— Мы ведь можем совершить некоторые серьезные шаги позже, правда? — спросила она Треана. — Возможно, в ближайшем будущем. Но не сегодня.

Его Невеста должна отдаться! Тем не менее, она собирается сказать ему, что не хочет, чтобы он вошел в нее. Отрицает мои права?

Она выглядела прекрасной, лежа под ним: ее блестящие косы разметались по подушке, дерзкие груди дразнили его, искушали прикоснуться, сияющие глаза смотрели прямо на него. Беттина его сокровище. Comoara mea. Но сейчас казалось, что она отдалилась от него.

Треан хотел всецело соединиться с ней; она же находилась, словно за тысячи километров отсюда.

У ее сомнений могла быть только одна причина.

— Серьезные шаги, — глухо повторил он.

Снова и снова он упускал свой совершенный приз.

Не сегодня.

— Я имею в виду, возможно, мы можем просто…

Она даже не может произнести эти слова. Она не настолько глупа, чтобы сказать это!

— Мы можем просто заняться любовью? — быстро выпалила она.

Ослабевшие руки Треана задрожали, заставляя его облокотиться на локти.

— Ты сбиваешь меня с толку, Бетт. О каком серьезном шаге ты говоришь?

Смотря куда угодно, только на него, она ответила:

— Э-э, игры с укусами.

— Что?

— Потеря… девственности, ну, это серьезный шаг для меня. Может быть, мы можем оставить первый укус на потом. Я не говорю никогда, просто не все сразу.

Треан с облегчением выдохнул.

— Игры с укусами?

Даже во власти малодушной потребности своего тела… даже не смотря на раны… он подавил усмешку, не желая смущать ее.

— Может, мы поэкспериментируем с такими вещами позже?

Моя девственная Невеста лежит подо мной обнаженная и рассуждает об экспериментах. Что будет дальше?

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. — Ее щеки и шея покраснели от прилившей крови, искушая его испить из нее. Но Треан не собирался делать этого даже до того, как она выразила свои опасения. — Я-я действительно хочу тебя. Мне просто нужно время, чтобы принять все остальное.

Теперь, поняв, что она имеет в виду, Треан заметил в ее теле, притупляющее желание, напряжение. Беттина не нервничает… она боится.

— Посмотри на меня, любимая. — Когда она сделала это, он сказал: — Я в любом случае не могу пить из тебя.

То, что я сделаю сегодня, свяжет нас навечно.

— Не можешь?

— Я должен контролировать себя, чтобы сделать все хорошо, идеально для тебя.

Он собирался заниматься с ней любовью до рассвета, чтобы оставить эту ночь в ее памяти навечно… и заставить ее чувства стать сильнее. Воспользоваться ее страстью…

Если он все сделает идеально, она влюбится в него. Треан должен верить в это.

— Помнишь, я говорил тебе, как часто представлял это? Я никогда не собирался кусать тебя во время нашего первого раза.

— Ты не думал об этом?

Треан невесело рассмеялся.

— Ох, Беттина, это моя лихорадочная фантазия. И на данный момент она ею и останется.

Потому что идеал сегодня труднодостижим.

Ему могут помешать его раны. Треан боялся, что если одновременно пронзит тело Беттины членом и клыками, то тут же кончит в нее и ослабеет еще сильнее.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

— Значит, ты понимаешь? — Он почувствовал, как она расслабилась. — Мои смертные подруги рассказывали мне про боль… а они были только со смертными мужчинами.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе было не больно, — сказал Треан, отодвинувшись, чтобы сесть. — Иди ко мне.

Когда он протянул ей руку, Беттина встала на колени и подалась к нему, ее сладкие груди колыхнулись.

Посадив ее боком к себе на колени, Треан прислонился к спинке кровати, зашипев от боли в раненой шее… и от удовольствия, когда ее попка скользнула по его напряженному члену.

Обняв Беттину, Треан приник своим лбом к ее.

— Я собираюсь прикасаться к тебе внутри, чтобы подготовить тебя для себя.

Собственнически положив руку ей между ног, он начал ласкать ее.

Прикрыв глаза, она кивнула. Такая доверчивая. Такая невинная.

Треан ласково дразнил подушечкой указательного пальца ее клитор. Почувствовав, что ее бутон немного набух, он проник пальцем в ее лоно, в самую сердцевину, возбуждая.

— Тебе нравится?

Первое проникновение в нее…

— Да!

— Глубже?

В ответ она шире раздвинула бедра.

Он скользнул пальцем глубже, ошеломленный обволакивавшим его, словно перчатка, теплом. Ее плоть была уже влажной… но очень тугой. Его член дернулся под ней. Как и я, он жаждет изучить ее девственную плоть.

Когда его палец проник глубоко в нее, Беттина задохнулась.

— О! Это так… хорошо.

