У Коринны начинался грипп, ее сын привел из лицея троих дружков, и они сидели, хищно вперившись в его Nintendo. Покончив с ужином, я укрылся в своем кабинете, чтобы еще раз просмотреть мой экземпляр бухгалтерской отчетности Green War. Мы с Рафаэлем разработали метод, который давно уже себя оправдал: всегда изучать любые документы порознь и лишь потом сравнивать обнаруженные нарушения и обмениваться мнениями на сей счет. Но странное дело: как я ни старался сосредоточиться, сегодня вечером мой мозг рождал только эротические образы, вызвавшие во мне безумное возбуждение; Коринна могла бы этим воспользоваться, если бы не оттолкнула меня в своем лихорадочном полусне.

— Что это на тебя вчера нашло? — буркнула она за завтраком. — Ты же знаешь, когда я сплю, я этого не люблю. У меня и так нервы на взводе.

Я и сам пребывал в растерянности. Соблазнительные декольте дамочек из Green War не очень-то меня и распалили: я никогда не сочетал свои инспекторские обязанности с вуайеризмом. Может, это весна на меня повлияла? Или подспудная уверенность, что я все же раскопаю какой-нибудь криминал под чистенькими обложками безупречно оформленных бухгалтерских книг? Нет, вряд ли: мои соображения по поводу долгосрочного развития фирмы, дотаций из Брюсселя и реинвестирования доходов в программу дальнейших исследований хищных насекомых не могли вот так, внезапно, разбудить во мне влечение, которое в последнее время сильно притупилось из-за постоянных отказов Коринны заниматься любовью.

— Мне что-то неможется, а в таком состоянии я сама себе противна, — добавила она, сжав мое запястье под ломтем хлеба, который я в ту минуту намазывал маслом. — Не думай, ты тут совершенно ни при чем.

Я воздержался от ответа. Уж если выбирать, то я предпочел бы даже легкую враждебность, нежели то ласковое безразличие, с которым она теперь относилась ко мне. Чем сильней я жаждал ее тела, тем больше она отдалялась от меня.

— Над чем это ты трудился сегодня ночью?

Я ответил, стараясь, чтобы мой голос звучал не так уныло, как ее собственный:

— Да вот, проверял одно малое предприятие; там разводят личинок антипаразитов и рассылают их земледельцам, кому что, с учетом набегов вредителей, времен года, возделываемых культур и состава почвы.

— То есть это живые инсектициды.

— Вот именно. Экологичная методика, хитроумная и, вдобавок, весьма доходная.

— Она хорошенькая?

Ягода из клубничного варенья плюхнулась с моей тартинки в чашку с кофе. Но я не дрогнул, я спросил — невозмутимо, как только мог:

— Кто, методика?

— Нет, специалистка по антипаразитам.

— Это рыжий верзила, а его компаньон — плешивый карлик; в чем дело?

Коринна вытянула из чашки бумажный мешочек с заваркой и покачала его на нитке, глядя, как жидкость стекает в блюдце. Ее сын принимал душ, и вода с урчанием всасывалась в канализацию, заглушая метеосводку канала «Франс-Блё-Берри».

Помолчав, Коринна сказала:

— Я договорилась с классной руководительницей Жюльена о встрече. Она собирается оставить его на второй год. Говорит, что дело даже не в отметках, это еще ладно, — главное, он слишком инфантилен, а я недостаточно им занимаюсь, и все в таком духе… И то же самое в нашем Медцентре: Коринна, у вас чересчур много отгулов, Коринна, у вас очень мало пациентов на дому… Не знаю, с чего вдруг они взъелись на меня все разом, но я тебя умоляю, хоть ты-то меня не трогай!

— Коринна, что я такого сделал?

Она сунула две чашки — большую Жюльена и свою, поменьше — в посудомоечную машину и включила ее, не дожидаясь, когда я закончу завтракать.

— Я просто хочу посоветовать: когда тебе снова вздумается переспать со мной, чтобы помечтать в это время о другой женщине, то лучше уж сразу пойди да измени мне с ней.

Она подхватила свою куртку, медицинский саквояжик и чмокнула меня в висок.

— Да с чего ты взяла, что мне хочется мечтать о какой-то другой женщине?

— С того, что я чувствую, как ты себя принуждаешь в последнее время.

Это было настолько несправедливо, что я не нашел убедительного ответа. Просто буркнул: «Ничего подобного!», — зная, что она все равно останется при своем мнении. Я проводил ее до машины. Мы остановились под раскидистым голубым кедром, накрывшим своими ветвями весь сад. На миг Коринна тесно прильнула ко мне и вкрадчиво прошептала:

— При моем нынешнем состоянии я готова делить тебя с другой, но не желаю служить заместительницей в постели.

И, сев в свою машину, исчезла за углом. Я глядел ей вслед, не понимая, зачем она это сказала да еще таким странным тоном. У меня упало сердце; я решил, что попросту надоел ей, и она избрала для разрыва этот необычный ход, щадящий самолюбие обеих сторон.

Разумеется, сегодня я толкую ее слова совершенно иначе. Ибо на горьком опыте узнал, что женская интуиция — отнюдь не миф. Они — женщины — всегда узнают раньше нас самих, какую участь мы им готовим.

* * *

— Прижучил я их все-таки, — громогласно объявил Рафаэль, когда я без четверти девять переступил порог кабинета.

И он протянул мне документы, свидетельствующие о том, что Green War оплачивает ОТН замка Гренан аренду помещения, то есть имеет место сговор между акционерами обеих организаций с целью исключить из счетов второго предприятия определенные суммы, которые, в результате, не подлежат налогообложению.

— Ну, а ты что-нибудь нарыл?

Я остерегся рассказывать ему про свои сексуальные позывы, вызванные просмотром документов из «моей» папки, и только сообщил, что при изучении накладных заметил несоответствие между расценками на рабочую силу и на сырье, а это могло приводить к снижению ставки налога с оборота.

— Здорово! Едем к ним! — решил он, вслед за чем пришлепнул свою жвачку к пепельнице и с ухмылкой выхватил из ящика флэшку с USB.

— Сезам, откройся! — выкрикнул он, покачав флэшку на шнурке у себя перед носом, прежде чем сунуть в карман.

Я глядел, как он натягивает куртку, и меня до мозга костей пробирало странное тревожное нетерпение. Оно не имело ничего общего с хищной собранностью ястреба, завидевшего свою добычу. Нет, скорее это было очень давнее ощущение беспокойства или трепета, хорошо знакомое мне в двадцатилетнем возрасте, но с тех пор старательно вытравленное из памяти. Оно походило на робкую взволнованность перед первым свиданием — смесь неуверенности, бравады и тайной надежды…

Однако все это я могу внятно выразить только теперь, задним числом. А тогда — тогда я просто принял таблетку аспирина, мысленно попрекая Коринну тем, что она заразила меня своим начинающимся гриппом.