Кажется, она расстроена исчезновением его палочки. Почему бы это?

— Твоя палочка, Брешия, тоже куда-то делась. Ноты, конечно, уже успела почувствовать, что у меня ее нет.

Она погрузилась в глубокое молчание. Он знал, что ее беспокоит отсутствие палочек. Это означало, что враг где-то поблизости. Модор.

— Знаю, что у тебя ее нет, будь ты проклят, — выговорила она наконец. — Ты спал, когда Модор украл наши палочки! Ничего себе острый ум и неусыпная бдительность!..

Принц вздохнул и пожал плечами.

— Сначала я думал, что ты вернула себе палочку. Но теперь вижу, что это не так. Именно поэтому ты искала меня, Брешия? Пыталась вернуть палочку?

Она слегка повернула голову и кивнула. Рыжие волосы почти закрыли лицо.

— Возможно, это было отчасти моей целью. Я должна полечить свою палочку, а ты — свою. Знаешь, где они?

Он ничего не ответил.

— Волшебник без палочки может попасть в большую беду.

— Как и ведьма, — согласился он без особой тревоги.

— Я обнаружила, что у ведьмы больше магических орудий, — сообщила она.

— Вздор! — Отрезал он не колеблясь.

Как ни странно, она не бросилась спорить. Он мог бы поклясться, что она смотрит на него по-другому, словно перед ней не он, а кто-то чужой. И этот проклятый чужой больше ей мил.

Брешия уставилась на него во все глаза, не понимая, почему он так ведет себя, почему не пытается привязать к дереву и взять силой? Почему не объявил, что будет поступать как пожелает, тем более что для этого не нужна палочка! Ах, как она была глупа, когда подкралась совсем близко и смотрела на него спящего! Дура, что поверила, будто у него ее палочка, хотя в душе твердо знала, что у него даже своей нет!

— Наши палочки у Модора, — уверенно сказала она.

— Вот как? Значит, ты имела дело с этим волшебником?

— Он живет по соседству. Невозможно не встречаться с ним. Есть и кое-что еще.

— Что? Что именно?

Она погрозила кулаком дубу, и принц мог бы поклясться, что дерево содрогнулось.

— Скажи, или невысказанные слова тебя удушат, — посоветовал он.

— Модор желает жениться на мне.

Принц оглушительно рассмеялся, но тут же, отрезвев, просиял дерзкой улыбкой.

— А вот это вряд ли случится!

Брешия снова покачала головой, словно упрекая себя. Волосы огненными языками плясали вокруг головы. Ему вдруг захотелось зарыться лицом в эти волосы.

— Моя палочка вернется ко мне, — заверил он. — Только очень сильный волшебник сможет ее удержать. И ты считаешь, что это Модор?

Он сплюнул и усмехнулся. Этот человек просто исходил надменностью, не знавшей ни пределов, ни границ. Он мнил себя самым могучим на свете. Тем, кто не имеет слабостей. И большинство считало его таковым. Сильным и непобедимым. Она всегда восхищалась этим, хотя одновременно ненавидела его за эту присущую только ему самоуверенность, прирожденную спесь, за все, что было закостенело-несгибаемым и направленным на нее. Еще совсем недавно он отталкивал ее больше, чем привлекал. Но теперь она, всегда отличавшаяся острым умом, поняла, что он куда могущественнее и ей всегда придется вести себя с ним крайне осторожно.

— Мне кажется, что это Модор набрел на тебя в роще и украл твою палочку. А заодно и мою…

— Наверное. Вот только почему не попытался убить меня? Он давно мечтал об этом.

— Ты спал. Разве по неписаному закону два враждующих волшебника не должны встретиться лицом к лицу?

— Да, закон этот существует едва не с начала времен и гласит, что победитель любой схватки должен выиграть исключительно с помощью своего искусства и ничего больше.

— Но станет ли Модор придерживаться этого закона?

Принц пожал плечами:

— Не думаю. Модор всегда поступал, как ему вздумается, а это означает, что он не убил меня, потому что хочет чего-то другого, чего-то большего. Но чего? Поединка на его земле? Возможности прикончить меня, с тем чтобы ты досталась ему?

