Замок Хелвита, цитадель Орды

Зима, много веков назад…

— Интересно,каких новых унижений мне ещё сегодня ждать? — посетовала Иванна Смелая, обращаясь к сыну Лотэру. Они шли в сопровождении стражников в покои вампира по имени Стефан — короля Орды.

А также отца Лотэра.

Несмотря на свой девятилетний возраст, Лотэр считал тон матери несколько безрассудным.

— И зачем было будить тебя? — вопрошала Иванна, словно мальчик мог объяснить внезапные порывы отца.

Вызов короля передали в полдень, а в это время Лотэр уже давно должен был спать.

— Не знаю, Матушка, — пробормотал он, наспех оправляя одежду. Ему дали всего несколько секунд на сборы.

— Подобное отношение уже переходит все границы. Придёт день, когда моё терпение лопнет, и тогда ему мало не покажется.

 Однажды Лотэр подслушал, как мать жаловалась его дяде Фёдору на короля за его «неумение держать язык за зубами, распутство и всё более усугубляющееся непристойное поведение». «Он растоптал мою любовь к нему», — грустно признавалась она. — «Ко мне здесь относятся как к постылой любовнице короля, а ведь в Дакии я была наследницей престола!»

Фёдор пытался её успокоить, но Иванна его оборвала: «Я знала, что мне следовало расстаться с ним ещё до того, как его сердце перестало биться. Теперь я иногда задаюсь вопросом, а есть ли у него сердце вообще?»

Сегодня в её льдисто-голубых глазах плясали нехорошие огоньки.

— Не для такой жизни я была рождена.

Меха, укрывавшие плечи Иванны, раскачивались вперёд и назад от каждого шага женщины. Юбки алого платья приятно шуршали. Этот звук всегда напоминал Лотэру о матери.

— И ты, мой принц, тоже! — продолжала Иванна.

Она называла его «принцем», хотя Лотэр принцем не был. По крайней мере, не в этом королевстве. Он был лишь незаконнорожденным сыном Стефана, одним из многих таких же, рождённых от других женщин.

Они проследовали за двумя стражниками по разветвляющейся лестнице к личным покоям короля. За стенами замка бушевала снежная буря, а внутри от холода позолоченные стены покрылись влагой.

Свечи в канделябрах освещали путь, но их света всё равно не хватало, чтобы полностью развеять мрак в этих гулких коридорах.

Лотэр поёжился, мечтая поскорее оказаться снова в своей тёплой постели с недавно подаренным ему щенком, который любил уютно устраиваться у него в ногах.

Оказавшись в приёмном покое короля, Иванна поправила изысканную причёску, в которую были уложены её светлые волосы и, высоко подняв подбородок, принялась ждать, пока перед ней откроют инкрустированные золотом скрипящие двери. В который раз, глядя на мать, Лотэр подумал, что она выглядит как ангел из стародавних времён.

В покоях отца всю дальнюю стену занимали устремляющиеся ввысь окна из чёрного стекла, испещрённого какими-то тёмными магическими символами. Окрашенное стекло пропускало тусклый свет снаружи, где бушевала метель, и отбрасывало зловещие тени к тому месту, где стоял королевский трон.

Впрочем, огромный вампир и без этого освещения выглядел пугающе. У него было телосложение, словно у демона, плечи шире, чем дверной косяк, и кулаки размером с наковальню.

— А, Иванна Дачиано соблаговолила явиться по моему вызову, — подал голос Стефан, сидящий во главе длинного обеденного стола.

С каждой ночью его глаза, казалось, всё больше наливались кровью, сверкая кровавыми отблесками из-под песочного цвета прядей, падающих на лоб.

Дюжина или около того придворных из свиты короля уставились на Иванну с неприкрытой злобой. Она в ответ обнажила клыки. Иванна считала их всех ниже себя по достоинству и не скрывала этого.

По левую руку от короля сидел дядя Лотэра, Фёдор. Он выглядел чем-то смущённым.

Лотэр проследил за взглядом Иванны. Она смотрела на место по правую руку от Стефана… почётное место, которое обычно отводилось ей. Перед ним сейчас стояли блюда с остатками недоеденной пищи.

Молодые вампиры иногда употребляли земную еду в качестве добавки к обычному рациону из крови. Может, очередной незаконнорожденный сын Стефана прибыл в Хелвиту и будет теперь здесь жить?

