Алтарный придел вздрогнул. Энергетический вихрь, пройдясь по залу, заставил засветиться разноцветными искрами стены и потолок, взъерошил волосы собравшимся. Сверху ударили три световых столба: ослепительно-белый, ярко-красный и дымчато-серый. И в них постепенно стали проявляться фигуры. Упоительной красоты женская и две мужские. Один мужчина ошеломлял своей силой, другой навевал страх. Это сами боги сошли в Бельнорион.

Первой в алтарные приделы ступила Лемираен. Ее великолепные волосы развевал невидимый ветер, а прекрасные черты были искажены гневом.

– Дрянь! Паршивка криворукая! – Ее вопль швырнул меня наземь. – Убью стерву!

Все присутствующие отшатнулись в стороны.

А по мне ударила сила, которая до этого лишь помогала. Божественная энергия начала скручивать меня в тугой узел. Жилы натянулись, а потом начали рваться с противным хрустом, затрещали кости. Сквозь покрывшуюся кровью кожу выглянули острые обломки. Я закричала от боли, краем сознания понимая, что это конец. Богиня не простит мне потери безграничной власти над Бельнорионом. Убьет из-за ошибки в ритуале, которая случилась по моей вине.

Потом сдавило горло, лишь негромкий хрип с трудом проталкивался наружу. Впрочем, он скоро сменился на влажный клекот в груди – это ребра пробили легкие. А я все не впадала в беспамятство, хотя должна была бы. Видно, богиня решила, что я должна всю чашу страданий испить до дна.

– Несравненная, что ж вы делаете?! А как же наш уговор? – услышала я. Глаза давно уже ничего не видели, лишь цветные круги плавали перед ними. – Угробите ее сейчас – и потеряете весь мир.

– Нет! Я не оставлю так!.. – Крик больно резанул по ушам, причиняя дополнительные страдания.

– Я понимаю, что вы предпочтете потерять все, чем удовольствоваться половиной?!

Я наконец узнала его – это Арагорн собственной персоной следом за богами сошел в Бельнорион. И, странное дело, он уговаривал Богиню.

– Решаете сейчас сжечь за собой все мосты? Зря, зря… Ну, ошиблась девочка. Так с кем не бывает? Вы сейчас ее убьете, зафиксируете ее смертью свершившееся. А мир все равно потом пойдет под откос, и ничего нельзя уже будет исправить – стабилизация не будет завершена полностью. Дорога для Хаоса останется открытой.

Боль слегка отступила. Похоже, Лемираен задумалась над его словами. А бог продолжал:

– А так, глядишь, пройдет пара сотен лет, мир снова расшатается… И вот тут новое пророчество, новые адепты, второй шанс… Ну как вам моя идея?

– Убирайся, – прошипела богиня. – Убирайся отсюда немедленно! Чтобы духу твоего здесь не было!

Мучения нахлынули с небывалой силой.

– И эту дрянь с собой забери!

Последний всплеск боли окутал сознание, а потом я ударилась обо что-то твердое. Воздух разом выбило из легких. Из ЦЕЛЫХ легких! Крови во рту больше не было.

Не веря ощущениям, я поднялась и начала ощупывать себя. Руки, ноги на месте, пальцы слушаются. Провела ладонью по щеке… Уродливая рана, как и в самом начале попадания в Бельнорион, вновь украшала мое лицо. Это постарались твари в схватке за алтарь. Чешуйчатый панцирь был разодран, кольчуга висела клочьями, одного наруча как не бывало, но в остальном… В общем, я была в том состоянии, словно Богиня меня не пытала, лишь ожог от ее расплавившихся четок начал болезненно пульсировать.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что оказалась в мире тумана. И надолго ли – не знаю. Хотя в этот раз мне возвращаться отсюда совсем не хотелось. Едва я окажусь в досягаемости Лемираен – пытки начнутся с новой силой.

Я нервно рассмеялась. Вот это я снова вляпалась! Теперь небесная покровительница ненавидит меня сильнее всех на свете и мечтает увидеть, какого цвета у меня внутренности. А выхода из этой ситуации нет. И искать его сейчас мне совершенно не хотелось.

Я устала, как никогда не уставала. Прорыв до заброшенного храма, переброска в гущу боя, битва за алтарь. Вновь бой с тварями, а напоследок ритуал. И поверх всего этого приходилось мажить, мажить и еще раз мажить! Выворачиваться наизнанку, постоянно спасая кого-то, и все это в течение пары суток без перерыва.

Ноги подрагивали и отказывались держать. Тут же потянулась внутрь, чтоб прочесть заклятие «Возрождающая длань», но… Меня вновь пробило на истерический хохот, а потом продрал озноб. Это даже хорошо, что Лемираен в тумане недоступна. А то вышло бы: «Здравствуйте, а вот и я, не желаете продолжить истязания?» Нет, но какова сила привычки?!

Насколько же я срослась с силой богини, причем став в один уровень с посвященным клириком! Да что там! Я стала посвященным клириком. Даже Лионид склонил передо мной голову, признавая превосходство. Хотя что мне с того?! Богиня все равно убьет меня, едва дотянется…

Но довольно рефлексии, нужно осмотреться и понять, в какой именно части тумана оказалась. А то сожрут, и Лемираен не надо будет напрягаться.

Вокруг простиралась белесая мгла. Туман не был особенно плотным, но дальше десятка шагов что-либо разглядеть не удавалось. Вдруг с боков протаяли очертания каких-то ограждений. Я осторожно приблизилась к ним. Знакомая ажурная резьба, изящно выточенные каменные завитки. Место оказалось знакомым. Я вновь очутилась на мосту судьбы, как назвал его хранитель. Похоже, откуда начала, туда и вернулась.

