На следующую пятницу в полдень Тейлор подъехал и остановился в переулке у галереи Анни, чтобы отвезти ее в Вейл. Она вышла из боковой двери, держа в руках дорожную сумку.

Ей казалось, что будет легче ждать его здесь. Кроме того, она не хотела, чтобы он неправильно ее понял: она вовсе не желала, чтобы это выглядело как свидание — или, еще хуже, как романтическая встреча.

Он распахнул правую дверцу своего низко сидящего «Порше».

— Забирайтесь.

— Спасибо. — Она скользнула на сиденье, обитое гладкой кожей, и вдохнула ни с чем не сравнимый запах новой машины. Поставив ее сумку, Тейлор завел мотор и включил первую передачу. Низкий приглушенный звук работы машины окружал их, когда он медленно ехал по узкому переулку к пересечению с улицей.

— Вот что мне прислала мисс Ле Бо. — Он передал ей конверт. На нем витиеватым шрифтом были выписаны их фамилии.

— Мак Куэйд и Малоун, — прочла она вслух.

— Звучит как название юридической фирмы, — пошутил он.

Лучи сентябрьского солнца, проникая через открытый люк крыши машины, зажигали золотистые искорки в его темных волосах, и в это мгновение Анни могла понять, почему девушки теряют голову от него. Но только не я, клялась она самой себе, пытаясь заставить успокоиться учащенно бьющееся сердце. Нет уж, ни за что.

Подъехав к улице, Тейлор подождал, пока в потоке машин не показался просвет, а затем плавно влился в общий ряд. Анни откинулась назад на подголовник, и свежий ветер трепал ее волосы.

— Мы, должно быть, просто сошли с ума, если согласились принять участие в этом конкурсе, — сказала она.

Он коротко рассмеялся.

— Не знаю, как вы, но что касается меня, это уж точно.

Анни взглянула на него. В маленькой кабине они были совсем близко друг от друга. Рядом с этим крупным сильным человеком она чувствовала себя хрупкой и беззащитной. Она взглянула вверх. Маленький коготок Луны цепко карабкался по лазурному небу Колорадо.

— Интересная коллекция, — заметила она, указывая на приборную панель.

— Все, что вам может понадобиться, включая компьютер.

— Никогда этим не пользуюсь, — сказала она.

— Да? — Их глаза на мгновение встретились. — А как же вы следите за ним, как идут ваши дела?

Она пожала плечами.

— У меня есть старый калькулятор, но в большинстве случаев я лечу с горы на чем сижу.

Он неторопливо перевел взгляд на нее и улыбнулся с нескрываемым одобрением.

— Ну что же, тогда я бы не стал там ничего менять.

Испытывая гораздо большее удовольствие от его похвалы, чем она бы того хотела, она покраснела и резко сказала:

— Может, вам лучше бы не отводить глаза от дороги?

— Если это необходимо. — Несмотря на то, что она говорила так холодно, его необъяснимо тянуло к ней. Губы ее, упрямые, но чувственные, зажигали огонь в его крови. Переключая передачу перед поворотом, он подумал, что не прочь бы почувствовать их вкус.

Она смотрела по сторонам и не была готова к повороту. Ее бросило влево, и ее тело коснулось его плеча. У нее перехватило дыхание, и словно огненный поток пронесся сквозь нее. На нее совсем было непохоже так волноваться, реагируя на малейший физический контакт с мужчиной. Сосредоточь внимание на окружающей природе, приказала она себе.

Дорога шла вверх, и с вершины подъема она увидела табличку: «Клуб „Две сосны“. Частное владение. Въезд только для членов клуба». За ней простирались аккуратно подстриженные зеленые лужайки для гольфа, и капли утренней росы сверкали на них, точно тысячи маленьких призм. И тут она увидела их.

— Тейлор, остановитесь!

— Что случилось?

— Тише! — Она расстегнула молнию на большой сумке, стоящей у ее ног. — Быстрее.

Тейлор затормозил у больших запертых ворот.

— В чем дело?

— Олени! — прошептала она. — Там впереди пасутся олениха с олененком. Мне нужна только минутка. Я просто должна прицелиться пару раз.

