Кладбище «Сент-Луис № 1»
Новый Орлеан
На третьем по счёту кладбище, куда прибыли вампиры, могилы явно видали лучшие дни. Многие были повреждены непогодой. Отделка на них искрошилась, металлические ограды проржавели. Надписи стёрлись.
Время уже давно перевалило за полночь. Ливень то затихал, что припускал снова. Несмотря на это среди беспорядочного нагромождения надгробий, образующих настоящий лабиринт, было людно.
Пьяные туристы, развлекающиеся посещением мест обитания призраков, хрипло хохотали, затягиваясь дешёвыми гвоздичными сигаретами и выводя крестики на фронтоне одной из гробниц.
— Это же даже не склеп Мари Лаво[124]Мари Лаво (Marie Laveau) — (1782–1881 г.г.) королева вуду Нового Орлеана. Легендарная колдунья-вуду. Могила Мари Лаво — объект поклонения и у жителей города, и у туристов. Есть поверье: если нарисовать на её склепе крестик, загадать желание а потом постучать в дверь склепа, то оно непременно сбудется (прим. пер.)
! — пробормотал Николай. — Хотя Мист говорит, что колдунья всё равно приходит в бешенство от этого.
— Прочь отсюда! — рявкнул Конрад людишкам.
На мгновенье наступила оглушающая тишина, а затем, подталкивая один другого, туристы ринулись прочь по мокрой гравийной дорожке.
Как только братья остались одни, Николай заговорил:
— Конрад, ты должен быть готов к тому, что можешь не найти то, что ищешь. Или же что, отыскав могилу, ты обнаружишь там лишь то, чем эта женщина… в общем, лишь то, что от неё осталось.
Её останки, хотел сказать брат. Конрад сильно тряхнул головой.
— Я понимаю, — уронил он. А потом замер, задерживая дыхание и силясь расслышать сердцебиение Наоми. Если бы он мог заставить своё собственное сердце не колотиться так гулко и яростно в груди! Вокруг заливались стрекотом цикады, издалека доносился шум автотрассы. Конрад напряжённо прислушивался…
И вдруг дёрнул головой влево.
«Там».
Стук, едва различимый стук сердца.
— Я её слышу!
— Откуда ты знаешь, что это она? — спросил Николай.
— Я знаю её сердце.
Конрад сконцентрировался на звуке и проследил, откуда тот доносился.
От большого, выбеленного известью склепа, имеющего минимум семь ярусов в высоту.
Ужас сковал вены Конрада льдом. Неужели она действительно там? В одном из множества гробов в гигантском склепе? Она должна быть вне себя от страха.
«Я видел во сне, как она трясётся от ужаса…»
«Нет! Нельзя думать об этом сейчас, надо сохранить разум ясным».
Звук, влекущий Конрада, доносился из ниши на третьем ярусе сооружения. Мраморная табличка с именем была повреждена так, что прочитать надпись не представлялось возможным.
Тяжело сглотнув, Конрад ударил по мрамору кулаком, раскрошив плиту на мелкие куски. Внутри ниши стоял небольшой чёрный гроб.
Вампир вытянул его наружу и опустил на гравий дорожки.
— Конрад, — Николай сжал его плечо. — Просто будь готов.
Конрад кивнул, стиснул крышку гроба и сорвал её.
— Наоми! — надрывно вскрикнул он.
Её глаза были закрыты, тело выглядело так, словно было мёртвым. Остатки истлевших лент и кружев расползлись, обнажая девушку. Пыль осела на её бледном лице и длинных волосах. С воем Конрад подхватил её и прижал к груди.
— Мой Бог, — выдохнул Николай. — Ты не… но твоя женщина жива?
— Наоми, скажи что-нибудь! — взмолился вампир.
Она не отвечала. Конрад гладил кончиками пальцев её лицо. Никакой реакции. Но почему? Он слегка отодвинул её от себя. Наоми выглядела как само совершенство. Её кожа была тёплой и розовой. Встряхнув её в руках, он повторил:
— Прошу тебя, родная, что угодно…
Ресницы девушки затрепетали и поднялись. На него уставились глаза. Её прекрасные пронзительно голубые глаза.
Наоми закашлялась, с трудом хватая воздух:
— Знала… что ты найдёшь меня.
И разразилась слезами.
Николай отвёл взгляд и протянул Конраду куртку, чтобы накинуть на Наоми. Укрыв её наготу, Конрад обхватил рукой затылок девушки и прижал её лицо к своей груди. Может, даже слишком сильно, но он не мог сейчас быть мягче.
Содрогаясь в его руках, она шептала:
— Я з-знала… что ты п-придёшь за мной, Конрад.
— Я всегда за тобой приду, koeri, всегда, — бормотал он, мягко укачивая её в объятьях. — Моя храбрая, храбрая девочка.
