Глава 1

Небольшая площадь полигона близ Светлоуральска, где испытывались подземные лодки, зажата с трёх сторон невысокими пологими горами, заросшими густым лесом. С четвёртой стороны неглубокий овраг, вдоль него немощёная дорога. По оврагу, пересекая полигон, протекает небольшая каменистая речушка, над ней склонились редкие черёмухи.

11 июля 197... года, к 10 часам утра, возле большого, выстроенного в горе гаража, где стояли землеходы, собрались корреспонденты. Ровно в десять огромные ворота распахнулись, и на бетонную площадку выехала длинная приземистая гусеничная машина. Её стальная обшивка, вытертая горными породами до блеска, сверкала. Широкие гусеницы чуть выступали из-под корпуса, имевшего форму гигантской шлюпки, перевёрнутой дном вверх. Впереди чуть выступала сплюснутая пристройка, вроде рубки, а носовая и кормовая части были значительно расширены.

Перед землеходом появилась девушка в белом халате. Она казалась очень маленькой рядом с громадой машины.

Девушка подняла указку и начала неторопливо рассказывать. В конструкции землехода — машины, предназначенной для прохождения сквозь толщу земли, — применены последние достижения науки в области атомной энергии, ультразвука и радиотехники.

— Атомный рыхлитель, — она показала на переднюю раздавшуюся часть машины, — как говорит само название, разрыхляет грунт, дробит горные породы. Разрыхлённая масса, освобождая место для движения землехода, удаляется назад за корму пневматическим устройством под машиной. Обработка пройденного грунта заканчивается размещённым позади уплотнителем, токами высокой частоты. Если рыхлить крепкую, слежавшуюся землю, то объём её увеличивается, плавить её в стенки, как это делает крот в мягкой почве, затруднительно. Поэтому она уплотняется позади до первоначального объёма, иначе движение землехода невозможно.

Все механизмы нашей машины приводятся в действие моторами от атомной электростанции. Это позволяет ей двигаться без пополнения топлива несколько лет. Для наблюдений за поверхностью служит выдвижной перископ. Он же и радиоантенна. Через него можно набирать и свежий воздух, если не хватит пятинедельного запаса. Отверстие в земной толще для перископа пробивается ультразвуковым буром. Скорость землехода в самом крепком каменистом грунте достигает до десяти километров в час. Глубина, если не пользоваться перископом, не ограничена.

Предусмотрено, если выйдет из строя уплотнитель, двигатели автоматически переключаются на подъём, и землеход выходит на поверхность. Таким образом, путешествие под землёй в этой машине совершенно безопасно.

Девушка улыбнулась и попросила задавать вопросы.

Большинство корреспондентов видело машину впервые, они молчали, поражённые впечатлением. Слышался только шелест бумаги в блокнотах. Наконец, один спросил:

— Вера Ивановна, скажите, пожалуйста, где машина будет применяться?

Вера Ивановна приветливо кивнула знакомому корреспонденту и ответила:

— Землеход нужен в геологической разведке. Геологи не будут бурить глубокие дорогостоящие скважины. Достаточно одной-двух таких машин, чтобы подробно изучить любое месторождение в короткий срок. Землеход изменит и технику добычи полезных ископаемых. Машина, как видите, мирная, хотя и похожа на танк.

Корреспонденты захлопали в ладоши. Больше всех старались два иностранца.

— Желающих осмотреть машину внутри прошу за мной, — объявила Вера Ивановна.

Корреспонденты зашли в машину через боковой люк и очутились в просторной каюте. Никаких окон и иллюминаторов не было, но сверху лился мягкий дневной свет. Перед небольшим пультом управления в два ряда стояли четыре мягких кресла. Сверкали оптические устройства с многочисленными никелированными ручками. Стены, выкрашенные масляной краской и покрытые лаком, мягко блестели белизной.

Оба иностранных корреспондента бесцеремонно развалились в креслах перед пультом управления. Один, высокий, плечистый, красивый спортсмен, пристально рассматривал каждый прибор кнопки пульта, другой, невысокий крепыш с ленивым заплывшим лицом, громко и безудержно восторгался:

— Величайшее достижение! Величайшее!..

В машину вошёл молодой человек в спортивной куртке, поздоровался и направился к пульту управления.

— Михаил Степанович Михайлов. Главный механик, участник создания первого землехода, — представила его Вера Ивановна и громко объявила: — А теперь товарищ Михайлов нас покатает!

Михайлов сел за пульт. Люк автоматически закрылся. Землеход пододвинулся к отвесной скале. Корреспонденты смотрели на большой выпуклый экран, расположенный над пультом. Иностранцы особенно внимательно следили за движениями Михайлова.

Послышался тихий скрежещущий звук, и машина двинулась прямо на гранитный обрыв. На экране было видно, как скала быстро приближалась, затем её изображение смазалось.

Потом землеход остановился. Открылся боковой люк, и взору корреспондентов представились чёрные, с серыми прослойками, горные породы. Некоторые даже взяли себе по кусочку серого камня на память о пребывании под землёй.

— Внимание! — объявила Вера Ивановна, стараясь отвлечь корреспондентов от люка. — Сейчас мы поднимем на поверхность перископ. — Она повернула одну из блестящих рукояток, щёлкнуло реле, тихий звук раздался в машине.

— Мы на глубине 60 метров, — показала Вера Ивановна на прибор, когда стрелка на нём остановилась. — Можно теперь посмотреть в перископ. Вот сюда.

Корреспонденты по очереди прикладывались к окулярам, любуясь пейзажами в окрестностях полигона. Когда осмотр поверхности закончился, землеход повернул назад. Через несколько минут он вышел наружу из горы у самого гаража. Двери открылись, и яркое солнце заиграло на лицах корреспондентов.

 

Глава 2

Тёплый летний день подходил к концу. Только что прошёл небольшой дождь. В воздухе свежо и прохладно. Михаил Михайлов сегодня дольше обычного задержался в гараже. Все ушли, а он, вот уже в который раз, тщательно проверяет настройку всех механизмов землехода.

Назавтра назначен многодневный подземный рейс — надо испытать землеход в самых сложных условиях при длительных нагрузках всех механизмов. Предполагалось пройти под землёй около двух тысяч километров без выхода на поверхность.

Для этого были снаряжены все три землехода — 3-1, 3-2 и 3-3. Каждый имел на своём борту запас продуктов на несколько недель для четырёх членов экипажа, баллоны со сжатым воздухом, питьевую воду. Проверена герметизация корпуса, припасли и лёгкие, прочные водолазные скафандры для выхода из лодки через специальные шлюзовые камеры в подземные водоёмы. Водоёмы представляют собой большой практический и научный интерес; изучить их входило в задачу экипажей.

Закончив осмотр и проверку механизмов, Михайлов присел отдохнуть. Достал портсигар, чтобы ещё раз взглянуть на спрятанные в нём часики, которые купил в прошлое воскресенье. Он долго искал случая подарить их Вере Ивановне. Вечером должен быть небольшой концерт самодеятельности коллектива испытательного полигона, на нём Вера Ивановна собиралась выступить. У неё приятный, задушевный голос. Разве не удобный случай сделать подарок?

