Ее звали Зарабет. Она была падчерицей богатого торговца пушниной в Иорвике, или Йорке , как называли этот город местные англосаксы. Нельзя сказать, что Зарабет блистала красотой. Он встречал женщин и красивее, и ярче: рабыня Сира, например, выглядела куда привлекательнее.

Его земляки были такими светловолосыми, что в лучах полуденного солнца казались седыми, а Зарабет гордилась своими пышными огненно-рыжими волосами, которые в тени отливали кроваво-красным цветом. Ее локоны либо свободно рассыпались по спине, либо двумя тяжелыми косами оплетали голову. Вероятно, роскошные волосы девушка унаследовала от своей матери, уроженки Ирландии.

Он ездил в Дублин несколько лет назад, чтобы купить рабов и продать морские раковины, меха, оленьи рога и мыльный камень. Поговаривали, что ирландцы плодятся как псы, поэтому волосы у них не такие, как у всех людей. Ее глаза тоже были странного цвета – неестественно зеленого, как мох на болоте. Ничего похожего он не видел даже в Ирландии.

Ему не раз доводилось смотреть на свое отражение в начищенном до блеска серебряном блюде, и он прекрасно знал, что его глаза, как и у большинства соплеменников, небесно-голубые, когда он в хорошем расположении духа, и темно-синие, как фьорд Осло, когда он чем-то раздражен. Его мать, Хельги, не раз говорила, что глаза у него мягкие и теплые и что их голубизна напоминает цвет яиц малиновки. Такое сравнение удручало его сверх всякой меры.

Зарабет была высокой женщиной, но при его гигантском росте доставала ему лишь до плеча. Первая жена, Далла, была маленькой, и, сжимая в объятиях ее хрупкое тело, он порой представлял, что ласкает ребенка, а не женщину, не жену.

Он несколько раз подходил совсем близко и заметил, что кожа у Зарабет чиста и бела, как снег на вершине горы. Когда девушка улыбалась, две ямочки появлялись на ее щеках. Эта улыбка и покорила его сердце, стоило ему увидеть ее.

Зарабет не принадлежала к роду викингов, но это его нисколько не заботило: он желал ее так, как никогда не желал ни одну женщину.

Он постоянно думал о том, что хочет обладать ею, о том, как войдет в ее лоно и найдет успокоение. Он хотел говорить с ней, делиться своими планами, мечтал о том, как они вместе поплывут в торговый порт Хедеби, а оттуда, миновав цепь небольших островков вдоль побережья Швеции, доберутся по рекам до Киева. Возможно, он повезет ее и дальше, в тот прекрасный, сияющий золотом куполов город на Черном море, который викинги называют Миклагардом, а все остальные – Константинополем.

Порой он думал даже о том, что у них будут дети – дочери с огненно-рыжими волосами и светловолосые сыновья. Правда, казалось странным, что у мужчин в его роду могут быть ярко-зеленые глаза, но протеста это не вызывало.

* * *

Он, Магнус Харальдсон, был вторым сыном графа Харальда и в свои двадцать пять лет владел огромной фермой Малек, которую завещал ему дед. Плодородная почва – хотя земли здесь, как правило, были каменисты и скудны – давала богатые урожаи ячменя, пшеницы и ржи. Магнус успешно занимался торговлей, унаследовав от отца хозяйскую смекалку и расчетливость, и даже приобрел собственное судно – «Морской ветер». У Магнуса была дюжина рабов, и на него работали местные крестьяне. Многие из них были друзьями Харальдсона и не только сопровождали его в плаваниях, но и сами немного торговали.

По воле родителей Магнус женился в семнадцать лет. Его жена Далла, сама еще почти ребенок, умерла при родах через два года после рождения сына Эгила. Магнус скорбел о ней, как об утраченном друге. Но время шло, он становился старше и научился находить утешение в обществе других женщин. Магнус решил, что новая жена и еще один сын ему не нужны, а получать удовольствие от жизни можно и вне брака.

Он стал смотреть на женатых мужчин как на слабохарактерных глупцов, даже если те четыре месяца в году проводили в набегах. И вдруг в сознании Магнуса произошла резкая перемена: хотя страстные ласки Сиры и заставляли его тело трепетать от наслаждения, нынешняя любовница перестала интересовать его.

Магнус сказал себе: «Сыну нужна мать, такая мать, как Зарабет». При этом честно признался себе в том, что мысль о благе ребенка пришла далеко не в первую очередь.

Зарабет прежде всего нужна ему самому, и он добьется своего!

Викинг внезапно услышал ее смех, чистый, искренний. Магнус увидел улыбку, ямочки на щеках, ровные белые зубы и был очарован. У него возникло сильнейшее желание схватить девушку, взвалить на плечо и отнести в чащу леса, чтобы там, на мягкой сухой хвое, овладеть ею.