Его перила выглядели иначе, нежели в первый визит в туман – камень был целым, лишь мелкие трещинки змеились то тут, то там. Или мне так казалось, поскольку в странном кружении туманных завитков можно увидеть все что угодно.

– Ты задерживаешься. Тебя ждут, – раздался рядом равнодушный до обледенелости голос.

Я нервно вздрогнула и рывком обернулась. Ко мне шел хранитель. Как говорится, легок на помине.

– Уходи, – еще раз повторил он.

Но я даже не обратила на это внимания, в изумлении глядя ему за спину. Там, словно отсеченный ножом, туман пропадал, и разворачивался бесконечный небосвод с мириадами звезд, которые алмазными капельками сверкали на бездонном полотне неба. Не было ни верха, ни низа. Ни земли, ни воды. Лишь черный бархат необъятных просторов вселенной, звезды на нем и стремящийся в бесконечность ажурный мост.

– Уходи! – уже жестче повторил хранитель. – Наступает время равновесия. Туман скоро исчезнет, и тогда путь к костру для тебя будет вечным. Торопись.

Еще раз окинув взглядом открывающееся передо мной великолепие, чтобы навсегда запечатлеть его в памяти, я поспешила за ускользающей дымкой. Чтобы нагнать ее, пришлось припустить бегом.

Лишь когда я вновь оказалась в плотной полосе тумана, перешла с бега на шаг. В боку нехорошо закололо, а ноги почти перестали слушаться. Ожог на левой руке уже вовсю полыхал огнем, причиняя дополнительные неудобства.

Господи, да когда же я выйду к костру?! Зачем-то же меня сюда вытащили в очередной раз?! Ведь, наверное, не просто так побродить в тумане… Так уж сообщите что-нибудь! Я чертовски устала… Я хочу просто сесть и посидеть…

На ногах я держалась из чистого упрямства. Мысль была одна: только бы дойти. Вдруг очередной шаг – и, на миг ослепив, свет костра резанул по глазам. Неловко заслонилась левой рукой и тут же с шипением ее опустила. Ожог под одеждой натянулся, до плеча прострелив резкой болью.

Проморгавшись, я увидела сидящих на камнях парней. Да-а! Похоже, мы все вышли из боя. Дима сидел, упершись лбом в посох, и ему не было никакого дела до окружающего. Заботы поглотили его целиком. Одежда на нем зияла дырами и выглядела так, словно парня пытались поджарить над костром.

Напротив него сидел Виктор. Выглядел он тоже не очень. Я хотела кинуться к нему, но перехватила взгляд и словно на стену наткнулась. Даже покачнулась от неверия. А чтобы не упасть, сделала осторожный шаг назад и, не отрывая от рейнджера глаз, попыталась нащупать, на что бы сесть.

Неожиданно выражение его лица поплыло и стало привычным, родным. В его глазах мелькнуло узнавание. Только…

Не знаю, как сказать, но с последней нашей встречи с парнем что-то произошло. Что-то серьезное. Словно в его тело вселился кто-то еще, и этот кто-то принялся управлять им, не позволяя проявлять эмоции и простые человеческие чувства. Я видела, как Виктор боролся сам с собой, уговаривал сам себя, переламывал. Заметно было, что он преодолевал внутреннее сопротивление. Едва размыкая губы, он выдохнул:

– Ты в порядке?.. Помощь… Нужна… Лечение…

Я едва не прокусила губу, пытаясь удержать рвущиеся наружу слова. Бедный мой, а с тобой что сделали?! Ком подкатил к горлу, в носу защипало, но я, сдерживаясь, ответила:

– Вроде как… Нет, я не ранена… Вроде бы…

Хотя рука уже отнялась от боли, я предпочла этого не замечать.

Удовлетворившись моим нехитрым ответом, парень вновь погрузился в борьбу с самим собой. Его лицо то и дело сменяло выражения: в одно мгновение застывало в нездешней неподвижности, а в другое – он начинал хмурить брови, поджимать губы, а в третье – его вновь сковывало.

Я уселась в сторонке на валун и замерла, не отводя от него взгляда.

Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг туман пошел волнами, и к костру выпал Сашка. Выглядел он – краше в гроб кладут. Взгляд пустой, потерянный, словно душу из него вынули.

Да что же с нами такое сотворили-то?! За что раздергали, растерзали?! Так даже палачи не работают, они не способны настолько качественно души убивать!

Хотя почему с нами? С ними! Парни все были морально убиты. Лишь я одна просто до смерти устала. Видимо, это особенности женской психики – мы легче переносим душевные тяготы. Мы не ломаемся там, где мужская душа превращается в пепелище. А может, мне на долю не выпало того, что им досталось?.. Господи, мальчики, да что ж с вами стряслось?! Вроде живы, относительно здоровы, а ведете себя так, словно уже за гранью!

Неожиданно Виктор улыбнулся и, встав навстречу парню, обнял его, поприветствовал. У меня в груди все сжалось от обиды, но я постаралась заглушить ее. Если Кот смог поприветствовать Сашку как знакомого, значит, внутренняя борьба ведется успешно. Но сердцу не прикажешь, мне было больно.

– Как вы? – тем временем спросил нас парень.

Скрыв свои переживания, я спокойно ответила ассасину:

– Живы, и хорошо. А ты?

– Да так же, – махнул он.

