Как и предыдущий день, воскресное утро выдалось теплым и ясным. Солнце сияло так, словно никакие облака вовек не появлялись на небе. Можно было подумать, что на дворе не конец октября, а начало июля, и только глупец мог оставаться дома в такую погоду. Так, по крайней мере, говорили слуги, и Лили была полностью согласна с ними.

Она послала лакея в конюшню и попросила оседлать лошадей для нее и мальчиков. Найт, как оказалось, уже уехал. Лили очень хотелось узнать, не поехал ли он кататься верхом. Кроме того, ей почему-то было интересно, куда он отправился вчера вечером. Когда они вернулись из Ричмонда, он вежливо пожелал ей спокойной ночи и исчез.

Этим утром она чувствовала себя жизнерадостной, бодрой, более оптимистичной, готовой справиться с любой неприятностью. Она и в самом деле слишком близко к сердцу приняла вчерашнюю встречу, всем испортила настроение, и только потому, что две очень грубые дамы не нашли лучшего занятия, чем чернить незнакомого человека.

Весело напевая, она одела Лору Бет и внимательно слушала, как Тео рассказывает о чудесных свойствах какого-то корня. Даже ворчанье Сэма по поводу пристрастия Тео вечно командовать и распоряжаться вызвало с ее стороны всего лишь незлобивый упрек. Негодующий Сэм гордо объявил:

— Мне уже шесть! И Тео не имеет права приказывать мне сложить рубашки! Да папа сказал бы, что он настоящий скучный, занудный трудяга-муравей, верно мама?

Лили подумала, что он, вероятно, сказал правду. У Триса был поистине дар шутками и смехом выводить Тео из состояния вечной озабоченности. Однако рубашки Сема действительно в ужасном беспорядке.

Но сейчас ничто не могло испортить превосходное состояние Лили, и она лишь пожала плечами.

У самых ворот парка она дала мальчикам последние строгие наставления:

— Держитесь все время рядом или мы немедленно возвращаемся. Понятно?

Они с готовностью согласились, но Лили знала, что Сэм забывает обещания так же легко, как дает.

Этим утром наездников в Гайд-парке было немного, и все, кроме Лили, джентльмены. Проезжая, они вежливо касались полей шляп. Какой-то всадник даже остановил коня, уставился на Лили, а потом, драматично вздохнув, приложил руку в сердцу.

— Осел чертов!

— Сэм! Где ты этого наслушался? К удивлению Лили, неловкое молчание нарушил не кто иной, как Тео:

— Мама, но он прав! И тут нет вины Сэма! Все конюхи дяди Найта так говорят! Но главное, что этот человек действительно глуп. — Помедлив, наклонил голову набок, совсем, как это делал Трис:

— И потом, дело в тебе, мама.

— Во мне?!

— Да, — вмешался Сэм, критически оглядывая ее. — Ты слишком хорошенькая. Мужчины просто не могут не смотреть на тебя, ну и ведут себя, как ос… дураки.

— Чертов осел, — отчетливо произнесла Лора Бет.

Лили изумленно оглядела детей и рассмеялась:

— Ну и великолепная же вы парочка, что за умники! Лора Бет, не смей этого больше повторять! Это нехорошие слова! Давайте лучше пустим коней в галоп!

Они прекрасно проводили время, веселились и шутили, пока Лили не заметила резвую гнедую кобылку, в седле которой сидела довольно красивая молодая дама с темными волосами, экзотического вида, напомнившая Лили о Франции или Италии. Позади нее ехал джентльмен на ослепительно белом скакуне с бесстрастным, почти отрешенным лицом и независимой манерой держаться. Он был старше, возможно лет сорока, и казался бы привлекательным, если бы не холодность глаз, серых, как зимнее небо.

Но Лили смогла разглядеть на этом спокойном лице признаки беспутного образа жизни, следы разврата — слишком много лет провела она в обществе отца. Джентльмен был одет в белое с ног до головы. Он не улыбался, просто переводил взгляд с Лили на незнакомку и молча выжидал.

