Эдвард Ланн крался сквозь тёмный мокрый лес, крепко держа обеими руками слоновье ружьё. Тизел, виляя хвостом, убежал вперёд. Каждые несколько секунд светло коричневый английский мастиф останавливался, чтобы понюхать кучу прошлогодних листьев или упавшее дерево; не было никакого сомнения, что он взял чей-то след.

Ланн почти не замечал холода наступающей ночи, и не чувствовал ни капли страха. Такая большая часть его жизни проходила в унылой обстановке кабинетов… А это был его отпуск! Лунный свет то и дело скрывался, но его хватало, чтобы ориентироваться. Ружьё и собака были с ним, и он не собирался отказываться от этого многообещающего следа ради вежливой компании и игры в карты в Гоулдспуре.

— Молодец, Тизел! — прошептал он. — Кто отведёт папочку к большой добыче, а?

На его пути встретилось уже несколько сломанных деревьев, их стволы были разбиты в щепки. Это было хорошим знаком, так как он знал, что ещё ни полиция, ни солдаты не прочёсывали территорию вокруг Волвенлата. И хотя в целом в Округе было много охотников, Ланн не видел, чтобы кто-нибудь из них выбирал те же тропы, что и он. Возможно, у него есть настоящий шанс разыскать логово этого Зверя, а это может означать медаль, когда приедет Король…

Вдруг, Тизел встал, как вкопанный, перед густыми зарослями. Его хвост замер. Он что-то увидел.

— Ну, вот и оно, — пробормотал Ланн, приготовив ружьё и чувствуя, как его охватывает дрожь.

Он вгляделся между веток и увидел, что что-то движется на небольшой поляне за ними. Детали при свете луны он рассмотреть не мог, но стало ясно, что это не гигантский зверь. Это было что-то размером с человека, сгорбленное, что-то высматривающее. Ланна охватило разочарование. А он-то думал, что тут кроме него нет охотников…

Но затем фигура повернулась к нему боком, и Ланн охнул. Это был не человек. Это был какой-то монстр. Его огромная голова росла прямо из туловища, отчего он был похож на жуткого эмбриона.

Ну, спасибо тебе, что стал так, чтобы мне удобнее было целиться, — думал Ланн, упираясь прикладом дробовика в плечо. Пора тебе обратно в ад, кто бы ты ни был…

Вдруг он услышал, как позади него хрустнула ветка. Тизел залаял. Ланн развернулся и увидел, что к нему крадётся ещё одно такое же существо. Его глаза светились злостью, кривыми пальцами оно тянулось к его горлу.

В ужасе, Ланн выстрелил. Он промахнулся, но Тизел бросился на монстра и, яростно лая, вцепился зубами в оранжевую плоть и потащил его назад.

Ланн обернулся и увидел, что первый монстр бежит к нему. Он бросился оттуда через мокрый, поросший папоротником лес. Хрип собственного дыхания громко звучал в его ушах. Но не настолько громко, чтобы заглушить вой его пса, оставшегося позади.

Он бежал и бежал, проламывался сквозь кусты и ежевичники, и вдруг оказался на открытом пространстве. В тёмном небе клубились тучи, сонный глаз полумесяца смотрел вниз на мир теней. Позади он слышал треск. Существа всё ещё гнались за ним. Нужно перезарядить ружьё…

Но ещё одно существо было в поле. Мельком он уловил, как темный силуэт проскочил под изгородью и побежал к нему.

Ругаясь на ходу, Ланн поковылял в сторону по глубокой грязи свежевспаханного поля. Он добрался до склона, на котором было пастбище. По крайней мере, теперь бежать надо будет вниз, — обрадовался он.

Пока не увидел, что с другого края склона деваться некуда. Там была граница плато, за которой был обрыв до самых вод Волвенлатского озера.

Они нарочно загнали меня сюда, — понял он.

