Два дня я висел на ёлке. Вначале было очень весело, а потом мне это надоело.
Я затосковал по своему дому-пеналу, по Тосе, по резинке-мышке, а больше всего по своему дневнику. Как же писать дневник, когда болтаешься на ёлке?
На ёлке становилось всё меньше соседей, потому что ребята унесли пряничных кукол и лошадок.
И меня тоже какой-то лакомка хотел унести. Думал, что я пряничный, но, к счастью, пластилин пришёлся ему не по вкусу; он щёлкнул меня по носу и оставил в покое.
Наконец пришла учительница с ребятами. Они начали снимать игрушки. Я думал — вот придёт Тося и отнесёт меня обратно в пенал, но Тоси не было…
Оглядываюсь, ищу Тосю глазами, и вдруг какой-то мальчишка закричал:
— Этого дуралея я беру себе! — и хвать меня с ёлки!
Схватил и прицепил к пуговице своей куртки.
Этот мальчишка был ужасный озорник. Он всё время подскакивал и подпрыгивал, как козлёнок. Как он подскочит, так я начинаю раскачиваться на нитке.
Потом он побежал со мной в класс на урок. Но этот класс был совсем не похож на наш, и ребята там были большие.