Недалеко от Алма-Аты в один из январских дней после смягчения морозов отправились мы на небольшую речку попытать рыбацкого счастья. По пути свернули к одному из незамерзающих ручьев, чтобы наловить мальков, на которых, согласно рыбацкой молве, особенно хорошо идет судак.

Вокруг нас простиралась заснеженная целина. Относительно неглубокий слой снега еще не слежался и, слегка похрустывая, легко рассыпался под ногами. И вдруг (уж не померещилось ли?) сквозь хруст снега слышу... лягушачье кваканье! Резко поворачиваюсь к идущему сзади товарищу и ловлю его такой же недоуменный взгляд. А тем временем метрах в тридцати от нас лягушка снова подала голос.

Перепрыгнув в узком месте через канальчик, мы в ту же минуту были около небольшого, площадью с жилую комнату, родникового озерца и сразу увидели две торчащие из воды остроносые мордашки. Завидев нас, квакушки тут же поспешно нырнули и затаились в тине. Торчащие из воды стебли тростника и растущий на берегу куст обильно покрыты инеем, и только в непосредственной близости от воды его на комлях не было. Вода в роднике обильно парила. Температура источника оказалась около 20° С, тогда как рядом — в речке и канальчике — вдвое ниже. Видимо, это обстоятельство позволило лягушкам быть активными даже зимой, невзирая на окружающую стужу.