Сердце Лотэра подскочило.

«Я мог бы с ним подружиться, у меня мог бы появиться товарищ».

У Лотэра никогда не было друзей. Все чурались королевского ублюдка. Единственным близким человеком для него была мать.

— Уже поздно, — отозвалась Иванна. — Всем давно пора почивать в этот ненавистный час.

Фёдор, казалось, пытался о чём-то молчаливо её предупредить, но она, не обращала на него внимания.

— Что тебе угодно от меня, Стефан?

Хорошенько отхлебнув из кружки крови, смешанной с медовухой, Стефан утёр губы рукавом.

— Я желал видеть мою надменную любовницу и её немощного ублюдка, — король уставился на Лотэра. — Подойди.

— Стой на месте, сын, — велела Иванна на дакийском.

— Я должен повиноваться, ради твоего же блага, — ответил ей на том же языке Лотэр. Как обычно, он был готов сделать всё, что было в его силах, лишь бы оградить мать от неприятностей. Несмотря на то, что прекрасно осознавал свою слабость и никчёмность.

На лице Иванны отражалась тревога за сына, смешанная с гордостью за него.

— Мне следовало знать, что Лотэр Дачиано никогда не станет прятаться за юбками матери, даже перед лицом такого красноглазого тирана.

Когда Лотэр преодолел расстояние, отделявшее его от отца, и предстал перед ним, король покачал головой, всем своим видом демонстрируя отвращение.

— Итак, ты до сих пор не можешь перемещаться?

— Пока нет, мой король, — ответил Лотэр, сохраняя бесстрастное выражение лица. Сколько бы усилий он ни прикладывал, у него не получалось телепортироваться. Иванна говорила ему, что дар перемещения у Даков всегда развивался с некоторым запозданием, в их замкнутом королевстве в нём просто не было нужды. Она считала, что его неспособность перемещаться — лишь очередное подтверждение того, что он унаследовал от неё гораздо больше, чем от рядового вампира Орды.

Стефан схватил и сжал руку Лотэра.

— Слишком хилый, всё ясно.

Лотэр отчаянно хотел вырасти, стать таким же грозным, как его воин-отец. Хотя бы для того, чтобы защищать мать. Только принцесса Иванна и сама прекрасно могла за себя постоять.

— Боги свидетели, ты позоришь меня, мальчишка. Мне следовало свернуть тебе шею ещё при рождении.

Лотэр привык к подобным нападкам, он частенько выслушивал их от отца.

Однако его мать с этим смириться не могла.

С воплем, подхватив графин с кровью, она запустила им в Стефана. Графин расколотил вдребезги тёмное стекло у короля над головой, и в зал ворвался луч блёклого света.

Придворные зашипели и отскочили кто куда. Стефан не шелохнулся, и луч света успел выжечь рану диаметром в несколько дюймов на его локте, пока дневные слуги поспешно не завесили куском ткани разбитое окно.

— Мой сын — само совершенство, — прорычала Иванна, обнажив клыки и сверкая потемневшими до черноты глазами. — Даже несмотря на то, что унаследовал твои черты лица. К счастью, острый ум передался ему с моей королевской кровью. Он невероятно хитёр, это признак крови Даков!

Стефан в свою очередь оскалился, демонстрируя клыки. Алые глаза вампира запылали ещё ярче.

— Ты испытываешь моё терпение, женщина!

— А ты — моё! — Иванна никогда не уступала ему. На каждый удар она отвечала с удвоенным запалом.

Иванна рассказывала Лотэру, что Даки славились холодным рассудком и тщательно обдуманными поступками. Очевидно, Иванна Смелая оказалась исключением из правил.

Эта женщина была не менее неистовой, чем буря, бушевавшая сейчас за окном. Каждый раз, когда Стефан пытался уйти на ночь глядя, она намеренно доводила его до бешенства своим колючим языком, пытаясь привлечь к себе внимание. Однажды Иванна призналась Лотэру, что его отец всю жизнь мечтает отыскать женщину-вампира, которая по-настоящему будет принадлежать ему — истинную Невесту Стефана, которая заставит его сердце биться до скончания веков.

Законную королеву, которая родит ему наследников.

Иванна снова поправила волосы, откровенно пытаясь совладать с собой.