– Что-то ты… совсем оброс, – хлопнул его по плечу Витя. – И щетина…

– Да как-то не до этого было…

Я поднялась с земли и, прихрамывая, подошла ближе. Несколько минут пристально рассматривала Сашу, а затем тяжело вздохнула.

– У тебя седина.

Он провел рукой по волосам и грустно усмехнулся.

– Жизнь, она такая…

Было заметно, что парень не хочет ни о чем говорить, хотя подробного отчета с него никто не требовал. Видимо, чтобы перевести разговор на другую тему, он повертел головой и, увидев безучастно сидящего шамана, поинтересовался:

– А что с Дмитрием?

– Да шут… его знает, – ответил Витя. Чувствовалось, что его второе «я» еще не совсем ушло, но больше не управляло ним. – Сидит, в одну точку пялится.

Тут Дима ожил и с усилием поднялся.

– Я просто думаю, – пояснил он, окидывая нас взглядом. – Вроде все собрались… Тогда расклад такой.

Я выжидательно посмотрела на него.

– Помните ту дверь, что мы уволокли из замка?

Парни кивнули, а я невесело хмыкнула.

– Еще бы!

Такое забыть невозможно.

– А где она?

– У меня, – шаман похлопал рукой по сумке. – Помните, я вам коробочку показывал…

Не веря, я нахмурилась. Неужели ему удалось запихнуть ее в сумку? Перед внутренним взором замелькали обрывки воспоминаний. Куча барахла в оружейке…

– Это из которой ты тогда стул доставал, – догадался Виктор.

– Да.

– Так ты что, дверь все это время с собой таскал? – округлил глаза Саша. По-видимому, он знал, что Диме удалось запихнуть дверь в коробку, но не предполагал, что тот забудет ее вытащить.

– Пришлось, – разъяснил ситуацию парень. – Арагорн почему-то хотел, чтобы она была у меня, вот только проблем мне это доставило немерено. Тот маг из троицы как-то смог пройти в мой мир следом и… – Шаман замолчал и провел ладонью по лицу, словно пытаясь отогнать какие-то неприятные воспоминания. А у меня на языке завертелась пара вопросов. Какой еще «тот» маг, из какой такой «троицы»?! У парней явно есть общие воспоминания. Хотя…

– Впрочем, неважно… Короче, Арагорн сказал, чтобы мы установили эту дверь на постамент и шли в нее…

Мне сразу же не понравилось это предложение. Если я выпаду обратно в Бельнорион, то встречусь с Лемираен. Правда, Арагорн вроде бы обещал меня домой вернуть… Поэтому решила уточнить:

– А потом? Что будет потом?

– Да откуда я знаю! – неожиданно вспылил Дима. – Этот тип появился тут чуть раньше вас, сказал, что делать, и исчез…

Ненадолго прикрыла глаза, чтобы хоть как-то сдержаться. Значит, Игрок приготовил нам что-то еще. А Саша, похоже, был со мной в этом согласен, во всяком случае, он выдохнул «Ясно!» с явно недовольным выражением лица. И это известие его явно не радовало. Хотя, как помнится, когда мы только собирались идти за дверью, Арагорн мне что-то объяснял про нее. Но за круговертью последовавших событий слова бога почти стерлись из памяти, оставив лишь смутное воспоминание, что это единственный проход в место, которое важно не только для бога, но и для нас…

Саша некоторое время созерцал беззвучно полыхающий костер, а потом, покопавшись в кармане, достал уже знакомый мне по прошлому совместному квесту компас. Постучав пальцем по циферблату, он отметил:

– Судя по этой штуковине, выбор у нас небольшой, полоска, отсчитывающая время до возвращения в обычный мир, вновь не двигается.

– Почему-то не удивлена, – скривилась я. – Только вот еще бы знать, где этот чертов постамент.

– Думаю, я знаю, – вдруг ошарашил нас шаман. – Когда в первый раз сюда попал, видел тут недалеко от костра статую Ильича, как раз на постаменте.

– Я тоже видел нечто подобное, – пожал плечами Саша. – И тоже недалеко от этого места, только там на нем просто необтесанная глыба стояла.

– Кто знает, сколько тут… этих постаментов? – нахмурился Витя. – Арагорн оставил хоть какие наметки, куда идти?

– Нет, – качнул головой Дима.

Неожиданно Виктор, словно став прежним, сделал словесный «реверанс» в мою сторону:

– Значит, бродить нам здесь до скончания века, хорошо хоть среди нас есть прекрасные дамы, которые могут скрасить одиночество этого туманного мира.

Я бросила на него быстрый взгляд, надеясь, что все наладилось, и печально улыбнулась.

– В прошлый раз мы шли по компасу, – продолжал Витя. В душе затеплилась крохотная искорка надежды, что Кот все же оттаял. – Может, и сейчас покажет?

Но теперь наступила Сашина очередь выпасть из реальности. Парень неожиданно глубоко погрузился в свои думы.

Преисподняя и все ее обитатели! Да что же с ним такое?!

Виктор подошел к ассасину и, взяв за плечо, легонько потряс.

– Лекс, Лекс, алло, база, прием! Я спрашиваю, может, твой компас что показывает?

Тот растерянно опустил взгляд на прибор, явно не понимая, что видит. Тогда Витя заглянул ему через плечо и, сверившись с направлением, куда указывала стрелка, ткнул в нужную сторону пальцем:

– Туда.

– Ну, туда так туда, – согласилась я, поняв, что нынче мне придется приглядывать за парнями, причем в буквальном смысле этого слова. – Или есть другие варианты?

То один, то другой так и норовили впасть в ступор. Хорошо хоть Виктор раскочегарился. Если бы и он вновь начал выпадать из реальности, у меня бы нервы сдали. Особенно после всего случившегося.

