— Просто невероятно, да? — со сдержанной гордостью сказал Кэл, нагнувшись к Софи. Они стояли на окаймлявшей танцевальный зал золоченой балюстраде. — Прямо как в «Титанике».

Софи кивнула и отпила мартини.

— Точно, — сказала она. — Только, надеюсь, обойдется без крушения, утонувших и Селин Дион.

Кэл неодобрительно взглянул на нее.

— Не чмори Дион, — сказал он. — Она дает мне надежду на то, что когда-нибудь я найду своего Леонардо, который будет барахтаться на плаву, вцепившись в кусок дерева, пока не замерзнет насмерть.

Софи была удивлена.

— В самом деле? — спросила она. — Ты хочешь однажды посвятить кому-то свою жизнь?

Кэл с минуту обдумывал подобную перспективу, потом пожал плечами.

— Нет, — сказал он. — Вероятнее всего, нет. Во всяком случае, не вон с теми парнями. — Он вздохнул, вынимая из глаза мифическую соринку. — Не знаю… вот почему все сексуальные мужики или женаты, или натуралы? — с горечью спросил он.

Софи была ошеломлена.

— Ты шутишь? — сказала она, глядя вниз на разношерстную толпу наряженных призраков, которые кружились в танце, как некогда их родители.

— Разумеется, шучу, — сказал Кэл. — Господи, понимаю, что ты — мой босс, но ты иногда бываешь непростительной тупицей.

Софи смотрела, как группа официантов с интервалами появляется из кухни и обносит прожорливую публику подносами с канапе. Это было все равно что наблюдать за тем, как кормят разодетых пираний.

— Вообще-то, Кэл, я тут подумала, — начала она. — Знаешь, когда ты пришел ко мне сегодня утром, на меня снизошло озарение…

Кэл допил свое мартини, с сожалением разглядывая пустой бокал.

— О господи, ты поняла, что ты — пассивная лесбиянка. Это распространяется, как чума! — сказал он. — Я всегда подозревал.

Софи проигнорировала его замечание.

— Все-таки эту вечеринку, по большому счету, организовал ты, и я задумалась: а почему ты никогда не требовал у меня повышения? Ну, ты ведь уже несколько лет у меня в помощниках и блестяще справляешься со своими обязанностями. Ты ни разу не попытался организовать какое-нибудь мероприятие самостоятельно, тем не менее, когда тебе выпал такой шанс, ты справился блестяще.

— Знаю, — сказал Кэл. — Слушай, мне нравится работать на тебя, зарплату мне каждый год повышают, и премия у меня неплохая. Работа у меня непыльная, и потом — мне всего двадцать пять лет. Мне нравится приходить на работу к девяти, болтаться там до пяти, а потом идти и спускать свое жалованье. Конечно, немного напрягает, когда на тебя вдруг сваливаются дети погибшей подруги твоего босса, и тогда пункт в договоре о дополнительных часах обретает реальную силу. Не забивай себе голову: ты — классный босс.

Софи сияла от удовольствия. Она всегда подозревала, что так оно и есть!

— Кэл, я хочу тебя повысить, — сказала она.

— О господи. — Софи ожидала несколько другой реакции.

— Просто сегодня до меня дошло, как ты работаешь. Ты прав, ты выполняешь гораздо больше того, что входит в круг твоих обязанностей.

Кэл закатил глаза.

— То же самое я мог бы сказать тебе, — ответил он.

— Ну же, — настаивала Софи, — если хочешь, то ты его получишь?

Кэл заморгал, уставившись на нее.

— Что получу? — спросил он, умело изображая изумление.

— Повышение! — воскликнула Софи. — Я уже обговорила это с Джиллиан, и ей это показалось классной идеей. Мы обе сочли, что из тебя может получиться фантастический рекламный агент. Ты блестяще справляешься со своей работой, Кэл, хотя бог знает, как это тебе удается, учитывая, что большую часть рабочего дня ты бороздишь просторы Интернета в поисках года сбора винограда для Гальяно — кстати, ты поступил честно, признавшись в этом.

Софи наблюдала, как мелькающие огоньки освещают профиль Кэла то розовым, то синим, то золотым. Робкая милая улыбка тронула уголки его губ.

— Правда? — спросил он, и его привычный защитный городской панцирь слегка приоткрылся. — Не знаю, Софи. Ведь это — непростая работа? И потом, я не люблю перемены, я — Рак.

Софи рассмеялась.

— Просто мне кажется, что ты можешь принести компании гораздо больше пользы, — сказала она. — Я даю тебе шанс. Если бы что-то изменилось, ты бы сказал мне, чтобы я наконец отбросила свои комплексы с паранойей и зажила личной жизнью, хотя ты и так постоянно только этим и занимаешься. Но изменится только твоя зарплата.

