Военные реформы 1860–1870 гг., связанные с именами Д.А. Милютина и Александра II, были важным этапом в жизни русской армии. Их проведению предшествовали определенные исторические условия. В многолетнее царствование Николая I преобладали консервативные тенденции в государственном и военном строительстве, способствовавшие сохранению в жизни общества и армии самодержавно-крепостнических порядков, развитию жесткой централизации и бюрократизма, стеснению общественной мысли. Деятельность Военного министерства как центрального военно-управленческого органа была «сколком» с консервативно-бюрократической системы государственного управления и во многом оторвана от реальной жизни армии, ее насущных потребностей.

Как показано в монографии, Военное министерство, централизовавшее административно-хозяйственную власть, но не имевшее стройной системы местных военных органов, плохо справлялось с решением многообразных задач подготовки и обеспечения войск. Местные органы артиллерийского, инженерного, комиссариатского и провиантского департаментов Военного министерства были размещены по территории страны неравномерно, разобщены и не справлялись с потоком заявок и просьб от самых разных начальствующих лиц. Отвлекаясь от своих главных забот, связанных с боевой подготовкой личного состава, войсковые командиры были вынуждены постоянно заниматься сугубо хозяйственными делами, вести длительную переписку с различными довольствующими органами, сами вступать в торгово-коммерческие отношения в поисках источников снабжения. Все это мало способствовало надежному обеспечению войск, сопровождалось развитием коррупции и казнокрадства.

Крымская война 1853–1856 гг. подтвердила ту закономерность, что тяжелые военные испытания неизбежно вскрывают все слабости и изъяны государственного управления, жизни общества и армии. В войне с сильным противником – англо-франко-турецкой коалицией – выявились серьезные недостатки не только в вооружении русских войск, но и в состоянии военного управления вооруженными силами, их устройстве, в организации пополнения и снабжения действующей армии, во взаимодействии фронта и тыла. Приведенные в первой главе монографии факты, как представляется, свидетельствуют, насколько военная организация николаевской России не соответствовала потребностям войны и негативно сказывалась на боевой деятельности войск и сил флота.

Нараставшее в стране недовольство ходом и результатами Крымской войны совпало с воцарением 36-летнего Александра II. Либеральный самодержец, задумывавшийся о реформах, внимательно относился к критическим выступлениям общественных и военных деятелей. Первыми, кто представил ему записки с критическими оценками состояния русской армии и соображениями по «улучшению военной части», были генералы Ф.В. Ридигер и Б.Г. Глинка. Но в их записках преобладали замечания и предложения частного характера. В отличие от этого Д.А. Милютин выступил с идеями коренных военных преобразований, в том числе и обоснованием необходимости создания в государстве военно-окружной системы.

В монографии проанализированы особенности подготовительной работы к проведению военно-окружной реформы. Тщательность и продуманность этой работы, сочетание в ней научного и государственного подходов к реформированию военного ведомства заслуживают внимания в качестве примера и в настоящее время. Во-первых, был проведен скрупулезный анализ зарубежного опыта организации военного управления, а также отечественной практики военно-территориального управления на Кавказе, в Польше, Западной и Восточной Сибири, выработаны основные принципы строительства военно-окружной системы и определена ее структура. Кроме того, наряду с подготовкой проекта главного документа – Положения о военных округах были намечены круг других документов, более полно раскрывающих содержание военно-окружной реформы (об управлении пехотными и кавалерийскими дивизиями, реформировании местных войск, преобразовании тыловых органов и др.), и соответствующие им изменения, которые необходимо было внести в Свод военных постановлений.