Полюбовавшись часиками, он закрыл портсигар, улыбнулся про себя, запер люк землехода и двери гаража. Солнце садилось. До концерта ещё двадцать минут. «Успею», — решил Михайлов и отправился домой.

Он умылся, побрился, сменил сорочку, надел свою любимую куртку, надушился, и долго перед зеркалом поправлял буйную шевелюру.

Из сада слышалась весёлая музыка.

Михайлов немного опоздал. Мест свободных возле эстрады не оказалось. Прислонясь спиною к липе, сбоку от сцены, он приготовился слушать Веру Ивановну.

Концерт долго не начинался. Решив закурить, Михайлов сунул руку в одни карман, в другой, но портсигара не оказалось. Можно было бы и не курить, он курил редко, по настроению, но в портсигаре подарок Вере Ивановне. И он опрометью бросился за ним.

Дома портсигара не было. Михайлов стал припоминать, где доставал его из кармана. Схватив из сейфа ключи, побежал к гаражу. Из сторожевой будки выглянул старый охранник Гордеев и, узнав Михайлова, подивился:

— Чего это вы в такое время?

— Забыл портсигар. В машине, наверное, — смущаясь, объяснил Михайлов.

Быстро открыл ключом гараж, отодвинул железный засов. Вошёл. В непроглядной тьме трудно было рассмотреть что-нибудь.

«Эх, не догадается Гордеев зажечь мне свет. А я и фонарика не захватил», — подумал он, двигаясь вдоль стены. Отсчитал восемь шагов, повернулся вправо и осторожно пошёл вперёд, вытянув руки.

Он без труда нащупал люк машины, вставил ключ в замочную скважину, повернул. Дверь автоматически открылась. Дойти до пульта управления и включить в каюте освещение было секундным делом: здесь всё знакомо лучше, чем у себя дома. Так и есть. Портсигар лежит на сиденье. Схватил его, погасил свет и вышел. Нащупал ключ, торчавший в скважине, и не успел повернуть. Мягкий, но сильный удар по голове сбил его с ног. Михайлов без стона повалился на бетонный пол и потерял сознание. Рука, сжимавшая портсигар, ослабла, портсигар выпал, но кто-то другой подхватил его на лету.

 

Глава 3

Под утро все, кто находился в районе испытательного полигона, были разбужены двумя взрывами, которые произошли в гараже землеходов: из дверей тянуло едким, удушливым дымом.

Начальник полигона Павлов, примчавшись в плаще, надетом прямо на нижнюю рубаху, немедленно распорядился закрыть все ворота полигона, никого не впускать и не выпускать. Одновременно он вызвал из Светлоуральска пожарную команду, позвонил в городскую больницу и полковнику госбезопасности Головенко.

Через пятнадцать минут на полигоне приземлились два вертолета. На одном прилетел Головенко с помощником, врач и два сапёра. Второй вертолёт был пожарным. Вскоре появился ещё один двухмоторный вертолёт-вагон со взводом автоматчиков. Полковник сейчас же начал действовать. Он приказал автоматчикам усилить охрану, оцепить гараж, прочесать весь полигон.

Осмотрев гараж, увидели, что каких-либо внешних разрушений нет, лишь выбиты стёкла в широких окнах высоко над дверьми. Из гаража всё ещё тянулся желтовато-серый дымок.

— Минут двадцать назад, — заметил начальник полигона, — дым шёл густо, клубами. Значит, пожара нет или стихает.

Два сапёра с миноискателями и щупами всё облазили, но ничего не нашли. Тогда они привязали длинный шнур к воротам гаража, пригнулись за невысокой каменной оградой и медленно потянули. Ворота дрогнули, начали открываться, и грохнул взрыв. Тяжёлое стальное полотнище повисло на петле. Облако дыма быстро рассеялось. Сапёры вошли в гараж. Все с тревогой следили за ними, боясь нового взрыва. Но ничего не случилось. Вскоре они вернулись с небольшими ребристыми круглыми минами в руках. Положив их на землю, один отрапортовал:

— Товарищ полковник, помещение осмотрено и проверено. Обнаружены три мины затяжного действия.

Все вошли в гараж. Первое, что бросилось в глаза, это широкий вытянутый навал измельчённого каменистого грунта — от стены до середины просторного зала.

— Нет... первого!.. — еле выговорил начальник полигона Павлов. — Вон в ту гранитную стену прямо и ушёл. Для него это не препятствие.

К полковнику подошёл командир автоматчиков и подал портсигар:

— Найден у будки охранника, — чётко доложил он.

Головенко спросил у Павлова:

— Вам эта вещь знакома?

Начальник полигона недоуменно осмотрел находку.

— Это портсигар Михайлова. А часы? Дамские? Не знаю.

— Немедленно возьмите под стражу механика Михайлова, — приказал Головенко автоматчикам. — И пошлите сюда охранника Гордеева.

— Гордеева нигде найти не можем!

— Искать! — приказал Головенко. — А что же всё-таки тут взрывалось?— спросил он у Павлова.

Тот молча кивнул на машину 3-2. Вся передняя часть была у неё разворочена, повреждены рыхлитель и гусеницы. Они бросились к третьему землеходу — 3-3.

— Цел? — с надеждой спросил Головенко.

— Так же, как и тот, — Павлов с досадой хлопнул ладонью по блестящему корпусу. — Вот вам и два взрыва — повреждены оба землехода.

Все понуро направились к выходу. На взорванной двери гаража полковник заметил в скважине торчащий ключ. Осторожно вынул. На плоском черенке ключа выбиты две буквы: «М. М.».

— На полигоне всего три таких ключа, — объяснил Павлов. — Это ключ Михайлова. «М. М.» — Михаил Михайлов. Я давал распоряжение, чтобы ключи были с клеймом.

В кабинет начальника полигона вслед за ними примчался помощник полковника Головенко.

— Михайлова на территории полигона нет, — доложил он.

— Когда видели его последний раз?

— Около девяти часов вечера. Шёл с работы. Я опросил всех. Здесь людей не так-то много. Всего 43 человека. Аспирантка Вера Ивановна Рябинина утверждает, что он никуда отлучиться не мог.

— Да. На сегодня у нас был назначен выезд всех трёх подземных лодок в многодневный испытательный рейс, — подтвердил Павлов.

— Рябинина говорит, что они с Михайловым вчера договорились встретиться в парке после концерта, но он не пришёл. Я спросил, как вел себя Михайлов в течение дня? Говорит, он был в самом хорошем настроении. Вообще, Рябинина больше всех беспокоится. Плакала.

— Невеста, — задумчиво проговорил Павлов. — Собирались жениться.

— Так... Подведём итоги, — после недолгого раздумья сказал Головенко и разложил на столе портсигар, ключ и часики. — Один землеход исчез, ушёл. Взрыв двух оставшихся говорит о том, что это намеренное похищение. Исчезло два человека: охранник Гордеев и механик Михайлов. Где они могут быть? Нам необходимо в первую очередь заняться ушедшей машиной. Только в ней ответы на все наши вопросы. Где она сейчас, куда движется? Как её вернуть? Здесь нужна ваша непосредственная помощь, товарищ Павлов, и всего местного населения. Что вы думаете по этому поводу?

Павлов мучительно собирался с мыслями:

— Я могу только сказать, что такую сложную машину может обслужить лишь специально подготовленный человек. Если Михайлов и не ведёт её, то всё равно он там.