Ланн остановился возле клочковатой живой изгороди, шедшей вдоль обрыва. И повернулся лицом к зловещим тварям. Их теперь было пятеро: одна заходила слева, другая справа, и трое приближались спереди. Руки автоматически перезаряжали ружьё. Но он понимал, что даже если уложит одного из них, остальные расправятся с ним. И вдруг…

— Человек, — прохрипело одно из существ булькающим шёпотом.

Эти твари умеют говорить.

— Не подходите! — крикнул Ланн высоким, дрожащим голосом, пытаясь справиться с дрожью рук и непослушными пальцами. — Не подходите ко мне!

— Стой на месте, — ночные создания приближались к нему. — Тебе от нас не уйти.

— Ты нам нужен, — зашипело другое.

Ланн оглядел тварей:

— Не уйти, говорите?

Он выстрелил в ближайшее существо. Воздух сотряс предсмертный крик, Ланн повернулся и, задержав дыхание, спотыкаясь, бросился сквозь изгородь к обрыву.

— Догнать! — раздалось ужасное нечеловеческое шипение, и они побежали за ним.

Ланн закрыл глаза и не проронил ни слова, когда земля обрушилась под его ногами.

— Вот мы и приехали, — объявил Доктор, останавливая машину рядом с каменной аркой, увенчанной вырезанным в камне изображением плюща. — А тут с шиком живут!

Марта увидела латунную табличку, гласившую, что это поместье Гоулдспур.

— Наконец-то, — сказала она, потирая ушибы.

Последняя миля была особенно ухабистой, на узких грязных дорогах были глубокие колеи и ямы.

— Превосходно водите, шофёр, — крикнул Виктор. — Вам есть где остановиться? Или вы остались без ночлега?

Доктор задумался:

— Может быть, мы сможем задобрить старика Хэйлстона…

Марта покачала головой:

— Ни за что. Они меня как только увидят — сразу отправят в подвал, к слугам, — она нахмурилась. — А если и не отправят, то я смотрела «Госфорд парк»! В таких шикарных поместьях нужно дважды переодеться только для того, чтобы в туалет сходить. А у меня всего одно платье. Одно мятое, грязное, потрёпанное платье. Так что тут мы ночевать не будем. Ясно?

Доктор задумался над этой тирадой и повернулся к Виктору:

— Поблизости есть какие-нибудь гостиницы? Ночлег и завтрак? Палатки, — он посмотрел на Марту, — как мы относимся к палаткам?

— Никаких палаток.

— Никаких палаток… Цыганский табор? Конюшня? Я знаю тут одну полицейскую будку, но…

— Тут есть довольно приличный Охотничий Приют, примыкающий к задней части этого поместья, — радостно сообщил Виктор. — Примерно полмили вокруг по дороге. В туристический сезон там много людей останавливаются, но в это время года у них должны быть свободные места.

Он согнул перевязанную руку:

— Думаю, моя боевая рана выдержит. Залезайте в машину, я вас отвезу.

Марта подумала о том, чтобы пойти пешком. Потом подумала о жутком явлении маленькой девочки где-то в глуши. Она обсудила это со своей спиной и решила, что, возможно, они обе выдержат ещё одну поездку.

Час спустя Марта чувствовала себя уже намного лучше. Миссис Ансуик, владелица приюта, была пышной женщиной за пятьдесят с умными глазами. Её длинные волосы были заплетены в косы. Поначалу у неё вызвало подозрение отсутствие у предполагаемых постояльцев багажа. Но Виктор за них поручился, Доктор немного поболтал со старушкой, и вот она уже признавалась, что сегодня у неё всего один постоялец, и что она с радостью приготовит две комнаты.

Марта по праву первой взяла себе комнату с самой большой кроватью, а в ходе жестокого поединка в «камень-ножницы-бумага» выиграла ещё и право первой искупаться. И лишь поняв, что речь идёт о жестяном тазике и кувшине горячей воды в холодной комнате, она задумалась: а не проиграл ли Доктор нарочно?

