Элли находилась в своём детском доме уже несколько дней, но до сих пор так и не акклиматизировалась.

Штопая носки, она оглядывала обстановку трейлера, пытаясь увидеть её глазами Лотэра.

Мама за плитой жарила курицу к возвращению из шахты Ефрема и остальных. На стене горделиво висела "поющая рыба". Полки были уставлены фарфоровыми куколками, которые кричали "рождественская распродажа". У ног дремали две ленивые охотничьи собаки - Бо и Бо Младший.

Лотэр, скорее всего, ненавидел животных. Наверное, он бы посчитал их назойливыми и отвратительными.

Она пожала плечами. Даже по сравнению с роскошью апартаментов и величием Вал Холла здесь ей нравилось больше. Правда она больше не чувствовала себя дома.

Потому что Лотэра со мной нет.

Мама бросила на неё быстрый взгляд:

- Если ты сохнешь по тому вампиру, то прекрати немедленно, Элли Энн Пирс.

- Думаю, что на самом деле моя фамилия теперь - Дакиано.

- Чёрта с два! Я бы убила это чудовище за то, что он с тобой сделал.

- Он не чудовище, мама. Думаю, его просто все неверно понимают...

Появился Джош и сразу кинулся к Элли.

- Мой форт - самый лучший! - заявил он, вскарабкиваясь на диванчик.

Он играл в своём домике на дереве, который Элли для него построила меньше чем за 45 минут и без молотка. Гвозди в древесину она вдавливала своими пальцами.

Сперва Джош с опаской относился к своей давно потерянной сестре, словно чувствуя, что с ней было

что-то

не в порядке. И хотя Элли не считала, что выглядит уж слишком по-другому - если она была не голодна и ничем не расстроена - мальчик держался настороженно.

Теперь же она едва могла от него избавиться. Не то чтобы она сильно пыталась. А поскольку он увазывался за ней повсюду, ей пришлось серьёзно ускорить тренировки по контролю за своей вампирской силой.

- Джош, всё ещё никак не привыкну к тому, насколько ты вырос!

Когда он продемонстрировал её бицепсы на правой руке, она улыбнулось и послушно изобразила на лице восхищение.

- Дядя Ефрем говорит, что мой рост перемахнёт за 10 футов.

- Что ж, это возможно, если будешь есть овощи.

- А мама сказала, что ты вернулась домой, потому что развелась, и если какой-нибудь мужик будет о тебе расспрашивать, я должен буду ответить, что ты умерла и плюнуть ему на ноги.

- Развелась? Правда? - Элли посмотрела на маму, приподняв бровь.

Мама пожала плечами.

Элли вновь повернулась к Джошу:

- Иди умойся, а я сделаю тебе бутерброд с арахисовым маслом и джемом.

- Без корочек?

- Будет зависеть от нашей финансовой ситуации, сладкий, - в ответ на его поднятые брови она рассмеялась, - Элли шутит. Без корочек, обещаю.

Когда Джош убежал, она предупредила маму:

- Сегодня вечером мне нужно будет уйти.

Всю неделю она придумывала способ вломиться в квартиру Лотэра и стащить те драгоценные камни.

Но так ничего и не придумала.

Вместо этого она собиралась всё равно кого-нибудь ограбить, и готова была пойти на что угодно, чтобы вытащить свою семью из шахты...

Трейлер тряхнуло, масло выплеснулось из сковороды. И как только Джош выскочил из ванной с вытаращенными глазами, раздался оглушительный БУМ.

Элли с матерью смотрели друг на друга, прекрасно зная лишь об одном месте, в котором мог раздаться такой взрыв.

Шахта.

Следом за Никс вскоре уснул и Лотэр, уронив голову на руки. За закрытыми веками его глаза беспокойно метались.

Наконец, он увидел воспоминания Элизабет.

Боясь того, что может увидеть, он всё же неосторожно распахнул себя для её прошлого.

