Новый день, начало которого Ника совсем недавно ожидала на своей крохотной кухне, пытаясь успокоиться после увиденного во сне кошмара, оказался богатым на сюрпризы, и начались они в тот самый момент, когда Ника вошла в особняк Леоновых.

— Ох, Дианочка, — к ней тут же подошла Полина, и Нике хватило одного её встревоженного тона для того, чтобы понять очевидное — в этом доме опять что-то произошло, — на этот дом, похоже, наложили проклятие! Знаешь, что вчера вечером здесь случилось? — Спросила домработница Леоновых таким тоном, будто бы о любом происшествии в этом доме должны непременно сообщать в новостях на центральном телеканале с пометкой «Срочно», оставив на потом очередные теракты на Ближнем Востоке, переговоры президента с главами других стран и прочие не менее важные новости дня.

— Нет, — покачала головой та, мысленно готовясь к чему-то страшному.

— Акула у хозяина сдохла! — Воскликнула Полина, горестно вздохнув, — Ну, та, что плавала в аквариуме в кабинете! Вчера вечером сдохла! Он зашёл в кабинет и увидела — она мёртвая лежит на дне… Ужас! Труп уже увезли, сегодня утром, но всё равно жуть! С Жанночкой вчера была истерика, кричала полночи, что не будет спать в одном с трупом, пришлось ей успокоительное дать… Кошмар да и только!

— Но сейчас-то всё в порядке? — Обеспокоенно спросила Ника.

— Да, проснулась хозяйка, правда, завтракать не стала. Только сок попила и всё. Говорит, что её опять тошнит. Но в целом уже лучше, конечно.

Вид у Жанны и, правда, был далеко не цветущий — бледное лицо, покрасневшие глаза, чёрные круги под глазами. Даже её роскошные белокурые волосы сейчас казались блеклыми и потускневшими.

— Представь, Диана, — произнесла она, глядя на Нику слегка испуганным взглядом, — мне пришлось спать в одном доме с трупом! Ужас просто какой-то! Хорошо, что эту дохлую рыбину уже увезли, а то бы я умерла от ужаса! Теперь буду просить у Мишки компенсацию за моральный ущерб! Пусть свозит меня за границу! Надоел до чёртиков этот грязный город и унылый дом. Хочу на Сейшелы! На Мальдивах я уже была, теперь пора сгонять на Сейшелы! Говорят, что там ещё круче!

Разумеется, Жанна вставать с постели не собиралась, а потому просто завалила Нику работой — позвонить туда-то, съездить в турфирму, в магазин за покупками. В общем, освободилась Ника только после обеда и, пользуясь свободной минуткой, решила заглянуть в зимний сад — глядя на пальмы, фикусы, папоротники и прочие экзотические растения Ника мечтала о том, как снова окажется у тёплого моря, в какой-нибудь далёкой, тропической стране.

— Ах, ты здесь! — Услышала она позади себя. Это был Игорь, который сегодня был явно в хорошем расположении духа, — А я тебя везде ищу! Как у тебя дела, Диана? Вижу, что ты, как всегда, грустишь…

— Как всегда? — Удивленно переспросила Ника.

— Да, у тебя очень грустные глаза, — ответил Игорь, — я сразу это заметил, как только увидел тебя впервые. Точно такие же глаза были у моей мамы. Она была такая же как ты — красивая и грустная.

— Ты очень её любил? — Спрашивая это, Ника прекрасно осознавала, насколько банально и даже глупо звучит её вопрос, но интуиция подсказывала ей, что только таким образом она сможет разговорить Игоря на волнующую её тему.

— Маму? Конечно. И она меня любила. Я был её любимцем! Только она меня понимала, Диана. И разделяла мои взгляды на жизнь. Она заставляла меня поверить в то, что у меня однажды получится опубликовать свой роман, она никогда не смеялась над моим образом жизни, над моими страхами, над моей проблемой в общении с другими людьми. Она говорила, что я особенный, что я не должен считать себя хуже других… Выше голову, говорила мама, это они хуже тебя, им далеко до твоего таланта, до твоей способности чувствовать других… Все они обычная серая масса, неудачники, которые просто тебе завидуют. Она понимала меня лучше, чем моих братьев, Диана.

— А как складывались её отношения с твоими братьями? — Осторожно спросила Ника.

— Да так… Знаешь, Диана, мама нас всех любила, но вот Диму она очень часто ругала. Чаще всех. Говорила, что он — копия своего отца. Хотя внешне Дима больше всех похож на неё и на её родню, мама часто повторяла, что характером Дима весь в отца! Такой же негодяй!

— Почему она так говорила? Она уточняла, в чём именно Дима — негодяй?

— В отношениях с Нелли, его женой. Дима её страшно ревновал, у них постоянно были конфликты… Хотя сам он ей изменял! В общем, такой же, как наш отец! И я с ней согласен. Дима — страшный эгоист и собственник, он не умеет любить. Такие, как он и как мой отец, не могут сделать других счастливыми. Они разрушают всё, к чему прикасаются!

— А… Алексей? Что в нём не устраивало твою маму?

— Алёшу мама меньше ругала, но её огорчало то, что он часто конфликтовал с отцом. Хотя это случалось только потому, что Алёша всё время защищал её. От нашего отца. Однажды, как рассказывал Алёша, отец хотел ударить маму, но тот вовремя вмешался и не позволил отцу этого! Потом был скандал, а Димка в тот день был на стороне отца и потом ругал Алёшу за то, что тот лезет в отношения родителей. Представляешь, Диана? Он считал нормальным, что отец хотел ударить маму!

Сославшись на срочные дела, Ника извинилась перед Игорем и поспешила прочь из зимнего сада, оставив парня наедине с его цветочными собеседниками, которым он собирался читать свой новый роман. Конечно, он хотел, что бы она тоже была среди его аудитории, но Ника тут же дала понять, что в другой день она обязательно ознакомится с его новым творением, а сейчас, увы, она никак не может больше оставаться с ним, при этом напомнив парню, что она вообще-то тут работает, а не отдыхает на правах гостьи.

Выбежав из зимнего сада, Ника в изнеможении прижалась к мраморной колонне. Её всю трясло, и она не могла сдвинуться с места. Немного отдышавшись, девушка медленно поплелась в сторону кухни, как вдруг на её пути откуда не возьмись появился улыбающийся Дима!

— Ты привидение увидела? — Усмехнулся он, — Или тебя, как и мою чувствительную мачеху, так напугала смерть несчастной акулы в папином аквариуме? Да что с тобой, Диана? Ты так смотришь на меня, как будто я какой-то монстр!

— Хуже, — неожиданно выпалила девушка, — ты. ты… ты просто…

— Да что это с тобой? — Он резко подошёл к девушке и встряхнул её за плечи, — Что случилось, Диана? Ты выглядишь очень странно!

— Отпусти меня! — С силой оттолкнув его, Ника бросилась бежать, оставив Диму в полном недоумении по поводу её странной реакции на их встречу.