Быстро помывшись, завернувшись в пять одеял, и всё равно дрожа от холода, Марта обнаружила в шкафу свежую одежду: длинное светло-коричневое пальто, шерстяную юбку цвета хаки, отделанную чёрным сатином, и вязаную кофту. Довольная, она завернулась в тёплую кофту, надела юбку, и спустилась вниз.

Доктор и миссис Ансуик были в гостиной, у камина. Гостиная была большой, но из-за тяжёлых штор, полосатых обоев, и большого количества деревянных шкафчиков, казалась меньше. Голова оленя взирала стеклянным взглядом с доски, висящей на стене, а на противоположной стене висели в рамках карты окрестностей.

— О! Вам так хорошо в одежде Клары, — одобрительно сказала миссис Ансуик.

— Спасибо, что одолжили. Теперь я могу вернуть Доктору его пальто, — улыбнулась Марта. — Клара — это ваша дочь?

— Ну что вы, нет, мой цыплёночек! — крупная женщина засмеялась так, что зазвенел фарфор на полках. — У меня на детей времени не было в Лондоне, а теперь, тут, и подавно. Клара работала тут горничной до прошлой недели. Пришлось её выгнать — вечно совала свой нос в чужие дела, эта Клара.

Доктор вопросительно поднял брови:

— И вы забрали её одежду?

— Компенсация! — твёрдо сказала миссис Ансуик. — Она ушла посреди ночи, захватив с собой часть моего лучшего серебра! Впрочем, тут уже ничего не изменишь. Как и… с бедняжкой Молли Мелтон.

— Миссис А. считает, что мы сегодня вечером видели призрака, — сказал Доктор, сверкая глазами.

— Бедная девочка пропала на поле возле Келмора две недели назад, — объяснила миссис Ансуик. — Говорят, что Молли всегда любила играть далеко от дома. И в один из вечеров она не вернулась. Неделю спустя деревня была разрушена. Некоторые говорят, что видели там Молли, она стояла и смотрела на происходящее. Словно дух мщения, который делал так, чтобы никто больше не вошёл в её дом. А теперь, говорят, она указывает где опасно. Предупреждает невинных.

— Никогда раньше не считала себя невинной, — сказала Марта.

Но миссис А. закончила свой рассказ, и тишину нарушали только потрескивание поленьев в камине и тяжёлое тиканье часов на каминной полке. Двигалась же только тень женщины, отбрасываемая пляшущим пламенем.

— Правда, Молли могли похитить существа-оборотни из другого мира, — предположил Доктор.

— Не говорите глупостей, Доктор, — пожурила его миссис Ансуик. — Она дух, вот и всё.

— Довольно бодрый дух. Унеслась на своих призрачных ножках, мы и глазом моргнуть не успели, — Доктор встал и посмотрел на карту в раме. — Ага! Карта окрестностей. Итак, Хэйлстона с его маленьким открытием мы оставили здесь… — он повёл пальцем вдоль дороги. — Когда наш приятель свалился на дорогу, мы остановились здесь, а видение Молли было… тут! — он постучал по стеклу. — Точно, она указывала на Волвенлат, как и сказал Виктор.

Он вопросительно посмотрел на миссис Ансуик:

— Там есть какие-то опасности для невинных?

Женщина пожала плечами:

— Ходить там тяжело, поэтому туристы там почти не бывают. Там вообще мало кто бывает.

Марта посмотрела в глаза Доктору:

— Хорошее место, чтобы что-то спрятать?

И в этот момент у них за спиной, у двери, раздался грохот. Обернувшись, Марта и Доктор с удивлением обнаружили спортивного телосложения мужчину в ярких клетчатых брюках, тёмном жилете, с закатанными рукавами рубашки, который затаскивал в комнату большой обитый кожей ящик. Из ящика торчали объективы и видоискатели, а также разного вида латунные рычажки и ручки.

