Нортклифф-Холл

Конец мая

– Нужно было захватить одеяла, – заметил Джейсон, энергично растирая плечи. Мало того, что он замерз, так еще и земля буквально усыпана острыми камешками. И Джеймс еще считает, что на улице тепло?

– Что-то ты совсем размяк и ослабел. Хуже дряхлого старика, – фыркнул Джеймс. – Это первая ясная ночь с твоего приезда! Вглядись в созвездие Ориона: настоящие бриллианты, сверкающие на темном бархате!

Они лежали на скале, выходившей на долину Поу – любимое место для созерцания звезд.

– Ты показывал мне Орион еще с тех пор, когда нам обоим было по шесть лет. И каждый раз я слышу про сверкающие бриллианты.

– А я помню, как едва не приходилось связывать тебя, чтобы заставить полежать спокойно. По крайней мере сейчас ты тих и не доставляешь особых неприятностей, если не считать постоянных жалоб.

– Если я немедленно не пошевелюсь, замерзну и умру. Джеймс рассмеялся, сел и повернулся к лежавшему на спине брату. Тот уже успел подложить под голову скрещенные руки.

– Джейс, ты уверен, что действительно хочешь делить дом и конюшни с этой особой? Ты едва с ней знаком. Она может оказаться настоящей фурией.

– Так оно и есть, – невозмутимо согласился Джейсон.

Джеймсу показалось, что брат сейчас заснет.

– Хочешь сказать, что сознательно собираешься жить в одном доме со скандальной девицей, которая наверняка превратит твою жизнь в ад?

– Совершенно верно. Считай это чем-то вроде брака по расчету, – сообщил Джейсон и, усевшись, обхватил руками колени. – Можно подумать, у меня есть выбор.

– Ты не пробовал выкупить ее долю?

– Еще как пробовал! Она едва не вспорола мне живот! – Джейсон неожиданно хлопнул себя по голове. – Кстати, у меня идея! Может, нанять людей? Пусть ее похитят, отвезут в Вест-Индию, и все уладится. Как ты считаешь?

– Матушка хочет отослать ее гораздо дальше. И сделала бы это, не моргнув глазом. Я помню, как однажды отец, выходя из комнаты, сказал, что в порту стоит судно, отплывающее в Шарлотту-Амалию, на остров Сент-Томас.

– Тут ты прав, они не задумались бы услать ее на край света. Впрочем, если хорошенько поразмыслить… уверен, что лет через пять она стала бы править всем островом. Черт возьми, Джеймс, откуда ты взял, что сегодня тепло? Или в Америке я отвык от холода?

– Полагаю, что так. Однако ты происходишь от закаленной английской породы и, думаю, скоро свыкнешься со здешним климатом. Интересно, что думают тетя и дядя мисс Каррик, не говоря уже об отце, насчет этой ситуации. Разве прилично девушке жить в одном доме с мужчиной, который ей не муж и не родственник?

– У мисс Каррик поистине талант спорить и торговаться. Ты очень кстати упомянул о графе Рейвенсуорте. Вряд ли она собирается рассказать тете и дяде о том, что мы поделили дом пополам, пригласили ее очень дальнюю родственницу миссис Тьюксбери на должность компаньонки, и уже успели перевезти вещи. Так что дело сделано.

– Ей еще нет двадцати одного! Вероятно, тетка с дядей имеют право приказать ей вернуться в Рейвенсуорт-Эбби.

Джейсон изогнул левую бровь.

– Никогда не слышал ничего глупее. Ты серьезно представляешь, что кто-то способен заставить мисс Каррик поступить против ее воли?

– Но неужели родные не тревожатся за нее?

– По-моему, она дала им знать, что до сих пор находится в Лондоне, у родителей Мелиссы. Вряд ли им известно, что те давно вернулись на север, в свое поместье. И теперь мисс Каррик погостит у нас, пока в доме не сделают ремонт. Она прибывает завтра.

Джеймс расстроено покачал головой.

– Ты очень вовремя вспомнил о Мелиссе и Лео. Скажи, я выглядел таким же влюбленным теленком, когда венчался с Корри?

– О нет, ничего подобного.

– Ради Бога. Только не упомяни об этом при Корри, – простонал Джеймс. – Она запрет меня вместе с близнецами в маленькой комнате и оставит на целый день.

– Ты выглядел так, словно мечтал сорвать с нее прелестный подвенечный наряд и овладеть прямо на месте, в центральном проходе церкви.

Джеймс ошеломленно уставился на брата.

– Вот это уже вернее. Так ей и скажи. – Помедлив минуту, он выпалил: – Вот были времена, верно?

Джейсон не ответил, продолжая растирать руки. Джеймс отчетливо ощутил, как он уходит в себя, и поспешил отступить.

– Ладно, жалкий ты слабак, идем домой, не хочу, чтобы ты ныл и жаловался матушке, что я тебя заморозил.

Близнецы поднялись и стали отряхиваться. Напоследок Джеймс поднял лицо к небесам. Джейсон едва заметно пожал плечами, не совсем понимая увлечения брата. Впрочем, предложи он Джеймсу управлять конефермой, и тот скорее всего растерянно разведет руками.

– Корри – необыкновенная, – признался Джеймс, вскакивая в седло. – Надежна: ты всегда можешь на нее положиться, и Богу известно, всегда умеет меня рассмешить. Прекрасно ладит с матушкой, отец ее обожает, и только бабка вечно чернит и поносит, но это мало волнует Корри. Знаешь, как-то мы лежали на скале, смотрели на Андромеду, и я вдруг осознал, что благословляю все звезды и обстоятельства, которые нас свели!

– Сегодня утром я слышал, как вы орете друг на друга.