— Ты высмеиваешь сына на собственный страх и риск, Стефан.

— Сына? Я не признавал его сыном. Этот мальчишка никогда не сравнится с моим настоящим наследником! — заявил вампир, отхлебнув в очередной раз из кружки. — В этом я абсолютно уверен!

— Я тоже в этом не сомневаюсь. Лотэр превзойдёт во всех смыслах любого мужа, когда вырастет! Он — Дак!

Лотэр наблюдал перепалку отца и матери со всё возрастающим беспокойством, припоминая как дядя Федор однажды предостерегал Иванну: «Даже Стефан может позавидовать твоей силе и образованности. Ты должна покориться, или его любовь к тебе обратится в ненависть».

Слова дяди оказались пророческими, и этот момент наступил.

Выражение лица отца сделалось убийственным.

— Ты считаешь свой народ настолько лучше моего… — процедил вампир, но его прервала ввалившаяся в зал женщина. Смертная женщина. Она вышла, пошатываясь, словно пьяная, из его спальни.

У Лотэра отвисла челюсть, а Иванна прижала руку к губам.

Женщина была одета, словно королева. Её облачения не уступали по роскоши одеяниям Иванны. Неужели это она трапезничала по правую руку от короля на месте Иванны?

— Человек? — шок матери быстро сменился яростью. — Ты посмел притащить одно из этих разносящих болезни животных в мой дом? Сюда, где живёт мой единственный ребёнок?

Она рванулась вперёд и отдёрнула Лотэра к себе за спину.

Взрослые вампиры были бессмертны, но Лотэр, не достигший возраста бессмертия, пока был восприимчив к болезням.

— Эту женщину зовут Оля. Она моя новая спутница жизни.

— Спутница жизни! — воскликнула Иванна. — Скорее домашняя зверушка. Люди живут в грязных хибарах и спят вповалку с собственных скотом!

Стефан поманил женщину, и она, застенчиво опустив взгляд, неуверенно пошла к нему.

— Ах, но она на вкус, словно мёд и вино. Правда, Фёдор? — обернулся он к брату.

Фёдор виновато глянул на Иванну.

Притянув свою зверушку на колени, Стефан ухмыльнулся:

— Тебе стоит её попробовать, Иванна.

Вампир обнажил бледную руку смертной.

У Иванны глаза полезли на лоб.

— Ты пьёшь кровь, прикасаясь к её коже! Я не собираюсь марать свои клыки о человека, также как и о любое другое животное. Может, велеть подать тебе свинью, если так хочется кого-то покусать?

Стефан и Иванна сверлили друг друга глазами в молчаливом противостоянии. На их лицах было столько всего написано, но Лотэр пока не умел читать по лицам.

В конце концов, Иванна заговорила:

— Стефан, ты же знаешь, что это не проходит без последствий, особенно для такого, как ты…

— Мой народ преклоняется перед Жаждой, — оборвал король. — Право брать кровь — наше священное право.

— Значит, вы добровольно отдаёте себя во власть безумия. Потому что только безумие ждёт вас в конце такого пути!

Пропустив мимо ушей предостережение Иванны, Стефан запустил клыки в запястье смертной, заставляя её застонать.

— Ты отвратителен! — воскликнула Иванна, закрывая собой короля от Лотэра. Но зрелище, представшее перед мальчиком, было захватывающим, и он выглядывал из-за юбок матери. Почему она учила его никогда никого не кусать?

Закончив кормиться, Стефан выпустил руку смертной и горячо поцеловал её прямо в губы. Иванна разразилась криком ярости:

— Мало того, что ты пьёшь прямо из них, так ты ещё и предаёшься усладам с их телами! Как ты только не сгоришь со стыда?

Стефан оторвался от смертной и ухмыльнулся, облизнув губы:

— Очень просто.

Смертная захихикала, наматывая на палец прядь волос короля.

— С меня хватит! Я не собираюсь больше этого терпеть!

— А что ты можешь сделать?

— Я покину это пристанище дикарей навсегда, — заявила Иванна. — Немедленно убей эту зверушку, или я сейчас же вернусь в Дакию!

— Поосторожнее с ультиматумами, Иванна. Вряд ли тебе придутся по вкусу последствия. Особенно учитывая, что ты не можешь найти дорогу домой.