Во-вторых, вся подготовительная работа носила коллегиальный, коллективный и творческий характер. Разработанные в специально созданных «особых» комиссиях проекты документов рассылались широкому кругу лиц начальствующего состава, поступавшие замечания и предложения внимательно изучались и обобщались. В-третьих, проблема создания системы местного военного управления в России в виде округов была вынесена Д.А. Милютиным и его помощниками на страницы военной периодической печати. Это обеспечило гласность обсуждения связанных с ней вопросов (проблем) и участие в их решении военной общественности, офицерского состава. В-четвертых, военный министр Д.А. Милютин постоянно докладывал о ходе проводимой работы первому лицу государства – царю и стремился заручиться его поддержкой, что было особенно необходимо для преодоления сопротивления военным реформам со стороны консервативной части генералитета. Кроме того, доклады царю и принятые по ним предварительные решения способствовали сокращению сроков подготовительной работы.

Работа по подготовке военно-окружной реформы была осложнена тем, что практическое создание в России первых военных округов упредило принятие положения о них (1864), что обусловливалось волнениями, возникшими в Польше и прибалтийских губерниях. С целью их усмирения на базе упраздненных главного штаба 1-й армии и штабов ее корпусов в мае 1862 г. были развернуты управления Варшавского, Виленского и Киевского военных округов. С учетом возможного вмешательства в польские дела Австрии в ноябре того же года образован еще один – Одесский военный округ. Вместо упраздненных корпусов в созданных округах была принята дивизионная организация. На ходу производилась перестройка под окружную систему артиллерийских, инженерных и интендантских органов и формирований. Получив все необходимые полномочия, командующие войсками Варшавского, Виленского и Киевского военных округов вполне успешно справились с подавлением польского восстания, показав тем самым важность создания военно-окружной системы и с точки зрения внутренней, военно-карательной функции.

Положение о военных округах и ряд других документов, связанных с военно-окружной реформой, были утверждены Александром II 6 (18) августа 1864 г. Территория России впервые оказалась разделенной в военно-административном отношении на 10 военных округов: кроме четырех, сформированных в 1962 г., добавились Петербургский, Московский, Рижский, Финляндский, Харьковский и Казанский военные округа. С образованием в 1865 г. Кавказского, Оренбургского и Западно-Сибирского округов, а в 1867 г. Туркестанского округа в России (за исключением области войска Донского) была создана единая военно-окружная система. Суть военно-окружной реформы, как показано в исследовании, состояла в устранении излишней централизации военного управления с тем, чтобы Военное министерство сосредоточивалось лишь на главных направлениях развития военно-сухопутных сил и контроле за деятельностью военно-окружных управлений, а последние получили достаточные полномочия и возможности для самостоятельного решения административно-хозяйственных задач, вопросов подготовки и обеспечения войск.

Содержание военно-окружной реформы составили:

– образование однотипных военно-окружных управлений со штабами, окружными советами, артиллерийскими, инженерными, интендантскими и другими управлениями и органами;

– подчинение командующему войсками (главному начальнику) военного округа всех воинских формирований и военных учреждений, расположенных на территории данного округа;

– упразднение в мирное время армий и корпусов и переход к дивизионной организации войск;

– более рациональное распределение войск между приграничными и внутренними округами с учетом задач, решаемых ими в мирное и, особенно, в военное время;

– постепенное сокращение института военных губернаторов и генерал-губернаторов с передачей их полномочий командующим войсками военных округов;

– упразднение Корпуса внутренней стражи с передачей задач караульной и гарнизонной служб местным войскам, возложение на последние, а при необходимости и на полевые войска функции охранения внутреннего порядка в губерниях;

– развитие местных войск военных округов (резервных частей, крепостных полков, губернских батальонов, уездных команд и др.);

– создание и развитие сети окружных артиллерийских и оружейных арсеналов, парков, ремонтных и других мастерских, учебных полигонов, складов, военно-медицинских учреждений, жилищного фонда;

– создание в округах юнкерских училищ для подготовки офицеров, дивизионных и полковых школ для военно-специальной подготовки нижних чинов;

– учреждение в Военном министерстве должностей генерал-инспекторов отдельных специальных родов войск в интересах поддержания единообразия в устройстве и подготовке этих войск;

– введение Военным министерством системы инспектирования войск округов, форм контроля за деятельностью военно-окружных управлений и их отчетности перед военным министром.