Кэл мельком взглянул на нее.

— Такие перемены я люблю. — И он снова посмотрел на Софи. — Ладно. Раз уж ты так просишь, я принимаю твое предложение.

Софи протянула ему руку, и они скрепили сделку рукопожатием.

— Конечно, мне нужны деньги, — сказал он. — Но спать с тобой я все равно не буду, ты же понимаешь?

Софи вздохнула.

— Уж это точно не входит в круг твоих обязанностей, — произнесла она с сожалением.

Интересно, думала Софи, как это ей удалось не обидеть Джейка, который нашел ее сорок минут назад и зажал в угол, а она все это время смотрела на часы.

— Господи, — сказал он, с нескрываемой жадностью оглядев ее с ног до головы, как только увидел. — Ты ослепительна. — И он продолжал пожирать ее взглядом, от которого Софи слегка поежилась.

— Извини, — сказал Джейк. — Просто… ты выглядишь потрясающе. — И он улыбнулся радостной мальчишеской улыбкой, вызвавшей у Софи ответную улыбку и румянец.

Ей нравилось находиться рядом с Джейком. Он с подлинным интересом выслушал последние новости про детей, а также опасения и надежды, связанные с приездом Луиса. Он смеялся, когда Софи пересказывала ему с какой-то долей гордости забавные проделки Иззи, и был по-настоящему тронут, когда она пересказала ему их задушевный разговор с Беллой.

— Ты любишь этих детишек, да? — спросил у нее Джейк всего несколько минут назад.

— Ну, — ответила Софи. — Пожалуй… в некотором роде.

Джейк снова алчно посмотрел на нее, вынудив ее отойти на шаг назад.

— Из тебя получилась бы изумительная мать, — сказал он, задыхаясь.

— Нет, — инстинктивно возразила Софи, перепуганная этим замечанием.

— Да, — настаивал Джейк.

— Нет, — возразила Софи и тут же замолкла — настолько это было похоже на детский спор в песочнице.

Джейк смущенно уставился на свои ботинки, потом снова взглянул на нее.

— Я пугаю тебя, да? — спросил он.

— Нет, — солгала Софи.

— Но почему я тебя пугаю? — вопрос был адресован скорее самому себе, чем Софи. — Наверное, потому, что не могу скрывать свои чувства. Я слишком открыт, в то время как мне следует оставаться загадочным и непроницаемым, да? — Софи пожала плечами. — Извини, Софи.

И он так загрустил, что она, поддавшись импульсу, перекрыла разделявшее их расстояние и притронулась к его руке.

— Не извиняйся, — сказала она. — Просто я немного старомодна, только и всего, давно этим не занималась, и потом — я же англичанка, ну, ты знаешь. Замкнутая и все такое.

Улыбка Джейка исчезла, когда он заглянул ей в глаза, и Софи поняла, что в любой момент поддастся его сексуальному магнетизму и харизме. Если нет — значит, это действительно клинический случай.

Но когда нежные настойчивые губы Джейка прикоснулись к ее губам, она с изумлением поняла, что в глубине души переживает из-за того, что сейчас ей нужно ходить по залу, завязывать знакомства, обмениваться визитками и деловыми контактами. Она должна проверить, что вторая подача канапе уже готова, напитки разливаются и — самое главное — пиротехники уже все подготовили для новогоднего салюта (Новый год праздновался задним числом), который был назначен на 10.30.

Пальцы Джейка вцепились ей в волосы на затылке, а его рука надавила на поясницу, и Софи, наконец-то позабыв про осаждавшие ее мысли, ответила на его поцелуй. Она остро, до боли, ощутила реакцию Джейка на свой поцелуй. Она вырвалась и отступила на шаг назад.

— Ты — чудо. — Голос Джейка был хриплым от желания. — Давай уйдем отсюда. Я забронировал каюту на ночь.

Софи с сомнением посмотрела на него. Те последние секунды, что она пробыла в его объятьях, она жаждала его поцелуев, жаждала его рук — во всяком случае, ее тело.

— Не знаю, — сказала она. — А как же канапе и фейерверк…

— Пойдем, — сказал Джейк, не обратив ни малейшего внимания на ее возражения, взял ее за руку и повел сквозь толпу к каютам. Софи не стала вырываться, потому что какая-то ее часть хотела пойти, хотела узнать, как это — быть раздетой Джейком в великолепной каюте роскошного круизного лайнера. Но гораздо большая ее часть знала — к ее облегчению — что этого не произойдет. Во всяком случае, не здесь и не сейчас.