Когда умер её отец, Элизабет словно громом поразили, однако она позволила себе недолго его оплакивать. Вместо этого она работала не покладая рук, чтобы обеспечить матери и брату лучшее существование.

Лотэр видел всё новые примеры того, как она училась использовать свои способности, чтобы продвинуться в школе и на работе. Ей сопутствовал успех, стимулируя на новые свершения.

Так продолжалось до тех пор, пока Лотэр и Саройя не превратили целый год её существования в ад, кульминацией которого стала кровавая резня.

Затем последовала тюрьма. Глаза Лотэра защипало, когда он ощутил тягостную мрачную атмосферу, царящую в тюремном дворе. Он почувствовал, как ускорялся её пульс, когда она просыпалась среди ночь от шёпота, стонов и криков других заключенных.

Её нижняя губа дрожала, когда ей снились флажки колледжа и пухлые щёчки её младшего братика. Ей ужасно хотелось увидеть, как он растёт!

Но за все пять лет они на разу не позволила себе заплакать.

Он словно на себе испытал едва не состоявшуюся смертную казнь, как в вену уже воткнули иглу, потом - неожиданное "спасение", в результате которого она попала в куда более ужасающее место.

Он вновь пережил собственные издёвки так, словно они были сейчас направлены на него самого. Он без конца высмеивал её происхождение и всех тех, кого она любила.

И если он и в самом деле когда-либо хвалил её умственные способности, то воспоминаний об этом у неё не осталось.

Он не только не отказался от своих полных ненависти комментариев, но и ни разу не признал, что в чём-то заблуждался.

Лотэр слышал её мысли "Он по-прежнему считает меня "отсталой и вульгарной деревенщиной"? Наверное, будет меня стыдиться. Господи, это неприятно."

Нет, ты для меня - всё!

Он пережил с её точки зрения ту ночь, когда сказал её, что собирается оставить

её

с собой. Он почувствовал сначала проблеск надежды; а потом вновь ощутил её боль, когда она осознала, что он всё равно её убьёт, уничтожив её душу.

В самом начале Элизабет, столкнувшись с Саройей, приняла для себя мысль, что умрёт; но потом, впервые с той ночи, когда он отправил её под смертный приговор, она позволила себе надеяться.

Эта прерванная надежда - была хуже всего.

Элизабет честно ему призналась:

- Я не хочу жить в твоём жестоком перевёрнутом мире.

И зачем

бы

ей соглашаться жить в этой жестокой реальности бессмертных, а тем более выбрать

его

в качестве защитника?

Как могла Элли предпочесть его своей семье, если он всё время повторял, что она никогда больше их не увидит?

Став свидетелем её воспоминаний о её семье - как она смеялась с ними, прикрывала при необходимости, была всегда готова помочь - он понял, насколько смешно было ожидать, что она их забудет.

Её семья доказала свою преданность Элизабет. Без лишних вопросов двое её кузенов закопали за амбаром трупы.

Я никогда даже не задумывался о том, что случилось с жертвами Саройи.

Элизабет как-то сказала ему, что её семья - это одно целое, а гора, на которой они жили - их нерушимый остов.

Чего не скажешь о моей собственной семье.

Ивану предал её отец. Собственный отец Лотэра пытал его.

Для подобного обмана и трусости Пирсы были просто неуязвимы.

В конечном итоге Лотэр не ревновал Элизабет к её семье, несмотря на то, как сильно он сам жаждал такой привязанности.

То, что она любила их и была им предана вовсе не означало, что она не могла быть предана также и ему.

По крайней мере пока их дороги не пересекутся.

Зато он сделал всё, чтобы разделить её с теми, кого она любит, навсегда. Он украл её у её семьи.

Также как и Сергей украл меня у Иваны.

Когда он ясно увидел правду, во сне у него выступил пот.

Я сделал с Элизабет то, что Сергей сделал со мной.

Лотэр не видел её воспоминаний не просто так - он действительно не смог бы справиться с тем, как робращался со своей драгоценной женщиной.

