Ко мне попал волчонок, которому было два дня от роду. Темно-серый, слепой, с закрытыми слуховыми ходами, но лобастый комочек настойчиво пищал, требовал пищи. Срочно нужно было искать кормилицу. Эту роль предложили немецкой овчарке по кличке Мирта, у которой были пятидневные щенята. Не сразу, а после того, как волчонка обильно намазали сметаной и собака его облизала, он был принят в овчарочью семью. Как и у всех щенков, у Тайны (так назвали маленькую волчицу) на седьмой день открылись слуховые ходы, а на одиннадцатый — она прозрела.
Когда ей исполнился месяц, я забрала ее к себе домой, и у моего пятимесячного щенка дога по кличке Султан появился неутомимый партнер по играм. Два дня Тайна дичилась, пряталась под диван, но потом, освоившись, первой стала выскакивать навстречу, безошибочно узнавая своих по шагам. Встрече радовалась бурно, извиваясь всем телом, взмахивая хвостом и стараясь подпрыгнуть повыше. Повзрослев, она клала передние лапы на плечи и часто, но не сильно покусывала резцами мой подбородок...
Волчица любила гулять, однако ходить на поводке по улицам, как собака, она так и не научилась. Всегда боялась встречных людей. Рядом с домом, а жила я почти в центре Караганды, был обширный пустырь на месте снесенных ветхих глиняных домишек. Сегодня здесь красуется новый современный микрорайон, а тогда...
На пустыре от старых строений почти не осталось и следа — бульдозер сравнял их с землей. Только торчащие то там, то сям из земли обломки потолочных перекрытий, разбросанные старые ведра, кастрюли, спинки от кроватей и другой хозяйственный хлам да оставшиеся обильно цветущие весной яблони напоминали о былом жилье.
Тополиная аллея с высокими, начинающими уже засыхать деревьями да старый огород, заросший кое-где выше человеческого роста полынью, были любимыми местами игр подрастающей волчицы. Гуляя свободно на пустыре, она еще издали — за километр — замечала идущего человека, безошибочно отличая его от других движущихся объектов, и тут же пряталась в кусты, высокую траву или отбегала подальше. Через некоторое время Тайна выглядывала, оценивая обстановку, и, если находила все спокойным, продолжала прерванную игру.
Знакомым и соседям я говорила, что Тайна — овчарка. Но когда моя «овчарка» в июле завыла, я не на шутку испугалась. К счастью, выла она только по ночам и всего неделю, затем «концерты» прекратились...
Наступил декабрь. Тайна перелиняла и выросла с хорошую крупную овчарку. Она по-прежнему очень любила гулять — ей нужно было минимум пять часов на прогулки. Я же работала, училась вечерами в университете, поэтому, поздно приходя домой, выпускала Тайну и Султана одних на пустырь. Дог, зимой особенно, быстро приходил назад, а Тайна завела себе подружку среди бездомных собак и с нею гуляла до трех-четырех часов ночи. Нередко мне приходилось вставать, идти и забирать волчицу, буквально неся «гулену» домой.
В одну из таких декабрьских ночей, почувствовав что-то недоброе, я раньше обычного вышла посмотреть Тайну — и увидела на пустыре два автобуса. В освещенный салон одного из них входили двое мужчин с ружьями. Снег на пустыре был перемешан с землей, как будто здесь проходили автогонки. Оказалось, один из автобусов попал в яму, запорошенную снегом, и застрял. На другом автобусе «охотники» уехали...
Сутки мы с Султаном искали Тайну, на вторые вечером она сама пришла домой. В нее стреляли — на спине осталась отметина от картечи. Однако рана стала быстро заживать, так как мышечные ткани не были затронуты. С этой поры волчица боялась выходить из дома, очень пугалась гудения мотора стиральной машины и вообще как-то притихла.
Была чудесная декабрьская ночь. Небольшой мороз. В безветрии падал крупными хлопьями снег. Я пришла, как обычно, домой поздно вечером и выпустила погулять Султана, а с ним осторожно вышла и Тайна. Минут через пятнадцать собака вернулась одна, я пошла посмотреть, где же волчица. Ее нигде не было видно. Все вокруг залил лунный свет, и чистое мягкое снежное покрывало спрятало все прежние следы. Но одна аккуратная цепочка (след в след) вела к покосившемуся забору у старого брошенного сарая. Мертвая уже Тайна с блестевшими на ее шерсти снежинками лежала у проема в заборе, а за ним виднелся в лунном свете полузасыпанный снегом кузов автобуса, напоминавшего тот старой марки ПАЗик, на котором, по-видимому, гонялись за ней десять дней назад. Вскрытие показало «разрыв сердца», как мы говорим в обиходе. Крупный сосуд, питающий кровью сердце, не выдержал высоко подскочившего давления крови в момент испуга при встрече волчицы с автобусом.
Я знаю не один десяток попыток держать волка дома. И все они рано или поздно, так или иначе заканчивались его гибелью. Нельзя втиснуть волка в городские рамки. Он не будет ходить «на поводке», как собака. Ему нужны условия, где он мог бы жить рядом с нами «на равных». Только так можно дружить с этим интересным зверем.