Брешия молчала.

— Он знает, что нам с тобой предстоит соединиться, и, следовательно, должен избавиться от меня.

— И при этом не слишком меня обозлить, — добавила она.

Принц кивнул. Перед глазами стояло темное свирепое лицо Модора. Он ясно видел каждую черту, хотя прошло не менее года с их последней встречи. Они увиделись в каменном круге. Модор считался злым волшебником, коварным и подлым. Гораздо более сильным, чем следовало бы, благодаря проклятой крови демона, текущей в его жилах, и гораздо более похотливым, чем любой существующий на земле волшебник.

— Ты никогда не станешь женой Модора, — твердо сказал принц Брешии.

— Никогда, — вздохнула она, глядя на свои сандалии и поправляя золотую цепь вокруг талии. — Конечно, не стану, и не стоит об этом говорить. Принц, я знаю, что ты можешь творить волшебство без своей палочки, но сможешь ли теперь себя защитить?

— Не знаю, — нахмурился принц. — До сих пор такого вопроса никогда не возникало.

—Я могу научить тебя защитной магии, — выпалила она, сама растерявшись от собственных слов, — магии, для которой не требуется палочка!

Он удивленно уставился на нее.

— Значит, ты не хочешь, чтобы я исчез с лица земли? Не хочешь видеть меня раздавленным горой из черного камня, которая запрет меня во тьме навечно и навсегда? Что с тобой, Брешия? Почему ты вдруг захотела обучать меня магии? Почему так торопишься помочь мне?

«Потому что я впервые нужна тебе, вот почему».

Но она ничего не сказала. Только отвернулась. Он увидел, как длинные пальцы нервно гладят белое шерстяное одеяние.

— Ты могла бы вот так погладить и меня, — неожиданно выдохнул он.

— Что?

— Твои пальцы. Ты гладишь свое платье.

К его удивлению и восторгу, она покраснела, как обычная девушка, которую слова мужчины застали врасплох. Не как ведьма, которая, всего лишь подмигнув и прищелкнув пальцами, могла послать его на колени, носом в грязь.

Способна ли она на такое теперь, когда он потерял палочку?

Принц не знал.

— Забудь о моих пальцах, принц! — отрезала она. — Ты ведешь себя как…

— Я — это всего лишь я, Брешия, никто иной. Что с тобой?

— Тебе следовало бы прийти в ярость, проклинать всех богов, которые захотят тебя слушать, насылать заклятия на мою священную рощу, воспользоваться всеми силами, которыми обладаешь, чтобы найти волшебную палочку. Почему же ты рассуждаешь о моих пальцах, когда на карту поставлено само твое существование?

— Наверное, потому, что я так не думаю, — усмехнулся он. — Так ли уж это странно? Возможно. И ты действительно хочешь научить меня магии, Брешия?

— Ты не веришь мне, так, принц? Считаешь мое предложение помощи не более чем трюком?

Он ответил взглядом, полным неутолимого голода. Ничего другого: ни угрозы, ни обещания схватки… один только голод.

— Я хотел тебя с первого момента, как увидел на священном месте собраний. Хотел и восхищался. И буду верен тебе до последнего дыхания.

— Прекрати это, слышишь? Прекрати! Ты ведешь себя не как обычно. Не так, каким всегда бываешь рядом со мной, и мне это не нравится.

Он всмотрелся в ее лицо, в бледную россыпь веснушек на носу и в сотый раз гадал, окажутся ли ее волосы теплыми на ощупь.

— Ты искала меня, Брешия?

— Хотела убедиться, что ты убрался из моей рощи. И еще надеялась, что палочка у тебя. А ты всего лишь спал.

— Ты видела, как палочки исчезали у меня из рук?

Брешия покачала головой.

— Сначала я думала, что Калласу удалось выкрасть у тебя мою палочку. Но у него нет силы. Он боится тебя больше, чем ненавидит. Верит, что ты уничтожишь все, что я собой представляю. Что я могу забыть все, чем обязана моему наследию, моим людям и моей священной дубовой роще.