– Нет, – покачал головой Дима.

И, больше ни слова не говоря, двинулся в указанном направлении.

Дорога прошла спокойно. Правда, была мелкая неприятность, какие-то зверушки попытались на нас напасть, но парни так радостно кинулись в бой, что мне даже стало жалко животных. Я понимала, что таким способом мужчины снимают стресс, но эти козлоногие в чем виноваты?

После боя Саша немного ожил и тут же возглавил наш импровизированный отряд. Компас почти сразу вывел нас к искомому постаменту. Оказалось, каждый из нас видел его по-своему. Я увидела основание огромной колонны, подобной древнегреческой. Саша сказал, что это просто кусок грубо отесанного камня. Дима пожал плечами, заявив, что постамент ассоциируется у него с чем-то готическим. Только Витя не стал пояснять, что увидел. Отмахнувшись от наших вопросов, он с озадаченным видом обошел вокруг него, пару раз хмыкнул, словно не веря своим глазам. Тут шаман, достав из сумки коробку, движением фокусника извлек оттуда дверь и тут же, отпуская ее угол, проворно отскочил в сторону.

– Я достаю из широких штанин нечто… – пробормотал Витя, едва успев увернуться от материализовавшегося объекта.

В воздух взметнулись серые клубы пыли, быстро смешиваясь с окружающим нас туманом. Парни уставились на дверь, словно увидели не ее, а нечто иное.

– Мальчики, вы так и будете на нее пялиться или делом займетесь? – подстегнула я их.

Парни с тяжелыми вздохами ухватились за полотно и подняли его. Но едва они прикоснулись дверью к постаменту, как та буквально вырвалась у них из рук и с громким щелчком приняла на нем вертикальное положение. Украшающие ее треугольники мигнули и загорелись ровным зеленым светом, а на полотне наростом вспухла самая обыкновенная ручка.

– Видимо, путь свободен, так это надо понимать, – сказал Дима, указывая посохом на иллюминацию.

– А это мы сейчас проверим, – решительно бросил Саша и, подойдя к двери, распахнул ее.

В это же мгновение парень стал плоским, и его словно бы втянуло внутрь. Дверь тут же захлопнулась.

Я дернулась, пытаясь не то остановить его, не то броситься следом, как Виктор рванул следом за Сашкой. Все повторилось.

– Дим, ну хоть ты?! – ухватила я шамана за рукав балахона, но тот дернул рукой и метнулся следом.

– Да что ж вы делаете! – только и крикнула ему вдогонку. То стояли, медитировали, а теперь словно на пожар побежали!

По эту сторону я осталась одна. А они куда делись? Что с ними там стало? Все ли в порядке?

Десяток подобных вопросов вертелся разом на языке. Было страшно шагать вслед за парнями в неизвестность, и оставаться тут не имело смысла. Раз уж наша четверка собралась, то вместе нам следовало идти до конца.

Символы на двери светились, маня к себе. Поднялся легкий ветерок, который принялся разгонять туман. Вдали еще теснились непонятные тени, а пространство вокруг постамента отчетливо просматривалось.

В нерешительности я замерла, обхватив себя за локти. Левая рука болела нещадно, даже что-то хрустнуло под пальцами. Я запустила палец под наруч, проверить, все ли цело, и нащупала шуршащий комочек. Подцепив его, вытащила на свет клочок и, только развернув, вспомнила, что это и откуда взялось. Это оказался обрывок от свитка, с которого я читала у алтаря. Я машинально запихнула за наруч то, что осталось от пергамента, а из-за произошедших после событий совершенно про это забыла.

В голове мелькнула мысль. Если Арагорн все же выполнит свое обещание, то…

Я решительно расправила на коленке клочок пергамента и принялась шарить по земле в поисках чего-нибудь, чем можно было написать. Туман редел, и на земле хорошо стали видны камешки, мелкие угольки. Подхватив один из них, я начала писать. Имя, фамилия, адрес… Чуть поколебавшись, для верности написала город, а то получится, как в фильме: что в Москве, что в Ленинграде – улица Строителей, дом и так далее, – и поставила дату. А то вдруг отнесет по временной параллели. Арагорн же говорил, что хронопотоки вещь сложная.

Изведя три уголька на корявые надписи, я, зажав клочок как самое ценное, уверенно взялась за ручку двери.

Вдалеке плясали тени. Краем глаза я заметила что-то… нет, скорее кого-то – человеческую фигуру, сотканную из полутонов и преломляющегося света. В следующее мгновение она обрела ясность, и я узнала в ней спецназовца, который наткнулся на нас с Виктором у костра. В руках у него была какая-то махина, напоминавшая больше фантастическое нечто, нежели реальное оружие. Внезапно мужчина закинул его за спину и послал мне воздушный поцелуй.

Тут ручка под ладонью провернулась сама собой, и я оказалась по ту сторону двери.

По глазам резануло вспышкой света. Отчаянно моргая, чтобы избавиться от плавающих перед глазами кругов, я наткнулась на тут же стоящих парней. Хотя где это «тут»?

Две параллельные черные плоскости, тянущиеся в бесконечность. Нижняя – матовая, по верхней какие-то искры проскальзывают. А посреди всего этого мы.

– Интересно, где мы? – ошарашенно выдохнул Витя.

По его интонации я поняла, что именно сейчас он окончательно пришел в себя. В душе все радостно встрепенулось, и я, делая вид, что все происходит случайно, сдвинулась в его сторону.

Саша, который вновь погрузился в уныние, замогильным тоном ответил:

– Похоже, в нигде.

