Дайнуолд медленно отодвинулся от Филиппы и одернул ее платье, делая вид, что не замечает Вальтера.

— Любимый, — тихо и немного сонно пробормотала Филиппа, — любимый, не уходи от меня.

— Филиппа, — Дайнуолд поправил свою одежду, — пора вставать.

Воцарившуюся тишину нарушил хриплый голос сэра Вальтера:

— Ты уверен, что закончил делать ей ублюдков? Если эта шлюшка хочет их побольше, я могу доставить ей удовольствие, которое она никогда не испытывала с тобой.

Вальтер! Филиппа быстро села, глядя на своего кузена, который по-прежнему стоял на вершине холма. Он подсматривал за ними! Филиппа почувствовала брезгливость и одновременно дикую ярость. Она вскочила на ноги.

Дайнуолд легонько сжал ее руку. Когда он заговорил, его голос звучал очень спокойно:

— Что тебе надо, де Грассе?

То, что мне принадлежит. Я хочу получить Филиппу, несмотря на то что ты с ней сделал.

Дайнуолд крепче сжал руку жены и продолжил все так же отстраненно:

— Ты не можешь взять ее, де Грассе. Она никогда не была твоей, разве что в твоих глупых мечтах. Филиппа принадлежит мне, и, как ты сам убедился, теперь принадлежит полностью.

— Нет, ублюдок! Она выйдет за меня замуж, потому что твоя жизнь станет залогом ее послушания!

— Слишком поздно, де Грассе! Филиппа уже стала моей женой — с полного согласия ее отца, нашего короля Эдуарда.

— Ты лжешь!

— Зачем мне лгать?

Дайнуолд говорил так твердо и спокойно, что на мгновение поколебал уверенность сэра Вальтера. Он молча смотрел на своего врага. Де Фортенберри стал для него объектом ненависти еще до того, как они впервые встретились. Как давно отец Дайнуолда выиграл Сент-Эрт у его отца!.. Но это было мошенничеством, это было несправедливо, его отца обманули, а его самого лишили законного наследства!

— Надо было убить тебя, когда ты оказался моим пленником в Моретоне. Я сломал тебе ребра, но этого явно было недостаточно, хотя и доставило мне несказанное удовольствие. Надо было пытать тебя и дальше, а потом всадить тебе в живот меч. Но нет, я как последний дурак ждал возвращения лорда Грейлама, уверенный, что он рассудит нас по справедливости. Каким же я был тогда идиотом! Я и не предполагал, что жена Грейлама, маленькая ведьма Кассия, твоя любовница, рискнет спасти твою никчемную жизнь. Но она спасла тебя, будь проклята ее душа потаскушки. Мне стоило прикончить и ее!

— Но ты этого не сделал, — сказал Дайнуолд, притягивая к себе Филиппу, — а Грейлам, не понимая всей глубины твоей болезненной ненависти, назначил тебя кастеляном Крандалла. Однако доверия лорда Грейлама тебе показалось мало, ты не мог забыть о своих воображаемых обидах. Ты убивал моих людей, жег их дома, угонял скот. Ты зашел слишком далеко, де Грассе. Лорд Грейлам знает, что это был ты, и он не позволит тебе продолжать набеги и собственноручно убьет тебя.

— Убьет меня? У тебя же нет доказательств, де Фортенберри, а лорд Грейлам никогда не станет действовать, не будучи уверенным в моей вине. Он, этот безмозглый идиот, считает, что великолепно разбирается в людях. А когда он найдет тебя мертвым, у него даже и не возникнет подозрения, что это сделал я.

— Ты украл Филиппу и моего сына!

— Украл? Ха! Да я спас мою родственницу, а твой ублюдок случайно оказался рядом с ней. Я ведь даже пальцем его не тронул. Повторяю, у тебя нет никаких доказательств против меня.

— Раз нет никаких доказательств и раз уж Филиппа моя жена, с благословения короля, так, может быть, ты оставишь нас в покое? Забудешь о своей мести и вернешься в Крандалл?

Дайнуолд говорил, краем глаза наблюдая за стоявшими неподалеку людьми Вальтера. За пеленой дождя они казались почти что расплывчатыми тенями, но он все же заметил растерянность на их лицах.