«Она сошла с ума» — подумал Дима, глядя вслед убегающей Диане. Догонять её он, конечно, не стал, посчитав, что ему совершенно не нужны скандалы с этой ненормальной. Да ещё и в доме отца! Ведь афишировать роман с помощницей Жанны совершенно не входило в его планы! Хотя… Какой это роман? Так, ничего не значивший для обоих секс. Может, так даже и лучше, что девушка не хочет никакого продолжения и не испытывает к нему никаких чувств. Но отчего же тогда после вчерашнего разговора с Дианой он весь вечер места себе не находил? Неужели, дело только в уязвленном мужском самолюбии? Ведь прежде ему ни одна женщина ТАК не отвечала! Не прогоняла вот так, с позором, не бросала прямо в лицо, что он ей совсем не нужен! Ни одна… Хотя опять он сам себе противоречит! Была такая женщина, но о ней он вообще не хотел сейчас вспоминать. Как и об этой сумасшедшей Диане. И не будет он больше страдать из-за женщин! Никогда! Не родилась ещё такая женщина, ради которой он будет унижаться и у которой будет вымаливать любовь. Нет уж, пусть сами унижаются, страдают, устраивают сцены! Впрочем, истеричек он тоже не любил, но лучше уж истеричка, чем снежная королева, сердце которой невозможно растопить. Впрочем, черноволосую красавицу, с которой он только что столкнулся, Дима никак не мог назвать снежной королевой. Диана другая, у неё-то как раз чувства бурлят, как поверхность солнца, но только не так она проста, как хочет показаться. Явно что-то не договаривает. Это было очевидно и по её странному переезду из Москвы в их тихую провинцию, и по скупым объяснениям насчёт её прошлого, в общем, она вся состояла из тайн, и Дима готов был покляться, что на её решение разорвать с ним отношения также повлияли эти непонятные секреты из прошлого девушки.

Впрочем, его догадки подтвердились в тот же вечер, когда он зашёл на кухню к Полине. Та быстро сделала ему любимую яичницу с беконом, которой Дима собирался отужинать, а потом, присев рядом с ним, произнесла с очень загадочным видом:

— Диана-то, похоже, без ума от тебя…

— Что? — Он едва не подавился, — С чего ты это взяла?

— Да невооруженным глазом видно! — Женщина хихикнула. — Вся краснеет, когда про тебя говорит, а сегодня и вовсе как-то странно отреагировала, когда я в разговоре неожиданно тебя упомянула. Ты только не волнуйся, мы с ней вовсе не сплетничали о тебе, вовсе нет! Я что-то случайно про тебя сказала, а она чуть чашку с чаем из рук не выронила! И так заволновалась, вся покраснела, потом побледнела… Или наоборот, уже не помню.

— Она… что-то спрашивала обо мне?

— Да нет, ничего. Просто я не первый раз замечаю, что она на тебя странно реагирует. Поначалу думала, что мне это мерещится, но сегодня убедилась, что нет. Да и странная она всё же, эта Диана, — подумав немного, произнесла Полина, — о себе вообще ни слова ни говорит. Я как-то спросила её, мол, ты почему из Москвы-то уехала, а она тут же заторопилась куда-то, якобы про какие-то дела вспомнила… Вроде она и неплохая девушка, но что-то явно о себе не договаривает.

— Так ведь это нормально, когда человек в рабочее время не говорит о своей личной жизни, — как бы между прочим заметил Дмитрий, — на Западе вообще не принято личную жизнь обсуждать…

— На Западе! — Всплеснула руками Полина, — Сейчас все стараются жить, как на Западе! А я люблю, когда всё по-нашему, по-русски! Когда можно и посплетничать, и по душам поговорить. Не люблю, когда из любой ерунды делают тайну…

И хотя Дима не мог сказать, что слова Полины его сильно обрадовали, но вот хорошенько задуматься они его точно заставили. Всё же что-то тут не то, размышлял Дима, поднявшись в свою комнату. И Диана всё-таки к нему неравнодушна! Вот только зачем она вчера его прогнала, при этом ясно дав понять, что он ей безразличен. В голове у Димы крутилось множество вариантов, но пока что ничего конкретного даже не вырисовывалось. Но он это выяснит, обязательно выяснит!

Вернувшись домой, Ника решила завершить ещё одно дело, которое, по её мнению, никак нельзя было откладывать на потом. А именно — дочитать роман Игоря. Ей хотелось как можно быстрее вернуть ему рукопись, а также высказать окончательное мнение о его творчестве. Причём это вовсе не было частью её расследования, ей просто хотелось порадовать молодого человека, дать ему надежду, в которой он так нуждался после смерти матери.

Вторая часть романа далась Нике тяжелее первой — слишком реалистично и жестоко были описаны мучения главных героев, которым пришлось пройти через все круги ада, прежде чем встретится вновь, чтобы… потерять друг друга навсегда! Ведь в конце романа главный герой умирал на руках у героини от предательского выстрела своего соперника, который по сюжету был его сводным братом.

Дочитав последнюю страницу рукописи, Ника облегченно вздохнула и, посмотрев на часы, убедилась, что вечер она действительно скоротала — часовая стрелка неумолимо двигалась к полуночи, а минутная отставала от неё всего на несколько шагов. Ника ещё раз перечитала последние строки эпилога.

«Не оглядываясь по сторонам, Анжелика шла в тёмные воды озера. Её прекрасные медные локоны уже намокли и отяжелели от воды, как и лёгкое голубое платье, подол которого был обезображен бурым пятном крови. Когда вода уже доставала ей до подбородка, Анжелика вдруг остановилась. Остался ещё один шаг. Один шаг в бесконечность.

— Как хорошо, что ты так и не научил меня плавать, Вольдемар, — прошептала Анжелика, подняв голову и устремив свой взор в чёрное глухое небо, на котором в эту ночь не было ни единой звезды, — скоро мы с тобой встретимся, любовь моя, и никакая земная сила не сможет нас разлучить. Мы с тобой связаны навеки нашей любовью, Вольдемар, и хотя наши тела будут находиться вдали друг от друга, души наши будут вместе до конца существования этого мира…

Она замолчала, вслушиваясь в тишину. Несмотря на то, что её тело пронизывал обжигающий холод ледяной воды озера, Анжелика испытывала сильное облегчение, чувствуя, как вода обступает её со всех сторон. Эта вода смоет с её рук и её платья кровь Вольдемара, а потом навсегда освободит её душу, скованную цепями горечи и утраты. Девушка закрыла глаза и прошептала:

— Я иду к тебе, любовь моя… Ты говорил, что мы вольны сами выбирать свой путь, так вот, любимый, ты был прав! Свой путь я уже выбрала…

Это были последние слова прекрасной Анжелики, произнесённые ею всего за несколько мгновений до того, как тёмные воды навсегда сомкнулась над её головой…»

Отложив в сторону рукопись, Ника задумалась. Сколько мрачности и трагизма было в творчестве Игоря! Сколько безысходности и отчаяния! Как будто сам автор, как и его герои — прекрасная медноволосая Анжелика и её возлюбленный, храбрый воин Вольдемар, пережил нечто подобное. Ника вновь перечитала некоторые отрывки из рукописи — нет, ей не показалось, ибо между строк читалось как раз то, о чём она сейчас подумала — о том, насколько вся эта безысходность и отчаяние знакомы несчастному одинокому Игорю, замкнутому интроверту, который жил в мире своих мрачных фантазий. Острая жалость больно кольнула сердце девушки! Но ведь Игорь — один из сыновей Леонова, а значит, он тоже может быть убийцей Андрея. Или не может? Но какие у него могли быть мотивы для убийства её брата? И может ли вообще Игорь Леонов, несчастный одинокий парень, страдающий социофобией, хладнокровно убить человека? На эти вопросы у Ники ответов пока не было.

Утром следующего дня, находясь в доме Леоновых, Ника поделилась с Полиной тем, что дочитала роман Игоря, а затем очень осторожно подошла к интересующей её теме.

— Я тут задумалась, Полина… Игорь так подробно описывает страдания героев, так реалистично, так глубоко, с чувством… Как будто он всё это сам пережил, понимаете?

— От чего же не понимаю, детка? Отлично понимаю! Я сама так думаю! Он же у нас хоть и странный, Игорёк в смысле, но душа у него светлая. И он очень ранимый мальчик! Ты поверь, Диана, он очень страдает из-за того, что его никто не понимает в этом доме, что его талант, никто, кроме матери, не ценит…

— А он может быть… агрессивным? — Спросила Ника и поспешно объяснила причину своего вопроса, — Вы понимаете, Полин, он один раз очень злобно отзывался о своём отце и Жанне! Мне кажется, что он их сильно ненавидит, прямо убить готов!