— Вы миссис Уинтроп, не так ли? — сдержанно осведомилась молодая женщина.

— Да, а это мои дети, — добавила Лили, показывая на Тео и Сэма, державшихся рядом.

К удивлению Лили, ни дама, ни джентльмен не соизволили представиться. Темные глаза незнакомки сузились, и Лили невольно сжалась в ожидании не зная чего, но явно неприятного. Это что-то не заставило себя ждать и оказалось еще ужаснее, чем она предполагала.

— Ты шлюха Найта Уинтропа, — тихо и очень отчетливо произнесла дама, — но я возмущена и оскорблена лишь тем, что такая, как ты, имеет наглость жить в его доме, под его крышей со своим выводком ублюдков, в то время как его изгоняют из общества, обливают презрением! Слухи расползаются, и вскоре каждый порядочный человек, будь то мужчина или женщина, не пожелает с ним знаться. Вы просто омерзительны, мадам. Возьмите с собой свое отродье и убирайтесь из Лондона!

Жгучая ярость охватила Лили:

— Как вы смеете? Это ложь, гнусная ложь!

— Я не потерплю, чтобы такая, как ты, уничтожила человека, которым все восхищаются! Жалкая тварь!

Леди окинула брезгливым взглядом всю компанию, включая детей, вонзила шпоры в бока лошади и умчалась. Ошеломленная Лили не сразу заметила, что джентльмен не последовал за дамой. Он долго оценивающе разглядывал раскрасневшееся взбешенное лицо Лили и наконец сказал:

— Если решите оставить лорда Каслроза, дорогая, буду счастлив стать вашим покровителем. Поверьте, я человек щедрый и позабочусь о ваших ублюдках… если, конечно, вы мне угодите.

Лили, словно пораженная молнией, уставилась на него. Поток бессвязных возмущенных фраз сорвался с ее губ, но было слишком поздно. Она Поспешно закрыла рот, вспомнив о мальчиках, неподвижно, скованно — словно статуи — сидевших на своих лошадках.

Лора Бет вытащила пальчик изо рта и объявила:

— А я обязательно брошу эту даму в Темзу!

— Мама, она просто глупая стерва, — свирепо прорычал Сэм, готовый, кажется, изрыгать пламя. — Как она посмела говорить такое о нас?

— А этот мерзкий тип?! — рявкнул Тео так неожиданно, что Лили, не привыкшая к проявлениям его гнева, ошеломленно мигнула. — Что он имел в виду, называя нас ублюдками? Мы не ублюдки!

— Что такое ублюдки? — заинтересовалась Лора Бет.

— О, заткнись и сиди смирно, Лора Бет!

— Ну же, Тео, успокойся, он уехал. Он и ле… эта женщина были крайне грубы и вообще ужасны, но больше мы их не увидим.

Как ни странно, Лили говорила совершенно спокойно. Должно быть, до сих пор она подсознательно ждала дальнейшего подтверждения вчерашнему, но теперь все стало ясно. Даже слишком. Но решение уже принято — больше ничего не оставалось.

— Это он ублюдок, — заявил Сэм, потрясая кулаком в сторону удалявшейся пары. — Он, а не мы.

— Мама, — начал Тео голосом неожиданно нежным, освежающим, похожим на летний дождь, — давай поедем домой. Я хочу забыть все, что они сказали. Все это так глупо! Поедем, ладно?

Лили кивнула. Милый Тео… он заметил, что она почти обезумела от потрясения.

Она услышала, как Тео что-то прошептал брату, но слов не разобрала. Через мгновение Сэм громко откашлялся и заявил:

— Мама, прости, что сказал это слово. Я больше не буду.

— Какое слово, дорогой?

— Стерва.

— Ах это. Спасибо, Сэм. Но знаешь, мне очень хотелось бы догнать этих двоих и объяснить, что я о них думаю.

— Швырни ее в Темзу!

Лили рассмеялась, и Тео расслабился. Но про себя мальчик молил Бога о том, чтобы дядя Найт оказался дома. Он тревожился. Очень тревожился. Лили была бледна как мел, и Тео знал, что ее силы на пределе. Мерзкие, подлые люди. За что такая несправедливость?