Ее веки отяжелели, дыхание участилось. Глаза сверкали.

— Еще один палец? — прохрипел Треан.

Прикусив губу, она кивнула.

Он осторожно ввел в нее второй палец, продолжая исследовать ее влажные ножны. Большим пальцем он потирал ее клитор до тех пор, пока Беттина не начала извиваться от удовольствия.

Когда Треан начал медленно толкаться пальцами в ее лоно, она выгнулась в его руках, ее груди призывно манили его рот. Были ли ее маленькие соски когда-нибудь настолько твердыми? Он потерся о них носом, лизнул, а затем, сомкнув губы, начал посасывать один из них.

Беттина бесстыдно подавалась бедрами навстречу каждому толчку. Ее попка так терлась об его изнывающий член, что Треан чуть не кончил.

Нет! Должен сделать идеально. Моя Невеста, мой приз.

Подведя ее к самому краю, когда она лишь бессвязно шептала:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — он вынул из нее пальцы.

Положив Беттину на спину, он опустился на колени меж ее бедер.

Нет шелка, чтобы преградить мне путь.

Она потянулась к нему с распростертыми объятиями. Ресницы опустились на ее сверкающие глаза, когда нежные ладошки заскользили по его груди. Страстный голод в ее взгляде потряс Треана, поставил на колени, ему хотелось рычать от удовлетворения.

Дрожащей рукой он направил член вниз…

Влажное тепло встретило головку; его член пульсировал, пока кончик скользил вверх и вниз по влажной расселине, словно поглаживая ее, целуя.

Я бы убил, чтобы оказаться здесь… Сопротивляться инстинкту, требующему войти в нее, было почти невозможно. Его член пульсировал от этих влажных поцелуев, но Треан сдерживался, чтобы одним толчком бедер не ворваться домой. Хочу войти в нее!

Нет, контроль, Треан!

Сдержанность победила. Его тело содрогалось, пот бисером покрывал кожу. Вздрогнув от невероятного удовольствия, он немного продвинулся к ее девственности.

Такая тугая. Шелковые складки жадно сжимают головку. Не повреди ее нежные маленькие ножны…

— Треан, я нуждаюсь… я нуждаюсь в тебе.

Беттина подалась вперед, насаживаясь на головку члена.

Безумный взгляд Треана пригвоздил ее к месту.

— Eєti a mea! Eternitate. — Ты моя! Навечно.

Неглубокими толчками в ее тело, Треан утверждал права на свою Невесту.

* * *

Глаза Беттины заслезились от тянущего давления. Затем она ощутила чувство всепоглощающей наполненности.

Член Треана так туго входил в нее, что она чувствовала, как он пульсирует внутри.

Все мускулы Треана были натянуты от напряжения, лицо сосредоточено. Он смотрел на нее сверху вниз измученным взглядом. Ее взгляд был таким же.

Раньше удовольствие. Сейчас боль.

Он подался назад, выходя из нее; неожиданное покалывание, разлившееся внутри, немного заглушило боль.

— Еще, Бетт?

Его голос изменился до неузнаваемости.

— Хм… о'кей?

Когда он снова медленно вошел в ее лоно, Беттина затаила дыхание, пытаясь понять, нравится ей это или нет.

Трудно сказать.

Он снова вышел из нее.

— Любимая, я собираюсь… сделать это… жестче.

Когда она неохотно кивнула, Треан застонал и толкнулся в нее; Беттина не знала чего ожидать: боли или…

Удовольствие! На этот раз его член принес тепло, наполненность, скольжение. Ее руки взметнулись к его плечам, ногти впились в кожу. Беттина сдавленно вскрикнула:

— М-мне нравится это!

От каждого ее слова и движения во взгляде Треана все сильнее проявлялась мука.

— Ждал тысячу лет. Хочу заниматься этим всю ночь.

Он снова подался назад, выходя из нее. Выгнувшись, она последовала за ним.

— Dragг, остановись! — Обхватив за талию, он прижал ее к постели. — Не двигайся!

Беттина замерла.

К счастью, он не остановился. Треан продолжал входить и выходить из ее лона, пока у нее не участилось дыхание.

— Еще, вампир!

Он дал ей это.

— О-о, глубже.

— Вот так? — Он вошел в нее так глубоко, как только мог, скользнув ласкающим, нежнейшим движением по ее клитору. — Скажи, что тебе нужно, любимая, — прохрипел он, его акцент стал сильнее, чем когда-либо раньше. Его тело было натянуто, как тетива, мышцы под ее ногтями стали очень твердыми. — Я дам тебе это… клянусь.

— Да! Еще…

Ее клитор жаждал больше прикосновений; он дал ей это, вращая бедрами и двигая телом, как в греховном сне.

Так много восхитительных прикосновений. Голова Беттины металась из стороны в сторону, ноги сомкнулись на поясе Треана.