— Нет, убить человека Игорёк не сможет, уверяю тебя, Диана. Хотя… был один случай, — она резко понизила голос и посмотрела на Нику так, как будто хотела доверить ей государственную тайну, — это произошло, когда Лилиана Ираклиевна умерла… Знаешь, Игорь тогда был в таком отчаянии, он тогда, после её похорон, даже пытался покончить с собой!

— Что? — Сейчас Ника на самом деле была удивлена, хотя если хорошо подумать, прикинула она в уме, то склонность к суициду как раз очень типична для таких проблемных личностей, как Игорь Леонов.

— Да, всё так и было! Он пытался отравиться! Но его спасли, промыли желудок! И через неделю он решил порезать себе вены! Но, к счастью, опять спасли. Правда, кровищи тогда было… Ужас, как вспомню! А потом у Игоря была истерика! Он кричал, что хочет убить этого негодяя собственными руками! О ком он говорил, я тогда так и не поняла…

— Может, о своём отце?

— Не знаю, Диана, возможно, но я не очень люблю вспоминать то время. Нам всем несладко было в те дни! И хозяину, и мальчикам! Алёшка, молодец, тогда именно он помог Игорю справится со всем. Фактически он его тогда вывел из депрессии…

— И после этого Игорь никогда больше не кричал про убийства?

— Ты что, Диана! Нет, конечно! Он и мухи не обидит! Уж я-то этих мальчиков как свои пять пальцев знаю…

Спорить с Полиной Ника не стала, но слова насчёт угроз Игоря прочно засели у неё в голове. Кому он мог угрожать? Неужели, всё-таки, своему отцу? Этот вариант казался ей самым логичным из всех возможных, и связать угрозы Игоря с убийством Андрея у Ники точно никак не получалось. Да и не знал Игорь её брата, в этом она была абсолютно уверена!

После того, как они с Жанной съездили по её делам (к счастью, на этот раз Жанночка никуда не отлучалась), Ника всё же заглянула в зимний сад, где сразу же увидела Игоря, стоявшего перед прекрасной белой орхидеей и неторопливо, очень внятно, читавшего:

— Наш герой снова чувствовал себя одиноким. Так было всегда, как только она исчезала из его жизни. Краски жизни меркли для него, и весь мир вокруг него становился серой, безжизненной пустыней, по которой он шёл, думая лишь о том моменте, когда на горизонте появится прекрасный мираж. Он закрывал глаза, вспоминая игривые блики на её чёрных, как смола, волосах, которыми он всегда любовался, чувствуя при этом, что теряет рассудок от переполнявших его чувств. Её белую кожу, к которой ему так хотелось прикоснуться… Её алые губы, которые он так жаждал целовать… Он ждал её возвращения, как ждут оазиса в бескрайних песках, как ждут лучик солнца в беспросветной тьме, как…

На этом моменте Игорь неожиданно замолчал и оглянулся назад. Увидев Нику, он тут же бросил в сторону свои рукописи и, смущенно опустив глаза, спросил:

— Как давно ты тут находишься, Диана?

— Я только что вошла, — ответила та, проходя в комнату, — я искала тебя, чтобы отдать тебе это, — с такими словами Ника протянула ему рукопись в папке.

— Ты всё прочитала? До конца? — Он заметно разволновался.

— Да. И мне понравилось. Правда, мне показалось…

— Что? Тебе не понравился конец, да?

— В общем-то, да, — откровенно призналась Ника, — на самом деле Анжелика и Вольдемар прошли через столько испытаний, и как мне казалось, они заслуживали счастья. Но это, конечно, не столь важно, — поспешно добавила она, — само произведение мне понравилось, и мне кажется, что ты не должен отказываться от попыток опубликовать свои книги.

— Ты слышала то, что я читал цветам? — Неожиданно спросил Игорь.

— Нет, я же говорю, что я только вошла, — ответила Ника, при этом стараясь отвести взгляд от Игоря.

— Как только я допишу свой новый роман, ты — первая, кто его прочитает, обещаю! Правда, мой новый роман для меня особенный, не такой, как остальные…

— Почему? Чем именно он для тебя особенный?

Но на этот вопрос она ответа не получила — Игорь засуетился, начал собирать свои бумаги, которые разлетелись по полу, а потом в зимний сад вошла Жанна, и Игорь, с нескрываемой ненавистью посмотрев на неё, поспешно вышел, при этом не проронив ни слова.

— Боюсь я этого психа, — прошептала Жанна, оглядываясь вслед ушедшему парню, — он всегда так смотрит… как зверь! Всё-таки страшно жить под одной крышей с сумасшедшим!

Вернувшись домой, Ника решила поужинать, при этом обдумывая информацию, которую она узнала за последние дни, а потом позвонить Жене, чтобы спокойно обсудить с ней все возможные версии. На ужин Ника решила обойтись омлетом, и потому разбив несколько яиц, она уже приготовилась взбить их с молоком и приправами, как вдруг в дверь позвонили. Какого же было удивление девушки, когда на пороге перед ней возник сам Михаил Леонов!

— Как вы узнали мой адрес? — Это первое, что ей пришло на ум.

— Так вы же сами его написали, когда давали мне свои координаты, — он дружелюбно улыбнулся, — ну, что вы не пригласите меня войти? Так и будем в дверях разговаривать?

— Да, конечно, проходите, — Ника, кажется, начала приходить в себя от пережитого шока, — может, хотите кофе? Или чай?

— Нет, ничего не надо не беспокойтесь, Диана, я ненадолго зашёл… — Он прошёл в комнату и огляделся по сторонам, — ух, какие шикарные розы! Поклонник подарил, не так ли? — Михаил указал на букет, подаренный Димой.

— Нет, — отрицательно замотала головой девушкой, — я сама купила. Люблю розы, знаете…

— Странно! — Усмехнулся Леонов, удобно располагаясь в кресле, — Таким красавицам, как вы, Диана, букеты обычно дарят. И я ни за что не поверю, что вы страдаете от недостатка мужского внимания.

— Мне сейчас не до этого, — поспешно ответила Ника, продолжая стоять перед начальником, — для меня важнее всего работа.

— Понимаю, отлично вас понимаю! Да вы сами тоже присаживайтесь, а то я что-то неловко себя чувствую, когда вы стоите передо мной. Садитесь, спокойно поговорим. Забудьте, что я ваш начальник, дорогая, прошу вас.

— Как это? — Ника всё же села, — Вы пришли поговорить не о вашей супруге?

— А что о ней говорить? У меня с супругой всё отлично, и скоро она подарит мне ребёнка. Надеюсь, что это будет девочка, наследников мне уже хватит! — Он громко рассмеялся, — Ну, что вы, Диана, такая невесёлая сидите? Хотя я вас понимаю, в таких условиях жить, — он с нескрываемой брезгливостью огляделся по сторонам, — хотите я найду вам квартиру получше?

— Меня и эта устраивает, спасибо, — вежливо, но при этом довольно твёрдо произнесла та, — этот район мне удобен, а в квартире я практически не бываю, только ночую тут.

— И всё же, мне кажется, что вы достойны большего, Диана! Позвольте мне помочь вам! Я понимаю, что вы — девушка серьёзная, но при этом вы явно испытываете финансовые трудности. И я могу вам помочь их решить.

— Простите, Михаил Юрич, но на что вы намекаете? Выражайтесь яснее, прошу вас! — Ника с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо над тем, как глупо он выглядел, пытаясь её соблазнить.