— Прицелиться? Это же запрещено. Охотничий сезон откроется только через несколько недель. Вы что, с ума сошли. Мы даже за городскую черту еще не выехали, — попытался предупредить ее он.

— Да господи, у меня не ружье!

Она вынула из сумки фотоаппарат, по виду которого сразу было видно, что он дорогой, и умело присоединила телеобъектив. Высунувшись из открытого люка, она стала наводить на резкость. Сильные руки Тейлора поддерживали ее за талию.

— Спасибо, — шепнула она, неохотно благодаря его. Хотя его помощь позволяла ей держать камеру в равновесии, этого нельзя было сказать о ее влечении к нему.

Олениха перестала щипать траву и в волнении уставилась на машину, то и дело бросая взгляд на ничего не подозревающего олененка у ее ног.

— Спокойно, мамочка, — пробормотала Анни. — Это совсем не больно. — Затвор тихо щелкнул. Олениха растерянно озиралась по сторонам в поисках пути к отступлению. Она сделала несколько осторожных шагов и обернулась. Олененок следовал за ней. Позади них на зеленой лужайке ветер трепал флажок. — Это будет просто здорово, — шептала Анни, делая снимок за снимком. Не сводя глаз с машины, олениха приблизилась к провисшему заграждению. Она перепрыгнула через него и скрылась в высоком кустарнике. Только голова ее то и дело выглядывала над ним, пока она стояла в ожидании. Поколебавшись немного, олененок тоже прыгнул, и тут же исчез из виду.

— Изумительно! — Анни, победно улыбаясь, скользнула вниз на сиденье. Глаза ее сверкали. — Извините за остановку, но такая возможность встречается не каждый день.

— Нет проблем. — Тейлор внимательно смотрел на разрумянившуюся девушку. Анни всегда была хорошенькая, но в этот момент ее энтузиазм сделал ее настоящей красавицей. Он постарался не обращать внимания на то необычное притяжение, которое он начал испытывать всякий раз при взгляде на нее. — Я просто не знал, что вы собираетесь делать. Так вы еще и фотограф?

— Нет, но мои снимки служат мне моделями для резьбы по дереву. — Отвинчивая объектив, она пожала плечами. — Я бы могла использовать фотографии из книг и журналов, но это не то же самое. Те сценки, которые я снимаю сама, дают мне больше энергии — назовите это вдохновением. — Она убрала камеру в сумку и застегнула молнию. — Я подбираю фотографии дикой природы для серии, над которой сейчас работаю. — Благодарность смягчила тон, которым она говорила. — Спасибо, что остановились.

— Я бы очень хотел посмотреть твою работу, — тихо произнес он.

— Мы всегда рады новым посетителям, — небрежно парировала она. Взглянув через открытый люк на нависшие над ними тяжелые ветви, она ухватилась за возможность перевести разговор на другую тему. — Смотрите, — она указала на осенние листья цвета нового золота, — как красивы осины в это время года.

Ее очевидная уловка заставила его улыбнуться. Он включил зажигание и, сдав назад, выехал обратно на шоссе.

Когда позади осталось несколько миль, Анни откинулась на сиденье и немного расслабилась. Она планировала вести себя в этот уикэнд спокойно и рассудительно. Не следует давать Тейлору неправильное представление о ней. Они были совершенно разными людьми. Ей пришлось бороться за все, а у него все было.

Очевидно, что он вырос в роскоши, подумала она, и, взглянув на него, увидела, как лучи солнца, пробиваясь через листву, расплескивают мазки света и тени по напрягшимся мышцам его ног и… Она резко отвернулась.

— Что-то не так?

— Нет! — быстро ответила она в надежде, что он не заметил, как она разглядывала его. — Ничего. — Прижав пальцы к губам, она смотрела в свое окно.

— Проверяла?

— Что? — запинаясь, спросила она, бросив на него взволнованный взгляд, и вновь отвела глаза.

— Я же видел, — укоризненно произнес он.

— Нет, правда. — Сердце ее бешено колотилось; она чувствовала себя в западне. И как он мог заметить ее один невинный взгляд?

— Признайся. Ты смотрела.

— Это было неумышленно, — пробормотала она.

— Будем честны друг с другом, Анни.