— Джейк. — Софи остановила его и отпустила его руку. Она вздернула подбородок и отступила на шаг назад, несмотря на то, что они стояли в самой гуще толпы. — Я не могу, — сказала она, покачав головой. — Я на работе! Джиллиан меня убьет.

Она неловко засмеялась. Джейк был разочарован. Он вздохнул.

— Прости, — сказал он. — Слишком много хорошего шампанского и слишком мало такой красивой тебя. Я просто одурел. Разумеется, ты права.

Софи благодарно улыбнулась.

— Я должна идти, — сказала она, показывая на мельтешащих вокруг нее людей. — Надо проверить все последние приготовления, а потом возвращаться к девочкам, пока они не подожгли дом или еще что-нибудь.

Джейк широко улыбнулся и пожал плечами.

— Когда-нибудь ты будешь только моей.

— Разумеется, — сказала Софи, чтобы хоть как-то его обнадежить.

— Можно, я отвезу тебя домой? — с надеждой спросил Джейк.

— Нет. Это же твоя вечеринка! Оставайся здесь и веселись.

Софи развернулась на каблуках и быстро направилась сквозь толпу, не оглядываясь, зная, что Джейк стоит и смотрит на нее.

— Господи, ну и дерьмо же ты, — сказала Ева, которая материализовалась рядом с ней в своем шуршащем длинном и чересчур облегающем зеленом платье. Софи подумала, что она похожа на змея из Эдема.

— Спасибо, — сухо ответила Софи. — А ты как поживаешь?

— Да я про вас с Джейком… бедный парень весь вечер пытается затащить тебя в постель. — И Ева посмотрела на застывшую от шока Софи. — Ты что, просто не можешь взять и отказать, или это такой продуманный розыгрыш, чтобы казаться еще более недоступной?

Софи покачала головой.

— Между мной и Джейком ничего нет, — твердо заявила она. Если в офисе поползут слухи, это будет катастрофа. Не то чтобы Еве нужны были неоспоримые факты, чтобы раздуть сплетню, просто в данном случае репутация Софи неприступной снежной королевы, судя по всему, сослужила ей хорошую службу.

— Господи, женщина, — сказала Ева. — Да у него стоит уже выше Тауэрского моста!

Софи пожала плечами.

— Приятно было поболтать, Ева, но мне нужно еще проверить кое-какие детали, связанные с моей вечеринкой.

— Сука, — сказала Ева, когда Софи пошла по направлению к кухне, но Софи знала, несмотря на брошенное в спину слово, что на этот раз победила она. И помогла ей в этом вечеринка, которая была поистине блестящей.

Наверняка Джиллиан, которая находится сейчас где-то среди всей этой толпы, думает то же самое.

Бродяга, сидевший на ступеньках ее дома, даже не шелохнулся под победоносным взглядом Софи. Она вздохнула, заметив его, и подумала свернуть за угол и помаячить там немного в надежде на то, что ему наскучит обивать ее порог, и он уйдет. С секунду она наблюдала за ним из-за платана. Это был неуклюжий здоровенный парень с подозрительной бородой. Он сидел, облокотившись о ступеньки, с таким видом, будто наслаждался панорамой итальянских Альп со своего балкона.

Не то чтобы Софи не сочувствовала бездомным, это не так. В конце концов, она же делала ежемесячное пожертвование в приют, так что нельзя сказать, что она проявляла черствость. Хотя она совершенно не собиралась проявлять мягкость по отношению к одному из них, оккупировавшему ее порог. Но так как по его виду можно было сказать, что он собирается сидеть так еще неизвестно сколько времени, ей не остается ничего другого, как пойти и очень вежливо попросить его покинуть ее территорию.

Она вынула из кармана своего пальто немного мелочи, которую дал ей на сдачу водитель такси.

— Здесь тридцать восемь пенсов, — сказала Софи, протягивая ему деньги. И встревожилась, когда бродяга подпрыгнул при этих словах, что не могло быть хорошим признаком. — Пожалуйста, уходите, мой муж — полицейский. И он с минуты на минуту будет дома.

Бродяга оглядел ее с ног до головы с нескрываемым изумлением.

— Черт, — сказал он, тихо рассмеявшись. — Я аж подпрыгнул. Но все равно, слава богу — вы пришли. Я уже замерзаю.

— Послушайте, — сказала она, думая про себя: он действительно желтолицый или это просто свет уличного фонаря? — Я понимаю, что психам живется нелегко и все такое…

Бродяга резко встал, отчего Софи попятилась и тут же потеряла равновесие. Левая рука мужчины обняла ее за талию и удержала, после чего он отстранился на приличное расстояние. Она изо всех сил щурилась на бездомного в свете уличного фонаря.