Важное значение имело принятие в 1868 г. Положения о полевом управлении войск в военное время взамен устаревшего Устава для управления армиями в мирное и военное время. При этом структура полевого управления армии имела сходство с устройством военно-окружных управлений, что облегчало их взаимодействие с началом войны. Действующую армию составляли корпуса, формируемые по высочайшему повелению главнокомандующим из дивизий, изымаемых из округов. Положение устанавливало полное подчинение управлений военных округов театра войны главнокомандующему, а их отделов соответствующим отделам полевого управления.

Военно-окружная реформа создала новые возможности для мобилизационной работы. В 1870 г. было издано Положение о призыве отпускных и составлено Расписание № 1 пополнения армии людьми, ставшее первым мобилизационным документом русской армии планово-систематического характера. Оно определяло, из каких губерний и военных округов и какие категории нижних чинов запаса призывались на действительную военную службу, порядок их сбора и сроки прибытия в войска округов. С 1875 г. мобилизационную работу возглавил созданный при Главном штабе Комитет по мобилизации войск. В штате окружных штабов появились мобилизационные отделения.

В монографии отражена острота дискуссий, вызванных военно-окружной реформой, имевшей немало противников. Последние сомневались в жизнеспособности в России военно-окружной системы, особенно в военное время, упрекали Д.А. Милютина в том, что он «скопировал» ее с французской территориально-дивизионной системы. На самом деле Д.А. Милютин и его помощники опирались не только на зарубежный опыт организации военного управления, но и на отечественный (особенно внимательно был изучен опыт «автономной» организации жизнедеятельности Отдельного Кавказского корпуса). Но достоинства милютинской военно-окружной реформы не ограничивались простым обобщением опыта. Можно повторить слова П.А. Зайончковского: «Сопоставляя устройство местного военного управления различных европейских государств с военно-окружной реформой, мы имеем полное основание утверждать, что наиболее последовательной системой военного управления являлась русская».

Была и конструктивная критика недостатков военно-окружной реформы. Речь идет в первую очередь о корпусной организации войск, которую многие военачальники считали необходимой не только в военное, но и мирное время. При дивизионной системе существенно затруднялась отработка будущего боевого взаимодействия в составе корпусов трех родов оружия (войск) – пехоты, кавалерии и артиллерии. Опыт Франко-прусской войны 1870–1871 гг., показавший возросшую роль такого взаимодействия, окончательно склонил Д.А. Милютина согласиться со сторонниками восстановления корпусов, что и было сделано в 1874–1878 гг. Но при этом корпусная организация войск не заменила военно-окружную систему, как это предлагали некоторые военные деятели, а стала ее органической составной частью.

На развитие и совершенствование военно-окружной системы самое непосредственное влияние оказывали военные реформы в других областях. Так, в связи с принятием в 1867 г. Военно-судебного устава и проведением военно-судебной реформы в конце 1860 – первой половине 1870 г. были созданы военно-окружные и полковые суды, внесшие упорядоченность в военное судопроизводство и отразившие более гуманное начало в системе наказаний. С введением в 1874 г. всесословной воинской повинности были созданы новые местные органы – присутствия по воинской повинности, составленные из представителей гражданской и военной властей, существенно расширились обязанности начальников местных войск округов по организации призывной работы, введены должности уездных воинских начальников. Окружные штабы вели постоянный учет численности личного состава, в установленные сроки представляя в Военное министерство сведения о потребном контингенте новобранцев взамен увольняемых в запас.

В компетенцию командования военных округов вошли практически все вопросы повседневной жизни войск, их подготовки и обеспечения. В монографии на примере 1870 г. раскрыты такие направления деятельности военно-окружных управлений, как военно-техническое оснащение, организация воинского обучения, подготовка офицерских кадров, несение караульной и гарнизонной служб, участие в государственных работах, оказание помощи гражданским властям при экстраординарных обстоятельствах, в том числе при антиправительственных волнениях. Большую работу проводили военно-окружные советы – коллегиальные органы, выполнявшие военно-хозяйственную функцию, ведавшие определением и расходованием финансовых смет для нужд материально-технического, продовольственного, вещевого, денежного, медицинского обеспечения войск, для строительных и хозяйственных работ.