Потом он поднял голову и встретил изумлённый взгляд Николая.
— Я больше не желаю мести, — сказал Конрад, и его голос дрогнул. — Я благодарю тебя, брат.
— Извини, что сомневался в тебе, — искренне ответил Николай. И спустя мгновение добавил: — Ты что, только что назвал свою женщину «наживкой»? Это ты так выражаешь нежность, Конрад? — Правда, встретив раздосадованный взгляд брата, тут же ретировался, поднимая руки: — Ладно, это не моё дело. — И уже обращаясь к Наоми, закончил: — Добро пожаловать в семью.
А потом переместился восвояси.
Конрад тоже решил убираться с этого кладбища как можно скорее и переместил Наоми прямо в ванную комнату в Эланкуре. Не выпуская Наоми из рук ни на секунду, он наполнил ванну и погрузил девушку в горячую воду.
Всё то время, пока он смывал пыль с её лица и отмывал её волосы, она сидела с потерянным взглядом и продолжала плакать.
— Ты согрелась? — Она кивнула. — Наоми, у тебя… есть раны на теле?
— Н-нет, это просто шок. Почему-то не могу перестать плакать.
— Это убивает меня, koeri. Скажи, что мне сделать, чтобы помочь тебе?
— Прости. Это просто… даже зная, что ты найдёшь меня, быть в гробу… там… это было тяжело.
Он завёл прядь волос ей за ухо.
— Я понимаю. Могу представить, как было ужасно.
Наоми нахмурилась.
— Это Николай был с тобой? — Когда Конрад кивнул, она спросила: — Как он освободился?
— Я… вызволил их.
— В одиночку? — Он кивнул, и Наоми едва не задохнулась: — Ты ранен? Я даже не осмотрела тебя!
— Нет, всё в порядке, — ответил он, удовлетворённый тем, что она возвращается к жизни.
— О чём ты только думал?
— Мне нужна была помощь Николая, чтобы найти тебя. Я сделал бы что угодно, лишь бы до тебя добраться.
— Он сказал: «Добро пожаловать в семью». Ты что, рассказал им, что мы собираемся пожениться? — Слёзы снова засверкали в её огромных голубых глазах. — Потому что, если предложение всё ещё в силе…
Конрад вздохнул:
— Мы можем поговорить об этом позже. Когда ты будешь лучше себя чувствовать.
— Ч-что ты хочешь этим сказать? — спросила Наоми, снова начиная плакать.
— Послушай меня… тш-ш-ш, любимая, — его голос звучал так, словно её слезы выворачивали ему душу наизнанку. — Всё это моя вина. Демоны не отступятся. Они будут меня преследовать. И если узнают, что ты жива, они никогда не остановятся.
Облегчение затопило Наоми, и слёзы просохли сами собой. Если это всё, о чём он беспокоился…
— Тогда береги меня. Я больше никогда и никуда без тебя не выйду. Я усвоила урок. Я буду сидеть в доме, под защитой.
— Я не могу сделать этого, Наоми. Я… я люблю тебя. Слишком сильно люблю, чтобы снова видеть, что тебе больно.
Он сказал, что любит её. Через мгновение Наоми осознала, что ей уже нет нужды впадать в ужас, заслышав эти слова. Она по-настоящему воскресла, и понимание этого обрушилось на неё со всей ясностью.
«Мы с ним будем вместе…»
— И ты сможешь… тебе будет намного лучше без меня, — продолжил Конрад, не понимая, что Наоми уже всё для себя решила. — У тебя вся жизнь впереди… Мне не место в ней. Почему я решил, что могу вторгаться в неё просто потому, что мне так хочется?
— Лучше без тебя? Скажите, пожалуйста, а что не так с мужчиной, которого я люблю?
— С мужчиной, которого ты любишь, — пробормотал он, очевидно наслаждаясь тем, как это звучит. Но затем заставил себя объяснить: — Я никогда не смогу выйти на солнце с тобой или разделить трапезу. Капслига и другие мои враги будут продолжать подсылать ко мне убийц. И я до сих пор не на все сто… дружу с головой.
Наоми встала на колени и положила мокрые ладони на его лицо.
— Мне нравится моя незагорелая кожа, а своей едой я в любом случае никогда и ни с кем не делюсь. И мы будем готовы к встрече с Капслигой. Что касается твоего разума, ты делаешь успехи день ото дня, и так будет и впредь.
— Я укусил тебя. Я мог тебя убить.
— Но ты не причинил мне боли. Конрад, мне это понравилось.
— Но почему ты так разозлилась?
— Потому что Никс сказала мне, что тот день, когда кто-нибудь узнает, как я возродилась, будет днём, когда я умру. Я не могла рассказать тебе. Хотя ты не представляешь, как сильно хотела! Когда ты взял мою кровь, я испугалась, что ты сможешь узнать это, увидев всё в моей памяти. Я решила, что из-за этого умру даже раньше, чем предполагала.
