— Отдаю тебе должное, женщина, ты хороша, — сказал Рун, входя во внутренний дворик.

Вуайеристка сидела на краю фонтана, ее изящные пальчики скользили по поверхности воды, черные ногти блестели.

— Поконкретней. Хороша — понятие растяжимое.

От одного лишь взгляда на нее, его тело обдало жаром, который после этого сконцентрировался в паху. Учуяв ее запах в паре кварталов отсюда, Рун едва заставил себя замедлить шаги.

— Где ты научилась так воровать?

Она выгнула бровь.

— Практика.

— Я даже не почувствовал тебя возле моего… кармана. Ты профессиональная воровка?

— Тебя послушать, получается, что я работаю. — Ее губы изогнулись, словно она только что пошутила. — Означает ли твое появление, что ты готов присоединиться ко мне за чашечкой кофе?

— Верни мою вещь, — сказал он, надвигаясь на нее. — И я просто отшлепаю тебя.

— Это значит «нет» для кофе.

Она встала и расправила плечи… словно они собирались драться.

Как странно. Кроме Алликсты ни одна женщина не противилась ему. Все были слишком заняты, пытаясь оседлать его.

— Зачем тебе эта бесполезная безделушка?

Вуайеристка сунула руку в карман юбки и вытащила талисман.

— Затем, что она, очевидно, нужна тебе.

Рун не сводил взгляда с вещицы.

— Она ничего не значит для меня. — Значит слишком многое. — Я хочу вернуть ее назад, только потому, что это моя вещь.

— Видишь ли, эта вещь… теперь она моя. Я украла ее честно и справедливо. И для чего это вообще?

— Ни для чего. Я уже сказал, что она ничего не значит для меня.

Просто это вещь, о которой я забочусь больше всего во всех мирах. Наглая сука!

— Что значат символы?

— Не твое дело.

Он не знает!

Плененная и порабощенная в детстве, его мать помнила лишь небольшое количество рун, которым могла обучить своего сына. Этот талисман был единственной вещью, которая принадлежала ей, тем не менее, она не могла его прочитать.

Если Орион не сможет помочь ему расшифровать надписи, Рун никогда этого не узнает… потому что демоны рода его матери вымерли, их знания утеряны.

Но Орион лишь сказал, что ответ кроется на Гее.

Вуайеристка снова спрятала талисман в карман.

— Я подумаю над тем, чтобы вернуть его, если ты ответишь на пару моих вопросов.

Его ярость начала закипать.

— Ты не можешь устанавливать правила.

— Могу, если ты хочешь вернуть свою «побрякушку» назад.

Она насмешливо подмигнула ему.

Ее неповиновение было настолько непривычным для него, что он почувствовал, как наливается его член.

— Наглая крошка, да?

— Наглость, когда ты не можешь вернуть назад свою побрякушку.

Она не могла знать, что он Møriør, но все равно должна опасаться его, ведь он крупный мужчина. Почти на тридцать сантиметров выше нее, и почти на семьдесят килограмм тяжелее.

— Ты роешь себе могилу. Если только… — Его взгляд опустился на ее губы. — Возможно, твой рот сможет убедить меня, чтобы я не выпорол до крови твою дерзкую задницу.

Она рассмеялась.

Он подался вперед, ощущая огромную потребность заткнуть ее… накрыв ее губы своими. Успокоить поцелуем.

Успокоить, заставив вопить от агонии? В нем закипало разочарование.

Растягивая слова, она ответила:

— Думаю, есть альтернативный вариант — отступить. Развернись и уходи. Возможно, вид твоей задницы сможет убедить меня, чтобы я не выпорола до крови тебя.

Он приблизился.

— Ты сумасшедшая?

Старейшие из бессмертных нередко съезжали с катушек.

— Конечно. — Казалось, это ее рассмешило. — Почему нет.

— Ты вернешь мне мою вещь. — Он обнажил клыки. — Или я заставлю тебя страдать.

— Страдать? Давай развлечемся. — Она крутанула шеей до хруста позвонков. — Люблю хорошую драку.

— Подобное неповиновение мужской воле…

Ее кулак метнулся к его лицу.

Он с легкостью перехватил его, но не ожидал незамедлительного другого удара. С поразительной силой она врезала ему кулаком в живот.