В монографии проанализирована деятельность военно-окружной системы в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., когда эта система прошла проверку на прочность и эффективность, приобрела первый опыт функционирования в условиях военного времени. Раскрыт вклад военных округов в мобилизационную работу, пополнение вооруженных сил, в формирование корпусов для действующей армии, в обеспечение войск вооружением, боеприпасами и всеми видами довольствия, в медицинское обслуживание раненых и больных. Сбои во взаимодействии действующей армии и военных округов, конечно, имели место, но все же организация военного управления и обеспечения войск существенно отличалась в лучшую сторону в сравнении с тем, какой она выглядела в период Крымской войны.

Вступление в 1881 г. на всероссийский престол Александра III еще раз показало, сколь много в самодержавной стране зависело от ее первого лица. Многие преобразования в гражданской и военной сферах были свернуты, в развитии государственного, в том числе военного, строительства взят курс на мелкие, частичные изменения, не всегда дававшие положительный эффект. Противники военно-окружной системы не раз обращались к царю с предложением вывести корпуса из подчинения командующих войсками военных округов, более того – создать корпусные округа (по примеру прусской корпусной организации). Но Александру III хватило благоразумия сохранить прежнюю военно-окружную систему.

В труде прослежены те изменения в составе и функционировании округов, которые происходили в 1881–1894 гг. при Александре III и военном министре П.С. Ванновском. В частности, показаны обстоятельства ликвидации в 1881 г. Оренбургского округа, особенности создания в 1884 г. Приамурского и Иркутского округов (взамен упраздненного Восточно-Сибирского округа). Проявлением особого внимания к деятельности приграничных Варшавского, Виленского и Киевского округов стало усиление их штабов, которые с 1892 г. стали иметь три управления: генерал-квартирмейстера, дежурного генерала и начальника военных сообщений. В дальнейшем (при Николае II) такую структуру получили и штабы всех других военных округов.

Наиболее крупным мероприятием по совершенствованию системы военного управления, проведенным при П.С. Ванновском, стало принятие в 1890 г. нового Положения о полевом управлении войск в военное время. В нем были более детально раскрыты особенности деятельности военных округов в военное время. Определено, что с началом войны управления приграничных военных округов становятся основой создания управлений соответствующих армий. Командующий войсками приграничного округа назначался командующим формируемой на его территории армией (если только не последует иного высочайшего повеления), начальник штаба округа, окружной интендант, начальник артиллерии округа и другие начальники окружных управлений вступали в должности начальника штаба армии, интенданта армии, инспектора артиллерии армии и т. д.

Рубеж XIX–XX вв. и все последующие годы были наполнены ожиданием «большой» войны, предпосылкой которой была все усиливавшаяся конкуренция между ведущими империалистическими державами по поводу колониальных владений и рынков сбыта. В конце XIX в. начали оформляться противоборствующие коалиции, в которых центральным державам (Германии и Австро-Венгрии) противостояли Россия, Франция, а позднее и Великобритания.

В Европе началась гонка вооружений. Россия включилась в нее, несмотря на то что находилась в наихудшем по сравнению с другими государствами экономическом и социально-политическом положении.

Большой войне предшествовала локальная – с Японией. Накануне ее русская армия лишь с большим трудом прикрывала западные рубежи империи. Расчеты, сделанные в отношении мобилизационной готовности военных округов и времени подвоза людских ресурсов в районы сосредоточения, заставили военного министра А.Н. Куропаткина прийти к выводу о том, что «мы недостаточно готовы к обороне не только против Германии, но даже против Австро-Венгрии».