— Может, мне следовало убить маленького мерзавца? — задумчиво протянул принц, отряхивая листья с ног.

Брешия рассмеялась. Перед ней был принц, которого она знала и понимала. Принц, которого очень хотела пинком сбросить с мыса Баланта в волны бездонного моря.

Он вдруг осознал, что до этого слышал ее смех только однажды, в священном месте собраний. Она лучилась смехом и весельем, пока не узнала, что он женится на Лилиан. И тогда Брешия просто исчезла.

— Каллас — мой человек. Если когда-нибудь в этом возникнет необходимость, я поступлю с ним, как считаю нужным.

— Брешия, мне не нужна палочка, я и без нее способен двигать горами.

— Да, но…

— Но, даже имея палочку, я все равно не смогу заставить женщину передумать, — добавил он, улыбаясь и описывая рукой широкой круг перед ее лицом. Поднявшийся ветер взметнул ее волосы. Принц взмахнул левой рукой в противоположном направлении, и ветер стих.

— Ловкий фокус, принц, но ветер — не смертельный враг и тем более не волшебник. Он подчиняется твоим приказаниям, потому что собственной воли не имеет. Но поскольку Модор, тот, кто заполучил твою палочку, возможно, сильнее, тебе необходима помощь.

— Как странно, — удивился он, — что я нравлюсь тебе больше теперь, когда кажусь слабым!

— Ты — слабым? Ах, принц, ты издеваешься надо мной! Дело в том…

— В чем же, Брешия? — допытывался он, шагнув к ней. Она улыбнулась, подняла руки и встряхнула пальцами.

Он мгновенно остался обнаженным. Но не пошевелился, только подбоченился и испытующе уставился на Брешию. Даже не попытался на нее наброситься.

— Ну и как? Тебе нравится то, что ты видишь? — поинтересовался он.

Она сделала вид, будто внимательно его изучает, и он понял, что угодил ей. Если это продолжится еще немного, он, могучий волшебник, с палочкой или нет, станет тверже священного камня.

Она воздела руки к небу, и одежда появилась снова.

— Может, это ты теперь у меня в руках, принц? И я могу куда больше чем ты, даже без палочки, о всевластный волшебник?

— О нет, — заверил он. — О нет.

Сведя большие пальцы, он растопырил остальные и слегка поднял подбородок. Брешия оказалась связанной по рукам и ногам. От неожиданности она потеряла равновесие и мешком свалилась на землю.

— Теперь ты не сможешь размахивать своими проклятыми пальцами, Брешия!

— Я считала тебя более рассудительным, — возразила она. — Значит, ошиблась.

Ей очень хотелось впечатать его головой в ствол дуба. Но он сумел взять над ней верх! Нет, она действительно дура, если перестала его бояться! Если испытывает тревогу за него.

— И что теперь, принц? Ты возьмешь меня силой? Заставишь склониться перед тобой? Целовать твои ноги?

Принц выругался, сжал кулаки, наклонил голову, и путы с нее свалились. Брешия в полном изумлении поднялась, отряхнула платье и тяжело вздохнула.

— Итак, — выговорила она голосом, столь же бесстрастным, как холодные камни святилища, в кругу которых они стояли, — ты совсем не нуждаешься во мне, принц. Для тебя это всего лишь состязание. Стремление доказать, что ты могущественнее меня. И больше ничего.

— Сними с меня одежды еще раз, — засмеялся он, — и увидишь своими глазами, что дело не только в этом.

— Ты не только волшебник, но еще и мужчина, — по-прежнему глухо ответила она — Мужское тело изменяется при одной лишь мысли, при взгляде на женское ушко или звуке женского голоса. Покажи мужчине голую женщину, и он обезумеет.

— Я бы не обезумел от тебя.

— Может, и нет. Но ты потребуешь, чтобы я отдала тебе все.

Он ничего не ответил, только улыбнулся ей и ощутил, как кровь, алая и горячая кровь волшебника, тяжело пульсирует в жилах.