Парни стояли, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь ориентир. Саша совершенно забыл про свой компас.

– И что, теперь-то куда? – спросила я у него, намекая, что раз у него путеводитель, то пусть и ведет.

Парень вздрогнул, а потом с абсолютно равнодушным видом бросил: «Идемте», – и, повернувшись направо, решительно зашагал вперед.

Минут десять мы молча топали в произвольном направлении. Окружающий пейзаж не менялся. Правда, за это время я не только успела пристроиться в хвост рейнджеру, но и ненавязчиво ухватить его за рукав, словно маленькая девочка, которая боится потеряться.

– Слышь, Лекс, а почему ты пошел именно в эту сторону? – неожиданно поинтересовался Витя, с подозрительностью глядя парню в спину.

Тот покосился с ухмылкой и ответил:

– А какая разница, ну, пойдем в другую. – Резко развернувшись на пятках, он двинулся под прямым углом к прежнему маршруту.

Мы несколько оторопели от подобного фортеля. Похоже, у Сашки в голове и на душе царил полный раздрай, ему было все равно, что делать и куда идти.

Неожиданно Витя, ухватив меня за ладонь, чуть придержал меня.

– Не нравится мне этот проводник. Чешет не пойми куда, хоть бы для приличия на компас глянул. Да и по дороге к замку – так же уверенно ломился через туман, а потом мне было страшновато услышать, что «компас опять работает». Заведет еще так, что Арагорн не найдет.

– Вот уж не буду горевать, если больше никогда его не увижу, Арагорна то есть, – от чистого сердца выдохнула я.

Уж что правда, то правда. Век бы Арагорна не знала!..

Парни подозрительно замолчали, а я поняла, что ляпнула что-то не то. Несколько двусмысленной фраза вышла.

Я в смущении опустила глаза.

– Ребята, смотрите!

Надо сказать, я была в шоке. Фантасмагория – только это слово подходило к увиденному.

Нижняя плоскость вдруг на время стала прозрачной, открыв вид в глубокий космос, и там, прямо под нами, среди звезд плыл огромный космический корабль! Настоящий звездолет! Не декорация! Причем так близко, что даже видны все заклепки и повреждения на обшивке.

– Ни фига себе! – выдохнул Виктор и, упав на колени, протер поверхность плоскости рукавом куртки, словно запотевшее стекло.

Парни тоже были потрясены.

– Ваш путь окончен, сборщики, – вдруг прогремел голос.

Мы дружно вздрогнули и увидели перед собой хранителя. А тот со словами: «Идемте, вас ждут», – развернулся и медленно куда-то зашагал.

Мне стало невероятно страшно. Я мертвой хваткой вцепилась Виктору в руку.

– Интересно, что он имел в виду, говоря о каких-то сборщиках? – тихонько поинтересовалась я.

Но Дима расслышал мои последние слова и удивленно вскинул брови.

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Так разве Арагорн… – начал парень.

Но голос хранителя заглушил его объяснение.

– Мы пришли, – сообщил наш проводник и недвижной статуей замер на месте.

Мы тоже остановились. Но если хранитель стоял невозмутимо, то мы удивленно озирались, поскольку вокруг все оставалось по-прежнему. Я уже собиралась спросить, что будет дальше, как вдруг мир «потек», начав изменяться.

Плоскость под ногами стала похожа на ртуть, а верх запылал зелеными всполохами. Из них стали вырываться крупные капли, чтобы в следующий миг с хлопком разлететься на мелкие радужные пластинки. Те в свою очередь завели неспешный хоровод вокруг нас. Виктор судорожным движением перехватил меня за руку. Я, перепуганная непонятным вращением пластин вокруг нас, а также чувствуя, как невидимые силы начинают оттаскивать нас друг от друга, еще успела впихнуть Виктору в ладонь заветный клочок пергамента, и в следующую секунду нас расшвыряло в разные стороны.

Вихрь закрутил меня, чтобы через какое-то время я оказалась заключенной в круге света, от которого шла тропинка к белоснежной колонне. Она словно игла пронзала нижнюю и верхнюю плоскость. В точно таких же светящихся столбах света оказались и парни. Ближе всех ко мне стоял Витя, дальше Сашка, а последним стоял Дима. Я попыталась сделать шаг к Виктору, но свет спружинил, не позволяя выйти за грань окружности. Парень с беспокойством взглянул на меня, и я успокаивающе махнула рукой, хотя на самом деле мне было страшно до зубовного стука.

Все происходящее живо напомнило мне льющийся свет нисходящих Богов, особенно Лемираен.

Парни принялись перекликаться, чтобы удостовериться, что все в порядке, а я все пыталась сдержать трясущиеся губы. А чтобы Виктор не волновался из-за меня, попыталась выглядеть увереннее.

– А вот и гости дорогие, – знакомый голос заставил меня вздрогнуть.

Я уперлась взглядом в Арагорна. Тот стоял рядом с колонной и выглядел как городской житель, выехавший прогуляться в парк. Обычные потертые джинсы и кожаная куртка, из-под которой торчит клетчатая рубаха. Справа от него стоял хранитель, в золотой маске и ослепительной белизны плаще, причем ослепительной в буквальном смысле слова.

– И что это значит? – осторожно уточнил у него Витя.

– Для многих это конец одной дороги и начало другой, – улыбнулся Арагорн.

И улыбка его мне сильно не понравилась. В ней были алчность и расчет… Как никогда, бог соответствовал образу дельца, что взвешивает жизни обывателей на чаше весов.