– Иногда она так меня бесит, что я готов запихнуть ее в комод. Но в следующую секунду я прижимаю ее к стене, она обхватывает ногами мою талию, и… ну, детали тебе знать не обязательно. Хм… никогда не забуду тот ужин, когда за блюдом телячьего филея она благодарила отца за мое прекрасное образование.

– Неужели он понял, что она имела в виду?

– По крайней мере притворился, что не понимает.

Джейсон тронул каблуками мускулистые бока Ловкача.

– Надеюсь, ты, в свою очередь, обучишь близнецов.

– Да чему их учить? Они и без того чересчур умны. Сегодня их на минуту оставили одних. Вернувшись, Корри увидела, что все яблочные пирожные куда-то подевались, а они смотрят на нее, невинные, как ангелы, несмотря на то что подбородки измазаны кремом.

– Жаль, что я этого не видел! Наверное, в их возрасте мы были такими же. Вы с Корри подумываете завести еще детей?

Джеймс так побледнел, что Джейсон поспешно протянул руку, боясь, как бы брат не свалился под ноги коню.

– Что это с тобой?

Джеймс глубоко вздохнул.

– Роды у Корри были очень тяжелыми. Не хочу, чтобы она снова забеременела. Это ее убьет. Она так сильно сжимала мою руку, что сломала палец.

– Ты был с ней?

– О да. Поскольку именно я втянул ее в этот ужас, то должен был помочь ей пройти через все испытания. Она проклинала меня. Но поскольку знала не слишком много ругательств, то все время повторялась. В перерывах между схватками я научил ее новым. Самым сочным. Теперь она с удовольствием ими пользуется, в основном чтобы обрушить на мою голову. Но это был сущий кошмар Джейсон. Не поверишь, сколько всего я наобещал Богу, если она выживет, и, честное слово, исполнил все, в чем поклялся.

– Я не знал. С виду она крепкая. Так и лучится здоровьем.

– Да. Но близнецы оказались чересчур большими. Никогда не забуду того ужаса. Мне было так плохо, только когда я считал тебя погибшим и ничего не мог сделать, разве что молиться. Если бы ты не выжил, я скорее всего упокоился бы рядом. Так же было и с Корри.

Джейсон ничем не показал, как больно ударили его слова брата. Застарелая горькая боль сжала горло, и от этой горечи свело желудок. Голова разболелась, потому что мозг не желал допустить мыслей о прошлом. Просто не мог.

– Черт возьми, еще и ветер поднялся, да такой холодный, – пробормотал он. – Попробуй только еще раз заявить, что тебе так же тепло, как отцу в мягкой постельке рядом с Элинор Третьей!

Джеймс с трудом вынудил себя рассмеяться. Что же, придется снова отступить, подождать, пока брат придет в себя. По крайней мере он дома, и это самое главное.

– У Элинор Третьей есть брат, Уильям Четвертый, большой черный котяра, который всю ночь согревает матушку.

– Я видел, как эта парочка шествует в спальню родителей, высоко задрав хвосты. А как насчет скаковых кошек?

– Матушка питает надежды на Уильяма. Но, честно говоря, он только и делает, что ест, спит и позволяет Элинор вылизывать себя, чем та и занимается с утра и до вечера.

– Хотелось бы мне получить скаковую кошку. Я помню все победы кузины Мегги.

– А Эллис Пиперс, наш главный садовник? – засмеялся Джеймс. – Помнишь? Длинный, жилистый, рыжий, с такой огненной бородой, что кажется, лицо охвачено пламенем?

Джейсон кивнул.

– Братья Харкер выучили его тренировать кошек, – продолжал Джеймс, – а заодно выбирать истинно увлеченных владельцев скаковых кошек. Может, он посчитает тебя достойным.

– Вот увидишь, Эллис посчитает меня самым ответственным и внимательным из владельцев скаковых кошек. Но полагаю, это подождет. Слишком много дел, тем более что мой партнер прибывает завтра.

– Значит, вы с мисс Каррик будете все время проводить в Лайонз-Гейт. Ремонтируя дом и конюшни.

Джейсон мрачно кивнул.

Братья добрались до конюшни и остановили лошадей.

– Можешь представить те скандалы, которые начнутся между нами? И в отличие от тебя я не смогу целовать ее, пока она не забудет собственного имени, – продолжал Джейсон.

– Или пока не начнет глупо улыбаться и перестанет понимать, почему так рвалась перерезать тебе горло.

– А это мысль, – хмыкнул Джейсон, хлопнув брата по плечу. – Все обошлось бы куда легче, будь она мужчиной.

В конце следующего дня Джейсон, ощущая приятную усталость, возвращался домой после тяжелой работы. Конюшни были почти готовы принять новых постояльцев. Возможно, ему следует описать мисс Каррик радости круглосуточного пребывания рядом с лошадьми. А может, и нет.

Он только успел поставить ногу на первую ступеньку крыльца Нортклифф-Холла, когда на подъездной аллее послышался шум колес приближавшегося экипажа. Должно быть, мисс Каррик приехала. Несмотря на то обстоятельство, что она была занозой в его плоти и что судьба по злому капризу свела их вместе, Джейсон вдруг понял, что на душе по-прежнему легко. Скрестив руки на груди, он наблюдал, как мисс Каррик, высунувшись из окна, машет ему рукой. Остается надеяться, что она не выпрыгнет, прежде чем остановится экипаж.

Джейсон заметил, что экипаж явно наемный, но очень дорогой. И сопровождают его два форейтора.

Он молча шагнул вперед, но тут дверца широко распахнулась, и мисс Каррик спрыгнула на землю, прежде чем он или кучер смогли ей помочь. Впрочем, Джейсон ничуть не удивился.

– Мистер Шербрук! Это я! Как мило, что вы ожидаете здесь моего прибытия!