Найт был дома, но Лили успела опередить Тео и его благие намерения. Они еще не успели выйти из конюшни, и перед тем, как направиться в дом, она сказала тихо, но твердо:

— Тео, Сэм, прошу вас, ни слова его лордству. Обещаете? — Тео беспокойно встрепенулся. — Обещайте!

— Хорошо, я обещаю.

— Сэм?

Сэм молча кивнул.

— Вот и хорошо, — сказала Лили, обнимая мальчиков, и, взяв Лору Бет за руку, устремилась к дому. Только Сэм заметил, что оба конюха восхищенно глядят вслед Лили. Глупые простофили! Он никому не позволит обижать маму!

Когда Лили и дети входили в дом, Найт как раз спускался по лестнице. Он тут же остановился, успев за какое-то мгновение внимательно оглядеть Лили. Что-то явно неладно.

— Где вы были?

Он старался придать голосу оттенок небрежного любопытства, но вместо этого сам расслышал в нем тревожные нотки. Сэм хотел что-то сказать, но Лили пригвоздила его к месту взглядом, способным заморозить даже адское пламя.

— Катались в парке, — сообщила она. — Думаю, пора завтракать и идти в церковь.

— Ну, мама!

— И никакого нытья, Сэм. Нельзя расти язычником. Можем мы взять вашу карету, милорд?

— Конечно, — кивнул Найт. Его так и подмывало предложить сопровождать их в собор Святого Павла, но нельзя было пропустить деловое свидание.

— Надеюсь увидеть вас за ужином. Лили.

— Может быть, — вымученно улыбнулась она.

— Был бы крайне вам обязан. Насколько я понимаю, нам о многом надо поговорить.

Остаток дня Лили была в глубокой задумчивости. Проповедь священника оказалась достаточно скучной, чтобы не позволить мыслям девушки блуждать где-то далеко. К счастью, Лора Бет вела себя смирно. К концу службы она успела найти выход. Нужно оставить все: Найти, прекрасный, надежный приют, его дом и детей. Но Лили тут же поняла, что не в силах покинуть мальчиков и Лору Бет. Что делать?

И тут совсем глупый, пустяковый случай заставил ее окончательно решиться. Лора Бет потребовала, чтобы Бетти уложила ее в постель. Лили ощутила внезапный удар в сердце… жгучую боль… и мгновенное чувство облегчения. Значит, Лора Бет не станет тосковать по ней, теперь у нее есть Бетти, добрая, веселая Бетти.

Лили написала письмо Тео и Сэму, передала виконту, что из-за головной боли не сможет с ним ужинать, намеренно подчеркнув, что хотела бы встретиться и обсудить все дела утром. Записка, адресованная ему, была гораздо короче. Только запечатав послание. Лили поняла, что не знает, куда его положить. Несколько минут она растерянно стояла посреди спальни, глядя в пустоту. В конце концов она разорвала записку. Пусть узнает о ее исчезновении от Сэма и Тео.

Лили уложила всего один саквояж. Ровно в половине девятого вечера она спустилась по черной лестнице и незаметно выскользнула из дома. По пути она услышала, как Катберт за что-то ругал посудомойку, выкрикивая красочные фразы на гэльском языке, но никого не встретила. Поспешно дойдя до угла. Лили наняла экипаж, из которого только что вышел седок, велев кучеру везти ее на почтовую станцию Тоттнем, куда она и дети прибыли неделю назад. Всего неделя прошла! А кажется целая вечность, и Лили почувствовала себя так, словно покидает все, что любила и берегла.

Дилижанс до Брайтона отправлялся в половине одиннадцатого. Лили устроилась в зале ожидания, не обращая внимания на мужские взгляды. При этом вид у нее был столь угрожающим, что ее оставили в покое. Супруга содержателя почтовой станции принесла ей чашку чая, которую Лили с благодарностью приняла и поставила на маленький столик в углу столовой.

Потребовалось еще полчаса, чтобы до девушки полностью дошла вся степень совершенной ею глупости:

— Боже, неужели я совершенно потеряла разум?! — вырвалось у нее.