– Скажем так, вы все выполнили возложенные на вас задачи, а дальше…

– А дальше все зависит от них самих, – перебил его голос.

Откуда-то вылетел маленький светящийся шарик, чтобы уже в следующую секунду стать типом в засаленном ватнике, надетом на голое тело, кургузой кепке, потертых штанах и кирзачах. Это был тот самый «комбайнер из сельпо», как я его мысленно называла.

– Игра окончена, пешки прошли к краю доски, и теперь им самим решать, кем они хотят быть, – уверенно продолжил он.

Арагорну эти слова явно не понравились. Бог нахмурился, пристально глядя на незваного гостя. Тот в свою очередь с интересом разглядывал хранителя.

– С чего бы? – хмыкнул недовольно Арагорн. – Такими фигурами только дурак будет разбрасываться. К тому же неужели ты думаешь, они сами откажутся от открывающихся перспектив?

У меня захолонуло в душе. Я поняла, что Арагорн вовсе не собирался выполнять своих обещаний.

– Это уже им решать, – повторил «комбайнер», пожимая плечами и не обращая внимания на испепеляющие взгляды бога. – Таковы правила, и ты это прекрасно знаешь, так что давай просто отойдем в сторону, и пусть он, – короткий кивок в сторону хранителя, – делает свое дело… Хотя ты же вроде тоже тут понадобишься. Так что давайте действуйте. А я вот тут постою, посмотрю.

Странный тип неожиданно подмигнул хмурому Арагорну и, отойдя на пару шагов в сторону, достал из кармана своей потрепанной фуфайки привычную пачку «Беломора».

Было видно, что появление «комбайнера» для Игрока оказалось полной неожиданностью. Тот полностью ломал Арагорну заранее составленный план.

Именно это меня несколько и успокоило. Слова этого типа обнадеживали, что я в очередной раз не превращусь в разменную пешку в играх богов.

– Начнем извлечение, – неожиданно произнес хранитель, стоявший до этого безмолвно.

От его низкого гудящего голоса мир задрожал, а я оказалась словно в резонирующем колоколе.

– Подойди, – продолжал он тем временем.

Из складок плаща появилась рука, облаченная в серебристую рукавицу, и указала в Сашину сторону. Тот, оглянувшись на нас, как-то криво усмехнулся – ох, какая у него нехорошая улыбка, с такой только на смерть идут – и неспешно направился к хранителю.

Едва парень замер, как хранитель потребовал:

– Отдай мне свой сосуд.

– Чего? – С лица Саши исчезла маска «безразличной готовности к смерти», которую тот нацепил на себя.

Парень был явно потрясен. Я, в общем-то, тоже. У меня перед глазами мелькнула чаша, наполовину вплавленная в камень. Неужели ее нужно было сюда принести?..

Но хранитель навис над Сашей и, протянув свою руку парню за спину, вытащил из ножен катану, чтобы тут же положить ее на воздух перед собой.

Едва хранитель убрал руку, рукоять взорвалась, рассыпавшись в воздухе голубоватыми искрами, которые закружились вокруг меча в причудливом хороводе. Удивленный парень смотрел на этот танец. Такого он не ожидал!

Мою руку пронзило пульсирующей болью. Чтобы не вскрикнуть, я стиснула челюсти до зубовного скрежета.

Тем временем хоровод собрался в светящийся гранями кристалл, внешним видом больше всего напоминавший обыкновенную пирамидку, которыми, по фэн-шуй, украшают столы и полки у компьютера.

Подхватив ее, хранитель тут же развернулся и направился к светящейся колонне, которая заискрилась ослепительным светом. Клинок, что до этого странным образом висел в воздухе, рухнул вниз. Саша тут же нагнулся и, подняв его, вложил в ножны.

Но едва парень выпрямился, тип в фуфайке невероятным образом переместился и, наклонившись, зашептал что-то ему на ухо.

Тем временем хранитель, размахнувшись, со всей силы ударил по колонне, словно вбивал в нее пирамидку. Колонна басовито загудела, словно тот ударил по чему-то огромному металлическому и пустотелому внутри, а по ее поверхности побежали круги, словно от брошенного в воду камня.

И тут с Арагорном стало твориться что-то непонятное. Вмиг его фигура начала разрастаться изнутри и от этого снаружи покрылась змеящимися трещинами. Вспышкой света резануло по глазам и…

Бог стал похож на солнце, как снимают его астрономы при затемнении с телескопов, чтобы видеть все процессы, происходящие на его поверхности. Разве что при этом он сохранил человекоподобную форму. Вспышки энергии протуберанцами окутывали его, выплескивались в никуда и прилетали из ниоткуда.

От невозможности терпеть его свет я прикрыла глаза и распахнула их, лишь когда услышала полный удовлетворения вздох. Арагорн вновь стоял в прежнем виде.

Пытаясь проморгаться от слез, я видела, как хранитель взмахнул рукой, и прямо перед Сашиными ногами разверзлась дыра, точнее сказать, люк. Снизу ударил теплый, какой-то необъяснимо родной свет. Александр несколько секунд простоял, как памятник самому себе, потом поднял голову и глянул в лицо хранителя. Губы парня шевельнулись, словно он хотел что-то сказать. Его собеседник кивнул головой, и свет, бьющий из люка, мигнув на долю мгновения, неуловимо изменился.

Ассасин повернулся к нам и улыбнулся какой-то обреченной улыбкой.

– Сашка, слушай внимательно, запоминай! Если будешь на Земле – найди нас! – закричал Виктор и стал, тщательно выговаривая слова, диктовать свой адрес и телефоны – мобильник, домашний, рабочий… Но парень, покачав головой, коротко указал на уши. Он уже не слышал.

