6.1. Пересматривая прошлые обвинения
Сегодня я прочитал лекцию по ядерной радиации в военной академии химического оружия. Полковник похвалил мой доклад. Потом сказал, что они очень хотели бы принять меня в отдел в чине капитана. Я ответил, что это может помешать моим планам поехать учиться в аспирантуру в СССР. Примут ли они это во внимание? Надеюсь, что да.
Армия может призвать любого, кого захочет; так недавно призвали П. Лучше не читать лекции в военных учреждениях. Что бы я сделал, если бы меня мобилизовали? Я бы сразу попробовал добиться отмены призыва. Но потом я бы привык и сделал бы все возможное, чтобы быть полезным армии. Да, я знаю, что армия – это не место для тех, кто хочет распоряжаться своей судьбой. […]
Вчера вечером (29 мая 1955 года) мы с мамой ходили в гости к мадам Маевской. Мы о многом разговаривали. Последней темой была Югославия. Муж Маевской, известный экономист, посоветовал мне запомнить его слова: «Скоро там возникнут серьезные проблемы». [Польша и другие социалистические страны сильно критиковали путь Югославии к социализму; теперь говорят, что эта критика была неоправданна.] Интересно, что скажут на эту тему на следующем партийном собрании. Правда ли это, что критика 1948 года была не более чем несправедливым обвинением? […]
Вчера З сказал, что нелепо обвинять во всем Берию. [В борьбе за власть, которая произошла после смерти диктатора, Берию арестовали и казнили.]Да, Сталин был во главе всего. Теперь говорят, что Берия один манипулировал всем Центральным Комитетом. Как это может быть? Молотов и Ворошилов были очень преданы Сталину – они бы не допустили предательство. Возможно, кто-то и был не согласен со Сталиным, но они не высказывали свое мнение ради единства партии. Мне нужно больше об этом узнать. Материалы суда над Берией должны где-то храниться. Как член партии я должен все знать. […]
6.2. Членов партии инструктируют
Я вернулся с партийного собрания, на котором выступал представитель Центрального комитета PZPR[Польская Коммунистическая Партия]товарищ Моравский. Я заинтересовался его речью только в конце, когда он упомянул фразу «культ личности». Когда его спросили об экономических проблемах, он признал, что наши сельскохозяйственные планы провалились. Он процитировал капиталистическую газету, утверждавшую, что наша новая оценка Югославии очень реалистична. Кто-то спросил, почему это не напечатано в нашей прессе. Ответ был короткий: «Потому что в нынешней ситуации подобные заявления могут быть использованы против нас».
Он, наверное, имел в виду, что массы не готовы к той информации, которую мы получаем на партийных собраниях. Было много вопросов, например, о суде над Райком [венгерский коммунист],и о Сланском [чехословацкий коммунист],о Гомулке и Спихальском [их держали втюрьме в Польше]и т. д. Ответы были честными: во время культа личности было допущено много ошибок. Именно эта система дала Берии возможность манипулировать партией. Кто-то спросил про Сталина. Ответ был такой: «Мы имеем очевидные доказательства, что товарищ Сталин был против культа личности. Винить за это можно только партию». Он также сказал, что оправдание жертв системы обозначает признаки прогресса в СССР. Несправедливо обвиненные польские коммунисты тоже будут реабилитированы. […]
6.3. Марксизм основан на лучших принципах религии
Я до сих пор под впечатлением от вчерашнего собрания. Только Коммунистическая партия способна признать такие серьезные отклонения. Я уверен, что признание ошибок сделает нас сильней. […] После обсуждения политики с С я пришел к заключению, что он либо сойдет с ума, либо станет великим аналитиком. Он сказал, что я плохо мыслю критически. Мне нравятся честные люди. […]
Международный молодежный фестиваль в Варшаве не рекламировали заранее. Но это потрясающее событие. Повсюду развиваются разноцветные флаги, делегаты заполнили все улицы города. Чернокожие студенты привлекают всеобщее внимание. Все хотят сфотографироваться с ними и даже получить у них автографы. Вчера мы с мамой сходили на представление московского цирка. […]
Мне интересно разговаривать с Ф. Он очень активный член ZMP. Сначала он попросил меня объяснить ему ситуацию в Югославии. Потом он обратился к своим личным проблемам. Ф сказал, что он христианин, а не католик, и объяснил мне сущность протестантизма. Он сказал, что протестанты не догматики, что они могут критически думать о любых вещах. Они принимают большинство идей, за которые борется партия.