— Ну, как вы уже поняли, Дианочка, я человек не бедный, — вдохновенно начал он, решив, что Нику его намёки заинтересовали, — и я умею быть щедрым, очень щедрым, если… Ну, вы меня понимаете, — он ухмыльнулся, а потом взял её за руку и, глядя ей в глаза, продолжил, — моя жена беременна, а беременные, сами знаете, какие бывают капризные. А мне тоже иногда хочется ласки и любви…

Тут он наклонился и нежно поцеловал её руку. А потом также проникновенно, продолжая смотреть ей в глаза, добавил:

— Вы поразительная женщина, Диана. Вы очень красивы, умны и знаете себе цену. Поэтому я предлагаю вам сделку. Вы, конечно, можете от неё отказаться, и по-прежнему работать помощницей моей жены, но только вот согласившись на моё предложение, вы получите больше, гораздо больше. Как я уже сказал, я могу быть очень щедрым, а вы, Диана, судя по всему, девушка с амбициями, большими амбициями. Ну, так что, вы согласны на моё предложение? Одно ваше «да», и вы завтра переедете в самую лучшую квартиру в этом городе! В новом доме, с дорогой мебелью, джакузи и даже прислугой! А через несколько месяцев, когда у моей женушки вырастет пузо, мы с вами смогли бы неплохо провести время где-нибудь на Мальдивах… Ну, что вам нравится, дорогая?

— Конечно, нравится, — через силу улыбнулась Ника, которой было до того противно слушать Леонова, что она едва сдерживалась от того, что бы не заехать ему по наглой физиономии, — Мальдивы, квартира с джакузи в новостройке — это замечательно, вы правы…

— Тогда отлично, Дианочка! — Он приблизился к ней и ещё сильнее сжал её руку, — Ты просто умничка, я знал, что ты согласишься…

Затем Михаил отпустил её руку и своей рукой провёл по её лицу, шее, плечу, пытаясь пробраться под её кофточку. И в этот момент Ника, не выдержав больше его наглости, резко скинув с себя его руку, вскочила и мягко, но очень решительно произнесла:

— Я ещё не давала своего согласия, Михаил Юрьевич! Я работаю с вашей женой и не хочу проблем. Ваше предложение, конечно, очень интересное, но я должна всё хорошенько обдумать и…

— Хочешь набить себе цену, не так ли? — Он выглядел крайне недовольным, — Вы все, бабы, такие! Ломаетесь, строите из себя недотрог! А всё для того, чтобы набить себе цену! Я же тебе сказал, Диана — и квартира будет, и на курорт отвезу, как только у моей пузо вырастит. И работать с Жанкой ты больше не будешь, уволишься завтра же! Так что не ломайся, всё равно ведь согласилась уже, я по глазам вижу, уж больно алчно они у тебя загорелись!

— Ничего вы не поняли, Михаил Юрьевич. Мне ни нужны ваши деньги. И таким способом я зарабатывать не хочу. Да и вообще…

— Понятно! Тебе нужно всё обдумать! Прекрасно! — Он поднялся со своего места и направился к выходу, — Думай! Но только Жанне ни слова, поняла? Иначе сразу работу потеряешь!

— Я и не собиралась ей ничего говорить, не переживайте, — с лёгкой ухмылкой ответила Ника, — я прекрасно понимаю, что этот разговор должен остаться между нами.

— А ты всё же не глупа! Ой, как не глупа. Ладно, пока твоё место вакантно, думай. А то потом будет поздно…

С такими словами он сам отпер дверь и покинул квартиру, а Ника, лихорадочно соображая, как теперь ей быть дальше, схватила телефон и набрала Женю. Та, к счастью, была не занята и внимательно выслушав проблему племянницы, усмехнулась и произнесла:

— Всё понятно, этот стареющий донжуан уже насытился молодой женой и ищет себе новую авантюру! Ожидаемо, усчитывая то, что он никогда не отличался верностью и постоянством! Любовниц ещё при Лилиане менял как перчатки. Хотя жену ревновал ко всем! Ей даже кокетничать ни с кем не позволял! Но ты не переживай, дорогая, мы найдём ему новую пассию, которая отвлечёт его от интереса к тебе…

— Ты хочешь найти девушку, которая согласится стать любовницей Леонова?

— Конечно! А что, трудно, думаешь, найти такую? Сейчас желающих выше крыши найдётся, только вот нужно подобрать девушку с мозгами, которая будет помогать нам… Ну, ты понимаешь, в чём именно. Лишняя информация нам не помешает.

— А вдруг он решит меня уволить? Ведь это он меня нанимал, а не Жанна!

— Всё в твоих руках, Ника! Надави на эту красотку! Скажи ей, что бы она в свою очередь дала понять мужу, что не хочет с тобой расставаться, а если она не сделает этого, то ты тогда можешь многое рассказать её мужу.

Идея с шантажом Нике не понравилась, но спорить с тёткой она не стала. Ситуация на самом деле складывалась неприятная, однако сдаваться и уходить из дома Леоновых, не найдя никаких доказательств, она не собиралась. И от своего плана мести она тоже отказываться не планировала. А, значит, надо было соглашаться на прежде запрещенные для неё, Ники Смирновой, приёмы.

«Как далеко я готова зайти ради достижения своей цели? — Задумалась Ника, закончив разговор с Женей, — На шантаж я уже практически согласна… А что дальше? А если придётся лечь в постель с Михаилом? Ну, чисто в теории, пошла бы я на такое, если бы это помогло мне добраться до правды? Или всё-таки… Чёрт, — Ника горестно вздохнула, покосившись на стоявшие в углу цветы, — надо бы выбросить эти розы! Чтобы больше ничего не напоминало о том, что…»

Подойдя к цветам, Ника уже хотела было вынуть букет из вазы и отнести его в мусоропровод, но в самый последний момент её рука дрогнула. Постояв минуту, молча глядя на розы, Ника резко отвернулась и направилась в кухню. Там, увидев разбитые яйца в миске и стоявший на столе пакет молока, девушка тут же вспомнила про свои планы насчёт омлета. Однако ужинать ей больше не хотелось…

На другой день Ника и Жанна поехали ко врачу. Михаил не смог сопровождать жену, а одна она ехать не хотела. В клинике Жанна сдала необходимые анализы, а также ей выписывали витамины, после чего они с Никой отправились в турфирму Жанны. Настроение у той было отличное, даже несмотря на то, что с самого утра на улице, не переставая, лил дождь, и погода была отнюдь не весенняя.

— Отлично! — Говорила она, усаживаясь в своём кабинете, — Как же всё хорошо складывается, прям поверить не могу! Беременность протекает отлично, — начала перечислять Жанна, загибая пальцы на руке, — в турфирме всё отлично — сама видела, прямо при нас двое купили путёвки в Турцию, а потом ещё одна дама активно Италией интересовалась! Нет, всё просто шикарно! И самое главное, Миша согласился отправиться в путешествие! Так что я сейчас же сама всем займусь! Полетим, разумеется, через мою турфирму! Кстати, ты сама никуда не хочешь слетать? А то я тебе мигом горящую путёвку подберу. Хочешь в Египет? Он сейчас особенно горит…

— А вы сами когда собираетесь улетать? — Игнорируя предложение Жанны поинтересовалась Ника.

— Не знаю, но думаю, что в самое ближайшее время! Я сейчас ознакомлюсь с вариантами. Хотела на Сейшелы Мишу уговорить, но больно уж долгий перелёт. А я всё-таки беременна. В Турцию и Египет Мишка принципиально не поедет, говорит, что это быдлокурорты. Хотя я с ним не согласна. Сама бы я сейчас с удовольствием на Красное море поехала! Но он не согласится. Тогда остаётся раскрутить его на Париж! Ведь я в Париже ещё не была, представляешь…

Приехав домой к Леоновым, Ника по сложившейся традиции зашла к Полине — выпить чаю и поболтать о новостях в доме. Но на сей раз Полину разговорить не удалось — налив девушке чая и оставив на столе огромный ассортимент сладостей, женщина удалилась, сославшись на дела. Подвинув к себе вазочку с черничным джемом, Ника принялась за чаепитие, при этом лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия. Девушка понимала, что последние дни она теряет время даром, ходя вокруг да около, однако в своём расследовании она не продвинулась ни на шаг. А тут ещё и возможный отъезд Михаила с Жанной! Нужно срочно менять тактику и план действий! Только нужно всё хорошенько продумать и…

— Пьёшь чай, красавица? — Ника так углубилась в свои мысли, что совершенно не заметила, как к ней подошёл Михаил, — Так какие планы на вечер, а? Я, если что, свободен…

— Давайте не будем об этом, пожалуйста, — шёпотом ответила ему Ника, — в любой момент может войти Полина или Жанна…

— А мы им скажем, что у нас тут светская беседа о погоде! — Рассмеялся Леонов, — Ну, что, ты подумала о моём предложении? Когда поедем смотреть твою новую квартирку?