— Миссис Ансуик, вы не могли мне дать ещё немного изоленты вашего покойного мужа? — спросил он с лёгким акцентом. Затем он заметил Доктора и Марту. — Простите, что я так ворвался.

— Ничего страшного, — заверил его Доктор.

Миссис Ансуик с трудом поднялась из своего кресла:

— Я принесу вам ленту, месье, а вы пока что представьтесь, — сказав это, она вышла из комнаты.

Француз коротко поклонился и улыбнулся Доктору и Марте, особенно Марте.

— Клод Романд, к вашим услугам.

— Я Доктор, это Марта Джоунс, а у вас в руках камера Патэ, не так ли? — он усмехнулся. — Можно посмотреть?

— Вы тоже кинооператор? — Романд вдруг насторожился. — Надеюсь, вы не пытаетесь меня обскакать?

— Я исследователь, — сказал ему Доктор, — помимо прочего.

Он взял у Романда большой ящик, уставившись на него, как мальчик на новую игрушку.

— Вы журналист, мистер Романд? — спросила Марта.

— Меня сюда направила парижская редакция «Новостей Планеты» ради репортажа о странных событиях, которые тут разворачиваются, — подтвердил он. — Увы, отказ моей камеры фокусироваться — самое странное, с чем я тут столкнулся.

— Ну, такие прецизионные инструменты, как эта камера, не могут не терять время от времени юстировку, — Доктор осторожно поставил камеру на пол, а затем стукнул по ней кулаком. — Попробуйте теперь.

Романд нагнулся, чтобы поднять камеру, посмотрел в видоискатель и подвигал одним из рычагов.

— Дорогой сэр, у вас волшебные руки!

Он усмехнулся, положил камеру, и обнял Доктора. Затем, с надеждой, повернулся к Марте. Она вскинула брови и сложила руки на груди. Смутившись, Романд снова повернулся к Доктору:

— Доктор, вы ведь исследователь? Значит, вы прибыли сюда из-за Уэстморлэндского Зверя, не так ли?

— В общих чертах, да, — подтвердил Доктор. — Видел ли кто-нибудь чудовище? Вы что-нибудь сняли на плёнку?

— Никто не видел, — сказал Романд уже не таким весёлым голосом. — Но я побывал в Келморе. Разрушения там… — он запнулся, словно подбирая подходящие английские слова. Но слова так и не последовали. — Мой редактор считал, что эти истории просто шутка, и послал меня сюда ради весёлого рассказа. Он не понимает… это существо нужно найти, поймать, и уничтожить.

Вдруг его настроение поднялось, и он снова повернулся к Марте:

— Простите, что я говорю о таких вещах в присутствии дамы…

— Да ладно вам, — добродушно отмахнулась Марта. — Какой был нанесён ущерб? Что вы видели?

Романд медлил.

— Вообще-то, у меня есть киноплёнка, которую я проявил по просьбе полиции. Им не хватает людей, и они надеются, что после показа в публичных местах моих кинолент появятся добровольцы. И эти ленты… их заберут у меня только завтра…

Доктор просиял:

— Итак, бобины у вас есть, а есть ли проектор?

— У меня в комнате, сэр.

Марта улыбнулась:

— Так может быть, сходим туда, и вы покажете нам снятое?

— Готов поспорить, что вам, месье, такое не часто предлагают, — усмехнулся Доктор. — Даже в Париже!

Шаркающей походкой миссис Ансуик вернулась в гостиную с небольшой чёрной бобиной. Марте показалось, что при свете огня она выглядит старше.

— Вот ваша изолента, месье.

— У нас тут есть бобины побольше, миссис А.! — крикнул Доктор, переходя на американский акцент. — Время шоу! Кино покажут наверху, в комнате месье Романда. Самый первый домашний кинотеатр! Тут есть мороженое? Я люблю мороженое, только настоящее, которое в передвижных киосках продают. Нет? Ну и ладно… — он подгонял Романда и Марту к двери. — Есть свет, есть камера, можно начинать!