Я смогла расслышать только один из его номеров. Как заклятие, я стала повторять про себя семь цифр, чтобы как можно крепче их запомнить.

Тем временем комбайнер в два шага оказался у колонны и, запустив в нее руку, достал оттуда маленький светящийся голубым огнем шарик. Вернувшись к Саше, он сунул этот огонек в руку, что-то при этом произнеся и кивнув в сторону Арагорна. На что бог только пожал плечами, а парень решительно шагнул вперед – и исчез.

Хранитель обвел нас пламенным, в буквальном смысле этого слова, взглядом и остановился на мне.

– Подойди.

Я, прикусив от волнения губу, осторожно двинулась к фигуре у колонны.

Мои мысли скакали, как шарик для пинг-понга. Что со мной сделают? Тоже что-то из оружия вынут?.. И куда спрыгнул Саша?! Домой или?!

Нервно сглотнув, я остановилась перед хранителем и, помедлив секунду-другую, протянула ему пернач правой рукой. Левая уже пылала огнем, казалось, я должна чувствовать запах паленого.

Хранитель, удивленно взглянул на мое оружие, после чего покачал головой:

– Твой сосуд иной.

Я в удивлении опустила пернач. В голове полузадушенной мышью пискнула мысль: «Все-таки надо было чашу!», как вдруг невидимая сила вздернула мою левую руку вверх, обдав на миг пламенем все тело. На какую-то долю мгновения показалось, что из меня что-то извлекают, а потом на плечи упала невероятная тяжесть. Мышцы на спине словно взвыли, и когда я вновь обрела способность видеть, то…

Мир стал неправильным. Я огляделась по сторонам. Хранитель, и прежде немаленький, теперь горой возвышался надо мной. Дима подрос, Виктор тоже стал выше… У парня был совершенно потрясенный вид, словно вместо меня он увидел…

Осененная догадкой, я, с трудом справляясь с весом доспехов, подняла руку и провела кончиками пальцев по лицу. Шрама, обезобразившего щеку, не было, нос, губы, волосы… Ухватив прядь, провела сверху вниз. Рука в локте почти разогнулась, а я только дошла до кончика. Волосы, как и прежде, светлым водопадом укрывали меня до бедер. Опустив взгляд вниз, увидела, что чешуйчатый панцирь, раньше плотно охватывающий талию, теперь провисал, а кольчужная юбка достигала колен. Я стала прежней.

В опасении я вскинула голову и сквозь упавшие на лицо пряди посмотрела на Виктора. Я больше не была статной, фигуристой, сильной… Я вновь стала маленьким симпатичным воробушком.

Я улыбнулась парню и виновато развела руками: мол, уж такая на самом деле. Меж тем хранитель вновь ударил по колонне. Вздрогнув, я посмотрела на нее. Колонна преобразилась и стала похожа на странную ячеисто-губчатую структуру, в глубине которой проносились золотистые огоньки. Пирамидка, проникнув внутрь, устремилась к одному из них и слилась. Маленькая искорка вспыхнула сверхновой.

Рядом облегченно выдохнули. Арагорн опять превратился в человека-солнце. Я с удивлением увидела, как по змеистым трещинам, где прежде текла тьма, заструился свет, а после часть из них срослась.

Реальность вздрогнула, и бог предстал в прежнем виде. Он по-свойски подмигнул мне.

– Несмотря на то, что ты ошиблась с ритуалом, в итоге все вышло отлично, – похвалил он меня. – Правда, мне пришлось соврать Лемираен, чтобы она выполнила свою часть сделки. Так что, девочка, когда в следующий раз будешь в Бельнорионе, держись от нее подальше. Боги, они, знаешь ли, весьма мстительные особы.

– Я не хочу обратно в Бельнорион, – угрюмо возразила я ему.

– Тогда тебе домой? – спросили у меня над ухом.

Я оглянулась. «Комбайнер» стоял близко-близко. Его глаза, что неожиданно принялись мерцать теплым золотистым светом, теперь излучали лишь доброту и понимание.

– Да.

– Без условий? Тебе больше ничего не надо? – уточнил он.

– Нет. Только домой. Разве… Сделайте так, чтобы мама не волновалась из-за моего отсутствия.

– Тогда… – как в замедленной съемке растягивая звуки, начал он. Я еще успела, привстав на цыпочки, несмотря на то, что доспех невероятно тянул вниз, выглянуть из-за его плеча и не глядя послать воздушный поцелуй Дмитрию, поймать взгляд Виктора и от нахлынувшей собственной безрассудности, а также под влиянием мысли, что мы больше никогда не встретимся, выразительно шепнуть ему губами: «Люблю». И в этот момент «комбайнер» закончил фразу: – Ступай!..

– …Ален, ты не ушиблась?!

– Ленка? С тобой все в порядке?

Надо мной раздавались полузабытые голоса ребят. Я лежала зажмурившись и никак не могла поверить, что вернулась обратно.

– Слышь, Кирюх, а может, у нее сотрясение? Или она сознание потеряла?

– Да я-то откуда знаю?! Ален!

– Нормально все, нормально! – поспешила я успокоить парней.

И открыла глаза. На мне был шлем, съехавший на нос так, что закрывал весь обзор. Я лежала на полу, вытянувшись во весь рост.

Парни подхватили меня под мышки, рывок – и вот я уже на ногах.

– Ну и напугала ты нас! – выдохнул Леха, снимая с головы злополучный шлем. – Все, никогда не проси доспехи примерить. Больше такого головняка мне не надо!