Ника не успела ничего ответить, потому, что в ту самую секунду, когда она хотела открыть рот и дать понять шефу, что не хочет больше обсуждать этот вопрос, до них донёсся насмешливый голос Дмитрия:

— Браво, отец! А я-то уже задумался, кто твоя новая пассия! Даже и подумать не мог, что ты такой нахал, ассистентку своей жены охмурил…

Вспыхнув от ярости, Ника быстро встала из-за стола и, посмотрев сначала на отца, а потом на сына, произнесла:

— Это не то, что вы думаете. Я…

— Диана, милая, не надо оправдываться перед Димой, — поспешно перебил её Михаил, — он всё понимает и, поверь, он ничего не расскажет Жанне о нас.

С такими словами он, бросив многозначительный взгляд на Нику, а потом хлопнув сына по плечу, поспешно вышел из кухни, а сам Дима, заметно побледнев, подошёл к ней и произнёс, глядя ей прямо в глаза:

— Ты меня разочаровала, Диана. Значит, ты начала с меня, а потом быстренько перебралась в койку к моему отцу? Не ожидал от тебя такого. Я думал, что ты порядочнее. Выходит, ты меня и правда использовала. Опыта хотела набраться? Подумала, что отец твою девственность не оценит? Ха, не понимаю только, чего ты выгадала, связавшись с женатым…

— Прекрати! — Не выдержав его насмешливого тона, крикнула Ника. Ей вдруг стало так больно, будто её сердце раскромсали острой бритвой, и очень хотелось заплакать. От боли и обиды, переполнявшие её в этот момент. Но слёзы сейчас были совершенно ни к чему, это Ника отлично понимала, а потому, собрав всю свою волю в кулак, девушка холодно добавила, — Это не твоё дело. Оставь меня в покое и забудь о том, что было между нами.

— Да я уже забыл! — Выкрикнул он и тут же расхохотался ей в лицо, — Забыл, слышишь? Ничего ты для меня не значила, даже не мечтай, что я тебя когда-то всерьёз воспринимал. Просто думал… Эх, — он отмахнулся от неё, — таких, как ты, Диана, у меня знаешь сколько было?

— Знаю, — спокойно ответила она, — и потому не понимаю, к чему этот разговор, а? Зачем ты лезешь в мою личную жизнь?

— Ты права, не моё это дело, сами с отцом разбирайтесь, — он хотел добавить что-то ещё, наверняка, что-нибудь неприятное, чтобы побольнее уколоть Нику, но не успел — на кухне появилась Полина, которая, едва его заметив, поинтересовалась, к кому он пришёл — к ней или к Диане.

— Зашёл сока выпить, — бросил Дима и демонстративно полез в холодильник, где, найдя бутылку яблочного сока, схватил её и поспешно убежал с глаз долой. Тяжело вздохнув, Ника медленно опустилась за стол и постаралась сделать вид, что ничего не произошло. Но обмануть Полину было совсем непросто! И это она отлично понимала!

— Что-то между вами с Димкой происходит, нутром чую, — пробормотала домработница Леоновых, высыпая на стол муку, за которой собственно она и ходила в кладовую, — как-то уж слишком жарко становится, когда вы вместе. Воздух плавится….

— Это не так, — как можно спокойнее ответила Ника, которую в этот момент всю трясло от обиды, гнева и злости на Диму, — не придумывайте, пожалуйста!

— А я и не придумываю, — не отрываясь от своего теста, процедила та, — я это чувствую. Жизнь я повидала, Диана, немало. Чай седьмой десяток землю топчу! И всегда ощущаю это, когда душно становится, как перед грозой. Тучи собираются, природа затихает, замирает и ждёт, когда начнётся… Также и у вас с Димкой. Вот-вот гроза случится. Вот-вот…

— Полина! — Ника не сдержалась и слегка повысила голос.

— Ладно, ладно, молчу я! Поняла, что не надо свой нос в ваши дела совать! Лучше пирогами займусь. И молчать буду, как рыбёшки из хозяйского аквариума! А ты далеко не уходи, скоро пироги будут готовы! Ты какие любишь — с повидлом, с мясом или с луком и яйцом?

…Весь оставшийся день для Ники прошёл как в тумане. Жанне она сказала, что приболела, и та отпустила её пораньше, но домой Ника не поехала — она, рискуя провалить весь свой план, отправилась на кладбище к Андрею! Повязав на голову платок и нацепив тёмные очки, девушка подошла к могиле брата и прошептала:

— Прости, братишка, что так долго не приходила. Стыдно-то как, могилка у тебя совсем заброшенная! Хотя тётя Женя обещала тебе памятник мраморный заказать, но всё равно извини меня, брат, ладно? — Говорить Нике было очень трудно, так как её буквально душили рыдания, — Я буду чаще приходить, постараюсь… Просто я сейчас… Я в их доме работаю, Андрей! Я твоего убийцу хочу найти! Кто так жестоко вонзил в тебя нож, а потом бросил умирать одного, в тёмном переулке, истекая кровью… И кто бы это ни был, он заплатит за своё преступление! Клянусь тебе, брат!

Она замолчала, присев на карточках перед могилой брата. Было очень тихо, только ветер трещал в небольшом леске, который начинался сразу за кладбищем. Вокруг ни души, только маленький одинокий воробышек скачет по земле в поисках съестного. Ника поёжилась. Ей вдруг стало как-то не по себе. Как будто кто-то неизвестный, но очень страшный смотрел ей в спину в эту минуту. Оглянувшись, Ника никого не увидела, но всё же заторопилась к ждущему её возле кладбища такси. Она рискует, очень рискует! Надо уходить! Немедленно!

Последующие дни прошли в какой-то бесполезной для Ники суете. Жанна и Михаил собирались в Париж, и ей приходилось во всём помогать госпоже Леоновой, которую постоянно мучил токсикоз. Приходилось ездить за неё турфирму, заниматься документами, покупать то, что просила Жанна, а по приезду в дом Леоновых, ещё и слушать Жанночкино нытьё о том, как её тошнит от еды и как она постоянно мечтает о ведре солёной капусты, которую съела бы сейчас даже без хлеба.

— Боюсь, что в Париже меня этот чёртов токсикоз просто замучает, — хныкала Жанна, накручивая на свой ухоженный пальчик капризный белокурый локон, — а я так хотела на Эйфелеву башню подняться! И взять прогулку на кораблике по Сене… Эх, может, не стоит никуда ехать, а? Хотя малявка родится, тоже не сразу поедешь… А мне хочется мир посмотреть, пока я молодая! Ох, ну, как же капусты хочется! Слушай, Диана, принеси мне хоть огурчик солёный, а? В холодильнике на кухне у Полины должны быть огурчики в банке.

Ника, разумеется, поручение выполнила и уже шла обратно, как вдруг ей в буквальном смысле перегородил дорогу сам Михаил Юрьевич.

— Извините, мне нужно идти к Жанне, она огурцы просила принести, — поспешила убежать от него Ника, но не тут-то был — тот мёртвой хваткой вцепился и потребовал её задержаться. Опять напомнил, что хозяин в доме он и нанимал её, Нику, тоже он, Михаил Леонов!