В таких условиях война с Японией, за тысячи километров от основных районов мобилизации, военных складов и заводов, выглядела авантюрой. Задуманная как «небольшая войнишка», призванная отвлечь внимание общества от внутренних проблем, эта война превратилась в затяжную и кровопролитную, в которой Россия терпела одно поражение за другим.

Русско-японская война стала серьезным испытанием и для военно-окружной системы. Несмотря на то что группировка русских войск на Дальнем Востоке в начале XX в. непрерывно наращивала силы Приамурского округа, это оказалось совершенно недостаточно для оказания адекватного сопротивления японской армии. Потребовались значительные переброски войск из европейских округов. Спешка и волюнтаризм главнокомандующего Маньчжурской армией А.Н. Куропаткина привели к тому, что войска и запасы брались в центральных округах бессистемно.

Должным образом в годы Русско-японской войны проявили себя лишь штаб и войска Приамурского военного округа, прикрывавшие Владивосток и действовавшие отдельными отрядами на территории Кореи. Однако следует учесть, что округ не подвергся серьезным боевым испытаниям.

После окончания Русско-японской войны Россия вынуждена была содержать в составе Приамурского округа значительно большее количество войск, чем до войны, поскольку угроза дальнейшей агрессии Японии, вдохновленной успехом, сохранялась. Для более эффективного управления войсками Сибирский округ был разделен на Омский и Иркутский.

Итогом Русско-японской войны стали не только военное поражение и навязанный России невыгодный Портсмутский мир, но и невиданное доселе ослабление боеспособности западных военных округов. Можно с уверенностью утверждать, что русская армия не оправилась от ее последствий до самого начала Первой мировой войны, и это не замедлило сказаться на боевых успехах русских войск.

Между тем угроза общеевропейской войны становилась все реальнее. Требовались радикальные меры для быстрого восстановления и приумножения военной мощи страны. Десятилетие, отделившее Русско-японскую войну от Первой мировой, прошло в лихорадочных усилиях по реформированию армии и флота, перевооружению и пополнению израсходованных боеприпасов.

Была проведена реорганизация высших органов военного управления, хотя единого взгляда на ее содержание, а главное, твердой линии в преобразовании в целом военного ведомства не было выработано. Так, в 1905 г. Военное министерство было фактически разделено на несколько независимых органов – Совет государственной обороны, собственно Военное министерство, Главное управление Генерального штаба, Главный штаб и управления генерал-инспекторов. Правовое положение командующих войсками округов стало в таких условиях весьма неопределенным. Уже через несколько лет восторжествовала прямо противоположная тенденция – сосредоточение единоличной власти в руках военного министра.

Военный министр А.Ф. Редигер многое сделал для омоложения высшего командного состава, показавшего в значительной своей части профессиональную непригодность в годы Русско-японской войны. Он же повел борьбу со своеобразным местничеством, укоренившимся во многих военных округах, когда командующие их войсками стали считать себя полновластными хозяевами регионов и не подчинялись никому, кроме царя.

Велась напряженная работа по планированию мобилизации и стратегического развертывания русской армии. В связи с тем, что даже в западных губерниях Российская империя не имела плотной сети железных и шоссейных дорог, она заметно уступала в быстроте сосредоточения войск в исходных районах. В этих условиях первостепенное значение приобретало более рациональное распределение воинских частей и соединений по округам в мирное время, а также их состав и степень укомплектованности личным составом. В начале 1910-х гг. возобладала точка зрения о необходимости передислокации значительной части войск к местам их мобилизации во внутренние округа, прежде всего Московский и Казанский. Эта мера ускоряла проведение мобилизации, однако замедляла переброску войск к западным границам империи и их сосредоточение, более того, она ставила русскую армию в крайне невыгодное положение с началом войны. Начавшаяся передислокация войск была приостановлена, и российское военное и политическое руководство вернулось к совершенствованию прежних планов действий против континентальных держав. Одновременно была изменена система комплектования европейских округов и Казанского округа: они переводились на территориальную систему комплектования и делились на полковые, дивизионные и корпусные районы.