Он хотел знать, могут ли такого человека, как он, принять в партию. Он добавил, что протестанты тоже хотят, чтобы самые широкие массы людей были счастливы. «Коммунизм и религия имеют очень много общего, – сказал он, – марксизм основан на лучших принципах религии. Но эта идеология не может породить такого человека, как Христос. Я часто анализирую происходящее марксистскими терминами, – добавил он, – но анализировать с точки зрения религии обычно легче». Какое откровение; Ф – один из наших лучших активистов. У него нет противоречия между партийной работой и религией. Но я посоветовал ему подождать. Сначала нужно осознать существенную разницу между двумя идеологиями и решить, что делать. Эти идеологии похожи, но не совместимы. Не каждый может быть членом партии. Мы решили регулярно обсуждать эту тему, к примеру, каждые две или три недели. […]
6.4. Приближение политической бури (1955 год)
Лето прошло, и мне надо возвращаться к своей диссертации. Смогу ли я сдать последний экзамен в ноябре? […] Вчера мы с мамой были в гостях у Маевских. Маевский дважды обыграл меня в шахматы. Потом они с мамой долго обсуждали, что происходит в партии. Он упомянул инструкцию Центрального комитета об идеологическом образовании. В ней сказано, что биография Сталина и некоторые другие темы будут исключены.
Я сказал ему, что я опять хочу стать ассистентом на кафедре марксизма-ленинизма. Они с мамой начали объяснять мне, почему это плохая идея. «Ты должен решить, кем ты хочешь быть – профессиональным ученым или профессиональным идеологом. И то и другое важно и необходимо. Но практически невозможно совмещать эти два направления на высоком уровне». Вероятно, это правда. […]
Я поступил на курс английского языка в школу Методистов. После вступительного экзамена меня взяли сразу на третий уровень. Это благодаря тому, что я учил английский самостоятельно. Я буду ходить на курс три раза в неделю. […] Хорошо, что я не начал снова работать ассистентом на кафедре марксизма-ленинизма; у меня теперь больше времени для работы в институте. […]
Павловский зашел ко мне в лабораторию. Поэтому я опоздал на собрание партийного исполнительного комитета. Павловский против моей работы в физической лаборатории университета. Я думаю, что для него это вопрос престижа – он не хочет, чтобы его ассистент учился у других. Павловский настаивает, что для меня самое главное – читать профессиональную литературу. Я должен также повторить основы физики, а в Москве меня ждут лаборатории намного лучшего качества. Мне надо только поторопиться с диссертацией. Он мой учитель, и я последую его советам. […]
6.5. Смерть нашего президента (1956 год)
Сегодня [12 февраля]я наконец-то представил свою диссертацию Павловскому. Защита состоится приблизительно через две недели. Я рад, что это скоро закончится. […] Я готовлюсь к мартовскому собранию ZMP. Тема моего доклада: «Совместимы ли религия и наука?» Тема следующего собрания – «ZMP– первый помощник Партии». Кто будет его проводить? […]
Сегодня умер Берут [президент Польши].Нас попросили почтить его память минутой молчания. Несколько дней назад М и О [тоже члены партии]обсуждали [в частной беседе]роль нашего президента в культе личности. […] На партийном собрании я узнал, что обстоятельства смерти Берута вызвали различные слухи. Голос Америки сообщил, что его арестовали в Москве за несколько дней до смерти.
Что я об этом думаю? Президент поехал с визитом в СССР и там узнал в деталях о внутрипартийных проблемах. Он это очень тяжело пережил. Но почему пресса замалчивала болезнь польского президента? Это очень серьезное упущение. Может быть, все это как-то связано с участием президента в культе личности. Оценить роль в этом Берута, вероятно, будет нелегко. […] Похороны были сегодня. На церемонии я стоял не слишком далеко от гроба. Я видел представителей иностранных коммунистических партий, слушал их выступления. […]
Разговор с профессором Н оказался для меня большой неожиданностью. Он сказал, что хочет поговорить со мной, потому что я член партии. Н рассказал мне о своем конфликте с другим преподавателем. Он просил помочь и утверждал, что он не реакционер. «Фактически я хотел бы вступить в партию, но я не хочу быть обвиненным в оппортунизме». Я поставлю этот важный вопрос перед исполнительным комитетом, но вначале мне надо опять поговорить с Н. […]
.