Полковник подозвал своего помощника и тихо распорядился:

— Сейчас же организовать осмотр окрестностей с воздуха. Обратиться к местному населению, чтобы о замеченных подозрительных лицах или подземной машине сразу сообщали нам. Действуйте.

Помощник вышел, сел в вертолёт и улетел в Светлоуральск.

Полковник долго и испытующе смотрел на начальника полигона.

— Одну из машин можно быстро восстановить, — неожиданно воскликнул Павлов. — У нас есть запасные детали, а механизм рыхления грунта доставим по воздуху.

— Когда будет готова машина?

— Если всё пойдет хорошо, к вечеру! — воодушевился Павлов. — По их следу мы сможем двигаться быстрее: грунт уже разрыхлен, его монолитность нарушена.

Полковник мысленно представил себе карту страны, прикинул, сколько километров вниз, на юг, от Южного Урала до границы.

— Как вы считаете, за какое время землеход сможет уйти по прямой за границу?— спросил он.

Начальник полигона понял его и побледнел:

— За неделю... две... если... Ведь машины снаряжены для дальнего рейса!..

— А об этом рейсе кто знал?

— Кто? Все.

— Значит, сможет.

— Да... Пройдёт. Не показываясь на поверхность, пройдёт!..

Полковник Головенко поднялся и ласково взял Павлова за плечи:

— Всё зависит от вашей оперативности, от того, сможем ли мы быстро восстановить другой землеход и пустить его по следу.

— Понимаю, — решительно сказал Павлов и бросился к телефону.

 

Глава 4

Михайлов почувствовал мелкое дрожание стального пола и виском ощутил его холодное прикосновение. В глазах рябило, в ушах — хаотический шум. Пошевелился. Руки связаны сзади, верёвки больно врезались в тело. Он открыл глаза и с трудом приподнял голову.

Прямо перед ним за спинками сидений торчали две мужские головы. Ему показалось, что он где-то видел этих людей. Причём, видел совсем недавно.

«Кто они? Почему я в машине?» — силился вспомнить Михайлов. Люди в креслах не оглядывались. Один, видимо, спал, его правая рука свисала к полу, слышалось посапывание. Другой, не оборачиваясь, взял с полу флягу, отвинтил колпачок и отпил несколько глотков. И Михайлов почувствовал нестерпимую жажду. Он хотел было попросить пить, но помедлил: «Кто же эти люди? Свои? Враги? Конечно — враги!»

Приступ нестерпимой головной боли прервал мысли. Он опять потерял сознание.

Когда Михайлов очнулся, пол уже не дрожал. Стояла гнетущая, неприятная тишина. Только слышалось, как стучали где-то редкие капли. В голове стоял туман, и Михайлов, чтобы ещё раз не впасть в беспамятство, мысленно считал удары падающих капель:

— Раз, два...

Приглушённые голоса прервали его.

— Ефим, хватит спать, — пробасил тот, что за пультом.

— Мы всё ещё в этой движущееся могиле? — откликнулся другой жидковатым голосом сквозь протяжный, беспечный зевок.

— Именно, сейчас она не движется, — ответил первый.

— Знаешь, мне снилось, будто нас раздавило... А почему мы стоим? Что-нибудь испортилось?

— Ты много дрыхнул. Теперь дай мне отдохнуть. Целые сутки не спал. Я остановил машину — проверить на местности, где мы находимся. По карте впереди должна быть развилка автомагистрали. Помоги поднять перископ.

— Сколько ещё осталось?

Послышались щелчки рукояток управления перископом, а за ними ровный, дребезжащий звук. По обшивке зашелестела посыпавшаяся сверху земля. Дребезжание постепенно утихало: перископ поднимался выше и выше вслед за ультразвуковым буром.

Михайлов приоткрыл глаза. Оба человека увлеклись перископом и не обращали на него внимания. Превозмогая боли во всём теле, большим усилием воли Михайлов бесшумно пододвинулся вплотную к стене и прислонился спиной. Связанные руки плохо повиновались. Наконец затёкшие пальцы нащупали тонкие провода управления, проходившие внизу, вдоль стены. Они смонтированы в открытую, компактной группой, так как во время испытаний машины несколько раз меняли схему, перецепляли проводку.

В тот момент, когда перископ достиг поверхности, Михайлов собрал все силы, напрягся и перервал один из проводов. Затем откатился на прежнее место, улёгся и прикрыл глаза, наблюдая сквозь ресницы.

«Кто же они такие? Может быть, засланные из-за границы? Но где же я их видел? Откуда я их знаю?»

Тот, которого звали Ефимом, был крепыш, невысокого роста, лицо с тяжёлым подбородком говорило о равнодушии и лени. Второй, красавец, стройный атлет, явно командовал Ефимом, был энергичнее и разговаривал нервно, отрывисто:

— Дай карту!

— Что ты там увидел? — Ефим подал карту и, стоя в выжидательной позе, начал что-то жевать.

— Идём правильно. Приборы абсолютно точны. Только наша карта уже устарела. Как у них тут быстро всё меняется!.. Можешь посмотреть. — Атлет отошёл от перископа, раздражённо бросил карту, сел в кресло и закрыл глаза.

Ефим с любопытством приблизился к перископу. Осторожно, словно боясь что-то испортить, прислонился к окулярам. Метрах в трёхстах от землехода он увидел развилку шоссе, по нему сновали автомашины, велосипедисты. Ефим нечаянно прикоснулся к какой-то рукоятке, и шоссе исчезло. Появился клочок голубого неба с редкими облаками и прямо посредине панорамы — небольшой вертолёт.

— Борис! Боря! Вертолёт! — испугался Ефим и закрыл окуляры рукою. — За нами погоня! Нас могут обнаружить.

Борис мгновенно вскочил, опустил перископ и распорядился:

— Надо заминировать наш след. Там осталась ещё одна мина?

— А что, они будут догонять под землёй? Ведь мы же обе машины уничтожили, — возразил Ефим.

— Ты плохо их знаешь. Они могут преподнести любой сюрприз. Может быть, уже есть сотня землеходов!.. Погоня будет. Мина не помешает нам. Давай-ка...

Ефим достал маленькую ребристую с красными полосками коробочку и протянул Борису. Тот зажёг у себя на груди фонарики и, перешагнув через Михайлова, скрылся в заднем отсеке.

Через полминуты он вернулся, стряхивая с пиджака прилипшие комья грунта.

— Пора ехать. Время не в нашу пользу. Что, этот всё ещё не просыпался? — Борис кивнул на Михайлова. — Сколько ты дал ему снотворного?

— Что ты отсыпал, то я и дал.

— Не пропусти момента. Он должен вот-вот проснуться. Надо сразу же обработать. Ты меня понял?

— Понял, — ответил Ефим, пожав плечами. — Только зачем нам с ним возиться? Выбросить, как того старика, за борт, и всё. Из земли не выплывет.

— Дурак! А если в машине что-нибудь испортится?.. Поехали! — Борис сел за пульт и нажал кнопку пуска. Но двигатели не издали ни звука. Землеход остался неподвижным.

В это время в углу зашевелился Михайлов и попросил пить.