— О, — тупо вымолвила она. — Это вы. Здравствуйте, Луис.

Он выглядел старше, чем остался в воспоминаниях Софи, — из-за бороды и, конечно, из-за того, что теперь он действительно старше, на целых шесть лет, как и сама Софи.

— Ваша мама не захотела меня впустить, — дружелюбно сказал Луис, пока они стояли в общей прихожей. — Сказала, что вы убьете ее, если она это сделает, и что лучше мне придти и поговорить с вами завтра. Но я уже и так столько ждал, что не мог ждать еще и до завтра… Здесь хотя бы тепло. Снаружи лютый холод. — И он снова смерил Софи взглядом, на этот раз — при электрическом освещении.

Софи моргала в ярко освещенной прихожей. Свет в этой общей прихожей бывшего особняка горел только пять минут. Через две-три минуты лампочка начинала меркнуть, и Софи рассчитывала, что, когда она загорится вновь, Луиса уже не будет.

Теперь она отчетливо увидела, что вовсе он не похож на бродягу, а всего лишь — на уставшего с дороги неопрятного путешественника. На нем было что-то вроде красной парки из лоскутов поверх толстого джемпера и одна из так называемых «менингиток» — которую он снял секунду назад — надетая поверх длинных густых черных волос. И борода оказалась вовсе не такой кустистой, как сперва померещилось Софи: по меньшей мере, третью этой бороды оказалась бахрома его черного шарфа, в который он зарылся подбородком, чтобы согреться.

— Я уже не думала, что вы приедете, — сказала Софи, кинув взгляд в сторону лестницы, ведущей к двери ее квартиры, и внезапно пожалев, что она сейчас не находится по ту сторону этой двери. — Вы же сказали, что вылетаете немедленно, а это было неделю назад.

Просто нереально, что она сейчас стоит и разговаривает с Луисом. Она уже почти разуверилась в том, что он вообще существует, и теперь, когда он действительно приехал, даже не знала, что сказать. Она совершенно не подготовилась, что было ей крайне не свойственно. И потом, ее раздражало, что он ведет себя так непринужденно. Софи размотала собственный розовый расшитый бисером шарф и сняла пальто из искусственного меха. Ей вдруг стало очень жарко.

— Ух ты, — сказал Луис и прибавил, заметив выражение ее лица: — Я про платье, оно очень красивое. Я люблю розовый цвет.

Софи приподняла одну бровь, удовлетворенная тем, что Луис наконец-то почувствовал неловкость от необычности данной ситуации.

— Что теперь? — спросила она, отбросив волосы с плеч высокомерным жестом, который постоянно передразнивала Кэрри.

— Ну, — сказал Луис, проявляя огромный интерес к карнизу. — Может… перейдем сразу к делу? — Он похлопал в ладоши и потер их, как злодей из старого немого кино. — Слушайте, мне правда очень жаль, что я не вылетел раньше, но я не мог подвести школу. Мне нужно было кое-что уладить. Достать денег на билет. По счастью, большую их часть мне удалось скопить. Я помню, что бросил телефонную трубку, это было глупо и некрасиво. По-моему, я вообще ничего тогда не соображал, если вы понимаете, о чем я. — Софи решила про себя, что понимает. — В любом случае, мне очень жаль, что я так поступил и так долго сюда добирался. Поверьте, я пережил настоящий кошмар, пока прилетел сюда. — Если Луис ожидал от Софи какого-либо сочувствия, то он жестоко ошибался. — Ну, как я уже сказал, я не мог просто взять и подвести людей, — закончил он.

— Вот как? — услышала себя Софи. В ее голосе звенел лед. — А я почему-то думала, что это — одно из ваших качеств.

Открытая дружелюбная улыбка Луиса тут же угасла.

— Слушайте, я же приехал, — сказал он, закусив губу, — и я хочу увидеть своих девочек. Своих дочерей. Я проделал долгий путь и всю дорогу думал только о той секунде, когда увижу их. Пожалуйста, позвольте мне увидеть их.

Софи рассматривала Луиса, стоя в небрежной позе в своей прихожей. Он, судя по всему, чувствовал себя абсолютно непринужденно. Совершенно непохож на человека, у которого недавно скончалась бывшая жена, а брошенные им дети остались сиротами. Софи была совершенно не готова к такому внезапному появлению. Она рассчитывала, что, когда он появится, будет нервничать, выражать сожаления и скорбь с виноватым видом. Ничего такого она не заметила, и это ее взбесило.