.
6.6. Секретный отчет Хрущева на ХХ съезде партии в Москве
Боже мой, я просто не могу переварить всю эту информацию! На специальном собрании партийных активистов С.Завадский проинформировал нас о неопубликованном отчете с ХХ Съезда советской Коммунистической Партии. Слухи последних нескольких дней официально подтвердились. В Советском Союзе имели место отклонения от партийной линии. Последствия были ужасными. Но я рад, что все, наконец, открылось. Абсолютная честность – единственно правильный путь развития. Через несколько лет все придет в норму. Мне не терпится прочитать полный текст речи Хрущева и два тома дискуссий, о которых упомянул Завадский. Наиболее важная задача члена партии – учиться на допущенных ошибках и вернуться на дорогу, которую указал нам Ленин. […]
Выписка из дневника (на польском), сделанная после информации о ХХ съезде советской Коммунистической Партии.
В действительности я не был в полном неведении о том, что происходит; мой отец стал жертвой культа личности. […] Я пришел домой после полуночи и рассказал маме о собрании. Она плакала; мы проговорили до трех часов ночи. Она думает, что лично Сталин несет ответственность за все. И она мне рассказала старый советский анекдот. Почему Сталин всегда одет в сапоги, а у Ленина обычные ботинки? Потому, что Ленин обходит грязь, а Сталин шагает прямо по ней. […]
На работе мне стало ясно, что и секретарша нашей кафедры, и Ж знают о партийном собрании. Люди должны знать правду. […] На партийном собрании мы обсуждали, что делать с портретами Сталина. Убрать ли их? М сказал, что еще рано; К сказал, что Сталин все равно внес большой вклад в общее дело. В был не согласен с К.
Я сказал, что я вырос в Советском Союзе и что Сталин был нашим настоящим учителем и вождем. Я стал марксистом, читая его книги. Но сейчас я понимаю, что он поощрял развитие культа личности. Значит, он виноват в смерти моего отца. Я ошибался, когда думал, что смерть отца укладывается в рамки высказывания «Лес рубят, щепки летят». Но я согласен с М, что нельзя немедленно убрать портреты Сталина. Гораздо важнее объяснять людям то, что происходит. Они должны понимать, почему портреты «Великого Кормчего» нужно убрать. Вначале мы должны прочитать и обсудить материалы ХХ съезда. Потом эти материалы должны быть доступны для всех. Наша задача – помочь людям отличать культ личности от великих идей коммунизма. Все согласились, что такой должна быть наша позиция. […]
Я не могу заниматься учебой, так как все время думаю об отце. […] Ж сказала мне, что её отец стал жертвой польского культа личности в то же самое время, когда был арестован Спихальский. Ей не нравится идея колхозов. Будучи членом партии, она ни с кем не делилась своими соображениями, но сейчас Ж решила, что пора высказываться открыто. […]
6.7. Я должен знать литературу меньшевиков
По телефону С сказал мне, что в университете тоже было собрание, посвященное ХХ съезду. Но их собрание было открытым для всех; они решили продолжить его в субботу. Мне следует на него сходить. […] Однако политика не должна мешать моему образованию. Стать ученым – это мой вклад в строительство коммунистического общества. Я понимаю, что при определенных обстоятельствах моя позиция может измениться. Но сейчас от меня никто не требует подобной жертвы. За работу, Людвик! […]
Вот новые политические анекдоты:
а) Министр Циранкевич [он был лысый] собирается занять место Берута. Почему? Потому, что ни один волос не упадет с его головы, когда он поедет в Москву. [Берут поехал на ХХ съезд партии в Москву и там умеp]
б) Маленького мальчика ругают, что он съел весь мармелад. «Это не я мама, это Берия съел».
с) Израильтяне хотели купить никому не нужное тело Сталина. Хрущев отказался послать тело вождя на землю, где произошло воскрешение.