Конрад прижался лбом к её лбу.
— Наоми, я не знаю, что сказать.
— Дай мне взглянуть на твою руку. — Когда он нахмурился, Наоми добавила: — Ты поклялся, что в тот же миг, когда исцелится твоя рана, ты сделаешь меня своей женой.
Вампир отпрянул.
— Но это было до того, как ты умерла… Снова.
— Не имеет значения. — Она расстёгивала его рубашку трясущимися пальцами. — Разве Росы не держат своё слово?
Стащив рубашку, Наоми принялась разматывать бинты повязки. Конрад сглотнул за миг до того, как она обнажила… гладкую, исцелённую кожу. Вампир выдохнул, признавая поражение.
— Наоми, я женюсь на тебе при первой возможности, если ты решила дать мне шанс. Я никогда не хочу больше с тобой разлучаться.
— Даже несмотря на то, что я смертная?
— Я хочу, чтобы ты была со мной вечно. Я найду способ… знай это.
Он достал кольцо из кармана брюк. Увидев его, Наоми улыбнулась сквозь слёзы.
— Мне так нравится это кольцо, — призналась девушка и добавила, когда он снова надел ей его на палец: — И я люблю мужчину, который прилагается к нему в комплекте. Ты хотя бы представляешь, как тяжело было вернуть его тебе тогда, на балете?
— Почти так же тяжело, как принять его обратно?
— Прости меня, mon coeur[125]Сердце мое (фр.)
. У меня не было выбора. Как я могла обещать тебе будущее, которого не имела? Но сейчас я могу сказать, как горжусь тем, что выйду за тебя замуж.
— Наоми, даже если ничто не разлучит нас, я… я боюсь, что просто разочарую тебя. Я обязательно сделаю что-то не так, или разобью твои чувства. Как-нибудь случайно… Но знай, я очень постараюсь, чтобы этого не произошло.
— Это всё, о чём я прошу, — улыбнулась Наоми, но тут же нахмурилась. — Вообще-то, нет. Не всё. Я ещё хочу, чтобы мы жили здесь, Конрад. Что ты думаешь на этот счёт? Можем ли мы выкупить Эланкур у твоего брата?
— Я куплю тебе любое поместье, где пожелаешь. Ты уверена, что хочешь жить именно здесь? Тебя убили в Эланкуре… Разве всё вокруг не будет тебе постоянно об этом напоминать?
— Я прожила в этом месте восемьдесят лет. Так что уже привыкла. Кроме того, если бы меня не убили, я бы не обрела тебя. Помнишь, ты сказал мне, что помог бы тому русскому вонзить в себя меч, чтобы быть со мной… а я бы бросилась на нож Луиса, лишь бы получить шанс тебя встретить.
Его брови сошлись вместе, в глазах отражалась такая буря эмоций, что грозила выплеснуться через край. Конрад склонился и поцеловал её, горячо, собственнически. Когда они разорвали поцелуй, задыхаясь, он согласился:
— Мы останемся здесь. Но только после того, как я воскрешу это место, чтобы в нём можно было жить.
— Почему бы и нет? — Наоми вздохнула и отвела непослушные волосы с его лба. — Тебе же удалось это с его хозяйкой.
Внизу в доме раздался грохот, а вслед за ним нечеловеческий рёв.
— Это Бауэн? — прошептала Наоми. — Они до сих пор здесь?
— О, Боже, ведьма! — воскликнул Конрад и пояснил: — Она впала в транс.
— Отведи меня к ней, Конрад!
Он помог Наоми вытереться и подал халат, потом перенёсся вместе с девушкой в студию.
Они обнаружили Бауэна прижимавшего Марикету к груди. Ликан был весь в крови и с зияющими ранами по всему телу, а Мари бледная и словно в дурмане.
— Значит, сработало? — бросил Бауэн, завидев Конрада, но его внимание было сосредоточено на ведьме в его руках.
— Да, мы вам так благодарны…
— Я забираю свою девочку домой, — оборвал Макрив и добавил, уже обращаясь к Мари: — А ты отправляешься в бессрочный отпуск.
Мари слабо кивнула:
— Никогда не посмотрю больше в зеркало. Никогда.
Когда Бауэн поднялся, унося Мари в зеркало, она бросила взгляд назад через плечо оборотня. Выражение её лица было задумчивым. За мгновенье до того, как исчезнуть, Мари прижала палец к губам, предупреждая Наоми молчать о чём-то.
Что это значило? Наоми нахмурилась.
Но они уже ушли, и стеклянная поверхность сомкнулась за ними. Когда Наоми всмотрелась в зеркало, её отражение внезапно подёрнулось… и на мгновенье проступил её прежний, призрачный облик.