— Может, переменим тему? — спросила она резко, от смущения и неловкости готовая провалиться сквозь обивку кресла. — Больше этого не повторится!

— Ладно, но я еще не встречал женщины, которая бы не проявляла любопытства.

— Что?

— Если хочешь знать, так прямо и скажи, — спокойно сказал он.

— Послушай, ты меня неправильно понял.

— Не нужно извиняться. Я все понимаю.

Она поерзала на сиденье, с трудом вынося его рассудительный тон.

— Полно, — сказал он убеждающе, — признайся, ты была настолько уверена, что я превысил скорость, что даже посмотрела, чтобы проверить. Эй, послушай, я держал не более тридцати пяти миль в час. Ты же сама это видела на спидометре.

— Ох. Верно. — От облегчения она безвольно осела в своем кресле.

— Некоторые парни выходят из себя, когда думают, что другие проверяют, как они ведут машину, а меня это не волнует. Если я еду слишком быстро, так и скажи.

— Спасибо, — прошептала она.

— Меньше всего я бы хотел, чтобы меня оштрафовали за превышение скорости.

— Конечно.

— В конце концов, мы же партнеры. — Он взглянул на нее и улыбнулся. — Правильно?

— Правильно.

Он озабоченно поднял брови.

— Ты немного побледнела. Ты в порядке?

— Просто немного волнуюсь. — Она сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить силы. — Предстоящий конкурс и все такое.

— Не волнуйся. Я чувствую, что в этот уикэнд все будет хорошо. Думаю, нам будет что праздновать. — Он заговорщически понизил голос.

— Я надеюсь.

Он снова взглянул на нее с улыбкой, от которой сердце ее замирало.

— У меня неплохая память на хорошенькие личики. — А у нее в придачу были к тому же еще и стиль, и изысканность, решил он. — Разве не тебя я видел в городе за рулем красной маленькой машины?

Она кивнула.

— Она при последнем издыхании. Но, конечно, ведь не каждый может позволить себе купить «Порше».

— Кажется, я слышу нотки сарказма?

— Я не хотела быть мелочной. Прости.

— Нет, продолжай. Что-то во мне тебя беспокоит. Почему бы нам не поговорить начистоту?

— Ну, извини меня, но я не понимаю людей, которые считают, что просто должны водить подчеркнуто мужественные машины и быть членами клубов для избранных.

— Клубы для избранных? — Что же на самом деле беспокоит ее, недоумевал он. С самого первого момента их знакомства он чувствовал ее с трудом скрываемый гнев. Иногда даже он готов был поклясться, что видит в ее глазах кипящую неприязнь.

— Ты ведь член всех местных клубов, правда?

Он кивнул.

— И клуба «Порше».

— И что?

— Ну разве не факт, что ты можешь вступить в этот клуб, только если у тебя есть «Порше»?

Он пожал плечами, испытывая некоторую досаду.

— Честно говоря, я еще не встречал человека, у которого бы не было «Порше», но который хотел вступить в этот клуб. Это вопрос выбора.

— И хорошего вкуса, конечно, — добавила Анни.

— Естественно. — Видимо, этот разговор забавлял его, потому что уголки его губ дрогнули, и Анни испытала раздражение, решив, что он смеется над ней.

— Ну, мне это кажется проявлением снобизма, когда не каждый может позволить себе такую машину.

— Послушай, это не совсем так, — сказал он, включая низшую передачу. — Возьми, к примеру, старую девятьсот четырнадцатую модель. Такие машины стоят меньше, чем твоя микролитражка.

Она и хотела бы возразить, но в этом он, несомненно, разбирался лучше ее.

— И «подчеркнуто мужественные» автомобили? Тебе не кажется, что ты уж слишком переборщила?

— Может быть. — Анни жалела, что затеяла этот разговор.

Он съехал на обочину, остановился и, повернувшись к ней, взглянул ей в глаза.

— Анни, я не считаю ниже своего достоинства ездить на чем-либо другом, — взгляд его был проницательным, точно он заглядывал в ее душу, — просто я не переменчив. — Она хотела разорвать этот контакт, но глаза его не отпускали ее. — Когда мне попадается то, что мне нравится, я хочу это иметь. — Он внезапно опустил голову, и сердце ее учащенно забилось, когда она поняла, что он собирается поцеловать ее.