— Девочки спят, — резко сказала она, взойдя на нижнюю ступеньку, так что почти сравнялась с ним ростом. — Вы же понимаете, что не можете прямо сейчас свалиться на них как снег на голову и разбудить: «Привет, девочки, папа вернулся!», после целых трех лет! — Софи подыскивала слова, чтобы хоть как-то унизить его почти безупречное самообладание. — И потом, Иззи вообще не знает, кто вы такой, — резко добавила она. — А Белла вообще не желает вас видеть.

На лице Луиса не шелохнулся ни один мускул, и он не отвел взгляда.

— Послушайте, — сказал он как можно сдержанней. — Это вы меня нашли. И я думал, что вы будете рады моему приезду. Это — мои дети. И если я захочу, поднимусь по этой лестнице и заберу их с собой прямо сейчас.

Софи поднялась еще на одну ступеньку. Она знала, что он прав: это она нашла его и действительно должна быть рада его приезду, но ей все-таки не хотелось, чтобы закипающая в ней ярость вылезла наружу в виде полыхающих щек. Она не понимала, почему его приезд вызвал у нее такую реакцию, но ей казалось, что хоть кто-то должен разозлиться на Луиса Грегори за то, что он бросил семью, и, раз уж поблизости больше никого нет, то почему бы ей не взять это на себя.

— Вообще-то — нет, вы не можете забрать детей, — сказала она, поднявшись еще на одну ступеньку. — И я смогу вас остановить. Мне предоставили распоряжение о проживании, и по закону я — их официальный опекун. Вы сможете забрать их только через суд. — Софи немножко приврала, решив сыграть на том, что Луис также плохо разбирается в юрисдикции, как и она сама.

— Но я — их отец! — Вид у Луиса был такой удрученный, что Софи поняла, что не такой уж он дерзкий и самоуверенный, каким показался ей на первый взгляд. Она затаила дыхание, чтобы говорить как можно ровнее. Она хочет от Луиса чего-то большего. Хочет, чтобы он выказал хоть какую-то долю сожаления о совершенном преступлении. Но ей не хотелось запугать его совсем: а вдруг он не вернется! Она не может пойти на такой риск. Нужно притушить собственные эмоции и вспомнить про девочек.

— Луис, — сказала она, — давайте поступим так. Вы сейчас уйдете и где-нибудь переночуете. А утром возвращайтесь, только приведите себя в порядок, а то вы похожи на беглого каторжника. — Софи дошла до верхней площадки и посмотрела на него оттуда. — Я скажу девочкам, что вы придете утром. Тогда и начнем, о’кей?

Луис стоял совершенно неподвижно, не отрывая от Софи взгляда, потом пожал плечами.

— У меня ведь нет выбора, не так ли? — спросил он, направляясь к выходу. — Я приду утром.

И как раз в этот момент лампочка погасла. Софи стояла в темноте, затаив дыхание. Но когда лампочка загорелась снова, она увидела, что Луис все еще стоит у двери. Софи смотрела, как он снимает щеколду и застегивает свою парку.

— Да, кстати, — сказала она, — девочки поживают неплохо, учитывая, что они потеряли мать. Спасибо, что полюбопытствовали.

Лицо Луиса вспыхнуло от гнева, и он стукнул парадной дверью.

Софи сделала глубокий вдох, обнаружив, что ее трясет. Все то время, что она дожидалась приезда Луиса, она и помыслить не могла, что ее организм как-то на это отреагирует. Тело под тонкой тканью платья уже пошло ярко-красными пятнами, в ушах гудела кровь. Она понимала, что тон, каким она сейчас с ним разговаривала, все равно ничего не решит. Но с того момента, как он вошел в прихожую, заполонив ее всей своей объемной фигурой, он как будто зажег в ней искру. Она не могла просто взять и облегчить ему приезд домой. Но ей придется терпеть его ради Кэрри и ее детей.

Софи вошла в квартиру и обнаружила, что ее мать стоит в коридоре.

— Он ушел? — шепотом спросила она.

— Да, мама, спасибо, что заставила его подождать, — ответила Софи, проходя за ней в гостиную.

— Ну, как все прошло? — спросила Айрис. — Мне он показался очень милым молодым человеком. Так расстроился, когда я сказала, что не могу его впустить, но не стал устраивать скандала.

Софи вспоминала каждую подробность их пятиминутного диалога с Луисом.

— Даже не знаю, — сказала она. — Но ты права, он действительно производит впечатление нормального милого человека.

И тут до Софи наконец-то дошло. Вот в чем дело. Вот почему он так ее разозлил.

Если он такой милый и хороший, то почему же он сбежал?