— Пуля прошла сквозь мякоть плеча. С ней все будет в порядке, но требуется кровь. У мистера Чалмерса как раз нужная группа, и в настоящий момент у него берут кровь, чтобы влить ей. А теперь, мистер Харли, пожалуйста, успокойтесь, вам придется зашить голову в нескольких местах — всего пару стежков.

Доктор Карразерс остановился на минуту, надеясь, что по заключении его вполне резонной речи мистер Харли образумится и даст заняться им самим. Вместо этого Джонатан резко спросил:

— А какая у нее труппа крови? Почему вы не попросили меня сдать кровь? Карразерс вздохнул.

— Ваша кровь вам самому нужна, вы ведь тоже пострадали, мистер Харли. Вы ранены, пожалуйста, мистер Харли.

Но Джонатан уже не обращал внимания на доктора. Он внимательно наблюдал, как в руку Элизабет струилась прозрачная жидкость. Боже милосердный, как она бледна, прямо сама смерть!

Доктор Карразерс сказал терпеливо:

— Сейчас мы заменим раствор глюкозы кровью. А потом снова перейдем на глюкозу.

Он кивнул сестре, но Джонатан удержал его:

— Минуточку, пожалуйста.

Он наклонился к жене и сказал очень тихо:

— Все кончилось, любовь моя. Он мертв. Поверь мне, Элизабет. Теперь остались только ты и я, никаких теней, монстров, скрывающихся во мраке.

Он поцеловал ее в губы.

— Мистер Харли, ваша голова, сэр. Он повернулся лицом к Карразерсу и непоследовательно подумал, что нос доктора — тонкий и длинный, точно у Кристиана Хантера.

— Ладно, — сказал он, но не двинулся с места, пока каталка не скрылась из виду.

Кэтрин Карлтон и Роуи Чалмерс стояли в ожидании в стерильном коридоре.

— С ней все будет в порядке, Кэти, — сказал Роуи, опуская закатанный ранее рукав рубашки. — Черт возьми, теперь, когда в нее влили мою кровь, Элизабет будет чувствовать себя просто превосходно.

Это вызвало у Кэтрин слабую улыбку.

— С Джонатаном тоже все будет хорошо.

— Бедняга. Боже, я так устала.

Она повернулась и прижалась к Роуи, спрятав лицо у него на плече.

— Что бы случилось, если бы мы их не нашли, если бы у нас не было лодки, что было бы, если… — С этим покончено, Кэти. А теперь мы должны вызвать полицию.

— Это вы, ребята, приехали с Джонатаном Харли и Элизабет Карлтон?

Они обернулись и увидели пузатого мужчину почтенного возраста с бахромой тонких седых волос, обрамляющих лысину. На нем была серая форма, а над животом выпирали пуговицы рубашки.

— Я Гомер Пибоди и представляю закон. Не угодно ли рассказать мне, что здесь происходит? Роуи нахмурился:

— Кто вас вызвал, мистер Пибоди? Мы как раз собирались обратиться в полицию.

Гомеру вопрос не понравился, и он пробубнил себе под нос:

— Мистер Моретти, некий малый из Нью-Йорка.

— Энтони Моретти — окружной прокурор Нью-Йорка?

— Ах, черт, — сказал Гомер. — Ну, да, он мне звонил, и я отправился в эту хижину, как только смог, но увидел лишь удаляющуюся машину “скорой помощи”. И вот я здесь.

Кэтрин и Роуи переглянулись.

— Очень хорошо, мистер Пибоди, — сказал наконец Роуи. — Мы расскажем вам все, что знаем. А потом вы сможете поговорить с мистером Харли.

Гомер записал все, как его учили много лет назад. И серьезные, и мелкие, незначительные факты. Все это могло оказаться важным. На лице его отразился ужас, когда он услышал, что леди столкнула мужчину за борт.

— ..Я настаиваю, чтобы кто-нибудь попытался найти тело Кристиана Хантера, — заключил свой рассказ Роуи.

— Пусть его съедят чертовы рыбы.

Кэтрин улыбнулась Джонатану Харли. Объективности ради можно согласиться, что он красивый мужчина, хотя. На ее взгляд, у него была слишком тяжелая челюсть. К тому же он выглядел не очень презентабельно с этой квадратной белой повязкой, под которой скрылась половина лица, и в рубашке, запачканной кровью.

— Джонатан Харли?

Джонатан посмотрел на Гомера и кивнул.

— Я Гомер Пибоди.