Пожилая женщина, прижимая потертый черный саквояж к объемистой груди, немедленно встрепенулась:

— О дорогая, что-то случилось?

Лили машинально покачала головой. Какой же она была глупой, совершенно бездумной…

Схватив саквояж, она выбежала из дверей гостиницы. Двор был ярко освещен, но нигде не было видно наемных экипажей. Лили вне себя от беспокойства метнулась на улицу, завернула за угол и оказалась… в объятиях Уродины Арнольда.

Найт, хмурясь, уставился в почти полную тарелку. Он не был голоден. Он хотел видеть Лили. Он вот уже целый час гадал, действительно ли она больна или попросту избегает его. Он тихо проклинал стручковую фасоль.

— Милорд?

— О ничего, Дакет.

— Милорд, миссис Олгуд сообщила мне со слов Бетти, будто миссис Уинтроп как-то странно ведет себя. Очевидно, головная боль изводит ее и…

Найт резко отодвинул тарелку и жестом велел Дакету замолчать.

— Мне нет до этого дела, черт возьми! Миссис Уинтроп может делать все, что ей заблагорассудится. Что же касается отсутствия у меня аппетита, передайте Катберту, что я в трауре или придумайте что-нибудь. — Швырнув салфетку, он поднялся:

— Я буду в библиотеке.

«Сатана бы унес Дакета и его нахальство!» — думал Найт, проходя через огромную прихожую, отделанную белым итальянским мрамором. Внезапно он услышал чей-то крик. По лестнице мчалась Бетти, цепляясь за перила лестницы. Чепчик съехал набок, щеки раскраснелись.

— Какого дьявола!

— Милорд! О Боже, Боже мой! Найт постарался набраться терпения:

— Что случилось, Бетти?

— Лора Бет, милорд! Она ужасно расстроена!

— Почему? — Миссис Уинтроп, милорд! Она ушла!

Найт застыл на месте:

— Куда?!

— Не знаю, — завопила Бетти во весь голос. — Только она исчезла!

— Прекрасно, — процедил Найт. — Я позабочусь о ребенке.

«Это чистый вздор, — повторял он себе снова и снова. — Бетти ошибается. Лили, возможно, укладывает Сэма и Тео. Читает им сказку. Она… нет, ведь она была больна»..

Найт помчался по коридору к ее спальне и распахнул дверь. Комната была ярко освещена. Лора Бет сидела посреди кровати, прижимая к груди Царицу Екатерину. Тощие косички девочки падали на плечи, крошечное личико распухло от слез.

— Дядя Найт!

Она громко всхлипнула и встала на колени. — Что случилось, пуговка? — Забытая кукла сползла на покрывало. Лора Бет протянула худенькие ручонки, и Найт, не задумываясь, прижал к себе малышку. Она обняла его за шею, прижалась к щеке мокрым лицом. — Все в порядке, пуговка, клянусь, все в порядке. Не плачь больше, иначе я сейчас тоже заплачу.

Лора Бет хихикнула, но тут же громко икнула. Найт отнес ее на кресло, поближе к лениво тлеющим угольям в очаге, сел и начал укачивать ребенка, сам не сознавая, что делает, действуя чисто инстинктивно.

— Ну-ка расскажи, куда это делась наша мама?

Он должен говорить как можно спокойнее, нельзя тревожить ребенка.

— Она ушла, — зарыдала Лора Бет и прижалась к нему еще крепче.

— Я найду ее, — уверенно пообещал Найт, в самом деле считая, что Лили вот-вот появится в дверях. Конечно, она смутится, увидев его в своей спальне, с ее дочерью на руках, но…

— Это все из-за той ужасной леди, — пробормотала Лора Бет.

— Какой? О чем ты, пуговка?

— Мама утром взяла нас в парк, покататься. Все было хорошо, пока эта плохая дама и мужчина на огромной белой лошади не остановили нас. Я хотела швырнуть ее в Темзу. Она была злая и грубая и ругала нас, и мама страшно расстроилась.

