Обтерев рубашкой свое тело, Треан лег на бок и привлек к себе Беттину. Прижавшись поцелуем к ее волосам, он удовлетворенно вздохнул.

Разгоряченная, удовлетворенная Невеста. Моросящий дождик. Умиротворение. Да, рядом с ней он чувствовал себя умиротворенным.

Он снова задался вопросом: Почему бы и не это место? Эти земли могут принадлежать ему, как и Беттина. Вместе они могут основать новую династию. Новый дом.

— Я думаю, тебе нравится здесь, — сказала она, словно читая его мысли.

— Твои болотистые земли, где постоянно идут дожди? Я родом из холодного края, где не бывает осадков. Тем не менее, я мог бы жить здесь с тобой.

— Правда?

Он лениво погладил ее по волосам.

— Боюсь, это мало о чем говорит. Скорее так: я жил бы и в аду, лишь бы только вместе с тобой.

Он ощутил, как она улыбнулась у его груди. Из снов о ней Треан знал, что Беттина любила улыбаться, что она — счастливая женщина, которая любит смеяться. Но этот турнир привел ее в уныние больше, чем кто-либо мог предположить.

— Вампир, что еще ты видел в моих воспоминаниях?

Он пропустил между большим и указательным пальцами ее блестящую косу.

— Я видел, что ты боишься принимать корону этой сферы.

— А я не должна бояться? Я отличаюсь от каждого здесь… у меня нет ни рогов, ни клыков, ни силы. Иногда я чувствую себя самозванкой.

— Ты именно то, в чем нуждается Абаддон. Твои подданные воинственные и неорганизованные. Уравновешенная, сострадательная королева станет единственным, что удержит королевство от постоянных конфликтов. Особенно, во время Приращения.

— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения. — Затем ее голос стал задумчивым. — Не очень-то я и сострадательна. Я считаю, что зло должно быть наказано.

— Даю слово, что если кто-то снова попытается причинить тебе зло, то они плохо кончат. И то только в том случае, если ты не доберешься до них первой. Я знаю, каково это, когда ты используешь свою силу.

— Ты видел это во сне? Когда?

— Когда ты применила ее на двух сбежавших упырях. Я могу только представить, какую боль ты им причинила. Когда ты снова станешь Королевой Сердец, я смогу только пожалеть твоих врагов.

— Моя способность не помогла мне с Врекенерами. Использование силы требует большой концентрации… а на это требуется время. Да и радиус действия моей силы тоже ограничен.

Треан вспомнил, что воздействуя на упырей, она направляла руки непосредственно на них.

— Бетт, впервые взяв в руки меч, я был слишком молод, чтобы им хотя бы взмахнуть. Твой навык растет… когда ты его тренируешь. И тогда он становится твоей второй натурой.

— А если я никогда не верну свою силу?

— Вернешь. А пока этого не случилось, я планирую помочь тебе украсть другую.

Она выглядела пораженной.

— Разве Моргана не предлагала тебе того же?

— Ну, да. Только я никогда не позволю другому Чародею испытать нечто подобное.

— В любом случае мое предложение остается в силе.

Беттина, казалось, задумалась над его словами, затем сказала:

— Ты так много знаешь обо мне. Не хочешь рассказать что-нибудь о себе?

— Что ты хочешь знать?

— На что похожа Дакия?

— Это стратегически и мистически сокрытое королевство. Очень хорошо защищенное.

— Гм, а ты можешь описать мне, как оно выглядит?

Ее вопрос заставил его усмехнуться. Моей художнице-полукровке нужны детали.

— До знакомства с тобой я осматривал достопримечательности лишь для определения тактических преимуществ. Но я постараюсь, — ответил Треан, мысленно возвращаясь к виду, открывавшемуся с его балкона. — Там стоит постоянный туман. Он стелется вдоль мощеных улиц. Многочисленные пещеры парят в воздухе. Фонтаны наполнены кровью. Древние здания вырезаны из самих гор. В центре Дакии, как бескровное сердце, стоит наш пустующий замок из черного камня.

Постоянное напоминание о неспособности Дакийцев установить регента. Хотя ждать осталось уже недолго.

— Пещеры? Там и пахнет как в пещерах?

— Нет, там пахнет холодом и кровью, что доставляет удовольствие таким, как я.

