Башни Великой Стены Юс увидел издалека. Он заволновался, и стал оглядываться на Фэя.

- Он здесь, Юс. – Сказал Фэй. – Но мы не сможем его увидеть.

Одно Небо ведает, скольких страданий стоила Юсу та часть путешествия, во время которой они шли вдоль Великой Стены. Он сразу же узнал то место, где навеки расстался со своим хозяином, встревожился и начал тихонько скулить.

- Мы все вместе почтим его память! – Сказал ему Фэй.

Место, в котором мудрец Лао навсегда соединился с Великой Стеной, уже невозможно было отличить от других ее участков.

В памяти Фэя отчетливо встала страшная картина: черный проем в стене, и перед ним невысокая, тщедушная на вид фигура старого человека, сумевшего вместить в себя бесконечную любовь к миру.

Путешественники свершили поминальный обряд и долго стояли в молчании, вознося Небу свои молитвы и пожелания. Притих даже Клеон, превратившийся в сильного молодого пса.

Место последнего упокоения Лао не забывали. Земля возле него была свободна от травы, а на растущем рядом дереве люди оставляли ленточки и кусочки шелка.

Таинственная сила этого святого места неожиданно оказала на людей свое загадочное, магическое действие. Куда подевались усталость, и сонное оцепенение, навеянное долгим однообразием пути.

Вдоль Стены они шли еще долго. Но весть о том, что посольство возвращается, летела впереди них. С помощью особых дымовых сигналов днем и световых – ночью, сообщение о них всего лишь за одни сутки долетело до столицы Империи Хань.

- Хвала Небу! Они возвращаются! – Радостно сообщил Главному Советнику его верный слуга Ян-ши.

Почти одновременно с отцом Ли о возвращении западного посольства узнал и Император.

- Будем надеяться, что все они живы и здоровы. – Сказал он Советнику. - Пять лет – срок небольшой.

- Это так Величайший. Хотя, эти годы могли вместить немало событий. Я думаю, рассказы о пройденном ими пути будут достойны того, чтобы включить их в исторические записки о твоем царствовании…

Глаза У-ди метнули молнии.

- Опять? Не смей более напоминать мне о нем!

Главный Советник низко поклонился.

«По-видимому, я поторопился». – Подумал он. – «Следует дождаться дня, когда пламя в печи погаснет».

«Быть рядом с Императором, все равно, что быть с тигром».

Эту древнюю ханьскую мудрость в полной мере ощутил на себе великий историк того времени и друг Советника – Сыма Цянь.

Чистый душой человек, радетель справедливости и защитник слабых, историк неожиданно для самого себя попал под удар императорского гнева.

Автор огромного исторического труда, известного в наше время, как «Записки историка», Сыма Цянь оставил нам подробные сведения об истории раннекитайских цивилизаций. Наряду с бесценной исторической информацией, великий историк предлагает потомкам и свое, критическое видение эпохальных событий того времени.

Но, как могло случиться, что знаменитый ученый, историк и астроном, один из самых образованных людей своего времени, создатель усовершенствованного календаря "Тай чу ли", человек, чье имя стоит рядом с именем Геродота, подвергся гонениям и был брошен в тюрьму?

Здесь следует рассказать Читателю о тех событиях, которые происходили в Хань, и на ее границах за время путешествия героев нашей книги.

В 101 году до н. э. место предводителя хунну – шаньюя, занял Цзюйдихэу, человек не очень знатный, но энергичный и настроенный на переход к более стабильным отношениям с Империей Хань, ибо понимал, что события последних лет разворачиваются не в пользу его страны. У-ди отправил к новому шаньюю посольство с богатыми дарами, и предложением стать подданным Хань. Шаньюй с негодованием отказался. Тогда члены ханьского посольства попытались привлечь на свою сторону часть оппозиционно настроенной свиты шаньюя. Заговор был раскрыт, и непосредственные его участники казнены. Остальным ханьцам было предложено выбирать между отречением от своей родины, и смертной казнью. От перехода на сторону хунну отказался лишь глава посольства Су У. Этот поступок сделал его образцом верности и героем поздней китайской литературы. Тем не менее, шаньюй сохранил ему жизнь и отправил посла в далекую Сибирь, где он и провел более 19 лет. По преданию Су У поймал перелетного гуся, и на его крыльях написал письмо Императору. Охотник, подстреливший гуся, доставил его ко двору. Сын Неба, пораженный небесной вестью о Су У, которого считали погибшим, добился у хунну возвращения посла на родину.