— Я говорил тебе, Бетт… что буду в тебе так глубоко, — круговое движение бедрами, — и так сильно, как тебе будет нужно.

Она не могла ответить… потому что удовольствие сконцентрировалось в одной точке внезапной ослепительной волной.

Словно издалека Беттина услышала, как выкрикивает его имя. Она бесконтрольно извивалась под ним, вцепившись в его волосы, терлась сосками о потную кожу.

Это ее хриплый голос бесстыдно умоляет вампира?

— Не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся.

— Никогда!

Став еще более влажной, она кончила на его члене; спазмы были настолько сильными, что он, должно быть, ощущал их, ее плоть сжималась вокруг его члена все сильнее и сильнее… бесконечная связь…

* * *

Треан терял контроль. Нет, не следуй за ней!

«Не кончай, не кончай», — как мантру, повторял себе Треан. Должен продлить это.

Но какой мужчина смог бы устоять перед столь восхитительными тисками? Кто-то лучший, чем я.

А ее страстность? Она выкрикивает мое имя, извиваясь на моем члене!

Каким-то образом, несмотря на бесконтрольный отклик Беттины, Треан сдерживал себя, пока стихал ее оргазм.

Широко распахнув глаза и затаив дыхание, она спросила:

— Ты мог… ты чувствовал то, что происходило со мной?

Она спрашивает меня, чувствовал ли я ее оргазм. Треан содрогнулся. Этот невинный вопрос, заданный столь страстным голосом…

— О-о, боги, Бетт, да! Да, я очень хорошо все чувствовал.

А сейчас влажный жар ее кульминации манил его погрузиться еще глубже, упиваться им.

Треану пока удавалось сдерживаться, но все имело свою цену. Перевозбуждение пробудило его первобытные инстинкты, с которыми никогда прежде ему бороться не приходилось.

Когда капелька пота скользнула с его лба к ее шее, стекая вниз, его взгляд проследил дорожку… и снова сфокусировался на ее пульсе. Треан не просто боролся с необходимостью взять ее кровь… он отказывал себе в непреодолимой потребности излить семя глубоко внутри своей женщины.

Оба инстинкта взывали к нему.

Отметь ее шею, предъяви на нее права! Вколачивайся меж ее бедер. Дай ей все… твой укус, твой оргазм, ее женское удовольствие.

Пока она не сдастся полностью.

Взглянув вниз, Треан был шокирован тем, что удерживает ее запястья над головой. Отметь ее, овладей ею. Подчини ее! Он все меньше ощущал себя Дакийцем, но все больше одичавшим вампиром.

И это ощущалось… хорошо.

— Треан?

Нет! Он не какой-то вампир Орды. Он может контролировать эти импульсы!

Тогда почему он ощущает себя так, словно лишает и себя и Беттину чего-то крайне важного?

Треан смутно осознал, что торгуется сам с собой: «Просто попробуй на вкус, царапни клыками, когда будешь кончать». Фантазия юности, наконец, воплотится…

— Т-ты сказал, что не причинишь мне боль.

Она боится меня? Он вспомнил о разбивающей сердце просьбе, когда они в первый раз были вместе. Каким-то образом Треану удалось собрать остатки самообладания, он заставил себя отвести хищный взгляд от ее шеи… сосредоточиться на мерцающих глазах.

— Никогда не причиню тебе боль. — Отпустив запястья Беттины, он переплел свои пальцы с ее. Когда он снова начал двигаться внутри нее, она не сводила с него глаз. — Лучше?

Вместо ответа она расслабилась под ним, открываясь ему, встречая его толчки. С ее губ сорвался жалобный стон.

Очередная сделка, которую Треан заключил с самим собой: «Когда она еще раз кончит, ты последуешь за ней».

Для этого, используя свое тело, он вколачивался в нежную плоть, заставляя Беттину извиваться на его члене от наслаждения.

Ее глаза изумленно расширились.

— С-снова, вампир?

Скрипя зубами, он уверенно ответил:

— О, боги, снова, моя сладкая.

Даже раньше, чем она закричала, он ощутил, как ее плоть красноречиво сжалась вокруг его члена. Давления от поднимающегося семени усилилось, его мышцы напряглись в готовности, сознание затуманилось.

— Ты… принадлежишь… мне! — проревел он, чувствуя, как спазмы ее оргазма безупречно сжимают его член. Треан больше не мог сопротивляться своей потребности. — Eєti a mea!

Сокрушенный удовольствием, он, запрокинув голову, выкрикнул ее имя и начал изливать семя глубоко в тело своей женщины. Обжигающие струи спермы наполняли ее лоно… снова и снова… пока его голос не охрип, а тело полностью не освободилось.

Никогда не отпущу тебя, женщина. Никогда!

С ошеломленным стоном он рухнул на нее. Между вздохами он прохрипел:

— Беттина, eternitate.