— Там должно быть темно.

— В самом верху есть отверстие, заблокированное огромным кристаллом. Он пропускает внутрь фильтрованный солнечный свет.

— Мне трудно представить себе что-то подобное.

— Хотел бы я показать тебе.

Разговоры о его королевстве напомнили, как сильно он скучал по нему. Фонтаны с кровью, туман, величественная черная башня.

Понравилась бы Беттине Дакия? Сколько бы она увидела деталей, ускользнувших от его внимания? Они никогда этого не узнают.

— Каким был твой дом?

— Я жил в королевской библиотеке, среди книг.

— Ты жил в… библиотеке?

— Там были апартаменты и великолепный балкон, с которого виден весь город, но да, в библиотеке. Мне больше всего нравилось находиться среди книжных полок, и однажды ночью я просто остался там навсегда.

Что она подумает о его выборе жилища, что скажет о нем?

Кажется, она придала этому вопросу большое значение. Затем спросила:

— У тебя там есть семья?

— Нет ни братьев, ни сестер, ни родителей. Зато есть много кузенов.

— Ты близок с ними?

Что на это ответить?

— Это не сложный вопрос.

— Я не говорил о себе веками. Каждая деталь обо мне была либо очень личной… либо уже известной моим родственникам. Я не тот, кого вы называете… э…

Что это за современный термин?

— Командный игрок?

— Точно. Но я постараюсь для тебя.

Беттина пробормотала:

— Если победишь.

— Что ты сказала? — Когда она пожала плечами, он сказал: — Отлично, — и начал рассказывать про свою семью.

Он рассказал о кровной мести и раздорах. О постоянных покушениях и сражениях.

Рассказал ей о родных брате и сестре — Космине и Мирче, о вспыльчивом, постоянно рвущемся в бой Викторе. Упомянул неуклюжего пьяницу, который был его кузеном Стелианом. Рассказал ей о Лотэре — их неуравновешенном потенциальном короле, и о его человеческой невесте… бедной девушке гор.

О еще одном королевском кузене, о котором он почти ничего не знал? Эту историю лучше приберечь для другой ночи.

— Звучит так, словно ты ненавидишь своих кузенов.

— Нет, правда, нет, — устало вздохнул Треан. — У нас установились до определенной степени, довольно душевные отношения. Просто я поклялся убить их, так же, как и они меня.

— Это действительно грустно. У тебя нет никого, кому можно доверять?

— Я могу доверять одному из них, возможно, и еще одному… но лишь в определенных вопросах. Мой дом постоянно враждует с их домами. Я не знаю другой жизни.

— Что ты имеешь в виду, говоря дом?

— Есть несколько ветвей семьи Дакийских, у каждой из них свой дом. Виктор — единственный оставшийся в живых представитель Дома Войны, Стелиан — Дома Паладинов. Космина и Мирча — последние из Дома Хранителей Замка.

— А ты, Принц Теней, должно быть, представляешь Дом Теней.

— Точно. — Кроме меня больше никого не осталось. — Каждый дом служит определенной цели. Виктор — генерал армии, ярость королевства. Стелиан — привратник, именно он решает, кто может войти на нашу землю. Он — страж королевства. Космина и Мирча охраняют замок. Они — сердце королевства.

— Как называют тебя?

— Я — меч королевства.

— Меч, но никогда король? Ты говорил, что претендовал на трон?

— В конце концов, долг бы заставил меня принять корону, но я никогда не стремился к власти. Я не верил, что подхожу для этой миссии.

— А сейчас?

— Сейчас я верю, что могу стать хорошим королем, если рядом со мной будет умная королева.

Он притянул Беттину ближе к себе.

— Как думаешь, Лотэр будет хорошим королем для Дакии?

Треан пожал плечами.

— Трон принадлежит ему по праву рождения. Его дом правит королевством с момента появления Дакийцев. Глава королевства.

По иронии судьбы они славились своей хладнокровной мудростью.

Лотэр… красноглазый сумасшедший вампир, выросший среди фанатиков Орды… мудрый?

— Вампир, ты не ответил на вопрос.

— У него неплохой потенциал. Если они с Невестой когда-нибудь остепенятся… если он сможет сделать Элизабет бессмертной… — Треан с кузенами наблюдал, как Лотэр, путешествуя по всему миру, пополняет списки своей легендарной книги должников. — Он неустанно ищет средство, чтобы превратить ее в вампира.