 

Глава 5

На полигоне близ Светлоуральска весь день кипела работа. К вечеру землеход 3-2 был отремонтирован, восстановлен. Часть деталей сняли с третьего землехода, недостающее, в том числе механизм рыхления грунта, доставили на реактивном самолёте из Ленинграда, где на заводе готовилось серийное производство отдельных узлов землехода.

Полковник Головенко настоял тотчас же начать преследование беглецов. Начальник полигона Павлов возглавил экспедицию, повёл машину. Помощницей поехала Вера Ивановна. Ведь по всем предположениям в исчезнувшем землеходе был Михайлов, и она хотела увидеть, что бы с ним ни было и кем бы он ни оказался: другом или врагом. Два других члена экипажа — офицеры Черных и Рыбалко — опытные помощники Головенко.

В 23.00 по свердловскому времени землеход 3-2 вошёл в землю. Павлов повёл его точно по следу, оставленному 3-1. Повёл прямо из гаража. Двигаться по следу было рискованно, но всё же получался выигрыш в скорости: земля раздроблена и лучше поддаётся обработке механизмами.

Стрелка гирокомпаса указывала на юг. На экране землевизора светлым пятном выделялся след первого землехода. Этот полукруг и служил ориентиром. Нельзя ни на секунду оторваться от экрана, чтобы не сбиться с курса, если след изменит направление, да и чтобы не наткнуться, не пропустить какой-либо предмет, возможно, даже оставленный умышленно или потерянный беглецами.

У экрана дежурили попеременно. Сменяли друг друга каждый час, чтобы сильно не утомлять зрение.

Когда за пультом сидела Вера Ивановна, а Павлов ушёл в машинный отсек проверить, как работают механизмы и снять показания приборов, на экране, в светлом полукруге, появилось тёмное пятно. Оно с каждой секундой разрасталось в удлинённую фигуру, макушка увеличилась, а низ раздвоился.

Вера Ивановна сначала посчитала всё это за жилу какого-то минерала. Но, когда землеход приблизился, она резко остановила машину.

— Человек! Человек! — закричала она, едва не теряя сознание.

Все бросились к экрану. Сомнений никаких: это был человек.

— Как выйти обследовать труп? — спросил Черных.

— Не надо! Не надо! — плакала Вера Ивановна.

Рыбалко подал ей стакан воды:

— Может быть, это и не Михайлов, — мягко сказал он. — Я очень прошу вас быть мужественной...

Машину подали чуть-чуть назад.

Мужчины, вооружившись электрическими лопатами и ломами, вышли через передний люк в свободное пространство. Осветив фонариками забой, они увидели в обвалившейся земле руку и плечо. Вскоре раздавленный труп лежал у их ног. Все узнали охранника Гордеева, в обычном обмундировании защитного цвета. Документы были целы. В карманах — множество драгоценных вещей: часы, кольца, браслеты, колье.

Труп несколько раз сфотографировали. С собой его брать невозможно, решили осторожно переправить за корму землехода и там захоронить.

Возвратившись в машину, Рыбалко испытующе посматривал на Веру Ивановну. Она успокоилась, узнав, что погибший — не Михайлов, но, возможно, колебалась: не обманывают ли её мужчины.

— Вера Ивановна, передайте, пожалуйста, полковнику. — Рыбалко протянул ей листок, исписанный крупным почерком:

«Обнаружен труп Гордеева. Раздавлен в толще земли».

В смятении от вспыхнувшей надежды Вера Ивановна отвернулась, решила посмотреть в перископ. Наступала ночь и, кроме далёких, неясных горных хребтов да рассыпавшихся по небу ранних звёзд, ей ничего особенного увидеть не удалось. Ей казалось, что она на земле, озирается вокруг, сидя где-нибудь на камне. Не верилось, что над головою десятки метров земли — несколько тысяч тонн. В машине стало свежо, запахло степными травами — это по специальному каналу в штанге перископа засасывался воздух с поверхности: автоматически пополнялся и обновлялся его запас.

Вера Ивановна быстро передала радиограмму, выключила передатчики и опустила перископ с антенной. Все уселись на свои места, и землеход снова устремился по следу.

 

Глава 6

Невозможно преградить землеходу дорогу, когда неизвестно, где он находится под землёй. А если и известно, то ведь у него прекрасная маневренность. Машина легко обойдёт любое подземное препятствие. Да и вообще с обычными техническими средствами не предпримешь что-нибудь серьёзное против землехода.

Рассуждая так, захватившие 3-1 — Борис и Ефим — уверенно подсчитывали оставшиеся дни своего путешествия. Им явно везло с самого начала. Даже, когда вышел из строя механизм хода, очнулся связанный Михайлов и сам вызвался наладить машину. Тонко они всё предусмотрели! У них под рукой отличный специалист, который ради жизни сам вынужден им помогать.

Михайлов сидел на заднем кресле, привязанный к спинке. Руки н ноги ему освободили, и он жевал поданную ему булку с колбасой, изображая на лице глуповатую благодарность. Рядом сидел Ефим, впереди, за пультом управления, — Борис. Когда Михайлов поел, Ефим налил из фляги в пластмассовую складную стопку и подал ему.

— Пей! Освежает, — улыбаясь, произнёс он и щёлкнул пальцем по горлышку фляги. — Я только и поддерживаю этой штукой свою, так сказать, бодрость.

Михайлов глотнул и почувствовал, что это подкрашенный вином спирт.

— Дайте лучше воды.

Когда он напился, Ефим раскрыл коробку «Казбека».

— Спасибо, курю только «Беломорканал», — отказался Михайлов, роясь в карманах и шаря глазами по полу.

— Ты, кажется, что-то потерял?

— Да... Портсигар...

— Можешь не искать. Портсигар остался там, наверху. — Ефим ткнул пальцем в потолок и, помедлив, добавил, растягивая слова: — И его кое-кто из твоих знакомых, наверное, уже подобрал.

— Что? Что это значит? — спросил Михайлов, стараясь казаться глуповатым.

За Ефима ответил Борис. Повернулся вместе с сиденьем к Михайлову, посмотрел в упор и сказал твёрдым басом:

— Это значит, что назад дороги нет. Твои вещи — портсигар и ключ — специально оставлены в гараже. Попробуй теперь доказать, что ты не с нами.

— Что же делать? — спросил Михайлов, нарочито подчёркивая отчаяние, растерянность и безысходность.

— Всё зависит от тебя самого. Когда приедем на место... Понимаешь?.. Придётся поделиться своими знаниями этой машины... — Борис встал, сунул руки в карманы, придвинулся вплотную и засмеялся: — Тогда в двадцать семь лет ты станешь миллионером. Каждое желание будет всегда исполняться!.. Согласен?

Михайлов кивнул головой:

— Это интересно... И заманчиво...

— Подумай,— согласился Борис.— Мы на немедленном ответе не настаиваем.

— Но мне неудобно в таком положении думать, — Михайлов показал на верёвки.

— Мы развяжем, когда будет нужно, — Борис дружески хлопнул Михайлова по плечу. — Я уверен, ты сделаешь правильный вывод. Недаром сам вызвался найти повреждение и исправил его. Иначе бы, пока мы его нашли...

— Я сделаю правильный вывод, — сдерживая иронию, ответил Михайлов.