— Ты зря себе цену набиваешь, девочка. Можешь и в проигрыше в итоге оказаться. Если ты не согласишься на моё предложение, то… Надолго ты в этом доме не задержишься, так и знай! Вылетишь из этого дома мигом! Поняла?!

— Но, Ми… — она хотела что-то сказать в свою защиту, как вдруг за её спиной послышался голос Игоря.

— Не смей ей угрожать! Ты меня слышишь, старый подонок, не смей трогать Диану!

— Эх, да у неё ещё и защитник появился! — С сарказмом произнёс Михаил, насмешливо глядя на перекосившееся от злобы лицо сына, — Ну, давай, защищай эту потаскушку!

— Потаскушка это твоя жена, ублюдок! — Игорь угрожающе двинулся на отца, — А Диана — порядочная девушка, и если ты хоть пальцем её тронешь…

— Ну, и что тогда будет? Что? — Михаил схватил сына за плечи и попытался встряхнуть, но тот неожиданно вывернулся и, оттолкнув его, со всей силы ударил по лицу.

— Ах, ты паразит! — Вытирая разбитую губу, закричал Леонов-старший, — Обнаглел совсем! Целыми днями сидит в своей комнате, пишет там какой-то бред, ни копейки за всю свою жалкую жизнь не заработал, а ещё и руки на отца распускает! На отца, который его кормит…

— Что тут у вас творится, а? — Все трое поспешно оглянулись и увидели Жанну, стоявшую на самом верху мраморной лестницы, — Почему крики? Миша, что с тобой, кто тебя так…

Она бросилась к мужу, но не удержалась на высоких каблуках и кубарем скатилась по мраморным ступенькам прямо под ноги мужу. Где и осталась лежать, уже без сознания. Первым отреагировал Михаил, который тотчас же забыл о разбитой губе, перепалке с сыном и угрозах Нике-Диане.

— Жанна, что с тобой? Очнись, дорогая, — он выглядел испуганным и сильно побледнел, — да что вы стоите, как два идиота, звоните в «Скорую», скорее!

К телефону бросилась Ника, которая дрожащими руками набрала нужный номер и, быстро продиктовав адрес Леоновых, сказала, что с лестницы упала беременная женщина и находится без сознания. Мол, приезжайте быстрее, ситуация серьёзная. Всё это время Михаил пытался привести в чувство Жанну, а также на шум с кухни прибежала Полина, которая тут же принялась охать и ахать, креститься и причитать.

— Хватит тут стонать! — Одёрнул её Михаил, — Лучше помогите мне её на диване в гостиной устроить. Не лежать же моей жене на полу до приезда врачей.

Он сам донёс её до дивана и, положив на него, начал успокаивать, твердя, что всё нормально, нужно просто потерпеть. И при этом злился, почему так долго не едет «Скорая помощь».

— В нашей стране даже «Скорая» вовремя приехать не может! — Раздраженно крикнул он, — Да где их носит, ёп…

«Скорая» приехала ровно через минуту после того, как Леонов закончил свою тираду. Жанну, которая ещё не пришла в себя после падения, унесли на носилках, и Михаил, разумеется, поехал с ними в больницу. Когда они уехали, притихший на время Игорь подбежал к Нике и попросил её объяснить, что именно хотел от неё отец.

— Забудь об этом, умоляю! — Ника была готова разрыдаться от отчаяния, — Сейчас важнее всего, чтобы с Жанной и её ребёнком всё было в порядке, а остальное ерунда!

— Да плевать мне на Жанкиного ублюдка! — В сердцах крикнул Игорь, ударив кулаком по кожаной обивке дивана, — Главное, чтобы ты не пострадала также, как… она!

— Твоя мать? — Быстро сообразила Ника.

— Конечно! Это он её убил, он! Он и ещё один негодяй…

— О ком ты говоришь? О каком ещё негодяе? Кого ещё ты обвиняешь в смерти матери? — К Нике вернулся былой азарт.

— Да забудь, это уже старая история, всё в прошлом, — поджав свои бледные тонкие губы, Игорь неожиданно повернулся и ушёл, даже не оглянувшись в сторону Ники.

До своего временного пристанища Ника добралась почти ночью — ждали вместе с Полиной новостей. Потом объявился Дмитрий, который уже был в больнице у Жанны и сообщил печальную новость — Жанне сейчас делают операцию, и хотя её жизнь вне опасности, и состояние стабильное, ребёнка она потеряла. Полина опять начала креститься и охать, а потом ушла, про себя причитая о том, какой ужас творится в этом доме. Сначала Нелли и её выкидыш, потом смерть Лилианы, а теперь ещё и Жанна… Дима, слушая её, бледнел на глазах, а когда Полина удалилась, он, сжав кулаки, подошёл к Нике и процедил сквозь зубы:

— Отец не стал уточнять, что именно произошло. Сказал только, что был какой-то скандал, и что кроме него и Жанны, здесь были ты и Игорь. Что именно у вас произошло, Диана? Ты виновна в падении Жанны?

— О, Господи! Да ты с ума сошёл! Других слов у меня просто нет, извини, — не желая больше развивать эту тему, Ника решила просто уйти, тем более, что причин оставаться в этом доме у неё больше не было.

— Нет, постой! — Он схватил её за руку и резко притянул к себе. Только сейчас Ника ощутила, что от него пахнет алкоголем, — Мы не договорили! Ответь, что тут у вас произошло, а? Я не удивлюсь, если это ты, тихоня, столкнула мою мачеху с лестницы…

— Я? — Она на минуту опешила, а потом совершенно неожиданно для него расхохоталась прямо ему в лицо, — Ты сумасшедший! Это ты когда-то столкнул жену с лестницы и убил вашего ребёнка, а теперь меня обвиняешь…

— Это был несчастный случай! — Освободив её руку, Дима отошёл в сторону, — И вообще, это был не мой ребёнок! Нелли была беременна от своего любовника, этого кретина… Она мне так в лицо и бросила, что, мол, ухожу от тебя, и ребёнок будет у меня от другого! Прикинь, какого мне было такое услышать от любимой жены?

— И поэтому ты решил убить её? И её ребёнка! А потом, наверняка, и её любовника…

— Да не хотел я никого убивать! — Теперь он уже говорил без злобы, наоборот, его голос звучал так, будто он оправдывался, — Я не убийца! Просто так вышло… Этот чёртов мрамор! Маме никогда он не нравился! Я сам однажды упал на нём, поскользнулся и скатился с лестницы! Потом в гипсе ходил, переломы были! Также и с Нелли было… Я не хотел, чтобы так вышло! Да, я был зол, очень зол, но я не хотел её толкать, она сама… Сама!

Закончив свою исповедь, он замолчал и не оглядываясь на Нику, пошёл в кабинет отца, видимо, боясь подниматься по злосчастной мраморной лестнице. А Ника молча смотрела ему вслед, пытаясь переварить то, что он только что ей поведал. И как ей казалось, сейчас он был искренним с ней. Да, он не хотел причинять вред жене и её ребёнку, это правда, чистая правда, и хотя он был зол, очень зол, убивать Дмитрий Леонов никого не хотел. А это значит, что…

Да ничего это не значит! Ничего! Именно это твердила Ника самой себе всю дорогу, и когда вошла в квартиру, то опять повторила эту фразу. Вслух, чтобы получше дошло. Однако, как ни старалась она убедить саму себя в том, что всё остаётся по-прежнему, и Дима вполне мог быть тем самым хладнокровным убийцей, который почти два месяца назад зарезал её брата, что-то в её стройной и такой логичной версии рухнуло, свалив в кучу мусора всё то, что она с таким трудом пыталась собрать.