— Как ругала? Что эта леди сказала твоей маме?

Сердце Найта тревожно колотилось. Он боялся услышать «это» из уст девочки.

— Она назвала маму какой-то шлюхой и развратницей, а меня и Тео и Сэма ублюдками и сказала, что ты хороший человек, но люди из.. из… как это… общества…

— Изгонят из общества?

Лора Бет кивнула и маленький пальчик вновь вернулся в рот.

Найт хотел разразиться проклятиями. Но надо было держать себя в руках в присутствии четырехлетней девочки! Так, значит. Лили в очередном припадке мученичества умудрилась сбежать! Ничего умнее не придумала! Черт бы побрал ее чрезмерную чувствительность! Неужели не понимает, что он прекрасно сможет позаботиться как о себе, так и о ней с детьми!

— Лора Бет, сейчас мы вместе пойдем к Тео И Саму. Бьюсь об заклад, твоя мама оставила им письмо.

— Почему не мне?

— Потому что ты читать не умеешь. Ну-ка пойдем.

Девочка цеплялась за него, словно обезьянка, но Найт, ничего не замечая, велел ей не вертеться, и они оба на цыпочках отправились в комнату Сэма. В самом деле, Найт сразу же заметил конверт, прислоненный к умывальному тазу на комоде. Схватив его, он спустился с девочкой в библиотеку. Не выпуская Лору Бет, Найт разорвал конверт и прочитал письмо Лили мальчикам: Двойственное чувство охватило его: сердце разрывалось от боли и одновременно хотелось свернуть Лили шею.

"Мои дорогие мальчики. Дядя Найт стал теперь вашим опекуном по закону. Я знаю, вы любите его, и он тоже хорошо к вам относится. Попытайтесь вести себя хорошо и не сердить его. Я уезжаю, чтобы положить конец этим мерзким слухам. Пожалуйста, попытайтесь понять. Несправедливо, чтобы я оставалась! Ведь из-за этого его друзья так плохо обращаются с ним. Пожалуйста, простите меня И все-таки постарайтесь понять. Позаботьтесь о Лоре Бет. Я скоро напишу вам. Вся моя любовь принадлежит вам.

Мама."

Найт гневно скомкал тонкий листок. Лора Бет спала, раскинувшись на его коленях. Он осторожно поцеловал ее в висок, отнес наверх и уложил в постель. С этой минуты он действовал решительно и спокойно, хотя был до смерти перепуган. С Лили может случиться что-нибудь ужасное. Она так красива и так одинока! Совсем одна, и в Лондоне! Проклятая глупышка!

Ему хотелось избить ее до потери сознания. Но, по крайней мере, хоть мальчики не прочтут то письмо. Кстати, а где послание к нему? Найт не сомневался, что таковое существует и, должно быть, содержит еще худшую чепуху.

Он уже хотел позвать Дакета, чтобы тот послал лакеев обыскать все почтовые станции в Лондоне, но вовремя спохватился. О нет, он отлично знает, Где она. Без сомнения, отправилась в единственное, известное ей место. Конечно, Найт сознавал, что рискует, но почему-то все же был уверен, что нужно искать Лили именно там. Он накинул плащ, натянул перчатки и объявил Дакету:

— Миссис Уинтроп — идиотка. Я отправляюсь за ней. Никому ни слова.

— Конечно нет, милорд.

— Арнольд! Что вы здесь делаете? Лили не испугалась, но была неприятно удивлена.

— Здравствуйте, Лили.

— Здравствуйте, здравствуйте, но все-таки, повторяю, что вы здесь делаете? Собираетесь вернуться домой?

Лили обернулась, делая вид, что хочет показать на здание почтовой станции, одновременно получив предлог отстраниться и одернуть плащ.

— Вы прекрасно выглядите, — выпалил Арнольд.

Лили на мгновение застыла, но тут же пришла в себя и спокойно, тихо спросила:

— Как поживает Гертруда, Арнольд? — Он ничего не ответил, просто стоял и жадно смотрел на нее, словно голодный бедуин на отбившуюся от стада овцу. — Разве вы не писали Гертруде? Сколько времени прошло со дня вашего отъезда из Йоркшира?