— Да, знаю. Вы шериф, верно?

— Да, сэр. Эти люди говорят, что ваша жена убила парня по имени Кристиан Хантер. Что вы можете добавить, сэр?

— Надеюсь, что так оно и есть, — сказал Джонатан. Он улыбнулся Кэтрин, а затем и Роуи Чалмерсу, хотя и не так непринужденно.

Его душил страх за Элизабет, он боялся, что она умирает. Резко развернувшись к Гомеру Пибоди, сказал:

— Я хочу видеть труп Хантера, хочу быть уверен, что подонок мертв.

— Но, видите ли, мистер Харли, этот парень…

— ..безумный психоаналитик, что довольно странно само по себе, — сказала Кэтрин.

— Я не могу записывать, когда вы вмешиваетесь и перебиваете, — сказал Гомер, раздраженно послюнявив кончик карандаша.

— Послушайте, — сказал Роуи, — мистер Харли устал, ему нужен покой. Хантер и его ранил, ударил рукояткой пистолета. Миссис Харли вообще сейчас не может говорить. Поэтому вам следует удовлетвориться нашими показаниями. Отложим на некоторое время!

— Но где Элизабет Карлтон? — спросил Гомер. — Этот парень Моретти сказал…

— Мы поженились, — ответил Джонатан. — Теперь она Элизабет Харли.

— Ладно. — Гомер аккуратно записал и это в свою книжку. — Надо поручить береговой охране найти тело Хантера.

Он тщательно уложил свою записную книжку в сумку. Это было его первое серьезное дело, и все выглядело странно. Убийство? Женщина столкнула мужчину в воду, за борт лодки? Чудно.

Все трое смотрели, как Гомер Пибоди не спеша удалялся по коридору. Роуи покачал головой:

— Моретти звонил ему, а этот маленький негодяй даже и не подумал принимать меры?

— Если бы Моретти позвонил мне, думаю, я тоже бы не обратил внимания на его слова, — ответил Джонатан и протянул руку:

— Спасибо вам, Чалмерс, Кэтрин.

— Я только жалею, что мы не поспели раньше, — сказала Кэтрин, пожимая его руку. — Джонатан, я попросила, чтобы вас положили в комнату рядом с палатой Элизабет. Пари держу, что старый Пибоди заявится снова. Роуи и я будем в гостинице “Белая утка” на случай, если понадобимся.

— Похоже, Моретти вот-вот объявится, — добавил Роуи.

— Бедняга Гомер, — сказала Кэтрин. — Мне бы не хотелось оказаться на его месте, когда сюда явится Моретти.

— Как ваша.., бабушка, мисс… Кэтрин?

— Она еще кое-как держится, спасибо за то, что спросили.

— Мистер Харли, вам пора немного отдохнуть.

Джонатан рассмеялся, услышав вкрадчивый голос сестры.

— Увидимся позже, ребята, — сказал он.

Моретти прибыл в больницу в десять часов вечера. Он не мучился угрызениями совести, что потревожил Джонатана, который, тоже не колеблясь, проявил незаурядную грубость по отношению к окружному прокурору.

— Немножко поздно для того, чтобы внять голосу разума, а, Моретти?

Энтони Моретти устал и бесился, ведь он чуть не стал виновником смерти Элизабет Карлтон. И смерти Джонатана Харли, добавил он про себя, видя, что крупный мужчина взирает на него с плохо скрытым презрением.

— Да, — ответил он. — Послушайте, Харли, мне чертовски жаль. Они пока еще не нашли тело Хантера, но я так понимаю, что приливы в этом месте своенравны. Труп легко могло унести в море. Кстати, он признался вам в том, что убил Тимоти Карл-тона?

— Вы хотите спросить, бахвалился ли он этим?

Да. Кроме того, убил какую-то женщину по имени Сьюзен, так как боялся, что Сьюзен разболтает кое-что о нем Элизабет. Собственно, она звонила Элизабет, но ведь вы об этом знаете, да?

— Да, мне сообщили, — подтвердил прокурор Моретти.

— И он взорвал Дрейка, шофера Элизабет. Моретти опустил глаза. Джонатан вздохнул:

— По крайней мере вы пытались сдвинуть с места Пибоди.

В висках у него пульсировала боль, ему хотелось поскорее освободиться, пойти к Элизабет, утешить ее, подержать в своих объятиях. И убедиться, что с ней все в порядке.