«Сам вызвался...» — подумал он и, отвернувшись, усмехнулся. Когда землеход не смог тронуться с места, Михайлов зашевелился и попросил пить. Это был самый удобный момент. Они быстро помогли ему встать, дали лекарства, умыли, перевязали рану на голове. Михайлов, действительно, сам вызвался наладить механизм хода, когда ему об этом намекнули. Хорошо зная устройство машины, назначение каждого проводка, он действовал смело и решительно. Причиной неисправности был, конечно, порванный им провод управления. Они могли бы это обнаружить и без него. А устранив повреждение, он незаметно сумел перецепить провода электрического гирокомпаса так, что тот начал постепенно отклоняться к востоку на несколько градусов в час. Теперь, направляя землеход по стрелке компаса точно на юг, они по большой дуге заворачивали на восток.

Размышления Михайлова были прерваны остановкой землехода.

— Проверим, правильно ли держим курс? — сказал Борис и включил подъём перископа. — Сейчас наверху пустыня? Где-то тут должны быть остатки старой крепости. Ну-ка, посмотри. — Он подал Михайлову карту, намекая этим на своё расположение и оказываемое доверие.

Перископ поднимался. Дребезжащий звук его бура постепенно стихал, удалялся, напоминая о громадной массе земли над машиной.

— Всё было подготовлено и разработано заранее, — отбирая карту, сказал Борис. — И твоё присутствие здесь, с нами, тоже не случайность. А ты нас узнал?

— Где-то видел, — вздохнул Михайлов. — Но вспомнить не могу.

— Я помогу, — поспешил Борис, стараясь своим сообщением удивить Михайлова и окончательно расположить к себе. — Мы были с группой корреспондентов. Ты даже нас катал на этой машине, а теперь вот мы катаем.

Михайлов ничего не ответил. Он напряжённо следил, как Борис отошёл к перископу, который вот-вот достигнет поверхности. Землеход уже несколько часов, как изменил свой курс и всё больше отклоняется влево, к востоку. Как не дать Борису осмотреть местность? Ведь он не увидит развалин старой крепости!

Стрелка высотомера ползла вверх, отсчитывая метры, пройденные перископом. Борис уже собрался было приложиться к окулярам, но в заднем отсеке что-то треснуло. Стрелка высотомера завертелась на циферблате в обратную сторону: перископ начал опускаться.

Михайлова развязали. Под присмотром насторожённых глаз, так же как и в первый раз, он стал искать неисправность. Оказалось, перегорел электропредохранитель высокого напряжения.

В специальном ящике есть запасные, сколько угодно. Но Михайлов убедил, что запасных предохранителей нет. Борис и Ефим облазили все ящики в землеходе, но ничего не нашли, да они и не знали, каковы эти предохранители. Посоветовавшись между собой, они снова привязали Михайлова к спинке кресла, и землеход двинулся дальше по гирокомпасу.

 

Глава 7

Полдень. Знойно и душно. Отара овец чабана Саида отдыхает у подножия горы, где под кустистыми деревьями бьют ключи.

Саид с помощниками на пригорке развёл костёр. На треноге подвесили чайник. Включили полевой радиоприёмник. Тихая музыка поплыла над долиной.

Лежавший тут же пёс вдруг забеспокоился. Шерсть на загривке поднялась, глаза загорелись. Саид присмотрелся к отаре и заметил, что и многие овцы встали, чем-то потревоженные.

Внезапно раздался необычайно громкий, хриплый крик барана. Саид повернулся и увидел, как среди овец выставился из-под земли толстый блестящий стержень. Овцы в страхе разбежались в разные стороны. Собаки поджали хвосты, заскулили.

Проторчав не больше минуты, стержень исчез.

Но Саид не был трусливым.

— Что испугались? — спросил он своих помощников, как можно веселее. — Пойдёмте, посмотрим, что там произошло, да соберём овец.

Чабаны подошли к месту происшествия. На кучке мелкораздробленной каменистой земли лежал большой баран в предсмертных судорогах. На боку была большая круглая рана.

— Это надо сообщить, надо сообщить, — проговорил Саид.

 

Глава 8

Командир землехода 3-2 Павлов установил жёсткий распорядок дня. Двое спят, двое бодрствуют. Один из них ведёт машину, другой внимательно следит за происходящим на экране землевизора.

Черных и Рябинина отдыхали. Они откинули спинки кресел, получились удобные кровати. Павлов и Рыбалко сидели за пультом. Землеход шёл ровно, слегка вздрагивая от попадавших под гусеницы твёрдых нераздробленных кусков породы. Механизмы работали чётко и слаженно.

Павлов встал поразмяться. Он несколько раз присел, разводя руки в сторону и глубоко, дыша. В это время на экране землевизора появилась тёмная точка. Рыбалко повернулся, чтобы сообщить о ней Павлову. Но в этот момент его подкинуло, едва не выбросило из кресла. Взрыв потряс машину. Землеход на секунду остановился, вздыбился, затем подался назад. Подбежавший к пульту Павлов выключил двигатели.

Воцарилась тишина. Свет померк и погас.

Прошло некоторое время, пока люди в машине пришли в себя.

Послышался сдерживаемый стон Веры Ивановны, затем выругался Черных и извинился перед нею.

— Что с вами? Ушиблись?

— Нога... — простонала она. — Зажгите, пожалуйста, аварийный свет. Выключатель у бокового люка.

Черных нащупал выключатель. Люминесцентные лампы осветили картину последствий взрыва.

Павлов лежал на полу, у пульта, скорчившись и поджав под себя правую ногу. Грудь тяжело вздымалась, голова безжизненно упала набок. Зацепившись за что-то кителем, Рыбалко висел на пульте управления, едва доставая вытянутыми носками до пола. Хватаясь руками за выступающие части приборов, он старался встать.

Вера Ивановна тоже хотела подняться, но, ступив на больную ногу, упала. Собрав силы, она подползла к Павлову, попыталась расстегнуть ему воротник.

— Вы живы? Живы?..

 

Глава 9

Полковник Головенко собрался было идти домой, оделся. Но в это время позвонили, что прилетел чабан Саид. Накануне была получена телеграмма, в которой описывался случай, несомненно, связанный с землеходом, и полковник высылал за очевидцем самолёт.

В кабинет вошёл бодрый старик с чёрными отвислыми усами.

— Садитесь, — пригласил полковник. — Расскажите, товарищ Саид, подробнее, что произошло у вас в отаре.

— Это очень интересно, — начал Саид. — Свои люди под землю пойдут — мы знать будем. Сейчас я спросил весь район — никто не знает. А люди под землёй есть, машина есть. Зачем ходит? Какой человек ходит?..

В тот же день скоростной вертолёт приземлился в степи, где паслась отара Саида.

— Вон камень. Чабан сидит. Рядом кучка, дырка, — Саид повёл полковника к своим помощникам.

— Здравствуйте, — Головенко, улыбнувшись, протянул руку чабану-подростку, сидящему на камне. — Что? Караулите барана?

— Он заставил, — недовольным тоном буркнул чабан, кивая на Саида. — Зачем хранить барана? Разделать надо, плов варить.

— Правильно заставил, — сказал Головенко, изучая пробоину в туше и след от стержня. — Этот баран не простой. Он нам о многом говорит...