— Вальтер, я замужем за Дайнуолдом, — обратилась к кузену Филиппа, — что подтвердят и лорд Генри, и Роберт Бернелл, лорд-канцлер. Прими эту новость с достоинством и оставь нас в покое.

Вальтер скрипнул зубами. Неудачи разъярили его, очередная потеря вызвала нестерпимую боль и злость. Он не получил того, что принадлежало ему по праву рождения, он вообще ничего не получил! Фортуна повернулась к нему спиной. Сейчас здесь, перед ним, стоял его враг, который только что приятно провел время с девушкой, которая была предназначена для него. Вальтер де Грассе поднял голову и закричал.

Это был ужасающий звук. Филиппа прижалась к Дайнуолду, спрятав лицо у него на груди. Некоторые из людей Вальтера перекрестились.

Затем наступила тишина, слышался лишь шелест дождя. Вода потихоньку заполняла маленькую ложбину, в которой стояли Дайнуолд и Филиппа, и фиалки никли под тяжестью дождевых капель.

Неожиданно Вальтер выхватил меч, кинулся вниз по склону и с разбегу врезался в Дайнуолда. Тот пошатнулся, а Филиппа упала, приземлившись на колени. Она быстро поднялась, следя за тем, что происходит всего в нескольких шагах от нее.

Меч Вальтера был направлен Дайнуолду в грудь, у Фортенберри же оказался с собой только нож.

Ты, дурак, — тихо произнес Дайнуолд, двигая руку с ножом то влево, то вправо и дразня Вальтера, — иди сюда, дай посмотреть, как ты владеешь мечом. Или ты так и останешься стоять на одном месте?

Вальтер взревел и бросился на Дайнуолда, выставив вперед меч. Дайнуолд довольно легко увернулся, но при этом поскользнулся на мокрой траве и, нелепо изогнувшись, упал.

Филиппа подняла камень и изо всей силы кинула его в Вальтера, попав ему в грудь. Вальтер остановился, удивленно приподняв бровь:

— Филиппа? Зачем ты это сделала? Я пришел спасти тебя. Теперь тебе не надо притворяться и говорить, что ты не хочешь выходить за меня замуж. Я убью его, и мы уйдем вместе.

Вальтер вновь повернулся к противнику, но Дайнуолд успел подняться и отскочить подальше.

Неравная борьба продолжалась, и Филиппа понимала, что Дайнуолд в конце концов устанет и проиграет: нож не может соперничать с мечом.

Неожиданно со стороны дороги раздались громкие крики.

Оба противника не обратили на них никакого внимания, так же как и Филиппа. Она подобрала еще один камень и ждала возможности кинуть его, но это было нелегко, потому что сейчас мужчины оказались так близко друг к другу, что она боялась попасть в мужа.

— Филиппа, замри и не шевелись!

Она резко обернулась и посмотрела наверх.

На дороге стояли Грейлам де Моретон и Роланд де Турней. Роланд вынул из ножен узкий кинжал, серебристое лезвие которого было отчетливо видно даже сквозь струи дождя, прицелился и метнул его. Кинжал пронесся в воздухе так стремительно, что Филиппа не смогла уследить за ним. Она услышала внезапный булькающий звук, повернулась и увидела, что лезвие глубоко вонзилось в грудь Вальтера. Тот выронил меч, схватился за отделанную слоновой костью рукоятку и выдернул кинжал. Вальтер непонимающе уставился на алое от крови лезвие, потом повернул голову к дороге.

— Я тебя знаю? Почему ты убил меня? — И, не произнеся больше ни слова, а только посмотрев на Филиппу, он поник головой и мешком свалился на землю.

Дайнуолд нахмурился, глядя на безжизненное тело врага.

— Неплохой бросок, — он перевел взгляд на Роланда, — хотя ты мог бы и не вмешиваться: я уже и так почти победил его.

— Хорошо, в следующий раз я позволю твоей жене забросать противника камнями! — насмешливо прокричал Роланд.

— Достаточно, — оборвал их перепалку Грейлам. — Поднимайтесь немедленно, мы отправляемся в Сент-Эрт. Дайнуолд, поблагодари Роланда за то, что он спас тебе жизнь, но побыстрей, если можешь, а то я и так промок до нитки.