— Полиция штата даже не сразу сориентировалась, — сказал Моретти, качая головой. — Ему было неприятно признать, что он не смог объяснить полицейским, куда они должны отправиться. Единственное, что ему известно, — Элизабет и Харли находятся в Крисмас-Коув, в доме Джонатана. Черт возьми, но даже старый осел Пибоди нашел это место.

— Вы ведь и о часах знали, — сказал Джонатан, размышляя, что ему будет, если он все же двинет Моретти кулаком по лицу.

— Послушайте, Харли, я признаю, что был не прав. По счастью, вы и ваша жена — оба живы.

— Найдите тело Хантера, — настаивал Джонатан.

Моретти кивнул, потом подошел кокну. Снаружи — хоть глаз выколи. Они находились в маленькой общественной больнице Ньюкасла. Моретти сказал, обращаясь скорее к себе, чем к Харли:

— Хотите знать, что в самом деле сногсшибательно? Кэтрин Карлтон мчится спасать вашу жену. С Роуи Чалмерсом. Прямо доблестная кавалерийская атака, и оказываются они на месте мгновенно. Черт возьми, ну — ни дать ни взять мыльная опера.

— Слава Богу, люди способны меняться, — саркастически ответил Джонатан, понимая, что, как бы он ни иронизировал, стрела все равно пролетит мимо головы Моретти.

— А теперь, Харли, отдыхайте, — сказал Моретти, оборачиваясь. — Утром я хочу поговорить с миссис Харли.

Моретти робко протянул руку Джонатану, не уверенный, что ее примут.

— О черт, — сказал Джонатан и пожал холодную ладонь.

Как только Моретти ушел, Джонатан отправился к Элизабет. Тихонько отворил дверь, взглянул на кровать, силясь услышать ее дыхание, и в ужасе рванулся к постели, потом отпрянул, чувствуя себя дураком. Но она была такой бледной среди белого больничного белья, и эта повязка на левой руке. Он осторожно прикрыл ее одеялом, а сам скользнул в постель рядом, стараясь не потревожить капельницу.

Медицинская сестра Нэнси Купер заглянула в палату несколькими часами позже. Она поморгала, потом улыбнулась. Не беда, бедняга совсем обезумел. Боже, эти Харли породили столько сплетен, что всей восточной части штата Мэн хватило бы разговоров на долгие недели. Нэнси осторожно закрыла дверь.

Сестра все еще продолжала улыбаться, когда на ее затылок опустилась рукоятка пистолета. Она слабо вскрикнула и опустилась на пол.

— Мне кажется, я постарела на добрых два десятка лет, — сказала Кэтрин.

— Я тоже чувствую себя прямо стариком, — сказал Роуи.

Он потянулся к ней, и Кэтрин охотно вошла в кольцо его рук. Внезапно она почувствовала себя очень юной и живой, усталость исчезла, как по волшебству.

— Женись на мне, Роуи, — сказала Кэтрин. Он ничего не ответил.

— Из нас получится хорошая упряжка.

— Ты слишком молода для меня, Кэти.

— И слишком богата, ты это имел в виду? И слишком испорчена, как всякая богатая девица?

— Нет, нет, только молода.

— Чушь!

— Ты уже вступила в права и теперь управляешь империей своей бабушки. Я мелкая сошка, Кэти, мелкая бостонская сошка.

— То же можно сказать об Элизабет и Джонатане. Ты думаешь, их брак этого не выдержит? Они разойдутся?

— Я поставил себе целью соблазнить Элизабет, и я воспользовался ею и предал. Мне нужны были деньги, и на Аманде я собирался жениться из-за ее денег. И это не вызывает у тебя сомнений относительно моих мотивов?

— Послушай, Роуи, я прошу тебя жениться на мне. Речь идет только о моих мотивах. Вся эта чепуха в прошлом. Помнишь, какой была я — вовсе не подарок, уж точно.

— Верно.

— Разве то, что мы оба были “бяками”, но изменились, не говорит само за себя? Разве мы не вымостили себе дорогу в рай тем, что помогли Элизабет и Джонатану?

— И ты поставила себе цель — соблазнить меня.

— Верно, но ты так и не ответил.

— Тебе двадцать четыре, а мне тридцать шесть.

— Ты очень инфантилен для своего возраста, а я теперь, как скала.

— И все теперь пришло в равновесие, да?

— Правильно, мой большой мальчик. И как насчет того, чтобы снова совратить тебя?

— В настоящий момент не могу придумать ничего лучшего.