В этот самый момент раздался резкий гудок, развеяв все чары. Тейлор взглянул в зеркало заднего обзора.

— Эй, Мак Куэйд, устрой это представление на дороге! — Двое мужчин в желтом автомобиле с откидным верхом позади них махали им руками. Тот из них, что сидел за рулем, снова нажал на клаксон. — Вечером начнешь с ней работать!

— Проклятье! — пробормотал Тейлор, узнав некстати появившихся попутчиков.

— Кто это? — Анни взглянула на машину, остановившуюся за ними.

— Патрари и Барлоу — кто же еще? Можно было догадаться, что Патрари будет здесь ехать в то же время, что и мы.

— И что его беспокоит?

— У него слишком много свободного времени. — Тейлор включил зажигание и снова выехал на дорогу. — Натан при рождении унаследовал кучу денег, и поэтому он не работает. Он все время проводит в каких-нибудь соревнованиях. Он готов сделать все, что угодно, чтобы завоевать то, что хочет получить.

Анни кивнула. Это звучало знакомо, слишком знакомо.

Какое-то время Тейлор выбирал боковые дороги, чтобы не ехать по одному пути с Патрари.

На вершине горного перевала он съехал с шоссе на площадку для отдыха, чтобы они могли полюбоваться изумительным видом, от которого захватывало дыхание. Поблизости не было видно других машин. Они довольно долго сидели, молча наслаждаясь открывающейся перед ними панорамой.

Анни вздохнула.

— Какая красивая местность, правда?

— Красивая, — согласился он, переводя взгляд на нее.

— Удивительно, как горы по-прежнему зачаровывают меня. Может, поэтому я и осталась здесь.

В глазах ее плясали веселые огоньки, когда она взглянула на Тейлора, и что-то в его душе повернулось.

— Ты великолепна, когда улыбаешься. — Он не хотел говорить этого вслух, но раз уж так получилось, он протянул руку и ласково провел ладонью по ее шее, нежной как лепесток, так что большой палец лег на учащенно бьющуюся жилку пульса.

— И настоящая уродина, когда не делаю этого? — добавила она, надеясь отвлечь его внимание.

— Я бы тебе не отказал. — В глаза его вкрался чувственный блеск.

— Мы опаздываем. — Улыбка ее исчезла, словно солнце спряталось за тучу.

Тейлор перевел дыхание. Он не мог ее понять.

— Что тебе так не нравится во мне? — тихо спросил он.

Она отвернулась, пожав плечами.

— Это не касается тебя лично. Просто я не люблю иметь дело с повесами. Они берут, что хотят, и никогда не оглянутся назад, посмотреть, что они оставляют. — Ее все еще преследовало воспоминание о том дне, когда отец бросил их, и потрясенное выражение лица матери стояло перед ее глазами. С того самого дня мать постоянно внушала ей, что деньги развращают. Она уверила себя в том, что муж бросил ее ради легкой жизни, которую могли дать ему деньги. После развода отец Анни на какое-то время увлекся богатой наследницей и так был занят проматыванием ее состояния, что у него не было времени на своего ребенка от первого брака. В конце концов он снова женился, и в этом браке у него тоже был ребенок, которого он тоже бросил ради еще одной женщины с деньгами…

Если эти горькие годы и научили Анни чему-либо, так это не доверять людям со средствами. Так уж получилось, что для нее обеспеченная жизнь богатых стала неотделима от ее одинокого детства и чувства ненужности.

Нахлынувшие воспоминания так отразились во взгляде Анни, что Тейлор был потрясен. На какое-то мгновение глаза ее были полными боли, беззащитными. Он хотел расспрашивать ее дальше, и в то же время ему хотелось обнять ее. Но она бы не позволила ему этого — в этом он был уверен. Чтобы не касаться ее, он включил заднюю передачу.

— Ты несправедлива.

— Может быть, — признала она. — Кстати, ты пропустил поворот.

— Когда?

— Нам нужно было свернуть налево.

— Черт возьми! — И почему это она обязательно должна была вывести его из себя?

Почему он, в самом деле, все время спорит с ней? Анни, искоса глядя на него, изучала строгие линии его профиля. Она была уверена, что он прекрасно подходит для резного портрета под названием «Высокомерная надменность».