Странным казалось появление землехода в этом краю, намного восточнее, чем Головенко предполагал. Значит, беглецы не идут к государственной границе? Или это какой-то новый, непонятный манёвр? Прежние логические выводы рушатся.

К стоявшему в задумчивости полковнику подбежал водитель вертолёта и подал сложенный вдвое листок:

— Из управления радиограмма. Принята там три минуты назад.

Головенко прочитал:

«Все живы здоровы тчк Наскочили на мину тчк Повреждены гусеницы тчк Приступаем ремонту тчк След идёт на восток тчк Павлов».

— Запишите ответ, — распорядился Головенко после нескольких минут раздумья. Водитель ждал с блокнотом наготове. — «Дальше двигаться не следует. Выходите на поверхность».

Он поблагодарил Саида за бдительность, сказал, что к вечеру сюда прибудет много людей и машин, и добавил с улыбкой, отправляясь к вертолёту:

— Варите барана, пока не поздно.

 

Глава 10

Чем дальше двигался землеход, тем шире раскрывались маленькие глаза Ефима и мрачнее становилось лицо Бориса.

— Когда же это кончится? — прошептал Ефим. — Столько времени экран словно залит молоком.

— Придётся остановиться, — заметил Борис. — Дальше так двигаться рискованно.

Землеход клюнул носом и остановился. По экрану снизу вверх густо бежали какие-то тёмные шарики, беспорядочно двигались бесформенные тени.

— А что скажет по этому поводу наш уважаемый механик? — обратился Борис к Михайлову.

Михайлов не откликнулся.

— Что молчишь? — Борис вынул пистолет и коротко дунул в ствол. — Отвечай!

— Прежде всего развяжите меня, неудобно, — ответил Михайлов.

— Подскажи, как нам быть дальше.

Михайлов повысил голос:

— Откуда я знаю, куда вы заехали? В воду! Понятно? В воду!

Ефим долго колдовал над картой:

— Впереди нет и признаков больших водоёмов. Может быть, это какое-нибудь подземное море или уже Индийский океан?

— Ну-ка, дай, — Борис выдернул карту из рук Ефима. Долго длилось молчание.

— У меня есть мысль, — вдруг сказал Ефим и оживился.

— Какая? — сейчас же спросил Борис, небрежно засовывая в карман карту. — Выкладывай.

— В заднем отсеке я видел подводные скафандры с ластами и шлюзовую камеру...

— Правильная мысль, — перебил его Борис. — Если мы в море, лучше подняться на поверхность и выяснить обстановку. Я пойду. Пойдём, поможешь надеть скафандр.

Они скрылись в заднем отсеке. Взгляд Михайлова упал на сиденье, где лежала полевая сумка. Он прислушался. Из кормового отсека доносилось шуршание резины, скрип гаек, там разговаривали, видно, забыв о Михайлове. И он, перегнувшись всем телом, насколько позволяли верёвки, дотянулся до сумки.

Быстро раскрыв её, запустил руку, и пальцы наткнулись на какой-то продолговатый гладкий предмет. Это оказалась старинная опасная бритва.

Разрезав связывающие его верёвки, Михайлов вскочил, пошатнулся от долгого сидения на одном месте, но быстро справился с собой и подкрался к кормовому отсеку. Прислушиваясь, он крепко сжимал в руке своё оружие. Судя по звукам, Борис уже надел скафандр, и Ефим закрывал за ним шлюзовую камеру. Щёлкнули металлические затворы.

Когда послышался шум и бульканье воды, ворвавшейся в шлюзовую камеру, Михайлов хотел бесшумно подкрасться к Ефиму, но в спешке задел рукоятку двери, и она автоматически захлопнулась, едва не прищемив ему руки. Бритва упала на пол. Михайлов отскочил в сторону, разгорячённый и возбуждённый, и встал в нерешительности.

В кормовом отсеке раздались удары кулаком, затем каблуком в дверь и яростные проклятия. Ещё не понимая, в чём дело, Ефим кричал:

— Михайлов!.. Слышишь?.. Что делать? Как открыть дверь?.. Михайлов!..

Но Михайлов, ослабев от усталости и возбуждения, опустился в кресло.

Тем временем Борис в скафандре спокойно стоял в шлюзовой камере, ожидая, пока она полностью заполнится водой. Он ничего не слышал и, как только приток воды прекратился, открыл наружную дверь и ступил тяжёлыми подошвами на илистое дно. Выпуская воздушные пузырьки, он легко пошёл вперёд.

 

Глава 11

План полковника Головенко Павлов поддержал. На мощной транспортной автоплатформе землеход 3-2 перебросили в район, где чабан Саид подозревал присутствие «чужих людей» под землёй. Десяток ультразвуковых буровых установок взяли по нескольку проб породы, и анализ дал точное расположение следа землехода 3-1.

Рыхлитель землехода — это излучатель мелких частиц атомов: нейтронов и протонов; они образуются в специальном реакторе из тех же пород, в каких движется машина. Бомбардируя породу, рыхлитель превращает её в тонкие песчинки, нарушает молекулярное сцепление.

Переброшенные мощными пневматическими насосами в корму землехода песчинки облучаются токами высокой частоты уплотнителя. От скорости и от токов большого напряжения переработанная порода приобретает свой прежний объём. Но структура её своеобразна. И след, ведущий на восток, не оставлял никаких сомнений.

Кроме того, у полковника Головенко немалый опыт по организации всяких невидимых преследований врага. Так что погоня под землёй была разрешимой задачей.

Но почему след идёт на восток, даже чуть-чуть на северо-восток?

Вскоре землеход 3-2 приготовился нырнуть под землю и преследовать беглецов.

Веру Ивановну отправили в больницу: нога разболелась, распухла. В помощь Павлову назначили горного инженера Неверова. Он знал устройство землехода, управлял при испытаниях третьей машиной. Рыбалко и Черных оставались на своём посту, как члены экипажа.

И вот землеход 3-2 вздрогнул всем корпусом, развернулся носом на восток, проехал до места, обозначенного красным флажком, и быстро зарылся в грунт, оставив на поверхности удлинённую насыпь спекшегося песка.

Преследование продолжалось. Расстояние между землеходами, по расчётам, намного сократилось. Все члены экипажа были в приподнятом настроении. Обсуждался план захвата землехода 3-1. Решили воспользоваться могучей силой механизма рыхления грунта, который разрушал на десять метров впереди себя крепчайшие горные породы, а значит, и мог воздействовать на металл. Преследователи догонят беглецов и потоками энергии рыхлителя выведут из строя один из главных механизмов землехода — уплотнитель грунта, который находится в корме. С испорченным уплотнителем землеход беглецов не сможет идти дальше: его управление сблокировано со всеми механизмами, машина автоматически выходит на поверхность. По сообщённым координатам солдаты полковника Головенко оцепят район, наземные, воздушные патрули и местное население никому не дадут уйти.

А беглецы вели себя по-прежнему непонятно. Их землеход всё время шёл на восток, постепенно уклоняясь к северу. Павлов и его спутники терялись в догадках, строили разные предположения. Что там задумали? Уж не отправились ли они заодно к якутским алмазам, переоценив возможности землехода?