Когда он сжал ее кулак своим, она вцепилась в его руку своей свободной рукой. Ее черные ногти удлинились и заострились в когти. Она демоница? Суккуб?

Девка вонзила когти в его руку. Она очень сильна для женщины. Тем не менее, не настолько, чтобы он не смог избавиться от ее захвата.

— Осторожнее, девочка. Если повредишь мою кожу, искупаешься в моей грязной крови.

Отравленной крови. Внутри клокотала старая ярость. Он оттолкнул ее к стене, выбивая воздух из ее легких.

Воспользовавшись ситуацией, он вытащил свой талисман из ее кармана, его рука мелькнула как размытое пятно.

Она была шокирована.

— Ты слишком быстр!

— Быстр, как феи. Ты мне не ровня.

Она вырывалась из его захвата.

— Уверен?

Сделав рывок головой вперед, она впечаталась лбом в его переносицу.

— Дьявол!

От этого удара ее череп должен был треснуть как яйцо. Рун почувствовал, как по его переносице сочится кровь… из самой настоящей раны. Когда в последний раз он получал такие удары?

— Ты пустила мой яд, шлюха. Игры кончились.

Ее взгляд был прикован к крови.

— Посмотри-ка на это.

Она начала задыхаться, ее груди прижались к его груди. Он почувствовал, как ее соски стали твердыми горошинками.

Он рукавом вытер кровь со своего лица. Для прикосновения она не ядовита… не причинит девушке вреда, пока не попадет в ее организм… но он не станет рисковать.

Девчонка пробормотала:

— Правила никогда не касаются…

— Какие правила? — рассеянно спросил Рун. Ее глаза меняли цвет от светло-карих до ониксовых… черных, как ночь. — Проклятье, скажи мне, что ты.

Он смотрел на ее худощавое лицо, и снова ощущал раздирающую его изнутри незнакомую потребность поцеловать ее.

— Я умираю от жажды.

Она запрыгнула на него.

Боль в шее. Клыки? Вампирша!

— БЛЯТЬ, что ты делаешь? — Он сжал в кулак ее волосы, чтобы оттащить от себя. — Ты хочешь умереть…

Она сделала глоток.

Как ударом молнии, Руна опалило наслаждением, мучительный вопль вырвался из его легких.

— О-о-о-о-о-о! — Его член стоял как твердокаменный, пульсируя как перед разрядкой. — О, боги! — Вампирша кормилась от него… от него… и это было невообразимо. — Ты пьешь свою смерть.

— М-м-м.

Ее губы цвета рубина целовали его плоть. Когда ее язычок стремительно метнулся, чтобы почувствовать его вкус, глаза Руна закатились от наслаждения.

Никогда… так много… удовольствия…

Как в бреду, он позволил ей вонзить в себя когти, обернуть все конечности вокруг его тела, она заставила его быть своей добычей. Яд должен был убить ее. Но девчонка почему-то не слабела; ее тело наливалось силой, а стоны становились громче.

Она покачивала бедрами возле его торса, прижималась своей киской. Аромат ее возбуждения заполнил все его чувства.

Разберемся с этим позже. Он сжал ее волосы, притягивая ее еще ближе к своей шее.

— Тогда соси меня так, как тебе нравится, маленькая сучка.

Что она и сделала, погрузив клыки еще глубже и застонав прямо в его плоть.

С каждым глотком Рун все больше терял голову. Держись. Его яйца отяжелели, дыхание участилось. Держись!

— Ты сейчас заставишь меня кончить!

В нее… необходимо кончить в нее. Она будет очень мокрой.

Рун разорвал свой ремень с оружием. Он силился вспомнить о мощной движущей силе и контроле… пока не напал на свою ширинку. Необходимо войти в нее!

Он вскрикнул, когда его напряженный член оказался на свободе. Приспустив узкие штаны, Рун толкнулся бедрами, отправляя свой член меж их тел. Его головка уперлась в ее кружевные трусики. Рун почувствовал нежный, гладкий бугорок под своей длиной… в тот момент, когда девчонка бесстыдно сосала его кровь.

Она не может насытиться моей отравленной кровью.

От осознания Рун содрогнулся возле нее, покачнулся. Он сейчас кончит… хочет он того или нет.