Сдав назад, он развернулся. Теперь «Порше» несся по дороге с предельно разрешенной скоростью.

Говорить было бесполезно. Казалось, она привлекала его только для того, чтобы снова оттолкнуть, держа его на расстоянии вытянутой руки. Отлично, подумал он, борясь с заносом на крутом повороте. В эту игру могут играть и двое.

Анни была возмущена собственным поведением. Она была готова позволить ему поцеловать себя. Не прилагая значительных усилий, Тейлор мог воспламенить ее чувства, словно искры в сухом дереве. Ничто не выходило так, как должно было быть.

Проехав в молчании несколько миль, он, наконец, взглянул на нее, заметив морщинку на лбу. Тейлор мог видеть, как она упрямо сжала губы.

— Ты серьезно волнуешься об этом конкурсе? — спросил он.

— Нет, со мной все в порядке. Все в порядке. — Она надеялась, что это правда.

Часом позже Тейлор остановился на заправочной станции. Анни пошла умыться и привести в порядок макияж.

— Проголодалась? — спросил он, когда она вернулась к машине.

— Ужасно. — Она успела остыть за долгие мили езды по неровным дорогам. Она решила, что им и так предстоит провести вместе целый уикэнд, и если они будут ссориться, то он покажется им еще дольше.

— Ты не против, чтобы взять что-нибудь? — Он притормозил у кафе быстрого обслуживания, где можно было получить еду, не выходя из машины.

— Конечно, нет. Меня это вполне устроит.

Тейлор подъехал к доске, на которой было написано меню, и они какое-то время изучали его, а потом Тейлор нажал на кнопку вызова.

— Добрый де… кракл, кракл. Добро пожаловать в… кракл, кракл. Вы хотите… заказ… кракл… пожалуйста? — сквозь треск раздался голос из динамика.

— Мне чизбургер и напиток, — решила Анни.

Сквозь статические разряды вновь раздался голос:

— Бург… гор… марин… щами…?

— Простите?

— Бург… гор… марин… щами, кракл, горячий яблочный… кракл, сегодня?

Она посмотрела на Тейлора в недоумении.

— Что она говорит?

— Хочешь ли ты чизбургер с маринованными овощами и горчицей, и не желаешь ли попробовать сегодня горячий яблочный пирог?

Она перегнулась через него, чтобы говорить прямо в микрофон.

— Нет, только чизбургер, с кетчупом и горчицей, и маленькую бутылочку «Диет-Пепси».

— … кракл, кракл… сыр?

— Да, я хочу чизбургер с сыром.

— Нужно… кракл, кракл, больше луку…

— Извини, — пробормотала она, снова опираясь ему на грудь.

— В любое время. — Его дыхание шевелило прядку волос у ее уха, и она чувствовала, как бьется его сердце под рубашкой. Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на меню.

— Чизбургер без лука, без маринованных овощей, только с кетчупом и горчицей, и любую колу!

— Это… кракл… будет…? — спросил голос.

— Минуту. — Она взглянула на Тейлора — их лица были на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. — Что ты хочешь?

Взгляд его дал ей понять, что этого в меню нет.

Со вздохом отчаяния она вернулась в мягкие объятия вогнутого кресла и прикрыла глаза. Тейлор откашлялся и повернулся к микрофону.

— Мне то же самое, и еще добавьте большой пакет жареного картофеля.

— Спасибо. Подъезжайте, пожалуйста, к окну номер один.

Теперь, конечно, голос звучал чисто, как колокольчик.

Тейлор подъехал к первому окну, заплатил и затем передал белые пакеты Анни.

— Через дорогу есть парк, — сказал он. — Может, было бы неплохо выйти из машины на несколько минут?

— Ладно. — В парке было довольно много людей, и он был прав — было бы совсем неплохо немного размять ноги.

Тейлор остановился в тени огромного дуба. Развернув старое солдатское одеяло, он постелил его на землю. Ей было немного неловко, когда он сел рядом с ней, но ствол дерева служил им обоим удобной спинкой.