– Ни за что не попрошу! – с чувством ответила я.

Уж что-что, а еще раз добровольно надеть этот шлем на голову меня не заставят даже под угрозой расстрела.

Кирилл осторожно стал расстегивать бехтерец. На мне были те же доспехи, их вес ощущался точно так же, как до попадания. А парни, похоже, не поняли, что я куда-то исчезала. Возвращение произошло через долю секунды после попадания в Бельнорион.

Лешка, встав сзади, помог стянуть бехтерец с плеч. Я стояла, как статуя, и ждала, когда парни меня разоблачат. Сердце бешено стучало в груди, а на лице помимо моей воли расплывалась счастливая улыбка. Боже! Наконец-то я дома! Какое счастье!

– Ален, ты точно в порядке? Головой сильно не стукнулась? – уточнил Кирилл, увидев мое выражение лица.

– Абсолютно! – ощущая себя наисчастливейшей идиоткой, ответила я.

Парень, обеспокоенный странным поведением, на всякий случай показал мне два пальца, как обычно делают врачи, предполагая сотрясение мозга.

– Сколько видишь?

– Восемьдесят пять! – фыркнула я.

– Ален, я серьезно!

– Да все отлично! – я похлопала его по плечу.

От неожиданности Кирилл чуть присел.

– Э! Ты полегче! – протянул он, явно удивленный такой силой. – Если раз доспехи надела, это еще не значит, что ты должна мне руки переломать. Ну и силища у тебя!.. – И, отойдя на шаг, поторопил: – Давай наклоняйся, сейчас кольчугу снимать будем.

Я согнулась в поясе, и парни, ухватив кольчугу за подол, как чулок стянули ее с меня. Пока они раскладывали железо по полкам – у нас всегда строго следили, чтобы все лежало на своих местах, – я скинула поддоспешник и с удовольствием потянулась. Как же невероятно хорошо, когда на плечи не давит вес в четверть центнера!

– Ален, – вдруг прервал мои потягушки Леша. – Сейчас Боярин звонил. Все уже в спортзале. Только нас ждут. Ты тут сама все закрыть сможешь?

– Да не вопрос! – кивнула я.

– Ну и здорово! Мы тогда побежали… – заторопился Кирилл, начав поспешно складывать в рюкзак тренировочную кольчугу. – Придешь посмотреть тренировку?

– Нет, не в этот раз, – отмахнулась я. – У меня еще дела по дому…

– Тогда пока! – Парни по очереди обняли меня, похлопав по спине – уж такой ритуал приветствия и прощания был у нас в мастерской, – и убежали.

А я осталась одна.

День клонился к вечеру, дома нужно было заняться уборкой… Не выдержав, я подпрыгнула на месте и во весь голос взвизгнула:

– И-и-иха! Ес! А-а-а! Да! А-а-а! Какое счастье!

Я не боялась кричать. В Доме творчества дверь, ведущая в мастерскую, была толстой, специально обита войлоком, чтобы не пропускать в коридор шумы электроинструментов и стук молотов, когда парни что-нибудь начинали выковывать.

Лишь отведя душу, я успокоилась и начала собираться домой. Подняла стулья на столы, обесточила электрощиток… И тут мне на глаза вновь попался этот злополучный шлем.

Долго раздумывать не стала. Вновь врубила электричество, нацепила рабочий халат, спрятала волосы под косынку, натянула защитные очки и, зловеще усмехнувшись, уверенно взялась за болгарку.

Установив шлем на наковальне, начала священнодействовать. Шум стоял невообразимый, но я, не останавливаясь, работала пилой, пока не развалила его на четыре части. Потом, оглядевшись по сторонам, увидела станок, на котором парни металлические пластины под углом гнули и… Четыре куска превратились в негодную для дальнейшей работы гармошку. Электродрель?! В итоге две части шлема были украшены дырочками.

Лишь на этом я успокоилась, утерев трудовой пот. Вот теперь его точно никто никогда не восстановит. И я уже больше никогда не попаду в Бельнорион, к Лемираен, в туман… к Виктору?..

Я тяжело вздохнула. Буду надеяться, что он все же окажется на Земле…

А дальше все было просто. Выкинув остатки шлема в ящик для металлического мусора, я все убрала, закрыла мастерскую на массивный висячий замок и понесла ключ вахтерше.

В коридоре было уже сумрачно, приглушенно раздавались звуки шедшей по телевизору передачи. Свет горел лишь на столе за загородкой в вахтерской. Я положила ключ с биркой в окошечко на стойку, за которой виднелась седая голова Тамары Петровны.

– От одиннадцатой.

– Неужели ты думаешь, что шлем – это самое главное? – раздался до жути знакомый ехидный голос.

Я дернулась и уставилась в окошечко. На месте старушки сидел Арагорн собственной персоной. У меня внутри все сжалось, а сердце рухнуло в пятки. В тягостно повисшей тишине пару секунд мы смотрели друг на друга, словно решали, кто кого пересилит, но…

– Ковалевская, я тебя спрашиваю! Там еще кто-нибудь остался?

Я вздрогнула и увидела недовольное лицо вахтерши.

– Чего молчишь? – сварливо поинтересовалась она.

Сглотнув пересохшим горлом, я, с трудом шевеля языком, пробормотала:

– Нет, все ушли.

– Я могу закрывать? – продолжала допытываться Тамара Петровна.

– Да. Да-да! Конечно! Можете, – закивала я.

– Тогда чего застыла? Иди! Ты у меня последняя осталась во всем здании.

Нервно оглянувшись, я поправила на плече лямки рюкзака и поспешила выскочить на улицу.