Иванна объясняла Лотэру, почему королевство вампиров Дакии никто никогда не мог отыскать. Мистические Даки путешествовали в клубящемся тумане. Тот из них, кто хоть единожды покинул туман, никогда не мог самостоятельно вернуться домой, а его память о родных местах и их местоположении стиралась.

Иванна влюбилась в Стефана с первого взгляда и, отдав ему сердце, пошла за ним в Хелвиту, оставив позади волшебный туман, свою семью и судьбу наследницы престола.

— Я найду его, — заверила она. — Даже если это будет стоить мне жизни, я доставлю Лотэра в Земли Туманов и Крови, где правят цивилизованные бессмертные, а не дикари.

— Цивилизованные? — расхохотался Стефан, и придворные присоединились, вторя своему королю. — Твои родственники изверги ещё более жестокие, чем я!

— Необразованный мужлан! Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! Ты даже осознать не можешь нашу культуру… Уж я то знаю, я ведь пыталась тебя учить!

— Учить меня? — рявкнул вампир, обрушив кулак на стол. — Твоё высокомерие погубит тебя, Иванна! Ты всегда считала себя превыше меня!

— Потому что так и есть!

Придворные умолкли.

— Забери свои необдуманные слова назад, — прошипел король сквозь стиснутые зубы, — или на рассвете я вышвырну тебя и твоего ублюдка прямо в метель.

Лотэр сглотнул, думая о камине в своей комнате, любимых головоломках, разложенных на столе, и игрушках, разбросанных по тёплым шкурам, укрывающим полы. Жизнь в Хелвите могла быть не самой сладкой, но это единственная жизнь, которую он знал.

«Извинись, мама», — безмолвно молил он её.

 Она же наоборот распрямила плечи и заявила:

— Выбирай, Стефан. Вонючая человеческая зверушка или я!

— Моли меня о прощении и принеси извинения моей спутнице жизни.

— Молить? — поперхнулась Иванна. — Никогда. Я - принцесса Даков!

— А я - король!

— Брат, оставь, — вмешался Фёдор. — Это уже становится утомительным.

— Она должна знать своё место, — не унимался Стефан. — Проси у Оли прощения, — велел он Иванне снова.

Когда смертная победно улыбнулась, Лотэр понял, что они с матерью обречены.

Месяц спустя…

— Разжигай в себе ненависть, сын мой. Пусть она пылает, как кузнечный горн.

— Да, мама, — выдавил Лотэр.

Изо рта мальчика вырывался пар. Они с матерью устало тащились, преодолевая сугробы высотой по колено.

— Это единственное, что может нас сейчас согреть.

В глазах Иванны плескалось негодование, и они горели неутихающей злой обидой с того самого момента, как Стефан повелел изгнать их с сыном из Хелвиты.

В тот день Лотэр впервые увидел, как мать затаила дыхание и потрясённо взглянула на отца. Она знала, что совершила ошибку.

Но была слишком горда, чтобы её исправить. Иванна не могла себе позволить склониться перед смертной.

«Даже ради меня».

Весь двор собрался поглазеть, как Лотэра и высокомерную Иванну вышвырнут из крепости, позволив взять с собой лишь одежду, которая была на них.

Как их отправят умирать на морозе. Они оба уже давно были бы мертвы, если бы Фёдор не сунул Лотэру монету.

Щенок Лотэра припустил за ними с широко распахнутыми глазами, путаясь в собственных лапах от страха, что не сможет догнать хозяина. Стефан поймал щенка за загривок и прямо на глазах у мальчика переломал животному хребет.

Под звуки хохота придворных король швырнул умирающего зверька Лотэру под ноги.

— Я сам решаю, какие из наших зверушек и когда должны подохнуть.

Слёзы обожгли глаза Лотэра, но Иванна зашипела на него:

— Не смей плакать, Лотэр! Пусть вместо слёз в тебе кипит ненависть! Никогда не забывай, как он нас предал сегодня!

А Стефану прокричала:

— Однажды ты поймёшь, что потерял, но будет слишком поздно…

Вновь возвращая мысли Лотэра в реальность, Иванна отрешённо пробормотала:

— К тому времени, как мы доберёмся до Дакии, я взращу в твоей душе такую же лютую ненависть, как эта стужа, которая пытается нас убить.

— Сколько нам ещё идти? — У Лотэра окоченели ноги, а желудок был совершенно пуст.