— Женщину? — спросила Беттина. — Никогда не видела ни одной.

— В Дакии их столько же, сколько и мужчин. Чума, уничтожившая всех женщин Орды, обошла наше королевство стороной.

— Но как он сможет обратить ее?

— Мы думаем, Лотэр ищет талисман. Мистическое кольцо, которое может исполнить его величайшее желание.

Беттина приподнялась на локте и посмотрела на Треана.

— Ты когда-нибудь представлял себя с Невестой-вампиром?

Он осторожно повернулся к ней.

— Перед смертью отец сказал мне, чтобы я не рассчитывал найти Невесту… но если этому все-таки суждено случиться, то я получу дочь Дакии, которая станет хозяйкой моего дома.

— О. — Ее глаза сверкнули. От… ревности? — Но теперь ты никогда не сможешь вернуться.

— Ты думаешь, я бы вернулся? Даже если бы мог? — Не в силах перестать прикасаться к ней, он убрал прядь с ее лба. — Я ушел ради тебя… и сделал бы то же самое еще тысячу раз.

Казалось, она обдумывала его слова. Я отдал бы все что угодно, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.

— У тебя усталый голос, — наконец сказала она. — Может, тебе нужно вернуться в свою палатку и отдохнуть?

Несмотря на огромный прогресс в их отношениях сегодня ночью, его одолевало изнеможение. Он не спал ни дня в течение нескольких недель и пил недостаточно крови, чтобы поддерживать себя в форме.

— Я смогу уснуть только когда победа в турнире… и твоя привязанность… станут моими. Я чувствую, что близок к обоим результатам.

Беттина напряглась.

— Близок к победе, значит, близок к убийству Каса. Рассказ о твоей семье только напомнил мне, как я близка с ним. Он был со мной, когда умер мой отец. Он заботился обо мне после нападения.

— Это угнетает меня.

— Почему?

— Потому что с тобой должен был быть я! Ты путаешь преданность с романтической привязанностью… и дружбу с любовью. Ты никогда по-настоящему не любила, чтобы видеть разницу между этими чувствами.

— Я знаю, что люблю Каса.

— Тогда ты путаешь два вида любви. На протяжении веков я видел все ее проявления.

— Одна важнее, чем другая?

— Они разные.

— Ответь мне, вампир, — настаивала она. — Одна важнее, чем другая?

— В нашем случае, да.

— Тогда я скажу, что могу влюбиться в тебя. И скажу, что люблю Каспиона, как друга. Что будет с ним? Если ты победишь Гурлава, то убьешь Каса.

— Я в ловушке этого турнира, как и ты, Беттина.

— Кто твой лучший друг? Что если бы у меня не было выбора, кроме как убить его? Как бы мы смогли с этим жить?

— Мы бы нашли способ… потому что я бы знал, что у тебя не было другого выбора. Со временем ты простишь меня.

— Возможно, я и смогу простить тебя, но всегда буду думать об этом, — ответила она. — Потому что Кас отправился в Дакию из-за меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда Раум приказал прекратить поиски Врекенеров, Кас исчез. Он не мог прийти в еще большее отчаяние, иначе сошел бы с ума. Должно быть, он встретил Дакийца, пригласившего его в ваше королевство.

Отчаяние не единственная причина, по которой Каспион осмелился прийти в Дакию. Мирча мог быть очень соблазнительным, обещая плотские удовольствия, поражая умы буйных молодых демонов.

— Я многого не понимаю, — сказала Беттина. — Но одно знаю точно: я никогда не смогу забыть, что ты убил Каса.

Раньше Треан верил, что, в конце концов, она сможет забыть и поймет, что у него не было другого выбора. Теперь он сомневался.

— Факт остается фактом, я могу и не выиграть, — сказал он. — И если это моя последняя ночь на земле, я не хочу до рассвета обсуждать будущее. Давай не будем думать об этом.

Беттина тихо спросила:

— Чем же ты хочешь заниматься?

Под звуки мягко моросящего дождика, Треан притянул ее ближе к себе, обрадовавшись, когда она положила руку на его грудь.

— Ничем, кроме этого, Бетт.