Работая в Южном Прибалхашье, я довольно часто встречался со степной черепахой и невольно был свидетелем многих событий ее интересной жизни. Но особо меня поразила изощренность ее многочисленных врагов, о трех из которых и пойдет наш рассказ.

В первый год работы в пустыне я обратил внимание на то, что довольно часто встречаю на поверхности земли скорлупу черепашьих яиц. Позже, с началом размножения этой рептилии, приходящимся в Прибалхашье на начало мая, стали попадаться мне, и с каждым днем все больше, только что разграбленные кладки. В том, что это поработал четвероногий хищник, я не сомневался, но кто именно — долго не знал. Помог случай.

Как-то вечером мы прямо в лагере поймали молодого и непугливого ушастого ежа. Посадили его на ночь в небольшой ящик. Утром я решил сфотографировать малыша, но он сидеть на ярком свету не хотел. Надо было его чем-то занять, и тогда я подсунул ему яйцо черепахи, найденное накануне совершенно целым. Надо было видеть, с какой поспешностью еж набросился на него, хрустнула скорлупа, и содержимое яйца вмиг оказалось в его желудке. Остатки же скорлупы напомнили те, что я встретил в природе. Подсмотрев вскоре, как черепаха отложила яйца, я задумал провести «следственный эксперимент» и в тот же вечер выпустил пленника рядом с зарытыми яйцами. Ежик, немного побегав, вдруг остановился и стал рыть землю именно в месте свежей кладки. Маленький хищник почуял запах, оставленный черепахой в момент снесения яиц, и наглядно продемонстрировал, как пользуются его собратья своим тонким обонянием.

Однако, если четвероногие в поиске добычи полагаются на чутье, то ворон — на зоркий глаз. Заметив ползущую черепашку, он приземляется около нее и несколькими ударами крепкого массивного клюва четвертует безобидное животное. В период выкармливания своего прожорливого потомства ворон, оглушив жертву одним-двумя ударами, несет ее к гнезду, близ которого принимается за обработку. Покормив птенцов, птица летит за следующей жертвой, щедро оставляя мухам и жукам-мертвоедам остатки.

К моменту вылета птенцов не далее ста метров от гнезда я насчитал с десяток своеобразных «кузниц», где скопились остатки более трехсот черепашек, в основном одно-трех-, реже четырех-пятилетнего возраста. Более взрослых ворон осилить уже не в состоянии. Следы такой деятельности я наблюдал близ всех пяти известных мне за два года работы в пустыне гнезд. В «кузницах» одной из пар воронов оказались также остатки не менее сотни черепашьих яиц.

Однажды, заметив летящего ворона с яйцом в клюве, я проследил за ним при помощи бинокля и вскоре был близ его гнезда. Пять птенцов должны были вылететь со дня на день, и я, не пугая их, приступил к осмотру окрестностей гнезда. Вскоре нашел шесть основных и несколько случайных разделочных площадок, на которых остатки черепашек перемешались со скорлупой яиц.

Как же ворон находит яйца? Органы обоняния отпадают, да и какой надо иметь нюх, чтобы с высоты учуять маленькие яйца. Значит, зрение? Но попробуй найди в однообразной пустыне практически неуловимые следы деятельности черепахи, тем более, что откладывает она яйца под защитой какого-либо кустика. Наиболее правдоподобно, что ворон выслеживает черепаху и поедает только что отложенные яйца. Можно предположить, что в этом деле птице помог просто случай. Пролетая над черепахой, занятой откладкой яиц, ворон задержался и вскоре стал обладателем деликатесного яйца, затем еще одного, а возможно, вскоре и третьего. Обладая великолепной памятью, птица и в следующий раз не упустила представленного случая, после чего поиски приобрели направленность. Затем опыт передался другой птице, и пара воронов в радиусе восьми-десяти километров стала настоящим бичом черепах. Вторая пара, близ гнезда которой я насчитал около двадцати съеденных яиц, находилась в километрах тридцати от предыдущей. Возможно, что один из членов этой пары был потомком первой и «унаследовал» опыт родителей по добыванию черепашьих яиц. Примеров сообразительности вороновых птиц описано немало. Но и другие пернатые не лыком шиты.

Обследуя гнезда орлов, мы обычно встречали близ них обломки панцирей пяти-шести черепах, а у некоторых — по два-три десятка. Подсмотреть процесс охоты птиц долго не удавалось, пока не помог случай. Наблюдая как-то за жаворонком, беспокоившимся неподалеку с кормом в клюве, я услышал глухой удар о землю и увидел пикирующего могильника. Заметив место, где он сел, я бросился бежать и вскоре был там, заставив птицу с явной неохотой подняться на крыло, оставив полусъеденную черепаху. Осмотр жертвы прояснил, как расправился орел с этим забронированным животным. Заметив ползущую черепаху, могильник схватил ее лапами, поднял высоко в воздух и бросил. Крепкий панцирь не выдержал удара и треснул в нескольких местах, обнажив окровавленное мясо. Сообразительной птице оставалость лишь съесть добычу или унести птенцам. Интересно, что пуховичкам родители приносят маленьких черепашек, а по мере подрастания — более крупных.

Что же заставило орлов переключиться на питание черепахами? Известно, что основным кормом их являются разнообразные грызуны. Но в начале восьмидесятых годов по Прибалхашью прокатилась мощная эпизоотия, и орлы вынужденно переключились на питание черепахами, единственным массовым и доступным кормом в этих местах.