— М-м-м, как приятно выпрямиться. — Анни потянулась, откинувшись назад. Они ели молча, но невидимые токи пробегали между ними. Анни не могла не обращать внимания на его потрясающую мужественность. Когда он предложил ей жареного картофеля, она взглянула на него, не в силах сдержать смех.

— Что случилось? — спросил он.

— До тебя к этому дереву долго никто не прислонялся. — Она протянула руки, чтобы снять тончайшие нити паутины, запутавшейся в его волосах. — Нагнись. — Он послушно наклонил голову и сидел неподвижно, пока ее длинные пальцы проводили по его роскошной темной шевелюре. Его теплое дыхание шевелило тонкие пряди ее волос, и она вдыхала исходивший от него аромат — свежий запах лимона и еще что-то, присущее только ему.

На мгновение повисла тишина.

— Я думаю, теперь ты в порядке, — сказала она, пытаясь, чтобы голос ее звучал непринужденно.

— Спасибо.

Они кончили есть в молчании. Когда они встали, чтобы идти обратно, Тейлор свернул одеяло и взял его подмышку. Взглянув на него, она увидела, что он смотрит на нее.

Он широко улыбнулся ей — от такой улыбки любой мог растаять.

— Почему бы нам с тобой не заключить перемирие, Анни? Я обещаю, что не буду приставать к тебе весь этот уикэнд, так что ты можешь расслабиться.

Она кивнула смущенная тем, что чувства ее были так очевидны.

— Так-то лучше. — Улыбаясь, он открыл ей дверцу машины, и она села, чувствуя, что ведет себя очень глупо, точно ее преследуют навязчивые идеи.

— Ах, прекрасный Вейл, — произнесла Анни, когда перед ними открылась местность, напоминавшая Швейцарию в миниатюре.

Они ехали по узким улочкам, вдоль привлекательных витрин магазинов. Очаровательный городок, приютившийся высоко в горах Колорадо, процветал, обслуживая лыжников и туристов.

— Уикэнд перед Днем Труда, и полно народа, — заметил Тейлор, снижая скорость в плотном, бампер к бамперу, кольце машин.

— Вот он. — Анни указала на здание, похожее на маленький баварский замок. Тейлор отыскал стоянку машин перед отелем и успел занять последнее свободное место.

Отель «Рафаэль» отличался сдержанной роскошью. Ковры восточной работы покрывали полы из привозного мрамора. Хрустальные люстры свисали с высоких потолков, богато украшенных замысловатой лепкой. Тейлор и Анни вошли в переполненный людьми холл, ища стойку бронирования.

— Вот она, на той стороне холла, — заметил ее Тейлор.

Крупная женщина с чемоданом в одной руке и двумя пуделями на поводке-сворке в другой загородила им дорогу.

— Простите, — извинился Тейлор, пытаясь протиснуться мимо нее.

— Молодой человек, — женщина толкнула Тейлора локтем в ребра, — не могли бы вы порекомендовать мне хороший отель в этом городе? Ума не приложу, что мне делать! — сказала она с раздражением и вздохнула.

— Этот вполне приличный, — ответил Тейлор.

— Этот просто переполнен! Вам лучше снять номер здесь, потому что на мили вокруг ничего нет, — сказала она сердито.

— Ну, должно же что-нибудь быть. — Тейлор продолжал слегка подталкивать Анни вперед.

— Только представьте себе! Я заказывала номер для моих девочек и меня, — крикнула женщина ему вслед. Она взглянула на своих ухоженных собачек и снова вздохнула. — Отель переполнен, мест нет, а номер отдали каким-то идиотам, приехавшим на дурацкий кулинарный конкурс!

— Да, вот не повезло! — крикнул в ответ Тейлор, поспешно направляясь к стойке бронирования в углу.

— Пожалуйста, комнаты для Малоун и Мак Куэйда. — Анни и Тейлор подождали, пока служащая введет информацию в компьютер.

— Надеюсь, комнаты готовы, — проговорила Анни. — Я ужасно устала.

— Ваша комната не вполне готова, мадам. У нас сегодня был ужасно напряженный день. Может быть, вы хотите подождать в соседнем зале? Мы называем его «Счастливый Часок».

— И сколько времени понадобится для подготовки моей комнаты? — не отставала Анни.

