С возобновлением наступления на станицу Крымскую жизнь на аэродроме стала еще напряженнее. Осложняли работу частые дожди. В этих метеорологических условиях летчики полка действовали небольшими группами: выходили иногда даже парами. Видимость было ограниченной. Обычно в такую, погоду полеты отменялись. Но надо было все же воевать. Уж очень назойливым стал противник. Идя на завтрак, летчик не был уверен, что уйдет в полет сытым. И действительно, не успевал он позавтракать, как раздавалось:

— По самолетам!

В воздухе барражировали наши истребители. Такой порядок был введен недавно, и предложил его Александр Иванович Покрышкин. Во время взлета и посадки над аэродромом обычно летало дежурное звено. Этим обеспечивалось прикрытие взлетающих самолетов. Потерь теперь стало меньше.

Все, кто был на аэродроме, по привычке повернули головы в сторону КП и увидели ракету — сигнал: «Приготовиться!» Вдали гремела канонада, ухали взрывы бомб. Казалось, что на земле не осталось никаких звуков, кроме этих. Николай взглянул на часы. Они показывали 7 часов 40 минут. Над аэродромом проносились, как молнии, истребители соседних полков, летели бомбардировщики, с ревом на небольшой высоте мчались «горбатые» и почти у самой земли шло звено «У-2».

«Возвращаются девчата из ночного бомбардировочного полка Дуси Бершанской. К нам на „подскок“», — подумал Николай. И действительно, стрекотание моторов стало сильнее. Вот «У-2» стали снижаться. Зарулив на стоянку, самолеты остановились. К ним двинулись бензозаправщики.

Взвилась еще одна ракета. Это был сигнал для вылета эскадрильи, в которой находился Лавицкий.

— Будем прикрывать «ИЛы». Они идут на бомбежку в район севернее Крымской. Сопровождают их 12 истребителей. Ясно? — сказал ведущий и добавил: — Не спускать глаз с «ИЛов». Соблюдать радиодисциплину… Парашют Лавицкому!

Техник быстро достает его, помогает надеть и застегнуть лямки.

— Вот теперь порядок!

Все это происходит в считанные секунды. И самолет Лавицкого в воздухе. Приближается линия фронта. Наши бомбардировщики уже полчаса ведут обработку переднего края. Это продолжится десять минут, а потом в течение еще трех часов над полем будут действовать сотни «Петляковых», «Ильюшиных», «Яковлевых», «киттихауков», «аэрокобр».

Тактика нашей авиации носила наступательный характер. Николай это хорошо понимал. Обычно над полем боя вначале появлялись 3–4 пары истребителей, которые выясняли воздушную обстановку, передавали информацию на главную радиостанцию наведения. Затем через каждые 10–15 минут подходили более крупные группы, отгоняли вражеские воздушные патрули или связывали их боем. Тут уже простор для бомбардировщиков и штурмовиков. Так было и на этот раз.

Вблизи линии фронта находилось КП командира 216-й смешанной авиационной дивизии генерал-майора А. В. Бормана.

В небе летела эскадрилья истребителей капитана А. И. Покрышкина, ныне маршала авиации. Работала радиостанция. То и дело слышалось:

— На подходе двенадцать «мессеров». С вами будет действовать группа такая-то.

— Вас понял!

Бой закончился, и выяснилось: обе группы уничтожили восемь немецких истребителей и восемь бомбардировщиков. Каждый сбитый самолет был зачислен в специальный счет мести за погибших товарищей. Конечно, здесь сказалось мастерство воздушных снайперов, очень помогла победе радиостанция наведения. Четко организованное управление с земли по радио способствовало тому, что летчики быстро отыскивали цели. Хорошо организовывались атаки, так что можно было стремительно уходить под прикрытие своих истребителей, когда угрожала опасность.

— Ай да молодцы! — раздалось в эфире генеральское одобрение. — Молодцы, летчики, хорошо дрались!

Когда самолеты подрулили к стоянке, к сегодняшним именинникам подошли летчики из соседнего полка: Фадеев Вадим, Речкалов Григорий, Покрышкин Александр; прихрамывая, спешил Федоров Аркадий.

— Это кто же прикрывал меня из 45-го полка? — пробасил он.

— Я, товарищ старший лейтенант, — сквозь толпу протиснулся сержант Кудря.

— Спасибо, друг!

Федоров переложил костыль в левую руку, крепко обнял сержанта.

— Я видел, как и тебя кто-то опекал.

— Мы летали в паре с лейтенантом Лавицким!

— Тоже поздравление от меня за заботу о товарищах.

— А новостей много?

— Еще бы. Дмитрию Глинке присвоили звание Героя и завтра дадут третий орден Красного Знамени. Эту же награду получили Борис Глинка, Павел Берестнев, Иван Бабак.

В такой обстановке жил и воевал тогда Николай Лавицкий.