— Я не знаю. Я просто пытаюсь прислушиваться к внутренним ощущениям и полагаюсь на то, что моё отчаянное стремление найти возлюбленный дом - Дакию, приведёт нас туда.

Иванна рассказывала Лотэру, что Дакия была землёй обетованной, богатой и мирной, которой правил король Сергей, её отец. Дакия была отделена от мира нерушимой каменной стеной, сокрыта в самом сердце опоясывающей её со всех сторон горной гряды.

Там, внутри огромной пещеры, своды которой терялись в необозримой выси, стоял волшебный чёрный замок в тысячу раз превосходящий по размерам Хелвиту. А вокруг этого замка плескались великолепные фонтаны крови. Подданные короля каждое утро приходили к ним и набирали её вёдрами.

Лотэр едва ли мог представить себе подобное место.

— После всех наших скитаний, сынок, я чувствую, что мы уже близко.

В первую ночь изгнания, когда они пробирались через наводящий ужас Кровавый Лес, окружавший Хелвиту, Иванна боялась, что Лотэр не переживёт ночную стужу. Раз за разом она пыталась перенестись вместе с сыном в Дакию, но неизменно возвращалась на то же место, откуда начинала.

Мальчик пережил ночь, а она совершенно выбилась из сил.

Теперь Иванна была слишком слаба для перемещения, и они просто брели к очередной деревне, чтобы отыскать амбар и спрятаться от света наступающего дня.

К несчастью каждая деревня, встречавшаяся на пути, кишела грязными смертными. Люди пялились на красоту Иванны и заморский покрой её одежд с благоговением… и с подозрением. Лотэру тоже перепадала часть любопытных взглядов, привлечённых пронзительностью голубых, как чистейший лёд, глаз мальчика и невероятно светлым цветом локонов, всё время выбивавшихся из-под шапки.

Иванна же глумилась над этими немытыми завшивевшими созданиями и их примитивным языком. С каждым днём она испытывала всё большее отвращение к смертным и заражала им Лотэра.

Каждую ночь перед самым рассветом Иванна отправлялась на охоту, оставляя Лотэра одного. Иногда она возвращалась с победно горящими глазами и порозовевшими от полученной крови щеками. И тогда, надрезав запястье, она наполняла своей кровью чашу для Лотэра.

Иной раз всё складывалось не так удачно, и она была угрюма и бледна, проклиная Стефана и его предательство, горько сетуя, что вообще когда-то решила связать с ним жизнь. На рассвете, уже засыпая, Лотэр не раз слышал, как она бормотала: «А теперь мы спим со скотом, и я вынуждена пить прямо из плоти…»

Иванна вдруг замедлила шаг и, вскинув голову, начала осматривать окрестности.

— Они преследуют нас, мама?

Люди из последнего поселения, где они останавливались, оказались особенно враждебно настроены, и выслеживали их с матерью, не побоявшись сунуться даже в самые непроходимые дебри.

— Не думаю. Снег очень быстро заметает наши следы.

Успокоившись, Иванна тяжёло двинулась дальше: — Давай повторим твои уроки.

Каждую ночь в дороге мать наставляла его. Она учила Лотэра самым разным вещам, начиная с того, как выжить среди людей: «Пей из них, только если умираешь от голода, но никогда не выпивай человека до смерти», заканчивая правилами этикета Даков: «Чрезмерное проявление эмоций считается пределом грубости. Естественно, когда твой отец набрасывался на меня, это меня оскорбляло».

И каждый раз она заставляла Лотэра повторять данные им клятвы, как будто думала, что может скоро и внезапно умереть…

— Что ты должен сделать, когда вырастешь, мой принц?

— Я должен отомстить тем, кто нас предал. Я уничтожу Стефана и сяду на его трон.

— Когда ты должен сделать это?

— До того, как он найдёт свою Невесту.

— Почему?

Лотэр послушно отвечал:

— Когда его суженная вдохнёт в него жизнь, он станет ещё более сильным, его будет труднее убить. И он сможет зачать с ней законного наследника. Вампирская Орда никогда не последует за ублюдком Стефана, если его истинный наследник будет в живых.

— Ты должен быть совершенно точно уверен, что Орда готова присягнуть тебе на верность. Если твоя попытка захватить корону провалится, они уничтожат тебя. Подожди до тех пор, пока не войдёшь в свою самую полную силу.

