Кому терзала уши тишина,

Кому постель казалась смертным ложем,

Но Панночка в пространстве решена

Как та стрела, что не упасть не может.

В пространстве хат и плодородных дев, Где колокола гуд утюжит крыши,И где, цветки над крышами воздев,Малиновые мальвы душно дышат.

В пространстве обручального кольца, Имеющего контур прочной точки,Где судорогой сведены сердца,Как лиственные гибнущие почки.

В пространстве, Где, хватая пустоту,Звериной наготой блистая, мчитсяИ чувствует добычу за верстуНочная неустанная волчица.И в Запорожской, Господи, Сечи,Как Цезарь – окруженная рабами —– И ты, Хома! ты, Брут! – она кричит,И трепеща,И скрежеща зубами.

– Ты сам себя зажал в заклятом круге, А мне хватило б трещины в стекле.

Она летит, вытягивая руки, И жизнь ее, как стрелка, на нуле.