Он действительно НЕ БЫЛ ПОХОЖ НА УБИЙЦУ. И именно сегодня, во время разговора о Нелли и её падении, Ника вдруг это осознала. И как никогда раньше отчётливо поняла — Дмитрий Леонов, её Дима, не мог быть тем хладнокровным, мстительным негодяем, который решился бы подло напасть на безоружного соперника и убить его, нанеся трусливый удар в спину. Он был не таким. Да, он не был идеалом, у него была куча недостатков, но подлым убийцей он не был. И убить он мог только в порыве ярости, по роковой случайности, как это было с ребёнком Нелли, но никак не расчётливо, хладнокровно, выслеживая жертву и тихо следуя за ней по пятам, сжимая в руках орудие предстоящего убийства…

От этих мыслей Нику отвлёк звонок мобильного. Разумеется, это была Женя. Внимательно выслушав рассказ племянницы об очередном происшествии в доме Леоновых, Женя сказала, что у неё тоже есть кое-какие новости. Её частным детективам удалось кое-что нарыть. Это было связано с покойной Лилианой Эристави.

— Оказывается, незадолго до самоубийства (а, может, это и не было самоубийством, но впрочем, сейчас я не об этом говорю), у Лилианы был роман с одним богатым грузином, который не боялся Леонова и даже хотел, чтобы Лилиана с ним развелась. Потом, когда Лилиана умерла, этот тип приходил к Леонову и угрожал ему. Кричал, что тот ему заплатит за смерть Лилианы…

— И что стало с этим грузином? Он… жив?

— Жив, конечно! Но товарищ оказался ненадёжным и забыл о Лилиане уже через месяц после её смерти. Год назад он вернулся в родной Тбилиси, замутил там какой-то новый бизнес с европейцами и женился на девчонке, которая ему чуть ли не во внучки годится…

— Так значит, — до Ники только сейчас дошёл смысл сказанного, — Леонов его не тронул?

— Нет! Его приятели-чеченцы не рискнули связываться с этим типом! Тот тоже был не из простых. Говорят, что за ним вся грузинская мафия России стояла. Сама понимаешь, развязывать войну между этническими группировками из-за неверной жены Леонов не рискнул, побоялся, что грузины могут ответить и подстрелить его самого в случае чего… Да и потом, как я поняла, смерть жены ему была выгодна. Ведь после её смерти, Леонов унаследовал её часть собственного бизнеса…

— Не поняла, как это её часть? У Лилианы была своя часть в бизнесе Леонова?

— Именно так, Ника. Не забывай, что её отец был далеко не из бедных, и даже в советское время семья Эристави считалась зажиточной. У них была хорошая (по тем временам, разумеется) квартира в центре Н-ска, четыре комнаты улучшенной планировки! Дача! Машина «Волга»! А у родственников Ираклия Эристави в Батуми вообще чуть ли не дворцы по всему городу… Короче, Лилиана-то была не только редкостной красоткой, она ещё и богатой наследницей ко всему прочему…

— И её отец вложил деньги в бизнес Леонова? — Тут до Ники, наконец-то, стало доходить, о чём именно толкует ей тётя.

— Ага, именно так! И после смерти родителей там что-то осталось ей в наследство — картины какие-то, старинные украшения… Мелочи, конечно, по сравнению с тем, что заработал сам Леонов, но упускать из рук он это не мог. И развод с женой ему был крайне невыгоден…

— Тогда выходит, что Лилиана не сама…

— Не знаю, дорогая, никто ничего не знает! Но нам в это дело лучше не лезть! С твоим братом тут связи точно нет, я абсолютно в этом уверена!

— Конечно, — поспешила согласиться с ней Ника, — я тоже не вижу связи между двумя этими историями. Но в любом случае эта информация может быть полезной. А что там с… Нелли, женой Дмитрия? И с её любовником? О них ничего не слышно?

— Пока что ничего. Сама Нелли живёт в Париже с французом, но этот француз точно не мог быть тем самым любовником, так как они вместе всего полгода. И этот Пьер, так зовут француза, никогда не был в России, более того, он никогда из Франции-то не выезжал! Типичный домосед, как говорится. Или патриот. Уж не знаю, что тут больше подойдёт…

А потом Женя сообщила Нике не слишком приятную новость — оказывается, она сама завтра улетает в Европу. В швейцарский город Монтрё, где находится памятник Фредди Меркьюри, Жениного кумира молодости.

— Я давно там хотела побывать, — вдохновенно пролепетала Женя, — но ведь из Канады в Швейцарию не наездишься! Нет, мы с Анжеем, конечно, летали и в Европу, но в Монтрё ехать он категорически не хотел. Не любил он Фредди, говорил, что он… Ну, голубой, если прилично выражаться. Анжей был консервативных взглядов, слушал только классику, а рок, даже такой, как у Фредди, не воспринимал. Ну, и слухи об ориентации Фредди тоже сделали своё дело. Он даже кота Федькой звал, при нём нельзя было бедного Фреддика настоящим именем называть! Короче, сейчас я уже не могу устоять перед таким соблазном… Завтра лечу в Швейцарию! На десять дней!

— А что так надолго-то? Тебя же там только памятник интересует?

— Ну, на самом деле не только памятник, — ухмыльнулась Женя, — я и в Италию заеду, и во Францию… Люблю я старушку Европу! Жаль, что ты никак не можешь со мной поехать, Ника. Я бы тебе и Париж, и Венецию показала… Эх, ладно, пойду я собираться! Прикинь, уже завтра сбудется моя мечта! Я буду обниматься с Фредди! Правда, не с живым, к сожалению.

Как всегда, заснула Ника не сразу. Всё думала о том, что ей рассказала Женя — о смерти Лилианы Эристави, которая, судя по всему, была вовсе не самоубийством. Её убил собственный муж! Но об этом, разумеется, не знает никто, даже Жанна! Не станет Леонов этой глупышке все свои тайны доверять. И этот любовник, связанный с грузинской мафией… Хоть и нет тут явной связи с убийством Андрея, но кое-что странное в голове Ники промелькнуло. Воспоминание, которое вспыхнуло, подобно яркому огню в ночной тьме.

«Это они её убили! Он и ещё один негодяй!» — эти слова всего несколько часов назад Ника слышала от Игоря Леонова, но когда она попыталась уточнить насчёт второго негодяя, Игорь не стал ей ничего объяснять — его будто подменили, даже выражение лица у парня изменилось! Теперь, кажется, она нашла этому объяснение. Ещё один пазл занял нужное ему место, однако до полного понимания всей ситуации пока что было далеко, очень далеко…

На следующее утро Ника направилась в больницу к Жанне — адрес ей сообщила Полина, и когда уже подходила к нужной ей палате (разумеется, Жанна занимала одноместную палату, оборудованную специально для ВИП-пациентов), услышала, что Жанна в палате не одна, более того, в данный момент молодая жена Михаила Леонова общается там с его средним сыном, Алексеем!

Вовремя сообразив, как ей нужно действовать, Ника вынула из сумочки мобильный и, найдя в нём функцию диктофона, включила запись, осторожно встав у приоткрытой двери.

— Какая разница, чей это был ребёнок, — устало говорила Жанна, — я и сама не знаю, от кого из вас я забеременела…

— Лжёшь! Ты, как всегда, лжёшь!

— Пусти, мне больно! Я не лгу! — Она жалобно всхлипнула, — Мне сейчас очень плохо, Алёша, правда. И физически, и морально.

— Только не надо передо мной разыгрывать несчастную мамашу, которая убивается по своему погибшему ребёночку! Не надо! — В его голосе слышалась неприязнь и даже презрение по отношению к своей любовнице, — Мы оба прекрасно знаем, что ты никогда не хотела быть матерью! Не любишь ты детей…. То есть никого ты не любишь, если точнее говорить! Никого, кроме себя, любимой, разумеется.

— Нет, я хотела ребёнка, — Жанна ответила на удивление твёрдо, без всхлипов и рыданий в голосе, хотя было понятно, что этот разговор её сильно утомил, — почему ты считаешь, что я такая плохая? Почему вы все думаете, что я какой-то монстр, без души, без чувств…

— Прекрати! Говоришь сейчас как героиня дешёвой мелодрамы. Да я тебя насквозь вижу, дорогая. И не надо тут передо мной Мадонну изображать!