Уже через несколько минут Филиппа уютно устроилась в кольце рук мужа. Они скакали на Филбо, а один из людей лорда Грейлама вел на поводу ее кобылу. Люди Вальтера предпочли не оказывать сопротивления, так как, в конце концов, сэр Вальтер был вассалом лорда Грейлама и, таким образом, они находились в подчинении у последнего.

Дайнуолд бросил взгляд на друзей:

— Откуда вы взялись? Я, конечно, молил Бога о помощи, но едва ли рассчитывал именно на вашу.

— Мы поехали с одной, вполне определенной целью: Роланд мечтал посмотреть финал пьесы, которую помогал создавать.

Что он имеет в виду? — Филиппа обернулась, пытаясь заглянуть в лицо мужа.

— Молчи, девка. Так, пустяки. Роланд, конечно, неплохо бросает кинжал, но страшный болтун.

— О чем ты?..

— Молчи, — повторил Дайнуолд. — Интересно, а будешь ли ты приветствовать меня и моих друзей в нашем доме так же ласково, как это делает нежная, несравненная Кассия?

Как он и предполагал, Филиппа насупилась и мигом забыла о предыдущем разговоре.

Добравшись наконец до Сент-Эрта, они дрожали от холода, однако в большом зале их встретили приветственные крики, тепло очага и ломящиеся от блюд столы. Здесь собрались все обитатели замка. Запахи пищи смешивались с запахами пота и мокрой шерсти, было шумно, жарко и, по мнению Филиппы, чрезвычайно уютно.

— Добро пожаловать! — Она повернулась к гостям. — Наконец-то мы дома!

Неожиданно Филиппа чихнула, и Дайнуолд подхватил жену на руки, делая вид, что шатается под ее тяжестью.

— Моя бедная спина! Это на пределе моих возможностей, девка, учитывая еще вес мокрой одежды.

Грейлам и Роланд улыбаясь смотрели, как Дайнуолд уносит Филиппу.

— Зять короля — неплохой человек, — заметил Грейлам.

— Да, и к тому же слегка поумнел за последнее время, — согласился Роланд. — Все-таки это удивительно, — помолчав, добавил он.

— Что удивительно?

— То, что Филиппа, женщина с прекрасным вкусом и образованием, предпочла мне Дайнуолда. Не верю собственным глазам! Как подсказывает мне мой опыт, это просто ненормально. Я вспомнил о гареме, который содержу на Востоке. Грейлам, ты не представляешь, какой аппетит у моих женщин! Естественно, я считаю своим долгом ежедневно удовлетворять их потребности. Уж они-то никогда не жалуются, а вот Филиппа даже не посмотрела на меня!

Грейлам рассмеялся, схватил с подноса хорошо зажаренный кусок кролика и махнул им в сторону Роланда:

— Ты хвастливый шалопай! Лживый пес! Какой гарем? Позволь мне тебе не поверить. Откуда у тебя гарем? Ты что, проводишь ночь не с одной, а с несколькими женщинами?

Круки громко прокашлялся и широким жестом обвел столы с горой угощений:

— Праздник, милорды! Праздник, достойный короля или, лучше сказать, королевской дочери и ее друзей! — С этими словами шут вспрыгнул на кресло Дайнуолда и завопил:

…В спальне, под тремя одеялами, хозяин и хозяйка Сент-Эрта наслаждались теплом и поцелуями. Они услышали, как снизу раздался дикий взрыв хохота, попытались угадать его причину, но тут же отвлеклись, потому что Филиппа легонько поскребла пальчиком по груди Дайнуолда:

— Ты уже восстановил свои силы?

— Что? — Дайнуолд немного отодвинулся, чтобы видеть смеющееся лицо жены.

— Так сказала старая Агнес: я должна забрать тебя домой и держать в постели до тех пор, пока ты не взмолишься о передышке, необходимой тебе, чтобы восстановить силы.

— Я их давно восстановил, жадная девчонка, и они в полном твоем распоряжении. И я не прошу ничего иного в своей жизни, кроме как возможности терять их каждую ночь.

— Обещание, которое легко дать и так же легко выполнить, милорд.