— Я последовал за вами. Лили. Я хочу вас. Пожалуйста, я дам вам все, что попросите, но вы должны уехать со мной. Мы отправимся во Францию, в Италию, куда пожелаете. Лили, только…

— Перестаньте, Арнольд, успокойтесь. Ей требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Боже, в каком чудовищном положении она оказалась!

— Благодарение Богу, вы избавились от детей. Вы сделали это ради нас, не так ли? Позволили виконту стать их опекуном, чтобы без помех уехать со мной?

Лили начала раздражаться.

— Арнольд, — наставительно сказала она, — вы не имеете к этому никакого отношения. Виконт стал их опекуном по двум причинам: во-первых, желая выполнить свой долг и, во-вторых, стараясь не допустить, чтобы вы заманили нас… меня в Йоркшир, где я должна выносить оскорбления Гертруды и ваши приставания.

— Лили, нет! Я не буду приставать к вам, клянусь, не буду. Я люблю вас!

Только сейчас Лили заметила бледный нездоровый цвет кожи, расширенные зрачки, услышала дрожь в голосе. О Господи, что случилось с Уродиной Арнольдом?

— Послушайте меня, — сказала она, осторожно кладя руку на рукав его пальто. — Давайте зайдем в зал и выпьем по чашке чая. Вам бы хотелось этого, Арнольд, правда? Вы что-то неважно выглядите.

И верно, у него был вид религиозного фанатика, а глаза маниакально блестели. Неужели именно она — цель его устремлений?

Лили непроизвольно вздрогнула.

— Вы ведь ждете, пока я коснусь вас, верно, Лили? Я видел, как вы страстно ждете прикосновения моих рук, моих губ! О небо. Лили, давайте уедем прямо сейчас. Мы можем быть в Дувре еще до рассвета и….

— Нет! Довольно!

Лили отпрянула он него и, повернувшись, хотела направиться в здание станции, но Арнольд схватил ее за руку и дернул к себе. Она почувствовала, как щеку обожгло горячее дыхание, костлявая ладонь запечатала рот, талию стиснуло, словно клещами. Он настоящий безумец! И как назло, ни одного прохожего!

Стало совсем темно, даже луна скрылась за тучами. Недалеко, всего в тридцати ярдах отсюда, мужчины и женщины смеялись, разговаривали, шутили…

Ознобный страх охватил Лили.

«Не будь трусихой, — уговаривала она себя. — Это Арнольд, всего-навсего Уродина Арнольд». Она несомненно справится с ним, как и тогда, на Дэмсон Фарм!

Он тащил ее куда-то в сторону от гостиницы. Лили ударила его локтем в бок. Арнольд охнул, но не ослабил хватки.

Лили изо всех сил начала сопротивляться, зная, что направленные метко удары попадают в цель, причиняя боль Арнольду. Но он вцепился в нее, как дворняга в кость. Лили пыталась укусить его за руку, но зубы только царапнули гладкую ладонь. Господи, все это просто бред какой-то.

Арнольд потащил Лили за конюшни в зловонный переулок.

— Еще немного, — пропыхтел он ей на ухо. — Я снял для нас комнату неподалеку. Мы будем там одни. Лили, наконец одни, и тогда ты поймешь, как хочешь меня.

Лили на мгновение прикрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Нужно придумать, как перехитрить Уродину Арнольда. Она, конечно, способна на это, у нес вполне хватит здравого смысла. Но тут раздался чей-то незнакомый голос, и сердце Лили упало:

— Вы поймали ее, мистер Смит?

— Да, Боггс, наконец-то. В твоих услугах больше нет нужды, парень. Погоди, сейчас отдам твои два соверена.

— Черт, ну и хорошенькая же штучка! — подивился Боггс. Поглядите-ка на волосы, мягкие, как шерсть котенка! А личико! Белое, чистое! Господи Боже, лучше, чем в последний раз, когда я ее видел в Пантеон-Базар и хотел…

Это были его последние слова. Потрясенная Лили увидела, как огромный громила бесшумно соскользнул на землю бесформенной грудой.