— А я никого и не изображаю! И вообще, если я тебе так противна, то зачем ты спал со мной, а? Это был твой план мести отцу, что ли? Это всё из-за него? — Жанну вдруг осенила неприятная ей мысль, и от этого стало ещё противнее. Она была готова разрыдаться, но сдерживалась из последних сил, так как не хотела унижаться перед негодяем, который использовал её, а теперь, видя её состояние, пытается сделать ей ещё больнее.

— Ты сама была не против! У самой одно место чесалось, а я теперь виноват! — Он расхохотался, — Дура ты, Жанка, прости уж за прямоту. Так что хватит тут из себя страдалицу изображать. Поверь, ты очень плохая актриса, так и хочется крикнуть «Не верю!», когда ты выдавливаешь из себя слёзы и изображаешь жертву…

— Тогда уходи отсюда! — Перебила его Жанна, которая больше не могла переносить этого унижения, — Пошёл вон, мерзавец! Уходи!

Дальше Ника слушать их разговор не могла — поняв, что Алексей сейчас выйдет из палаты, она быстро метнулась в сторону женского туалета, который находился прямо напротив палаты Жанны. Подождав там несколько минут, Ника вышла и направилась в палату, в которой теперь повисла абсолютная тишина.

Жанна встретила Нику в плохом настроении. Она хныкала и говорила, что ей хочется умереть. Теперь всё полетело к чёрту! И поездка в Париж теперь срывается!

— А самое главное, что Миша теперь может послать меня к чёрту! Ведь нас ничего не связывает!

— Но ведь он тебя любит, — осторожно вставила Ника, — и женился на тебе не из-за ребёнка.

— Как же любит? Он всё ещё эту царицу грузинскую любит, Диана! — Всхлипнув, ответила Жанночка, — Да, это правда! Миша всё ещё не забыл свою жену! А на мне он женился, скорее, от отчаяния…

— Но ведь… — Ника заметно растерялась, — он ей изменял, своей жене…

— Изменял! Порода у него такая кобелиная! Но он всегда её любил, Диана, я не вру тебе! Не вру! Он очень страдал, когда Лилианка повесилась! Что с ним было, ты бы видела… При детях он, конечно, держался, но у меня дома он рыдал, как ребёнок. Винил себя в её смерти! Он до сих пор страдает, Диан, я чувствую это. Не может он её забыть. Я потому и старалась побыстрее забеременеть, чтобы таким образом его рядом с собой удержать. Но сейчас и ребёнка нет… И как сказал врач, в ближайшее время я точно не смогу забеременеть. Что-то там нарушилось в организме…

Выходя из больницы, Ника чувствовала, как ещё одна вполне логичная и, казалось, очень близкая к истине версия рушится, словно карточный домик. Михаил не убивал Лилиану! Жанна ей не лгала — в этом Ника была абсолютно уверена. Михаил любил жену и страдал после её смерти, а, значит, он не мог убить её из-за наследства. И теперь Ника отчётливо поняла и причину интереса Михаила к ней самой — как и Игорь, он увидел в ней сходство с покойной Лилианой. Именно это и разбудило в нём такую страсть к девушке, которую он взял в помощницы своей жены!

После того, как Ника съездила в турфирму Жанны и уладила там кое-какие формальности, девушка отправилась к Леоновым — собрать вещи, которые попросила её привести Жанна. Поднимаясь наверх, Ника неожиданно столкнулась с Игорем, который тут же попросил её зайти к нему в комнату.

— Только ненадолго, у меня ещё полно дел, — поспешно предупредила его Ника. Тот кивнул, и едва зайдя в его спальню, она сразу же отметила, что сегодня здесь было всё прибрано — на полу ничего не валялось, а на столе лежала лишь ровная стопка бумаги и пара карандашей. Из приоткрытого окна тянулся приятный запах соснового леса, а воздух в комнате был настолько свежий, что казалось, будто помещение проветривалось целый день, что, как отметила Ника, было нетипично для спальни Игоря.

— Я теперь сплю только с открытым окном! — Уловив удивление на её лице, Игорь тут же принялся объяснять своей гостье причины таких радикальных перемен, — И когда работаю, тоже его не закрываю. Мне нравится вдыхать аромат леса! Это ещё больше вдохновляет меня, Диана! И ещё я перестал бояться сквозняков! Я понял, что я не заболею. Да, в детстве я часто простужался, но сейчас мой организм стал крепче. Ты знаешь, я теперь каждое утро занимаюсь гимнастикой и обливаюсь холодной водой в душе! Это намного полезнее, чем бояться сквозняка и сидеть в духоте. Мама так говорила…

— Это всё очень хорошо, — улыбнулась Ника, которой на самом деле было приятно замечать все эти перемены в Игоре, — я рада, что ты… начал меняться, Игорь. Правда. Все эти перемены пойдут тебе на пользу, уверяю тебя.

— Да я знаю! Я и сам стал себя лучше чувствовать! Встаю на рассвете, занимаюсь спортом, много гуляю… У меня даже роман теперь лучше пошёл. Больше вдохновения появилось! Правда, я теперь пишу только утром и днём. Вечером долго не сижу. Маме никогда не нравилось, что я сижу до утра, и ложусь спать в то время, когда нормальные люди уже просыпаются. И Полина говорит, что самый полезный сон это тот, что до двенадцати часов…

— Я с ними согласна, — улыбнулась Ника, — твоя мама тебя очень любила и была бы очень рада, если бы узнала об этих переменах.

— А она знает! Она опять приходила ко мне во сне, — рассказываю это, Игорь смотрел на Нику так, будто доверял ей свою самую сокровенную тайну, при этом значительно понизив голос, — сегодня ночью я её видел. Она была ослепительно красива в своём любимом красном платье из шёлка! И она мне сказала, что я на правильном пути. А я всё просил у неё прощения. Я виноват перед мамой, Диана, очень виноват!

— В чём виноват? В чём ты можешь быть виноват перед ней?

— Я… я… — он резко отвернулся от неё, его лицо стало бледным, голос задрожал, — это неважно… Уже неважно! Важно только, что она меня простила… Она сказала, что я ни в чём не виноват, Диана, и я не должен мучиться угрызениями совести.

Он опять посмотрел на неё. Его глаза покраснели от слёз, но лицо снова стало спокойным. Ника подошла к нему, осторожно взяла за руку и произнесла, стараясь говорить как можно более уверенно:

— Чтобы ты не сделал, твоя мама любила тебя. И она всё тебе простила бы, не сомневайся. Тем более что, наверняка, ты просто сам себя накручиваешь, ничего плохого ты не сделал, ты не способен на такое…

— Да, но моя мама! — Он снова занервничал, — Ты не понимаешь, Диана! Моя мама погибла по вине этого негодяя…

— Ты говоришь о своём отце? Или…

— Неважно! — Он был уже на грани нервного срыва, и Нику это сильно напугало, — Забудь обо всём, что я только что тебе наговорил, прошу тебя! Маму уже не вернуть! И я должен с этим смириться, хотя это не просто, совсем не просто.

— Я тебя понимаю. Я сама потеряла близких людей, — неожиданно вырвалось у Ники, — и я знаю, как тяжело терять того, кого любишь…

— Но ещё тяжелее, когда по земле ходит негодяй, который виноват в смерти близкого тебе человека! С этим невозможно жить, Диана! Когда ты знаешь, что он спокойно живёт, не мучаясь угрызениями совести, не страдая, в то время, как дорогой тебе человек умирал, страдая от боли…

— И это чувство мне тоже хорошо известно, Игорь, — еле слышно прошептала девушка, стараясь не встречаться с ним взглядом, — ты даже не представляешь, как хорошо мне знакомо всё то, что ты говоришь…