Павлов и Рыбалко вели машину, внимательно вглядываясь в экран землевизора. Этот аппарат без всяких помех посылал вперёд короткие импульсы радиоволн, проникающих на десятки метров сквозь породу. Волны частично отражались от грунта и минералов, их ловило специальное приёмное устройство, преобразуя в тонкий луч, который мгновенно рисовал на экране цветную картину подземной обстановки. Отчётливо виднелись тёмные полосы рудных включений, светлые пятна подземных пустот, заполненных водой, вкрапленники различных минералов. А среди всего этого вырисовывался большой светлый полукруг подземного следа машины беглецов.

— Смена, — сказал Черных, взглянув на часы. — Пора.

Он и Неверов тихо встали и подошли к сидящим у пульта. Местами поменялись молча, не отрывая глаз от экрана. Павлов и Рыбалко устроились на откинутых задних креслах и сразу уснули: нервное напряжение давало себя знать.

Так прошло несколько суток. След, изгибаясь некрутой дугой, уходил к морю.

— Стоп! Поднять перископ! — распорядился Павлов. — Передать полковнику Головенко координаты. Хорошо! Здесь нам помогут войска береговой обороны.

Передав координаты, двинулись дальше. По расчётам должны настигнуть беглецов с часу на час. За экраном стали следить все четверо. Все притихли, не двигались.

— Черти! Куда они? — недоумевал Павлов, кинув взгляд на карту. — Впереди же море! Ещё чего доброго влезут в воду.

Чувствовалась близость океана. Стали часто попадаться больших размеров земные трещины. Появились обширные пустоты; породы насыщены влагой. Начал подводить экран землевизора. Если впереди попадалась вода, то он становился белым. Всё словно растворялось в воде, исчезая.

— Так мы можем и наскочить на них, — сказал Павлов и приказал снижать скорость в скоплениях воды. «Конструкцию экрана надо перерабатывать», — подумал он.

Белый полукруг следа постепенно стал заплывать от середины к краям тенью. Она росла и ширилась, медленно заполняя всё светлое пространство.

— Машина! Машина! Догнали! — почти разом крикнули все.

Шкала дальномера на экране показывала расстояние.

— Подойти ещё ближе, — приказал Павлов.

Но экран опять посветлел, что-то забулькало вокруг, землеход легко рванулся вперёд, пошёл быстрее, без шума, словно по поверхности земли.

— Стой! — крикнул Павлов.

Неверов выключил двигатели.

На экране в разных направлениях мелькали мутные полоски.

— Задраить люк прозрачной перемычкой и открыть, — распорядился Павлов.

Неверов повернул несколько рычажков у переднего люка. На него сбоку наползла прозрачная пластмассовая ширма. Затем металлическая дверь быстро отодвинулась, и через образовавшийся иллюминатор все увидели колыхающиеся морские водоросли, стайку рыбёшек, снующих между ними. Свет привлёк и большую рыбу. Она смотрела немигающими глазами внутрь землехода, шевеля плавниками.

— Давайте откроем люки со всех четырёх сторон и поползаем вокруг, — предложил Неверов. — Может, наткнёмся на 3-1. Они же где-то здесь.

Открыли и боковые люки. Встали у каждого иллюминатора, машина двинулась зигзагами, то вправо, то влево.

Но поиски ничего не дали. Проездив с час и ничего не обнаружив, повернули обратно к берегу. Дно оказалось покатым, поднялись уже почти на поверхность, но у самого берега встретился хоть и небольшой, но крутой обрыв. Снова задраили люки металлическими перемычками, пустили в ход рыхлитель грунта. Вскоре землеход вылез на поверхность. Щурясь от яркого солнца, экипаж вышел на воздух.

— Руки вверх! — сразу услышали они и увидели направленные на них стволы.

Их окружили автоматчики, они заняли и вход в машину. Это были не пограничники, и Черных с Рыбалко схватились за пистолеты, но их тут же ловко обезоружили.

— Да это ж мои хлопцы! Братцы-уральцы! Это мы! — крикнул Рыбалко, не сразу узнав солдат своего взвода.

Через несколько минут на вертолёте опустился полковник Головенко.

— Ну, что?..

Павлов устало прислонился к холодному корпусу землехода и ответил:

— След затерялся в море.

 

Глава 12

Ефим не унимался. Он отчаянно колотил в дверь чем-то металлическим и ругался. Удары гулко отдавались в каюте. Михайлов заткнул уши и продолжал сидеть. Нужно было остыть, отдохнуть, подумать. Всё равно с открытой шлюзовой камерой двигатели не включаются. Ефим не откроет дверь заднего отсека снаружи: там нет ручки.

В бешенстве Ефим начал стрелять из пистолета. Михайлов встал и отошёл к боковой стенке. Пули с коротким звенящим визгом шлёпались в пульт управления, в приборы, кнопки, рукоятки, их пробивная сила терялась в металле двери, и поэтому большого вреда они не приносили, но стекло экрана землевизора покрылось царапинами и вмятинами. Несколько пуль ударилось в стену рядом с Михайловым, одна срикошетировала и впилась ему в плечо. Обжигая пальцы, стиснув зубы, он выдернул её. Разорвал рубаху, перевязал рану, но кровь не остановилась. Чувствовалась слабость. Михайлов перебрался ближе к дверям заднего отсека, в угол.

Стрельба стала реже. Видно, Ефим начал действовать обдуманно. Пули пробивали дверь вокруг запора. «Ничего. Скоро отстреляешься: кончатся патроны», — подумал Михайлов. Но дверь распахнулась и, выставив пистолет вперёд, в каюту влетел Ефим. Михайлов напал на него сзади, и они вместе повалились на пол. Пистолет от неожиданности Ефим выронил. Михайлов насел на него и пустил в ход кулаки. Ефим, собравшись в комок, метнулся всем телом в сторону, к пистолету. Михайлов тоже ловко кинулся за ним, оба одновременно схватились за оружие, не уступая друг другу.

Повязка с плеча Михайлова слетела, рана обнажилась, потекла кровь.

Ефим тотчас это заметил, ударил по раскрытой ране и одновременно выдернул пистолет. Оба вскочили.

Михайлов вовремя поймал его за руку, выстрел грохнул в потолок. Ему удалось выбить пистолет, они снова покатились по полу, переваливаясь друг через друга.

Когда Михайлов оказался сверху, он заметил бритву у изголовья Ефима, но нужно было сильно вытянуть руку, чтобы её достать. К тому же нельзя отпустить пистолет, за который опять уцепились оба. Михайлов упёрся ногами в стену, сильнее навалился на Ефима, выбросил руку вперёд и схватил бритву. Ефим сейчас же со всей силой дёрнул к себе пистолет. Оба снова вскочили на ноги. Ефим, обнажив зубы, изображая что-то вроде улыбки, держал пистолет за ствол и замахнулся, чтоб нанести последний, решающий удар.

 

Глава 13

— Вас вызывает девятка, — доложил связист береговой обороны, протягивая полковнику Головенко трубку радиотелефона.

— Да, я слушаю.

Далёкий, но разборчивый голос сообщал:

— Обнаружен землеход 3-1, в квадрате 415-Р, у берега, в тени, под обрывом, стоит носом к берегу. Сейчас спустим телекамеру, смотрите на волне 8,45.

Связист включил телевизор на радиостанции и начал настраивать на условленную волну.