— Мне придётся стать красноглазым, как он, чтобы одолеть его?

Иванна остановилась, склонив голову набок.

— Что тебе известно об этом?

— Если вампир, выпивая жертву, убивает её, он становится сильнее, но кровь пятнает его глаза.

— Да, потому что он выпивает досуха, добираясь до самой глубины души существа. Это приносит силу… но ещё и порождает Жажду. Стефан превратился в одного из Падших, — объяснила Иванна и туманно добавила: — И эта жажда будет становиться всё более и более мучительной с каждой новой жертвой. Особенно в его случае.

— Но почему?

Мать окинула Лотэра оценивающим взглядом, словно что-то взвешивая в уме.

— Не забивай себе этим голову, — сказала она, в конце концов, стараясь придать тону беспечности. — Никогда не убивай, выпивая жертву, и тебе не придётся волноваться на этот счёт.

— Но как же я тогда… — Лотэр вспыхнул от смущения. — Как же я смогу стать достаточно сильным, чтобы уничтожить Стефана?

Иванна протянула руки, прижала замёрзшие ладони к его щекам и подняла лицо Лотэра, заставляя его посмотреть себе в глаза.

— Забудь всё, что говорил тебе отец. Когда ты вырастешь, все бессмертные мужи будут трепетать в страхе перед тобой, а их женщины лишаться чувств в твоём присутствии.

— Правда, мама?

— Ты великолепно сложён, и вырастешь в невероятно красивого Дака. Ты будешь вампиром, вселяющим страх. Особенно когда в тебя вдохнут жизнь, — Иванна воздела глаза к небу, подставляя лицо падающим снежинкам. — А что касается твоей невесты… — Иванна снова встретилась взглядом с сыном. — Твой невесте не будет равных. Истинная королева, перед которой даже я склоню голову.

Лотэр покосился на мать, чтобы убедиться, что она не подшучивает над ним, но Иванна казалась абсолютно серьёзной.

Лотэр надеялся, что отыщет эту женщину как можно скорее. Он знал, когда вырастет, в один прекрасный момент его сердце перестанет биться, а лёгкие пропускать через себя воздух. Тогда он станет одним из ходячих мертвецов, и ему не будет нужды в женщинах.

Однажды дядя, потрепав Лотэра по подбородку, шутливо сказал: «Как только ты забудешь ощущение сжимающих тебя женских бёдер и перестанешь по нему скучать, ты встретишь свою невесту, и она вернёт тебя к жизни».

 Лотэра пока совершено не волновали вопросы отношений с противоположным полом, но мысль о том, что однажды его сердце перестанет биться пугала.

— Как много времени понадобится, чтобы отыскать её? — спросил он Иванну.

Она посмотрела вдаль и странным тоном ответила:

— Я не знаю. Это может занять и века. За пределами Дакии женщины-вампиры встречаются довольно редко. Зато я точно знаю, что ты будешь хорошим и преданным королем для неё.

И снова мать заставляла его повторять клятвы:

— А что ты сделаешь, когда захватишь трон Орды?

— Я заключу союз с твоим отцом. Объединю Даков и Орду под гербом одной семьи.

Иванна кивнула:

— Сергей единственный, кому ты можешь доверять. Не верь моим братьям и сёстрам, они извечно плетут интриги и строят заговоры. Только моему отцу. И, конечно же, ты сможешь доверять своей предначертанной невесте. А что насчёт остальных?

— Я должен использовать их и, получив желаемое, безжалостно от них избавляться. Мне не должно быть ни до кого дела, потому что все остальные для меня пустое место.

— Всё верно, мой умный сыночек, — похвалила мать, приподняв подбородок Лотэра.

Ещё несколько миль они прошли точно так же. Она учила его замысловатым обычаям Даков, пытаясь отвлечь их обоих от пронизывающего холода. Тяжёлые тучи обещали просыпаться ещё более обильными снегами. Всего несколько часов оставалось до того момента, когда первые лучи рассвета рассеют тьму.

Лотэр поёжился, стуча зубами и своими крохотными клыками.

— Тихо, — вдруг шикнула Иванна. — Люди всё-таки преследуют нас, — она принюхалась. — Боги, как же меня воротит от их запаха!