— Ах ты негодяй, сексуальный маньяк.

— Наша жизнь будет нелегкой, Кэтрин, ты должна понимать. И перестань, пожалуйста, я не могу думать, когда ты…

— Тогда не думай ни о чем в ближайший час или два.

Джонатан почувствовал, как кто-то капает ему на лицо. Он поднял руку, чтобы отмахнуться, но дождь продолжался.

Он заставил себя вернуться к реальности и поднял глаза. В рассветный час в комнате было темновато, и он увидел над собой расплывающееся, нечеткое лицо Кристиана Хантера.

Он понимал, что это кошмар. Причиной была травма головы, сотрясение мозга. Ему хотелось отвернуться, закричать и прогнать привидение обратно в ад, где ему самое место.

— Проснитесь, Харли.

У привидения был голос, хотя и тихий.

Кап, кап.

Внезапно Джонатан проснулся окончательно. На его лицо капала жидкость из капельницы Элизабет. Он не двигался, но его сознание отказывалось воспринимать этот чудовищный конец. Капать перестало.

— Я сказал: просыпайтесь!

— Вы не умерли?

Неужели это его голос — бестелесный и тонкий, как струйка воды?

— Нет, подонок, я жив.

Теперь лицо Кристиана Хантера виделось совершенно отчетливо. Джонатан заметил глубокие борозды, оставленные на его левой щеке ногтями Элизабет. Безумец облачился в белый халат, и выглядело это совершенно естественно, как и он сам, если не считать царапин. На кармашке халата: доктор Дэниел Карразерс. Боже, неужели он убил бедного усталого человека с длинным тонким носом?

— У меня здесь славный хлористый калий, Харли. И я собираюсь ввести его в капельницу Элизабет. Смотрите, игла уже в вене. На это потребуется несколько секунд. К сожалению, она умрет очень быстро, и все будет не так, как я рассчитывал, совсем не так. Вы ведь знаете, что в капельнице раствор глюкозы, да? Вместо него я введу этот раствор, и ее сердце начнет биться с перебоями, потом забьется очень быстро. Вероятно, она проснется, ощутив стеснение в груди, а потом умрет через несколько секунд. Хотите посмотреть, как я это сделаю?

Элизабет шевельнулась и что-то пробормотала.

— Вы ничего не сделаете, Хантер. Уберите сейчас же это снадобье. Уберите, или я убью вас. И мне не придется удирать в Южную Америку.

— А я вставлю вам в рот дуло пистолета и нажму на курок, Харли. Вашего автоматического пистолета двадцать второго калибра. О, да! Я знал, что он в ящике вашего письменного стола в хижине, мне удалось раздобыть его без труда.

— Джонатан!

Оба мужчины замерли при звуке голоса Элизабет — тихого, неясного, беспомощного.

— Джонатан? Где я, Джонатан?

— Тише, любовь моя, все прекрасно, просто замечательно.

— Черта с два, замечательно, — сказал Кристиан громко. — Просыпайтесь, Элизабет. Я хочу, чтобы вы знали — вам предстоит умереть. Просыпайтесь, черт вас возьми, Элизабет.

Элизабет открыла глаза.

— Боже, нет. Вы не можете быть здесь. Вы мертвы, мертвы…

— Я-то жив, а вот вы скоро умрете.

— Я столкнула вас за борт, вы ушли под воду.

— Я прекрасный пловец, как вы, наверное, уже догадались. Нет, Харли, не двигайтесь. А теперь почему бы вам не подержать свою жену, пока я буду вводить ей хлористый калий?

Джонатан почувствовал дрожь Элизабет. Она уже проснулась, полностью проснулась.

Внезапно Кристиан дернулся, услышав звук зуммера.

— Ах ты, чертова сука!

Он вырвал кнопку из руки Элизабет.

— Слишком поздно, Хантер, слишком поздно.

Джонатан рванулся к двери. Кристиан мгновенно переключил свое внимание на него. Джонатан прыгнул, они запутались в постельном белье и одеялах.

Элизабет закричала.

Она вырвала иглу капельницы из своей руки и сползла с постели. Двое мужчин катались по полу, опутанные простынями.

Элизабет увидела пистолет Кристиана, и в голове ее пронеслась не очень отчетливая мысль: откуда он взял еще один? Ведь прежний пошел на дно океана вместе с владельцем. Она видела, как Джонатан обхватил пальцами рукоятку пистолета, попытался поднять руку Хантера над головой, потом потянул вниз, к полу.