Я должен сосредоточиться на четырех экзаменационных темах: ускорители частиц, реакторы, радиационные измерения и изотопы. О чем еще меня могут спросить? […] Ж сказала, что палата представителей обсуждает легализацию проституции и открытие публичных домов. Это чушь; разные люди по-разному понимают нашу политическую оттепель. […]
Я опять думал о профессоре Павловском. Я согласен со многими критическими замечаниями в его адрес. Но он мой учитель, и мое будущее зависит от его поддержки. Как я могу критиковать его? Думали ли Молотов и Булганин то же самое в отношении Сталина? Нет, их положение было гораздо сложнее. С именем Сталина было связано все лучшее в коммунизме. С другой стороны, потакая культу личности, они морально ответственны за многие смерти. […]
Выберут ли в СССР новых вождей партии? Соратникам Сталина нельзя доверять. Как минимум половина из них совершенно деморализована. Ходят слухи, что в этом направлении есть положительные изменения. Но почему мы должны полагаться на слухи? Когда мы увидим материалы ХХ съезда? Говорят еще, что тело Сталина уберут из мавзолея Ленина. […]
Я должен внимательно читать марксистскую литературу, обращая внимание на внутрипартийные противоречия с меньшевиками, социалистами-революционерами и кадетами. Я читал об этих партиях только в Краткой Истории ВКПБ [Всесоюзная коммунистическая партия большевиков]Я внимательно изучил эту книгу и запомнил много имен, таких как Троцкий, Бухарин, Рыков, Каменев, Радек и т. д. Но я никогда не читал их труды. […]
Это напомнило мне забавный случай, произошедший со мной в Париже два года спустя. Я специально пошел в Русскую библиотеку, чтобы найти труды этих революционеров. Я не без основания полагал, что «белые» русские были врагами «красных» русских. Это было известно всем. Социалисты-революционеры, кадеты и т. д. были объявлены врагами Советского государства, вот почему я ожидал найти их книги в этой библиотеке «белой» эмиграции. Но к моему разочарованию русский библиотекарь не имел представления о книгах, которые меня интересовали.
6.8. Злоупотребление привилегиями
Наши партийные руководители далеко не идеалисты. Если бы они были идеалистами, они бы осознали тот огромный контраст между их уровнем жизни (личные машины, виллы, специальные магазины и т. д.) и уровнем жизни обычных людей. Только идеалисты отказались бы от таких привилегий. Виновата система, которая эти привилегии даёт. Может быть, поэтому идеалистов так мало. Я бы тоже от них не отказался. Согласно Новому Завету, идеологи христианства – апостолы – были идеалистами. Потом это изменилось; многие итальянские папы превратились в деморализованных политиканов. Я не вижу легких решений по улучшению существующей системы. […]
Однако, злоупотребление привилегиями не такой страшный грех, как несправедливые аресты и казни. Люди, которые допускали очевидные преступления, не заслуживают быть вождями. Как понять коммунистов, которые участвовали в арестах и пытках? Они, возможно, были убеждены, что их жертвы – опасные враги, и что проявление человечности обернется потом против них. […] Уже за полночь. Я только вернулся с собрания нашего исполнительного комитета. П признался сегодня, что он был членом АК [польскойантинемецкой и антисоветской военной организации].[…]
6.9. Попытка понять злоупотребления властью
Опять я поздно вернулся домой. Это партийное собрание, посвященное ХХ съезду, заняло 6 часов. Я записываю здесь некоторые интересные заявления. Р обсуждал проблему «красной буржуазии». Он сказал, что у культа личности была экономическая основа. Я как раз писал об этом вчера. Кто-то спросил об аресте Гомулки [вождя Польской коммунистической партии до войны].В, видимо, хорошо об этом осведомленный, сказал, что обвинения против Гомулки были полностью справедливы. К выступил против этого. Товарищ Длуска из Центрального комитета партии, сказал, что Гомулка был ярым индивидуалистом. […]
К предложил сделать формальный запрос о проведении внеочередного партийного съезда, посвященного текущим событиям. Р был против голосования. Но мы проголосовали трижды: первый результат был 31–31, второй 35–35. После того, как мы изменили формулировку резолюции, все проголосовали единогласно. […] К и М считают, что мы действовали импульсивно; что нам следовало бы подождать прояснения ситуации. […]