Штабы западных округов принимали самое активное участие в разработке планов развертывания армии и начала войны. В практику вошли ежегодные январские совещания, в которых принимали участие руководящие чины Военного министерства, ГУГШ и начальники штабов округов, обсуждавшие доклад военного министра, предварительно согласованный им с царем.

В целом же короткий предвоенный период не был использован оптимально. Он изобиловал многими организационными новациями, которые, однако, не способствовали восстановлению и накоплению материальных средств, запасов боеприпасов, что не замедлило сказаться уже в первые недели войны.

Первая мировая война стала серьезнейшим экзаменом для русской армии, который она, к сожалению, не выдержала. Русская армия как единый военный организм долгое время в течение Первой мировой войны демонстрировала значительный запас прочности, оказывая посильное сопротивление армиям сразу трех держав и нанося им серьезный ущерб, честно выполняя тем самым свой союзнический долг.

Большая заслуга в этом принадлежит тылу действующей армии, в том числе и военно-окружным штабам, непрерывно питавшим войска маршевыми пополнениями и готовыми формированиями, вещевым довольствием, готовившим фронту офицерские кадры и т. д.

В годы Первой мировой войны военно-окружная система подверглась значительной трансформации, будучи разделена на тыловые округа и округа на театре военных действий, имевшие различную подчиненность и задачи. В ведении военного министра осталась только первая часть, занимавшаяся мобилизацией и подготовкой маршевых пополнений. Округа на театре военных действий подчинялись армейским начальникам управлений снабжений и функционировали как ближайший тыл действующих армий.

Тотальная война уже к 1916 г. привела к истощению людских и материальных ресурсов страны. Для армии это означало ухудшение физических и моральных качеств контингентов, поступавших на укомплектование частей, ухудшение снабжения войск и, как следствие, падение дисциплины с одновременным нарастанием революционных настроений. Тыловые округа, готовившие маршевые пополнения, первыми почувствовали эти негативные тенденции, и не случайно многие современники свидетельствовали, что революция пришла на фронт из запасных частей. Из крепкой опоры фронта в 1914 г. тыловые гарнизоны и запасные части превратились к 1917 г. в главные ее очаги.

Заключительный этап истории военно-окружной системы (1917 – начало 1918 г.) проходил в обстановке нараставшего разложения фронта и тыла и дальнейшей политической радикализации солдатских масс. При этом многочисленные по составу запасные части и гарнизоны, укомплектованные в основном солдатами старших возрастов, стали во многих регионах застрельщиками революционных настроений.

Командующие округами и их штабы в значительной мере оставались безучастными зрителями происходивших событий и так и не смогли нормализовать ситуацию. Стремление Военного министерства и военачальников на местах идти навстречу солдатским требованиям, часто при этом прибегая к популизму, только усугубляло положение и разлагало дисциплину в войсках.

По мере углубления политического кризиса в стране – июльских событий 1917 г., а затем и Корниловского мятежа – руководящая вертикаль в военном ведомстве становилась все более номинальной. Главные начальники военных округов, как правило, не владели ситуацией в запасных бригадах, а в самих бригадах не знали положения в частях и подразделениях. Этому положению способствовало и функционирование параллельных, созданных революцией органов управления – войсковых комитетов, зачастую не находивших общего языка с военным руководством, а затем ставших объектом ожесточенной политической борьбы между социалистическими партиями.

Некоторую роль окружные штабы продолжали играть в столицах округов, и особенно в Петрограде и Москве, что обусловливалось большой концентрацией войск в этих пунктах. В первые месяцы после Февральской революции заметную роль в политической жизни страны играл главнокомандующий войсками Петроградского военного округа.

Но в целом военные округа как форма организации военно-сухопутных сил России на местах быстро деградировали и ко времени Октябрьской революции оставались пустой формальностью. На смену им шли уже иные органы местного военного управления – военно-окружная система новой, Рабоче-крестьянской Красной армии.