— Недолго. Ваш заказ подтвержден, но просто горничные немного запаздывают.

— Пойдем, они нам сообщат, когда все будет готово. — Тейлору удалось заставить протестующую Анни замолчать. Она вздохнула, смирившись, и они направились в зал.

Эта комната с панелями из выдержанного дерева выглядела очень привлекательно. На каждом столике горели свечи, а вдоль одной из стен тянулась длинная стойка бара, обитая медью.

— Что ты будешь пить? — Тейлор нашел столик и пододвинул ей мягкий стул.

— Белое вино, пожалуйста.

— Здесь столько народу. Я пойду к бару и сам закажу.

Откинувшись на спинку стула, Анни наблюдала, как Тейлор решительно направился к бару, и заметила, как люди оборачиваются посмотреть на него. Не только его интересная внешность, но та аура власти, которая окружала его, заставляла других обращать на него внимание. Анни чуть порозовела от гордости, чему сама немало удивилась. Он не принадлежал ей, но тем не менее она им гордилась.

Прокладывая себе путь обратно, Тейлор с улыбкой взглянул на нее, и ее сердце, казалось, подпрыгнуло и перекувырнулось.

— Спасибо, — сказала она, когда он протянул ей бокал вина. На мгновение их пальцы соприкоснулись, а глаза встретились. Она отвела взгляд, чтобы разорвать невидимую волнующую связь, не зная, почувствовал ли и он это.

Если он и почувствовал что-либо, то и вида не подал. Он сидел, отпивая маленькими глотками пиво, и смотрел на окружающих.

Рисуя пальцем кружочки на запотевшем стекле бокала, она пыталась придумать, что бы сказать такое остроумное и оригинальное.

— Эй, посмотри-ка, кто здесь! Кажется влюбленные пташки все же добрались сюда!

Повернувшись, они увидели Натана Патрари и Уэсли Барлоу.

— Давно здесь, Мак Куэйд?

— Нет, — ответил Тейлор. — А вы?

— Недавно. Мы не рассчитывали увидеть вас снова так скоро. Думали, вы двое будете где-то в стороне от дороги. — В голосе его отчетливо звучал намек. — Не возражаете, если мы к вам присоединимся? — спросил он, отодвигая от стола стул.

Тейлор отпил еще глоток пива, прежде чем ответил.

— Вам, наверное, будет более приятно сидеть за отдельным столом, — он помолчал немного, — на другом конце комнаты. — Тон его не допускал возражений.

— Ну, Тейлор, что ты злишься. Прости, что побеспокоили вас, — извинения Натана звучали не очень искренне. Он перевел взгляд с Тейлора на Анни. — Знаете что, мы вас оставим сегодня вдвоем. — Он усмехнулся, посмотрев на Уэсли. — Мы знаем, что вам завтра предстоит трудный день, и вам нужно отдохнуть.

— Вот так и делай, — сказал Тейлор.

— Уже сделал, — кинул через плечо Натан.

— А вы развлекайтесь вдвоем, — хохотнул Уэсли, вслед за своим приятелем.

Анни вздохнула, откинувшись на мягкую спинку стула, и допила вино. Она была рада, что эти двое ушли.

— Я думаю, надо пойти посмотреть, не готовы ли комнаты. Я совсем выбилась из сил.

— Слишком рано, — уверенно сказал Тейлор. Он знал, что когда служащая отеля сказала, что горничные запаздывают, это было как поцелуй смерти. — Мы еще не обедали. Можем заказать что-нибудь сюда, если хочешь.

— Почему бы и нет?

Съев сэндвич, Анни почувствовала себя лучше. Вино и свойственный Тейлору шарм помогли ей расслабиться. Отхлебывая кофе по-ирландски и слушая негромкие звуки оркестра, расположившегося в другом конце зала, Анни смотрела, как на маленькой площадке танцуют пары.

Она постепенно теряла бдительность. Его интерес к ее работе казался искренним, и Анни обнаружила, что рассказывает ему о своих мечтах.

— Я знаю, что моя надежда достичь известности в мире искусства всей страны может казаться несбыточной, — заключила она, чувствуя, что ведет себя довольно глупо. Он просто притворялся, напомнила она себе. Его интерес — это просто убедительно исполняемая роль. Ведь Тейлор Мак Куэйд был известным дамским угодником.