Найт! Он стоял в тени, осторожно растирая затянутые в перчатку костяшки пальцев правой руки.

— Не будете ли так добры, мистер Дэмсон, немедленно отпустить ее?

Голос почему-то звучал весело. Неужели он не понимает, что на самом деле все происходило всерьез и Уродина Арнольд задумал похитить ее?

— Нет! — взвизгнул Арнольд. — Она моя, черт бы вас побрал! Моя и останется со мной, понятно?

— Вы кричите достаточно громко, чтобы привлечь внимание сыщиков с Боу-стрит. Конечно, я слышу вас. Однако, вы не можете увезти Лили с собой. Прошу вас сейчас же оставить ее в покое.

Вместо ответа Арнольд сильно дернул ее за руку и отступил от Найта. Лили вновь ударила его локтем, на этот раз в живот. Арнольд взвыл, но продолжал цепляться за Лили, словно утопающий за плот в бушующем океане.

— Вы начинаете надоедать мне, Арнольд, — процедил Найт, — и по всей видимости раздражаете даму.

В следующую секунду Лили, внезапно освободившись, не удержалась на ногах и приземлилась на четвереньках прямо в грязь. Почти сразу же придя в себя от изумления, она обернулась и увидела, как Найт, ухватив Арнольда за воротник, оторвал от земли и начал трясти, как крысу, говоря при этом медленно, раздельно и крайне убедительно:

— Вы поедете домой, Арнольд, или я прострелю вам руку. Надеюсь, вы меня поняли?!

— Нет! Я хочу…

Найт впечатал его в стену дома.

— Слушай хорошенько, ты, жалкий маленький слизняк! Не смей больше никогда беспокоить ее, ясно? Попробуй еще хоть раз показать свою гнусную физиономию, и я всажу пулю не в твою хилую руку, а в черное пакостное сердце! Убирайся домой к своей жене!

Найт выпустил Арнольда; тот сполз по стене на землю и остался лежать неподвижно. Он вообще отличался удивительной понятливостью, если объяснения были достаточно убедительными.

— Лили, с вами все в порядке? — обернулся Найт.

Лили, по-прежнему стоя на четвереньках, подняла голову:

— Как вы нашли меня? Найт небрежно пожал плечами:

— Вы не очень-то изобретательная беглянка. Я сообразил, что вы отправитесь на единственную почтовую станцию, которую знаете. Так и случилось. Ну вот, а теперь позвольте, я помогу вам встать.

Он протянул руку, и Лили, благодарно ухватившись за нее, поднялась, пошатнувшись от слабости; но Найт не сдвинулся с места, чтобы подхватить ее. Наконец Лили обрела равновесие, и только тогда он стиснул ее ладонь и потянул подальше от переулка.

— Я хотел бы сказать все, что думаю о вас, подальше от ушей этой швали. Не хватало еще, Чтобы они мне мешали!

Лили молча шагала рядом с ним. Наконец они оказались возле наемного экипажа, ожидавшего по другую сторону почтовой станции.

— Мой саквояж… — растерянно пробормотала она.

Найт, не. останавливаясь, окинул ее ледяным взглядом:

— Забудьте о нем.

Открыв дверцу, он протянул ей руку, а потом велел кучеру:

— Поезжайте помедленнее. Я скажу, когда остановиться.

— Будет сделано, милорд, — согласился кучер и щелкнул кнутом. Найт сел напротив Лили. Неожиданно колесо попало в глубокую выбоину, и девушку отбросило прямо на Найта. И тут, словно плотину прорвало: он схватил Лили за плечи и начал бешено трясти.

— Вы, проклятая безмозглая курица! Как можно было устроить такой дурацкий фокус!

— Не знаю, — призналась Лили, остро сознавая, что их ноги переплелись, ее груди прижаты к его груди, а губы почти соприкасаются.

Найт злобно выругался, посадил ее к себе на колени, притянул еще ближе к себе и поцеловал. Крепко.