В 99 году до н.э., У-ди, уязвленный провалом посольской миссии, бросил против хунну большую армию под командованием одного из лучших своих полководцев Ли Гуан-ли, уже отличившегося при взятии крепости Эрши. Вместе с армией шел и пятитысячный отряд пехотинцев под командованием полководца Ли Лина.

Если Ли Гуан-ли действовал с переменным успехом, то отряду Ли Лиина не повезло. Оторвавшись от главных сил, он был окружен значительно превосходящими силами противника. Пытаясь пробиться к своим, ханьцы сражались героически. Бой продолжался в течение нескольких дней, и только, когда в колчанах не осталось стрел, хунну сумели захватить их в плен. Ли Лиину, как храброму воину, сохранили жизнь, и даже женили на хуннской принцессе.

Путь на родину для пленного был закрыт, ибо захваченный в бою полководец считался предателем, и подлежал смертной казни. Позднее он принял под свое начало большое племя хакасов, которым продолжали управлять и его потомки. Уже в наше время в Минусинской области археологами найдены остатки дворца Ли Лина, выстроенного в традиционном китайском стиле.

На родине плененного полководца, за его отсутствием, к смерти была приговорена мать Ли Лина.

Сыма Цянь вступился за несчастную женщину, и пал жертвой ненавидящей его и завидующей ему придворной клики. Близкие к У-ди вельможи убедили его в том, что защищая мать Ли Лина, историк косвенно хочет опорочить полководца Ли Гуан-ли, якобы, не пришедшего на помощь своему соратнику. Учитывая вспыльчивость Сына Неба и тот факт, что родная сестра Ли Гуан-ли была фавориткой Императора, легко понять, почему гнев последнего пал на ни в чем неповинного ученого.

Главный Советник, используя все свое влияние на Императора, рискуя разделить участь историка, с огромным трудом спас Сыму Цяня от смертной казни. Тем не менее, великий историк был заключен в тюрьму и изувечен. Вот что писал он сам о несправедливом приговоре: «Просвещенный государь не понял меня, решив, что я желаю испортить карьеру полководцу Ли Гуан-ли и выступаю в роли наемного ходатая Ли Лина. И вот меня предали суду… Сочли, что я обманул царя…Тело мое не камень и не дерево. Глубоко в темницу я был заточен. Тюремщик единственным был компаньоном моим...».

Врагам историка так же было известно, что последние семь лет он работает над историческими записками, включающими в себя всю историю страны, начиная с ее древнейшего периода. Одному Небу ведомо, как им удалось узнать, что помимо фактического материала, записки содержат и критические мысли их автора. Этот факт также был использован против историка.

Разъяренный У-ди приказал изъять рукопись и уничтожить. А вот, сделать это Главный Советник уже не позволил. Посланные им люди сумели опередить императорских гонцов, и вынесли рукопись из дома историка. Одновременно с этим, и для того, чтобы отвести от себя подозрение, они инсценировали ограбление опустевшего дома.

Причина опалы великого историка, по-видимому, имела под собой и идеологическую основу. При дворе Императора явно и тайно враждовали конфуцианцы и последователи учения Лао-цзы. Судя по высказываниям самого Сымы Цяня, к конфуцианцам он относился скептически: «У конфуцианцев слишком обширная ученость, но недостаточное проникновение в сущность явлений, и в результате нужно затратить много труда, чтобы понять их, но успех будет небольшой». Учитывая тот факт, что конфуцианство было господствующей идеологией Хань, нетрудно догадаться, что его сторонники вполне могли приложить свою руку к гонениям на великого историка.

Главный Советник ждал Ян-ши. Его верный слуга должен был привезти рукописи Сымы Цяня. Ян-ши опаздывал, и Советник волновался.

Прошли уже все мыслимые сроки назначенной встречи, когда в дверях появился его верный слуга. Глянув на расстроенное лицо Ян-ши, Советник понял, что произошло нечто непредвиденное.

- Что случилось? – Спросил он.

- Господин Советник! Посланные нами люди забрали рукописи, но… произошло непредвиденное: свитки похищены!

- Не может быть! Как это могло произойти?