Поскольку ее отчим был очень богат, Магнус предполагал, что тот потребует за невесту выкуп, заплатить который будет под силу далеко не каждому. Но он отдаст этому человеку столько, сколько нужно, хотя и презирает Олава Гордого, прозванного торговцами-викингами Плутом.

Олав не скупился на широкие жесты, поражая всех своей необычайной щедростью, а потом вдруг без какой-либо причины обманывал тех же людей по мелочам. Магнус не раз задавался вопросом, как обращается с падчерицей Олав – человек упрямый, мелочный, хотя порой и проявляющий неожиданное великодушие.

Харальдсон решил, что сначала должен поговорить с девушкой. Ему было трудно произносить ее имя вслух, оно звучало непривычно и таило в себе нечто загадочное и завораживающее, как и сама Зарабет.

Магнус стал на себя не похож с тех пор, как впервые увидел ее и остолбенел, словно неразумный волчонок, вылезший из норы и ослепленный солнцем. Мужчина был удивлен и рассержен тем. что внезапно растерялся и утратил самообладание. В конце концов, она всего лишь женщина, которая должна подчиняться сильному мужчине и выполнять его волю! Но дело в том, что Магнус еще не был ее мужчиной.

Чувства, которые пробудились после первой встречи с ней, смущали его душевный покой. Было в Зарабет нечто, что вызывало в нем нежность, желание защитить ее. Искорки смеха в зеленых глазах девушки заставляли Магнуса улыбаться в ответ. Вот она задумалась о чем-то, и ему сразу захотелось узнать ее мысли. Он чувствовал, что эти мысли придутся ему по душе. Зарабет постоянно поражала его и ставила в тупик, но Магнусу это нравилось.

* * *

Харальдсон снова и снова повторял себе, что она всего лишь женщина, совсем скоро будет принадлежать ему, а его воля ста нет для Зарабет законом. Тогда ее улыбка будет согревать только Магнуса Харальдсона, хозяина фермы, торговца, владельца корабля и двенадцати рабов.

Он представил, как на ферме Зарабет отдает распоряжения прислуге. Ей понравится и долина Гравак, и ферма Малек. Она не будет там скучать, потому что его родители и старший брат живут поблизости, а до Каупанга, большого торгового города на западном побережье Норвегии, всего день плавания.

Магнус видел, что девушка собирается уходить. Она взяла за руку маленькую девочку, которая тихо стояла рядом, потом наклонилась и стала что-то говорить, сопровождая речь выразительными жестами. Глядя им вслед, он любовался ее изящной походкой и тем, как грациозно она обходила грязные лужи. Ее рыжие волосы огнем полыхали на солнце. Она была хрупкой и гибкой, но Магнус знал, что под мягким шерстяным платьем скрывается ее упругая девичья грудь, нежная и белая, как молоко. Он сжал руки в кулаки при мысли о том, как прекрасно было бы прямо сейчас ощутить тепло ее тела.

Магнус нахмурился. Она давно не ребенок. Девушке лет восемнадцать, и большинство ее сверстниц давно уже замужем и нянчат ребятишек. Может быть, Олав просит слишком большой выкуп? Почему Зарабет до сих пор не замужем? Вдруг у нее отвратительный склочный характер?

Да, иногда девушке дозволялось отказывать женихам. Возможно, Олав Гордый дал ей такое право и она еще не встретила мужчину, за которого хотела бы выйти. Магнус улыбнулся, подумав: «Уж я-то ей понравлюсь, в этом нет никаких сомнений».

Он обратил внимание на то, что Зарабет остановилась на улице Дровосеков, чтобы перекинуться парой слов с золотых дел мастером, дед и отец которого тоже когда-то делали здесь браслеты и кольца из балтийского янтаря и искусно оправляли камни золотом и серебром. Вот девушка пошла быстрее – Магнус знал, что она спешит домой.

Дом Олава Гордого с толстыми дубовыми стенами и крытый дорогой щепой находился за Медными воротами. Дома в Йорке ставили плотно один к другому, оставляя между ними лишь узкие проходы, темные и зловонные. Жилище Олава Гордого было просторнее и удобнее многих, но и вокруг него теснились дома людей победнее.

Магнус задумался и поправил накидку из волчьей шкуры. Его пальцы нащупали золотую брошь, которая удерживала шкуру на плече. Несмотря на то что была середина апреля, дул пронизывающий ветер. Солнце спряталось за серыми облаками, лишая землю благодатного тепла. Магнус поежился, но не от холода, а от стыда за то, что он – богатый фермер и удачливый, уважаемый всеми торговец, отпрыск княжеского рода – позволил так себя околдовать.

Это все чары Зарабет. Его покой смутила женщина со странным именем, с необычного цвета волосами, излучающей тепло улыбкой и высокой грудью, возбуждающей в нем страстное желание. Харальдсон вернулся на корабль, испытывая глубокое отвращение к своей слабости.