— Что им надо от нас?

— Они на нас охотятся, — прошептала мать.

— К-куда же нам спрятаться?

Они были на широкой равнине, заключённой между двумя плато, возвышавшимися с запада и востока. Смертные приближались с севера. Далеко на юге виднелись горы.

Иванна в отчаянье озиралась по сторонам.

— Мы должны добраться до тех гор. Я думаю, именно там находится проход в Дакию. Беги! — велела она и подтолкнула Лотэра.

И он побежал так быстро, как только мог. Но снег был слишком глубоким, а слепящая метель слишком густой.

— У нас не получится, мама!

Иванна схватила сына за руку и попыталась перенестись вместе с ним. На мгновенье их тела словно истаяли в воздухе, но так и не исчезли. Стиснув зубы, она попыталась ещё раз, но также безуспешно.

Выпустив Лотэра, женщина закружилась на месте, высматривая путь к спасению… потом вдруг замерла и прислушалась. Лотэр увидел, как широко распахнулись глаза матери.

— Отец! — закричала она так громко, что эхо её голоса разлетелось далеко по равнине. — Я здесь! Это я — твоя Иванна!

Но никто не ответил.

— Отец!

Вдалеке уже слышны были крики приближающихся смертных.

— Папа? — Иванна пошатнулась, на лице женщины отразилось… непонимание. — Я знаю, они где-то рядом. Я почувствовала его и остальных.

Лотэр тоже это почувствовал. Присутствие могущественных бессмертных. Почему же они не спасают свою принцессу?

Иванна рухнула на колени, и кровавые слёзы заструились по её прекрасному лицу.

— Мы были так близко.

Гордая Иванна начала копать руками снег, раздирая лёд, в который превратился снежный наст, спрессованный под своим весом. Она не прекращала копать, даже когда обломала все ногти, а её пальцы разбились в кровь.

— Как же низко я пала, Лотэр. Не хочу, чтобы ты запомнил меня такой, — нора в снегу всё увеличивалась. — Ты — сын короля, внук короля! Никогда не забывай этого!

Кожа с её пальцев начала облезать, и Лотэр бросился к матери, пытаясь помочь. Но она ударила его по рукам с таким выражением лица, словно была близка к помешательству. В конце концов, выкопав яму, в которую он едва мог уместиться, Иванна втащила Лотэра в неё и велела:

— Сиди здесь. Спрячься.

— Я должен её углубить, мама. Мы здесь не поместимся.

— Здесь достаточно места для тебя. А я сделаю так, чтобы тебе ничего не угрожало, — прошептала она.

У Лотэра глаза полезли на лоб. Она собиралась сражаться со смертными?

— Перенесись отсюда одна, — взмолился мальчик, хотя подозревал, что мать, вероятно, слишком слаба даже для этого.

— Ни за что! Так, повтори все клятвы, которые ты мне дал!

— Мама, я…

Иванна клацнула клыками, сверкнув потемневшим взором.

— Клятвы, Лотэр!

— Я лишу жизни Стефана. Захвачу его трон.

— Кому ты будешь доверять?

— Никому, кроме твоего отца и моей королевы.

Ещё более горькие слёзы потекли по щекам матери.

— Нет, Лотэр. Ты будешь доверять только своей королеве. Сергей и Даки отреклись от нас сегодня.

— Почему?

— Я привела смертных слишком близко к ним, — Иванна всхлипнула. — Он решил, что тайна местонахождения королевства… важнее наших жизней. Я поплатилась за свой дерзкий нрав, за своё неумение быть изворотливой и хитрой. Они карают меня в назидание другим.

Лотэра охватила паника.

— Но как я тебя найду? Что же мне делать?

— Когда люди уйдут, моя семья вернётся за тобой. Если же нет, выживи любой ценой! Помни всё, чему я тебя учила, — она закатала рукав и велела: — Пей, Лотэр.

— Сейчас? — изумился мальчик и покачал головой. — Тебе нельзя сейчас терять кровь.

— Слушай, что говорят! — она впилась клыками в запястье. — Отклони голову назад и открой рот.

Лотэр нехотя повиновался, и мать поднесла своё прокушенное запястье к его губам. Насыщенная кровь Иванны быстро согрела мальчика, заставляя чувство холода отступить. Она заставила его пить до тех пор, пока кровь практически перестала выступать на поверхности раны и её края не покрылись льдом.