- Наши люди сделали все, как было уговорено. Забрали свитки, и несколько безделушек для отвода глаз. Потом погрузили рукописи в тележку, накрыли их соломой, сверху навалили хвороста и покатили вдоль улицы. Они не успели удалиться и на один ли, как на них напали трое неизвестных. Наших людей, а их, как вам известно, было двое, избили, после чего похитители взяли рукописи и скрылись. Когда они пришли в себя, нападавших уже и след простыл.

- Может быть, это были судебные исполнители?

- Нет. Их лица были закрыты повязками. Достоверно известно, что судебные исполнители пришли позднее, долго шарили в доме господина Сымы Цяня, и ушли ни с чем. Кроме того, если бы нападавшие были представителями власти, они бы арестовали наших людей.

- Это верно.

Главный Советник погрузился в размышления. Дело принимало серьезный оборот.

Итак, за рукописями охотился кто-то еще. Это могли быть личные враги историка, или… тайные друзья. В любом случае, он должен был выяснить судьбу пропавших свитков. Незадолго до ареста Сыма Цянь, возможно, предвидя свою опалу, просил Советника позаботиться о его записках.

- Вот что, Ян-ши… - Советник помедлил, обдумывая следующий свой шаг. – Разыщи-ка Цуя, и скажи ему, что я хочу его видеть.

- Вы полагаете, что ему можно доверить такое важное дело?

- Я уверен в этом. Кроме того, вспомни историю с похищением семьи господина Ильхана. Цуй тогда блестяще справился с этой загадкой.

- Хорошо. Прикажете сделать это сегодня?

- Да. И чем быстрее, тем лучше.

По прошествии нескольких часов Цуй предстал перед Главным Советником.

- Не буду скрывать от вас, что речь идет о деле чрезвычайной важности. – Сказал Советник. - Арест господина Сыма Цяня повлек за собой целый ряд нежелательных событий. В частности, пропала его рукопись, посвященная истории нашего народа. Она бесценна. Мы не будем здесь обсуждать степень вины этого ученого человека, но знания, полученные им, не должны быть утрачены. Вполне возможно, что в стране сейчас нет более значимой вещи, чем рукописи господина Сымы Цяня.

Взглянув на стоящего перед ним Цуя, Советник понял, что последних слов он мог и не произносить. Цуй, несомненно, осознавал всю важность произошедших событий.

- Я хотел бы знать все обстоятельства дела.

- Детали расскажет Ян-ши. Я же прошу вас приложить все усилия для поиска пропавших рукописей.

Цуй молча поклонился.

- Я сделаю все возможное. – Сказал он Советнику.

Сыщик по призванию, Цуй приступил к делу сразу же. Ян-ши привел его к неудачливым спасителям рукописей. Одному из них было совсем худо, но другой, с перевязанной головой и сконфуженным видом, рассказал ему все подробности нападения.

Выслушав, Цуй не узнал ничего, кроме того, что напавшие на них люди были прекрасными бойцами.

- Но, чем-то же они отличались от других людей! – Воскликнул он, потеряв терпение. - Рост, шрамы на руках, волосы, одежда! Вы же все это видели.

- Когда вас, господин, бьют палкой по голове, вам не до того, как одет ваш обидчик.

Наконец, рассказчик вспомнил, что повязка на голове одного из нападавших, была шелковой и с какими-то знаками.

- Какие знаки? – Встрепенулся Цуй.

- Этого я не успел разглядеть. Знак то ли лотоса, то ли звезды.

- Ну, это уже кое-что…

Не добившись от него ничего путного, Цуй решил зайти с другого конца. Он побывал на месте схватки, но кроме пятен крови ничего не увидел. Ночью он хотел проникнуть в жилище самого историка, но дом уже охранялся солдатами.

«Знак то ли лотоса, то ли звезды…». – Пробормотал Цуй. – «А не было ли у господина Сымы Цяня завистников среди астрологов?».

Эту мысль подтвердил и Главный Советник, рассказавший ему, что среди звездочетов и астрологов ходили слухи о том, что историк, всю жизнь активно занимавшийся астрологией, владеет какими-то тайными знаниями.

Несколько дней Цуй знакомился с астрологической элитой Хань. После того, как он отбросил многочисленных магов, колдунов и прорицателей, внимания, на его взгляд, заслуживали три человека. Их услугами пользовалась вся придворная знать.

