Витек прочитал это объявление, лукаво посмотрел на меня и сказал:

— Не ты ли это, случайно, дуралей? Подожди-ка, мы вытянем у этой сороки что-нибудь поинтереснее, если она так разыскивает тебя… Пусть даст хотя бы перочинный ножик и ещё четыре перышка.

Он хотел схватить меня правой рукой, но тут же вскрикнул от боли, схватил левой, спрятал под куртку и вошёл в класс. Из-под его противной куртки я ничего не видел и только слышал его голос:

— Это ты писала объявление?

— Да, это я писала… — раздался нежный голосок Тоси. — Мне ужасно жалко моего Пластуся…

— А почему ты так мало за него даёшь?

— А что я могу дать ещё? Мне всё самой нужно…

— Покажи-ка, что у тебя там в пенале!

Тося, по-видимому, протянула ему пенал, а он схватил его обожжённой рукой.

— Что с тобой? — спросила Тося.

— Ничего, пустяки, немножко ошпарился…

— Покажи-ка… Ой, какая у тебя красная рука!.. Вон уж пузыри делаются!.. И каким грязным платком обёрнута!.. Подожди, я возьму у учительницы льняное масло и бинт и перевяжу тебе руку.

Потом я услышал голос учительницы:

— Сейчас нужно обязательно держать руку на перевязи. У тебя есть шарф, Витек?

— Нету у меня никакого шарфа.

И снова раздался Тосин голос:

— У меня есть шарфик, я ему его одолжу…

Витек вытянул меня из-под куртки и посадил на нашу парту между пеналом и чернильницей. Вижу — Тося бежит к нам со своим красивым новым шарфиком. Подвязала шарфом руку Витека, а Витек показал на меня и сказал:

— Бери своего Пластуся! Я тебе его так отдам.