Новый год – прекрасный праздник в кругу дорогих людей, с непременной кучей положительных эмоций, смеха и, конечно же, горами подарков. Но страшное дело – ночь с 31-го декабря на 1-е января. Она становится настоящей катастрофой для худеющих. Я думаю, что человеческое сознание в эти сутки и последующие десять дней отключается, и человек, совершенно себя не контролируя, поглощает все, что видит на праздничном столе и в праздничном холодильнике, обильно запивая это припасенными ящиками алкоголя.

Тот Новый год стал для меня тяжелым испытанием.

31-го декабря я приехала позже всех в дом Мистера О… Небольшая компания уже полным ходом готовилась к предстоящей ночи. Нас было всего шесть, а провизии человек на пятнадцать. Немного освоившись, я заметила в одной из комнат электронные весы. Во мне проснулся неодолимый интерес узнать вес с точностью до грамма. Дома приходилось довольствоваться обычными механическими весами. 44 килограмма 100 граммов. Я была вполне удовлетворена результатом.

Новогодняя ночь прошла довольно-таки неплохо. Мы веселились, играли в какие-то нелепые игры, фотографировались, и ели, ели, ели. Я ела быстрее всех, как будто боясь, что у меня отнимут тарелочку с едой. Я впихивала в себя все без разбора: суши, салаты, курицу, картошку, фрукты, конфеты, мороженое.

Мистер О., привыкший, что я фактически ничего не ем и всячески избегаю калорийной пищи, смотрел на меня удивленными глазами и ехидно улыбался. У меня окончательно сорвало крышу, и мои желания вырвались на свободу – меня накрыло волной обжорства.

Мой живот натуральным образом вздулся, желудок умолял меня остановиться, но я продолжала глумиться, словно злодей, издевающийся над невинным существом.

Последняя ложка любимого фисташкового мороженого далась с непосильным трудом, и наконец-то, слава небесам, я остановилась.

В четыре утра какой-то бес дернул меня пойти взвеситься. 47. Но мне не было обидно, я понимала, что это всего-навсего 3 килограмма еды и разной выпивки. Надо было умудриться: «всего-навсего» сожрать 3 килограмма!

После безумного новогоднего застолья три дня мне не хотелось есть. Родители думали, что я делаю это специально, но мне действительно было дурно смотреть на все приготовленные вкусности.

– Я могу обходиться без еды, почему бы этим не воспользоваться? – подумала я.

Мою голову посетили мысли о голодовках и жестком режиме питания. Я прикинула, что два дня в неделю могу спокойно обходиться водой и зеленым чаем.

С седьмого января было твердо решено воплощать задумки в жизнь, но приехавшая в гости вторая бабушка, мамина мама, пододвинула мои планы. Ежедневные ужины в девять часов вечера, выманивавшие меня из комнаты, как сыр мышку из норки, дали о себе знать. Поедая очередную порцию картофельного пюре с грибным соусом в половину одиннадцатого вечера, я почему-то не задумывалась о последствиях, а после, закусывая основное блюдо десертом в виде кекса, я абсолютно не волновалась за будущее моих задницы и живота. Вес подскочил до 49, на животе образовались три жировые складки, а лицо округлилось. Три месяца было потрачено впустую. Всего за тридцать дней все вернулось на свои места.

Естественно, я решила выговориться К., но в ответ получила лишь:

– Перестань заморачиваться, килограммы – не главное в жизни.

– Тебе легко говорить, – со злостью ответила я, и на этом наш разговор закончился.

В моей голове созревал коварный план по возвращению своих законных кило. Только на этот раз, умудренная опытом, я знала, как поскорее избавиться от них, и меня не волновал тот факт, что это губительным образом может отразиться на моем здоровье. Главное – вернуть потерянные 44 килограмма.

Был январский вечер, когда Мистер О. снова пожелал меня видеть. На улице минус 38, а я как ненормальная лечу на встречу. Мы сидели в кафе и обсуждали планы на будущее.

– Я хочу уехать отсюда, – произнес он.

– П-п-почему? – заикаясь, спрашиваю я. Это неожиданное сообщение парализовало меня на несколько секунд. Я уже не могла представить свою жизнь без этого человека.

– Тухлый город. Нечего тут делать. У меня давно были планы, но тогда что-то держало.

– Ты прав, абсолютно прав. Я бы тоже уехала. В Москву. Там здорово. Большой город, куча возможностей, можно реализовать себя. Там мне хочется жить, – мечтательно проговорила я.

– Давай уедем вместе? Будет круто! – В этот момент он зажег во мне искру надежды, что, может, когда-нибудь у нас все получится, и мои скрытые желания воплотятся в реальность.

– Да уж, уедем.

– Ты не веришь? – расстроился он.

– Верю, верю, – я улыбнулась, скрыв истинный ответ.

– Вот и отлично. Кстати, как твое похудение? Надеюсь, ты больше не будешь этим страдать? – поинтересовался парень.

– Конечно, буду! Я снова набрала сброшенные килограммы, и придется от них избавляться. Все по новой… Дурацкие праздники, – настроение ухудшалось.

– Ты что? Все же хорошо. Я, конечно, люблю, анорексичных девушек, но ты и так очень хорошая.

Бах!!! Вот оно! Вот что привело меня к священным 38 килограммам. Эта навеки выгравированная на моей подкорке фраза стала главной и единственной несокрушимой мотивацией. Он сказал это вскользь, даже не делая акцент, никак не выделяя эти четыре ужасных слова, просто сказал, не задумываясь.

«Я люблю анорексичных девушек», – каждый день, каждый час, каждую секунду я вспоминала эти слова. Если бы тогда Мистер О. не высказался о своих предпочтениях, вряд ли мой вес когда-нибудь опустился бы ниже 44.

Этим же вечером, вернувшись домой, я нашла фото худой девушки, теперь равнение было на нее. Университетские дамочки перестали быть идеалом. Они казались мне сильно толстыми, теперь я взяла ориентир на анорексичек.

Я пообещала себе, что стану той, которой он будет восхищаться. Стану анорексично худой, его идеалом.