— Ты добьешься этого, — тихо сказал он.

— Как ты можешь быть уверен в этом? — Она чуть улыбнулась. — Мы так недолго знаем друг друга.

— Мы, наверное, провели больше времени, готовя вместе, чем некоторые пары проводят за месяц свиданий. — Он говорил легким тоном.

— Да, но мы же не ходили на свидания.

— Нет, — он поставил свой бокал на стол, — ты это ясно дала понять.

— Прости. Просто ты напоминаешь мне одного человека — только и всего.

— И с этим человеком не все получилось так, как хотелось бы, — догадался он.

Она вздохнула, зная, что была не очень-то вежлива с ним. В самом деле, что плохого ей сделал Тейлор?

— Не так, как я надеялась, — призналась она.

— И чем же я на него похож?

— Он был повесой.

Он возмущенно хмыкнул, порываясь что-то сказать, но сумел взять себя в руки.

— Я попробую угадать — у него была спортивная машина?

— Между прочим, — она помолчала, не в силах сдержать улыбку, — да, была.

Он кивнул.

— Все сходится.

— Мужчины в спортивных машинах пускаются в погоню за женщинами из спортивного интереса, — твердо сказала она. — Вот почему я не встречаюсь с людьми такого типа. Я не имею ничего против тебя лично.

— Я не обижаюсь.

— Я рада, что мы поняли друг друга. — Она отодвинулась от стола. — Комната наверняка уже готова, если только они не начали строить ее заново.

— Я думаю, я еще немного здесь побуду.

Конечно, чтобы поискать какую-нибудь женщину.

— Мы встретимся за завтраком? — спросила она.

— Как скажешь.

— В холле? В девять?

Он поднял бокал, поклонившись ей.

— В холле. В девять.

Анни подозвала коридорного и взяла ключ от комнаты.

— Пойдите, пожалуйста, в зал и попросите мистера Мак Куэйда принести мои вещи из машины.

— Хорошо, мадам. — Коридорный направился к бару в поисках Тейлора.

Держа ключ в руке, Анни стояла перед лифтом и нажимала и нажимала на кнопку.

— Подождите, — раздался за ее спиной мужской голос.

Резко повернувшись, Анни воскликнула:

— Что еще?

— Я просто хотел показать вам дорогу, мадам. Вам не следует идти одной. — Коридорный примиряюще улыбнулся. — Это плохая примета, знаете ли.

— Ну, с меня хватит, — решила Анни. Он, наверное, просто хочет получить на чай, решила она.

Старый лифт поднимался медленно, и они обменялись смущенными улыбками.

— Простите, что я так накинулась на вас, — извинилась она.

— Ничего, все нормально. — Он усмехнулся. — Вы вправе нервничать. — Он отступил, давая ей дорогу, когда двери раздвинулись.

Как странно он говорил, подумала Анни. Затем она поняла, что он, должно быть, говорит о кулинарном конкурсе. Идя за коридорным в конец коридора, она увидела, как он отпер дверь и распахнул ее торжественным жестом. Включив маленькую лампу у входа, он вернулся в коридор, стоя в дверях и явно ожидая что-то.

— Желаю вам приятно провести у нас время.

Она вынула несколько банкнот и протянула ему.

— Доброго вам вечера, — сказал он и подмигнул, закрывая за собой дверь.

Анни прошлась по номеру, зажигая все лампы. Да, комната была очень большой, подумала она, и очень богато обставленной. Но она просто рот раскрыла от изумления, когда увидела необъятную кровать под балдахином, покрытую тяжелым белым атласным покрывалом. Только теперь она заметила, что вся комната была выдержана в белом цвете: узорчатые шелковистые обои, вышитые шторы на высоком окне, шелковая обивка двух небольших кресел по обоим сторонам мраморного камина, в котором уже горел огонь, фигурки лебедей…

Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Он привел ее не в ту комнату.

Она подошла к столику, стоящему у кровати, и сняла трубку декоративно украшенного французского телефонного аппарата.

— Алло, говорит Анна Малоун из номера восемьсот двадцать четыре. Эта комната похожа на… — она помолчала, — на номер для новобрачных.