6.10. Долой ZMP? (1956 год)
Я опять провел целый день в институте, вначале работая со студентами, потом на партийном собрании, где снова обсуждали культ личности. […] Мама стала быстро стареть. ХХ съезд сильно потряс её; она чувствует себя обманутой и потерянной. Она часто плачет. После моего отъезда у неё из родственников останутся только Суя и [ее дочка]Крися. […] Лабораторные работы студентов были бы гораздо продуктивнее, если бы меньше напоминали ненужную стряпню, а больше – настоящую научную работу. Я хочу придумать задания, которые заставят студентов проявлять независимость и инициативу. Но как этого добиться? […]
На собрание ZMP[Союз Польской Молодежи]я рассказал оречи Хрущева, ожидая активное обсуждение. Но его не было, только злые и обвиняющие взгляды. […] Н сказал, что наше отделение ZMPбездействует и что его надо распустить. […] В дальнейшем мы обсудили это на партийном собрании. Р сказал, что большинство учеников старших классов вступает в ZMP, чтобы их потом приняли в университеты. Вместо существующего искусственного сообщества надо создать меньшую организацию, основанную на действительно идеологически мотивированных людях. Т сказал, что это лишит целое поколение молодых людей тех идей, в которые они успели поверить. Нужно проводить медленные изменения, улучшая существующую организацию.
Что я думаю по этому поводу? Последние несколько лет я по заданию партии работаю с ZMP. Я не вижу вреда в роспуске этой организации. Студенты должны учиться – это их главный вклад в будущее социализма. Около 60 % из них искренне связывают свои личные планы с социальным прогрессом. Местные решения, подобные этому, не следует отвергать; людям надо позволить решать свою собственную судьбу. Осознавая, что сейчас это позволено, они станут более активны, чем прежде. Да, это верно. Но как это соотнести с идеей, что руководство должно всегда принадлежать партии? Об этом надо подумать. Нельзя уничтожать что-то хорошее, не создав чего-нибудь лучшего. В любом случае, вот возможные темы для обсуждения на следующем партийном собрании:
а) Что не в порядке с ZMP? Почему она не выполняет своих задач?
б) Нужна ли нам политическая организация только для молодежи?
в) Каковы должны быть цели этой организации?
г) Что дала нам работа с ZMP?
Для обсуждения этих тем нужно пригласить как можно больше активистов. На сегодня довольно; мне пора заняться ядерной физикой. […] Возможно, моя аспирантура будет в ленинградском Институте Радия. Они работают над новыми применениями радиоактивных изотопов. Это может стать моей специализацией. […]
Этим утром я перечитал письма отца. Они обвиняли его в польском национализме. Обвинять в этом еврея смехотворно. Письмо написано на обрезках желтой табачной бумаги. Папа выбросил его из окна поезда на маленькой станции. Какой-то добрый человек подобрал его и послал нам. Во втором письме, уже из Магадана, отец выражал надежду, что его дело пересмотрят и его освободят. Но мы, вероятнее всего, не сможем жить в Москве, добавил он.
Мой папа и я (1936?).
Многим детям «врагов народа» повезло меньше, чем мне.
У них были арестованы оба родителя, а сами дети помещены в детские дома под новыми фамилиями.
С какой нежностью отец в своих письмах обращается к маме. Он просит её быть мужественной и не терять надежды. Еще он просит выслать ему денег, если у нас есть такая возможность. Бедная мама; как она страдала. Я был к ней часто несправедлив. Она – настоящая героиня. Она любила отца, никогда больше не вышла замуж и вырастила меня одна. […]
Мама сказала, что нам, может быть, дадут квартиру. Это было бы здорово; даже одна комната с кухней значительно улучшила бы нашу жизнь. Когда я буду в отъезде, мама сможет уйти на пенсию и наслаждаться своей квартирой. Нет, это плохая идея; она не будет счастлива без работы. […] Вчера вечером на партийном собрании был обсужден пятилетний план развития телекоммуникации в Польше. По-моему, этот план далек от реальности. Это напомнило мне один анекдот. «Когда рухнет капиталистическая система? Тогда, когда достигнет уровня социалистической дезорганизации». У людей появляется все больше и больше смелости рассказывать такие анекдоты. […]