Уже перед самым пробуждением, когда он отчаялся вновь её завоевать, ему открылся кусочек другого воспоминания. В одну из ночей, когда он спал, мучимый кошмарами, она смотрела на него с такой нежностью. Её грудь разрывалась от чувств к нему - так же, как это происходило и с ним. Откинув прядь волос с его лба, она пыталась его успокоить, шепча нежные слова.

Такой он её никогда не видел. Боги, она

действительно

его любила.

Лотэр мог

чувствовать,

как в ней горело это чувство.

Я могу получить ту преданность, какую ощущает к своей семье. Ту любовь...

- Лизавета! - с этим криком она проснулся.

Я

знал,

что она меня полюбила!

Он обернулся, но на диванчике Никс уже не было. Он обнаружил, что она сидит на подоконнике и машет его подданным внизу. Она выглядела отдохнувшей, её волосы были расчёсаны.

- Элизабет меня любит! - рявкнул он безо всяких вступлений. = Так почему она на меня напала?

Никс пожала плечами, посылая кому-то воздушный поцелуй.

- Потому что она только что превратилась в

вампира, и внутри неё бушевали эмоции? Может, ты сказал или сделал что-то, что спровоцировало такой приступ ярости?

Он потёр рукой свою шею.

- Может и была пара случайных фраз.

- Кроме того, в тот момент, когда она взмахнула мечом - она телепортировалась.

- Невозможно. Вампиром она была всего несколько часов.

- Теперь она может перемещаться по всему миру.

Непредсказуемая Элизабет.

- Я так горжусь ею. Но если теперь ничто не мешает ей перемещаться, значит она отправится к своей семье? - Он почти не могу думать ни о чём другом, кроме одной маленькой задачи:

вернуть Элизабет.

- Что она говорила, покидая Вал Холл?

Никс повернулась к нему.

- Я помню, как она стояла в оцепенении на нашем крыльце. Хваленая королева гордой Дакии была одна, без копейки денег, с той немногой одеждой, которую собрали ей валькирии. У неё не было ни малейшей идеи, что делать, как себя прокормить, и она боялась, что её семья никогда её не примет. Да, и у неё не хватало одного пальца.

Он заорал от разочарования, перемещаясь, чтобы всадить кулак в стену.

- И ты мне это рассказываешь? С таким же успехом могла бы всадить в меня нож.

- Я тебе это рассказываю, чтобы ты знал, почему она может не прийти в восторг от твоего появления.

- Я чувствовал её эмоции, я знаю, что она меня любит.

- Любила, пока ты не разбил ей сердце.

Несколько длинный мгновений спустя он спросил:

- Значит она больше никогда не полюбит меня опять?

- Я бы сохранила тот палец, Лотэр. Возможно, это всё, что тебе от неё осталось.

Ключ ко всему - её семья.

Откинув голову назад, он закричал:

- Стелиан!

Огромный вампир, переместившись в комнату, отвесил изысканный поклон в сторону Никс, которая рассеянно улыбалась.

Времени Лотэр не терял:

- Иди и купи гору, на которой живёт семья королевы. Запиши землю на её имя. Солги, укради или убей, но чтобы всё было сделано.

Стелиан иронично отсалютовал.

- У нас есть посредники, работающие с людьми. Считай, что всё уже сделано.

- И соседние горы тоже, на всякий случай.

- Я вижу, мы собираемся купить прощение королевы. Давно пора.

- Перестань. Болтать.

Стелиан исчез.

Никс согласно закивала.

- Теперь до тебя начинает доходить, вампир... - она осеклась, вскакивая на ноги, глаза сверкали серебром. - Лотэр, что-то

не так

.

Он также ощутил тяжёлое присутствие ужаса. Его связь с Элизабет сейчас была чётче, чем когда-либо. - Что ты видишь, Никс?

С диким взглядом она пробормотала:

- Элли вслепую бегает кругами, из её рта течёт кровь. Отправляйся к горе, Лотэр, иди на крики!