос тыльной стороной ладони. — Но мне что-то не по себе, я совсем как пьяная. — Недоуменно пожав плечами, Джейн взяла в руку кусок песчаника. — Я как раз собиралась хорошенько оттереть песком сухие места…

— Нет! — воскликнули одновременно Хью и подоспевшая Мораг. Достаточно одной искры и…

Хью бросился к Джейн, чувствуя, что сердце колотится где-то у горла.

— Ты совсем, что ли, сбрендила, англичанка? — истошно завопила Мораг.

Джейн растерянно моргала и лепетала что-то бессвязное.

— Кажется, я сделала что-то не то? — робко спросила она, когда Хью поспешно сорвал с нее всю верхнюю одежду, оставив в одной сорочке.

— Да, тут я согласен с Мораг. — Он принялся поливать Джейн водой, смывая с ее рук и ног маслянистую жидкость. — Ты слишком много взвалила на себя, ввязавшись в работу по дому. Это масло легко воспламеняется, обычно его используют… — «для светильников», — хотел сказать Хью, но предпочел смягчить удар, — …только опытные люди. Если на юбку тебе упадет хотя бы одна капля, ты вспыхнешь как факел.

— О! — Джейн огорченно закусила губу. — Ты сердишься?

— Я просто встревожен.

— Хью, потерпи.

— Видит Бог, я стараюсь, девочка. — Заметив, что Мораг собирается домой, он приказал Джейн: — Ототри хорошенько ноги.

Он обратился к Мораг:

— Я хочу, чтобы моя жена держалась подальше от всяких опасных и горючих веществ, имеющихся в этом доме, и ты должна за этим следить. Если нужно, спрячь их под замком. Я утрою твою жалованье, Мораг, если ты сумеешь удержать госпожу вдали от северного крыла, пока я не заменю там полы.

Повернувшись к Джейн, Хью грозно рявкнул:

— Оттирай!

Джейн вздрогнула от испуга, но послушно принялась оттирать кожу.

Мораг возмущенно фыркнула:

— И вы даже не выбраните англичанку за то, что она испортила комнату?

Хью безразлично пожал плечами:

— Мне придется объяснить ей, что в доме полно опасных вещей, но она никогда не узнает, что испортила паркет красного дерева.

— Я бы сгорела со стыда на ее месте. — Мораг сердито нахмурилась, всплеснув руками, но Хью знал, что девчонка уже успела привязаться к Джейн. — Англичанка далеко не дура, так что нам придется «состарить» новые полы, будь они неладны! Смекаете?

— Пора тебе рассказать, почему ты так изнуряешь себя работой, милая, — вернувшись, сказал Хью.

У Джейн все еще немного кружилась голова. Огрубелые ладони Хью скользнули по ее рукам, проверяя, не осталось ли следов масла. Замерзшая, трепещущая, Джейн казалась Хью особенно желанной.

Она пьяно улыбнулась:

— Я изо всех сил стараюсь произвести на тебя впечатление. Хочу, чтобы ты остался со мной. И позволил мне жить в твоем домике у моря.

Хью вымученно улыбнулся, и Джейн добавила:

— Имей в виду, это не шутка.

Лицо Хью хмуро вытянулось.

— Ты снова заводишь разговор о браке? Ты упрямая, как настоящая шотландка! Знаешь об этом?

— Я сделала бы тебя счастливым, — не отставала Джейн. — А ты можешь себе позволить завести семью.

— Черт возьми! Милая, тебе бы совсем не понравилось быть моей женой.

— Но мы уже женаты, разве что-то изменится?

Соглашаясь вступить в брак, Хью не сомневался, что Джейн захочет расторгнуть его при первой же возможности. Это казалось чем-то само собой разумеющимся. Он и помыслить не мог, что ему придется уговаривать Джейн бросить его. Намокшая от воды сорочка обрисовала восхитительно полную грудь Джейн, и Хью, продолжая растирать ее руки, невольно замедлил движения.

Он никак не мог собраться с мыслями и найти убедительные доводы, а теперь, видя, как маленькие соски Джейн, отвердевшие от холодной воды, просвечивают сквозь рубашку, окончательно смешался. Дела складывались скверно, хуже некуда. Он помнил все: шелковистую гладкость ее волос, сладость кожи, нежность сосков, сжимавшихся от прикосновений его языка…

Хью отшатнулся и завел руки за спину.

— Оставь эти мысли, Джейн. Забудь. Я дурной человек. И я не смог бы стать тебе хорошим мужем.

— Позволь мне об этом судить. Мы уже сделали первый шаг, почему бы не пойти дальше? Мне это представляется разумным. Мы уже женаты, все формальности соблюдены. — Джейн понизила голос. — Осталось лишь заняться любовью.

— И это ты считаешь разумным? Черт возьми, ты здорово ошибаешься.

Джейн недоуменно нахмурилась, вопросительно глядя на Хью:

— Скажи, что со мной не так?

Хью не поверил своим ушам: неужели такая женщина, как Джейн, способна сомневаться в своей привлекательности? Он должен любой ценой развеять ее заблуждение. Это значит сказать ей правду. Или по крайней мере часть правды.

— Дело не в тебе. Это я всему виной.

Слова Хью неожиданно произвели обратное действие. Лицо Джейн мгновенно приняло холодное, отчужденное выражение.

— Если бы ты знал, скольким мужчинам я говорила это, щадя их чувства. — Она скрестила руки на груди и отступила на шаг. — Что ж, кажется, хуже уже не будет. Теперь я жалкая отвергнутая неудачница, вынужденная выслушивать пошлые банальности.

— Нет, Джейн. — Хью порывисто притянул Джейн к себе, положив руку ей на бедро. — В тебе есть все, что только может желать мужчина в женщине. — Он с мольбой посмотрел ей в глаза. — По правде сказать… если бы я собрался жениться, я выбрал бы только тебя и никого другого.

Джейн склонила голову набок, испытующе глядя на Хью.

— Так уж и никого?

— Никого. Дело действительно во мне. Есть кое-какие причины… почему мне нельзя жениться.

— Назови хотя бы одну.

— У тебя сразу возникнут новые вопросы. Повторяю: правда тебя не обрадует.

— Хью, это касается меня, и я вправе знать. Я лишь прошу тебя быть со мной честным.

— Поверь мне, Джейн. Я знаю, что говорю. Но тебе нужно во всем убедиться самой, да? Подлететь к огню и опалить крылья?

— Я не уйду, пока не услышу хотя бы один довод.

Наконец после долгого молчания Хью сквозь зубы процедил:

— Я не смогу… дать тебе ребенка.