Следующий этап моей жизни ознаменовался появлением одного молодого человека – парня, который, как я надеялась, поможет мне развеять мысли о Мистере О. и стать счастливой. К сожалению, надежды не оправдались.

Невозможно забыть человека, впервые ставшего для вас всем. Можно бесконечно себя убеждать, что сердце остыло от переживаний, что все прошло, но это самообман. Где-то в дальнем углу сердца он еще будет жить, он все еще будет с вами, и при каждом, самом незначительном, воспоминании он вырвется из своего уголка и вновь станет для вас всем.

Появившийся молодой человек был симпатичным, с голубыми глазами и модельной фигурой. Он был ничего, но все же не то… Далеко не то… Обозначу его как А.

В течение месяца мы общались, гуляли, он постоянно говорил о моей худобе, ему нравилось, что я такая.

Я немного отвлеклась на это общение и не вспоминала о Мистере О., все было прекрасно. Меня радовали моя фигура, мое отражение в зеркале, люди, которые меня окружали, и вся моя жизнь в целом.

Был конец мая, на улице наконец-то потеплело, и можно было снимать куртки, надевать шорты, майки и открытые туфли на высоком каблуке. Мне не терпелось нацепить новые продырявленные джинсы 32-го размера, которые можно было, не расстегивая, натянуть на свою худощавую задницу.

В этом месяце «восхищение» результатом моего похудения било все рекорды.

Помню последнюю неделю второго семестра. Всем потоком мы сидели на ленте в большой аудитории, спустя сорок минут я вышла позвонить. Уходя, я слышала, как за моей спиной начали перешептываться, но было трудно разобрать, о чем идет речь. Когда я вернулась, одна из моих одногруппниц сказала:

– Ты когда встала, девки начали говорить: «Видела?! Офигеть, какая она худая стала. Это вообще нереальное что-то!»

Какое было счастье услышать эти слова.

На перерыве я вместе со всеми спустилась вниз. Народ курил, а я стояла чуть в стороне, ловя на себе взгляды двух девушек из параллельной группы. Спустя пару минут, одна из них подошла ко мне и спросила:

– Скажи, пожалуйста, сколько ты весишь?

– 38, – с довольной рожицей ответила я.

У нее было такое выражение лица, которое мне еще не доводилось видеть. Мне показалось, что ее левый глаз слегка передернуло.

– Вот видишь, я же говорила, что не больше 40! – сказала вторая.

– Чем ты питаешься? Или совсем не ешь?

– Почему все так думают? – улыбнулась я. – Овощи, фрукты, сухофрукты, рыбу, каши.

– А сладкое и прочее? – не унимались они.

– Раз или два в неделю позволяю себе.

– Офигеть… Я бы не смогла! – сказала одна из них и нервно закурила.

– Я тоже думала, что не смогу, однако ошибалась.

– Ты – молодец!

– Спасибо.

Мы возвращались в аудиторию, и я сияла от счастья. Даже лента по политологии прошла без унылого ерзанья на стуле.

В начале третьего часа за мной приехала мама, естественно, я рассказала ей о том, что произошло полтора часа назад.

– Ты очень худая, Насть, – только лишь ответила она.

– Ну и прекрасно! Мне это и нужно.

На этом «день восхищения» не закончился. После университетских занятий мы поехали в баню с друзьями семьи. Времени поесть не оставалось, да и желания тоже. Ведь я худая, зачем портить такое приятное ощущение какой-то едой? Но желудок нервно урчал. Забежав на пять минут домой за вещами, я схватила со стола зеленое яблоко и маленькую горстку орехов.

Подъехав к бане, мы увидели, что нас уже ждут. Не успела я выйти из машины как началось:

– Господи, почему ты такая худая?!

Об этом меня спросила довольно-таки полная женщина. Она была очень веселой и болтала без умолку. Я пожала плечами и прошла мимо.

Когда все переоделись, начался самый прекрасный момент банного вечера. Я наслаждалась оказанным моей персоне вниманием. Все только и говорили о моей худобе, торчащих костях и просили поправиться хотя бы до 42 килограммов. Безусловно, я констатировала, что это слишком большой вес, не забывая при этом довольно улыбаться.

Согласно старинной русской традиции банные столы ломились от яств, друзья семьи непрерывно ели. На столах была рыбная, мясная, сырная нарезки, шашлык, чипсы, конфеты, печенье и много подобной гадости. Шестеро взрослых и трое подростков раскладывали по тарелкам закуску к холодному пиву, непрестанно косясь в мою сторону.

– Почему ты ничего не ешь? – спросила веселая женщина.

– Не хочу, я уже поела сегодня.

По дороге в баню я успела съесть яблоко и орехи. Аппетит был подавлен.

– И что же именно? – с сарказмом спросила она.

За меня ответила мама

– Орехи и яблоко.

Мне показалось, что женщина подумала: «Девочка, ты совсем рехнулась?»

– И все? – ее бровь вопросительно поднялась.

– Ну, я же сегодня еще завтракала, – выкрутилась я.

– Тоже яблоком?

– Нет, кашей и бананом.

– Ой, Настя, нельзя же так.

– Почему нет? Мне нравится быть худой.

На этом разговор окончился, я пошла в парную. Мне не хотелось больше участвовать в бессмысленном разговоре, потому что его акцент делался на вреде излишней худобы для организма и психики, на том, что необходимо полнеть. Никто не хотел понимать, что мне нравится, мне комфортно в моем новом теле, и я не хочу снова возвращаться к коровьим размерам. После этой поездки в баню у меня появилось прозвище – «бухенвальдский крепыш».