— Будь ты со мной, мы смогли бы легче найти палочки. Что ты думаешь, Брешия?

— Ты имеешь в виду нечто вроде дружбы? Мы смогли бы действовать вместе? — медленно спросила она.

— Да.

В этот момент вокруг, казалось, все застыло вместе с Брешией. Ни одна древесная ветка не качнулась, ни одна птичка не чирикнула, ни одно насекомое не жужжало. Если среди дубов и прятались призраки, они ничем себя не выдавали.

Он вдруг словно омертвел сам.

— Значит, это ты не доверяешь мне, Брешия?

— Если я доверюсь тебе, ты попытаешься приковать меня к себе, а может, и попытаешься обменять меня на свою палочку.

Земля затряслась под ногами, и оба это ощутили: слишком велика была его ярость.

— Будь ты проклята, упрямая, слепая девчонка! Да я умру, прежде чем позволю кому-то тронуть тебя пальцем!

Его слова повисли в воздухе, как нечто ощутимое. А сам воздух колебался, словно раздвигаемый невидимыми пальцами.

Она долго смотрела на него, прежде чем признаться:

— Между нами слишком много всего, принц.

Он знал, что она тоже видит серебристое свечение в воздухе, старается согреть этот воздух своим дыханием, послать к нему, погладить лицо, успокоить…

— Я буду верить тебе до тех пор, пока не станешь прежним. Каким был раньше.

— Как тебе угодно, — кивнул он, подув ей в лицо теплым воздухом.

— Модор опасен, — сказала она, что было чистой правдой. Слишком уж близка его крепость к ее роще, чтобы можно было жить спокойно. Ее люди, даже призраки, настолько старые, что могли видеть будущее так же легко, как прошлое, сразу понижали голоса до шепота, когда речь шла о Модоре. Все его боялись. — Модор никогда не пытался причинить зло мне или моим людям. И, насколько я знаю, никогда не заходил в рощу. — Она немного помолчала, и он увидел искорки страха в ее глазах. — Помню, как ночью несколько лет назад, Модор — полагаю, только для того, чтобы напомнить мне о своей силе, — послал мощный разряд молнии, ударивший не более чем в футе от моей крепости.

Над рощей поднялся гигантский столб дыма, и я поняла, чьих рук это дело.

— Не слишком грозное предупреждение, — заметил принц. — И что ты сделала?

— Я? Ничего. Слышала истории о его силе, о разрушениях, которые он может причинить, когда чем-то недоволен.

— Он знает, где ты живешь, где находится твоя крепость, — нахмурился принц.

— О да.

— Ему удалось пронюхать, что я здесь.

— И он удивился, — медленно добавила Брешия. — А потом пришел в ярость. Ты прав, он, должно быть, задумал нечто совершенно из ряда вон выходящее, если не убил тебя на месте.

— Но он не мог провидеть, что я с тобой. Даже я не предполагал ничего подобного. Может, один из твоих призраков — его шпион?

Земля дрогнула.

— Молодец, Брешия, — одобрил он. — Ты действительно поможешь вернуть наши палочки?

Земная дрожь унялась. Над их головами пролетела птица. У его ноги прополз муравей.

— Да, — решила она. — Помогу. И ты должен знать кое-что еще.

— Чувствую, что мне это не понравится… Она просто пожала плечами.

— Модор послал одного из своих прихлебателей в рощу, на встречу со мной. Три месяца назад, во время полнолуния.

Принц ждал.

— С предложением свадьбы. Но и не только. Он пригрозил, что в случае отказа мне придется плохо.

— И что ты сделала с его приспешником?

— Ничего. Сказала лишь, что дала обет целомудрия до третьего тысячелетия.

— Что он ответил на это?

— Предложил передвинуть дату поближе.

— Надеюсь, ты превратила его в улитку и раздавила ногой?

— Я хотела смешать его с голубым дымком и заставить вылететь из дыры в потолке, но побоялась мести Модора. Не настолько я глупа, принц.

— Не настолько, — согласился он — Но ты никогда не выйдешь за Модора.

— Ты точно это знаешь?

— О да. Ты будешь моей.