— А теперь слушай внимательно. Я уведу их подальше от тебя, я отвлеку их. Позволю им себя схватить…

— Не-е -ет! — Лотэр разрыдался.

— Лотэр, слушай! Когда они меня схватят, в тебе взбунтуются все инстинкты, ты почувствуешь непреодолимую потребность меня защитить. Игнорируй свои инстинкты и полагайся только на холодный рассудок. Не повторяй моей ошибки со Стефаном. Не уподобляйся мне! Поклянись!

— Ты хочешь, чтобы я спрятался? Чтобы не защищал тебя от этих существ? — слёзы стыда душили Лотэра.

— Да, именно этого я и хочу. Сын, ты у меня такой умный, каких мне ещё не доводилось встречать в своей жизни. Используй свой разум. Не повторяй моих ошибок! — она схватила его за подбородок. — Дай мне эту последнюю клятву. Поклянись Ллором, что не сойдёшь с этого места, пока смертные не уйдут.

«Поклясться Ллором?»

Это была нерушимая клятва. Лотэр хотел воспротивиться, он не мог согласиться на такое. Как он сможет стоять в стороне и не защищать её?

Иванна вздёрнула подбородок.

— Лотэр, я… умоляю тебя.

«Гордая принцесса Даков умоляет такое ничтожное создание как я?»

Лотэр изумлённо приоткрыл рот и дрожащими губами прошептал:

— Клянусь тебе Ллором.

— Очень хорошо, — она прижалась холодными губами к виску сына. — Я хочу, чтобы ты никогда, никогда больше не позволил довести себя до такого ещё раз, — и, не обращая внимания на отчаянные протесты мальчика, начала закапывать его в снегу. — Стань королём, ведь для этого ты и был рождён!

— Мама, пожалуйста! К-как ты можешь это делать?

— Потому что ты — мой сын. Ты — моё сердце. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя! — они встретились взглядами. — Лотэр, единственное, что действительно ценно в моей жизни — это ты.

Он не хотел верить, что видит её в последний раз, он не хотел говорить ей, как сильно её любит, чтобы это не звучало как прощание…

— Я знаю… — прошептала она в ответ на его молчание и засыпала Лотэра снегом с головой.

Он лежал, съёжившись, содрогаясь от страха за мать. Тепло её крови в его жилах не давало ему замёрзнуть насмерть. Лотэр ничего не видел и мог лишь отчаянно вслепую вращать глазами и прислушиваться.

Она поднялась на ноги и побежала навстречу смертным. Через какое-то время откуда-то издалека донеслись звуки борьбы и топот множества ног. Не меньше дюжины людей окружило Иванну. Лотэр стиснул кулаки, борясь с невыносимым желанием броситься матери на помощь. Они схватили её.

Но он ничего не мог поделать… он был связан данной клятвой, да и слишком истощён.

Лотэр давился рвущимся наружу воплем отчаяния и захлёбывался жгучими слезами, слушая звяканье цепей и приглушенные крики Иванны, сопровождающиеся стонами мужчин.

Лотэр вырос в Хелвите и многое повидал при дворе своего распутного отца, и тех нравах, что царили там. Он прекрасно знал, что эти смертные делали с его матерью.

Драгоценная кровь, которую она ему пожертвовала, подкатила к горлу, и он чуть не вырвал. Справившись с рвотными позывами, Лотэр решил, что станет одним из падших, он будет охотиться и убивать, забирая себе силу.

И пусть он вырастет свихнувшимся от жажды крови, но никогда больше не позволит себе быть слабым…

Ему показалось, что прошли часы, пока крики Иванны затихли. Он снова жадно вслушивался, бешено вращая глазами. Спустя какое-то время Лотэру показалось, что в воздухе разлился запах дыма, а затем и запах горелой плоти.

Рассвет!

Иванна снова закричала.

Она горела и кричала на дакийском:

— Помни, мой принц! Отомсти за меня!

Она кричала что-то ещё, но Лотэр не мог разобрать. Что-то бессвязное… прерывающееся воплями агонии.

И под крики умирающей матери Лотэр, рыдая, снова и снова повторял свои клятвы, как молитву, добавив к ним ещё одну:

— С-с-сожгу к-короля… Д-даков… заживо…