Сначала на экране показался кусочек моря с рыбками. Они спокойно проплывали мимо. Затем вырисовался знакомый силуэт землехода. Он становился резче, яснее, постепенно увеличиваясь. Вскоре на обшивке машины обозначилась царапина.

Телекамера медленно двигалась вдоль корпуса. Просигналил радиотелефон. Полковник взял трубку. На этот раз говорил акустик:

— В землеходе отрывистые звуки, напоминающие выстрелы, похоже — пистолетные.

— Добре, продолжайте прослушивание.

Телекамера под водой подходила к кормовой части землехода. Полковник всмотрелся в прямоугольное отверстие в машине и снова, взяв трубку радиотелефона, соединился с наблюдающими.

— Открыта шлюзовая камера, — сказал он. — Кто-то вышел из машины.

— А может, он уже зашёл? — спросил телемеханик.

— Это исключается, шлюзовая камера не была бы открыта. Поэтому они и стоят на месте. Немедленно усилить наблюдение за берегом: возможен выход гостя. Примите меры, чтобы его изолировать от машины и задержать. Землеход без него не двинется. Остановите камеру. Та-ак. Отведите чуть-чуть в сторону, чтобы был больше обзор... Так... Хорошо!

Сектор обзора телекамеры теперь позволял видеть и землеход и часть берега. Слева показались два бойца береговой обороны в скафандрах с подводными пистолетами-автоматами. Они подошли к дверям шлюзовой камеры и присели за камнями, окутанными водорослями.

— Это наши. Засада, — сообщили полковнику по радиотелефону. — Ещё восемь водолазов прочёсывают прибрежное подводное пространство. Акустик доложил, что шум и выстрелы в машине прекратились. Второй землеход получил координаты, движется сюда, сейчас будет виден в телевизоре.

Через минуту на экране появился 3-2 и остановился в нескольких метрах от 3-1. Ещё через минуту дверь шлюзовой камеры у 3-2 открылась, двое в скафандрах направились к 3-1 и осторожно зашли в машину.

Минута, две, три, пять минут утомительного ожидания. Дверь у 3-1 закрылась. Землеход не двигался. Акустик не слышал никаких звуков. Прошло ещё пять минут. Наконец, 3-1 слегка покачнулся, вздрогнул и, неуклюже переваливаясь на камнях, пополз к берегу. Не останавливаясь перед крутым обрывом, он вонзился в него и, взмутив воду, скрылся. 3-2 тоже сдвинулся с места, круто развернулся и последовал за первым.

 

Глава 14

Борис долго двигался по дну вдоль отвесной стены берега, выискивая удобное место для выхода из-под воды. Лишь в километре от машины он попробовал подняться наверх. Высунувшись по пояс, он осмотрел берег и, не заметив ничего подозрительного, достал часы, повернул конец часовой стрелки на солнце. Мысленно проведя линию меж цифрой один и часовой стрелкой, он глянул вперёд, на юг, и мгновенно нырнул обратно: ему показалось, что на него кто-то смотрит.

Он ушёл поглубже под воду. Правда, основную задачу своей разведки он все же успел выполнить: направление на юг определил. Отчаянно работая ластами, он стремительно поплыл назад.

Он не сразу заметил, как перед ним возник корпус подводной лодки. Подплыл ближе. Из носового иллюминатора вырывался мощный луч прожектора, круто уходящий вниз. На дне стоял землеход, освещённый, как на витрине магазина.

«Попались, — понял Борис. — Знает ли Ефим, что нас обнаружили? Наверное, нет. А то бы он мог просто уйти, зарыться в землю, не дожидаясь меня».

Он взобрался на широкую и длинную плоскость руля глубины подводной лодки, озираясь, присматриваясь. Он видел, как появился 3-2, как в 3-1 вошли водолазы, как оба землехода ушли, скрывшись в толще берега, и радовался, что схитрил, что его не заметили. Вскоре у подводной лодки погас прожектор, заработали гребные винты. Борис уцепился за какой-то выступ, стараясь удержаться. Скорость лодки возрастала, и у него еле хватило сил противостоять напору воды.

«Вывезут меня из опасного района, а где-нибудь к берегу я поплыву сам», — тешил он себя. Но подводная лодка круто изменила курс, и его слизало водой с рулевой плоскости. Его по инерции протащило вперёд и выбросило на гребень волны. Тут прямо перед собой, в километре не больше, он увидел берег, землю.

Он погрузился чуть-чуть под воду, начал энергично грести. Берег с каждым взмахом руки становился ближе. Холодный, солёный пот заливал глаза, лез в рот, в уши, растекался по груди.

Он всплыл на поверхность, чтобы уменьшить сопротивление воды. На какой-то миг, подкинутый волной, он очутился так высоко, что совсем рядом увидел берег, пологие холмы, покрытые скудной зеленью. И вдруг почувствовал, как что-то упругое преградило ему путь. Напряг остатки сил, чтобы рвануться дальше, но не сдвинулся с места. Ноги и руки запутались в чем-то.

 

Глава 15

— Замечательно, что вы приехали, дорогая Вера Ивановна, — в третий раз сказал полковник Головенко, радостно поглядывая на похудевшую девушку и по-отцовски любуясь ею. — Михайлову ваше присутствие будет лучшим лекарством.

Они ехали в машине с аэродрома в больничный городок. Полковник был весел и рассказывал удивительные истории.

— Представляете, рыбаки вышли в море и вытащили из своих сетей одного иностранного корреспондента, того самого, которому вы когда-то объясняли устройство землехода на экскурсии для журналистов. Правда, он оказался вовсе не журналистом, а матёрым диверсантом. Специально подобран двойник корреспондента из той же страны. Долго не признавался. Посадили в землеход, удивлялся, будто видел впервые. И только когда провезли с километр под землей и предложили выйти, — побледнел, вспомнил Гордеева, который продался ему за золотые погремушки, струсил и попросился поехать с ним.

Вера Ивановна молчала, нетерпеливо поглядывая вперёд.

Наконец они в больничном городке. Машина останавливается у центрального корпуса. Вера Ивановна бежит по коридору, на ходу надевая белый халат. Полковник кое-как поспевает за ней, у двери в палату догоняет:

— Подождите две секунды: я должен подготовить больного к вашему приходу. Вы без подарка?

— Я так спешила, товарищ Головенко.

— Ну, ничего. Вот, отдайте ему его потерю.

Полковник вручил ей портсигар Михайлова и зашёл в палату, оставив дверь приоткрытой. Вера Ивановна слышала, как он сказал полушутливо:

— Товарищ Михайлов! За ваше мужество я привёз вам награду. Закройте глаза.

— Что вы, товарищ полковник! — раздался тихий голос Михайлова.

— За отвагу! Не всякий с проломленной головой способен перерезать горло врагу.

— Это я со злости, — добродушно протянул Михайлов.

Вера Ивановна не выдержала и вбежала в палату. Но и она и Михайлов от радости не смогли сразу сказать что-нибудь, найти подходящие слова.

— Вот — награда! — сказал полковник, удаляясь из палаты. — Портсигар, Вера Ивановна, тоже не забудьте отдать.

Девушка кинулась к больному, портсигар раскрылся, из него выпали на постель маленькие ручные часы.

— О-о! — засмеялся Михайлов. — А это ведь тебе!