Кристиану удалось высвободить руку, и он прижал пистолет к горлу Джонатана.

Элизабет схватила Хантера за волосы и потянула изо всех сил. Он закричал, и рука с пистолетом взметнулась вверх. В этот момент она подняла ногу и наступила на его руку, пригвоздив ее к полу.

Он снова закричал, и пистолет выпал из его руки и покатился на пол.

Руки Джонатана обвились вокруг его шеи, сжимая горло.

Послышались странные звуки, похожие на бульканье. Отвратительные, мерзкие звуки. Потом Элизабет увидела, как Кристиан поднимает руку с иглой. Он пытался поднести иглу к спине Джонатана и воткнуть ее ему в спину.

— Джонатан, следи за его рукой!

Она увидела, как рука с иглой исчезла, скрывшись между телами мужчин. Они снова покатились, сплетенные в смертельном объятии. Кто-то из них резко вдохнул воздух.

Дверь отворилась. Силуэт Гомера Пибоди теперь был четко виден в свете, падавшем из коридора.

— Сделайте что-нибудь! Гомер вытащил револьвер, прицелился. Элизабет услышала приближающийся из коридора топот. Кто-то бежал.

— Джонатан, — прошептала она и бросилась на колени, пытаясь добраться до лица Кристиана. Внезапно Джонатан вырвался из этого объятия, дыша тяжело и неровно.

Элизабет опустила глаза и увидела, что игла торчит из груди Кристиана в том месте, где должно быть сердце.

На мгновение его веки затрепетали, и он посмотрел на нее, но не смог произнести ни слова. Потом его глаза закатились, а тело дернулось. И тогда Гомер Пибоди оттолкнул Джонатана и, ткнув пистолетом в Хантера, крикнул:

— Прекратите, или я выстрелю! Но Кристиан Хантер не подчинился. Он был мертв.

— Звонила Кэтрин, — сказал Джонатан и повесил трубку, — Лоретта Карлтон умерла.

Элизабет осторожно пошевелила рукой в повязке и поднялась. Она увидела Коги, стоящего в дверях гостиной и ожидающего, что его попросят о чем-нибудь. Но она просто махнула ему здоровой рукой.

— Похороны в пятницу.

— Странно, но, кажется, мне хочется пойти, — сказала Элизабет. — Бедная ожесточенная старая женщина!

— Она нацелила свои пушки не на того, на кого следовало. Сядь, дорогая, и отдохни.

— Ты прямо, как Коги, — сказала Элизабет голосом, похожим на вздох, но послушно села на софу.

— В субботу ты и я, миссис Харли, полетим в Монтего-Бей. Пятнистый загар на обожаемом мною теле — думаю, это будет очень сексуально.

— Замечательный план, — сказала Элизабет, — но…

— Но что?

— Мой бизнес, твой бизнес и все остальное…

— Почему бы тебе не встретиться с Адрианом, Коем, Родом и всей остальной братией, а я сделаю то же самое — встречусь со своей когортой. Нам надо уехать. Газетчики снова выйдут на ловлю, а я уже устал от вспышек их камер у меня перед носом. Не желаю преждевременных морщин. Он подошел к софе и сел рядом с ней.

— Когда нам надоест заниматься любовью в Монтего-Бей, мы сможем обсудить, что собираемся еще предпринять. Ладно?

— Недурный план, и больше у меня нет никаких “но”.

— Блестяще. А теперь закрой глазки, леди. Элизабет подчинилась, но прежде увидела газету, которую Коги опустил незаметно на кофейный столик. На первой странице была ее фотография и над ней заголовок:

"ЭЛИЗАБЕТ К. ОПРАВДАНА”.

— Посмотри, Джонатан.

Он испустил долгий вздох. С минуту она читала, потом повернулась к нему.

— Вердикт о невиновности — это совсем другое дело и совсем не означает “оправдана”. “Оправдана” — значит очищена от грязи. И все говорят об этом. Там даже есть заявление Моретти.

— Вероятно, он хочет, чтобы ты поддержала его на следующих выборах.

Элизабет рассмеялась. В первый раз за столь долгое время ее голова была полна веселой, радостной музыкой. А пальцы шевелились, будто она играла песню, зародившуюся в ее мозгу. Прошло несколько минут, прежде чем Джонатан понял, что Элизабет играет какую-то мелодию на его лопатке.

— Бетховен?

Она широко улыбнулась ему:

— Нет. Это “Жизнь, как миска с вишнями”.