По зрелому рассуждению, Цуй выбрал одного из них – господина Чана.

Об этом астрологе ходило немало историй, возможно, и не очень правдивых, но характеризовавших его, как человека, склонного к авантюрам и мистификациям. Рассказывали, что один знатный вельможа, страстно желавший иметь сына, обратился к его услугам, и Чан, не будучи способным, помочь по сути дела, устроил целое представление с новорожденным, которого, якобы подарило счастливому отцу само Небо. Похищенного где-то ребенка под гром отвлекающих внимание барабанов и пылающих факелов, «нашли» в спальне его матери, где он крепко спал после порции молока с подмешанным в него усыпляющим отваром.

История эта произошла давно, и была покрыта густой завесой тайны.

«Уж не был ли этот младенец сыном Главного Советника?» - Подумал Цуй. – «Тела его жены и сына так и не были найдены».

Предполагать, что сам господин Чан принимал участие в нападении на людей Главного Советника, было неразумно. Астролог – человек пожилой и, к тому же, толст неимоверно. А трое нападавших были молоды, и дрались, как профессиональные бойцы.

«Слуги, или…ученики». – Рассуждал Цуй.

Познакомиться с астрологом он решил самолично. Немного изменил внешность. С помощью сока растения, стягивающего при высыхании кожу, обзавелся шрамом на лице, и, представившись провинциальным чиновником средней руки, не без труда добился аудиенции у придворной знаменитости.

- Сказать, по правде, мне не хотелось тревожить такого именитого человека, как вы. – Заявил он астрологу. – Мне советовали прорицателя попроще, например, господина Сыму Цяня, но того, как оказалось, весьма не во время бросили в темницу.

Господину Чану тонкая лесть посетителя понравилась.

- Не утруждайте себя сожалениями. – Сказал он Цую. – Господину Сыме Цяню уже никогда не выбраться из клетки. Кроме того, как вы справедливо заметили, он никогда бы не смог дать вам то, на что способен я. Изложите ваши пожелания. Я назову вам цену, после чего мы сможем продолжить нашу беседу, или, наоборот, расстанемся.

Цуй окинул собеседника проницательным взглядом. Перед ним сидел толстый, как лесной боров, человек с хитрыми, масляными глазками.

«О, Небо!». – Подумал он. – «И как только люди могут доверять подобным проходимцам. На его толстой роже написаны все мыслимые и немыслимые пороки».

И, напустив на себя вид простодушного провинциала, Цуй решил ударить противника прямо в лоб.

- Видите ли, господин Чан, речь идет о похищенных у меня рукописях. – Пожаловался он.

В масляных глазах борова что-то промелькнуло. Цуй, зорко следивший за собеседником из своей оболочки наивного простофили, не упустил этого важного момента.

«Это он! Я почти уверен, что это его рук дело». – Решил Цуй.

- О каких рукописях идет речь? – Поинтересовался астролог.

- Вот уже год, как я составляю обширную отчетность по солеваренным промыслам в нашем крае. Работа проводится по рекомендации столичного чиновника, проверявшего нас в прошлом году. Сознаюсь вам, что факты, приведенные мной в отчете, понравятся далеко не всем. И вот вам результат: отчетность украдена!

- И что же вы хотите?

- Не сможет ли господин Чан своим проникновенным взором указать направление, в котором мне следует вести поиски? Свитки представляют для меня огромную ценность. От них зависит мое будущее, и я не поскуплюсь на вознаграждение.

- Хорошо. Кто знал о существовании вашей рукописи?

- Мой непосредственный начальник, и еще три человека из нашей управы.

Толстый астролог с усмешкой посмотрел на собеседника.

- Четыре человека…. Это означает, что о вашей работе знали все!

- Да, По-видимому, вы правы, господин Чан. Такая неприятность! Не стоило мне идти в чиновники…. В молодости я любил путешествовать. "Я проезжал по северной границе, возвращался по прямой дороге, видел башни Великой Стены, построенной циньским полководцем Мын Тянем. Рыли горы, засыпали ущелья, прокладывали прямой путь. Поистине дешево ценили труд народа!"

Это был второй пробный удар, нанесенный Цуем. Будучи человеком весьма образованным, он наизусть процитировал строки, написанные историком Сымой Цянем в послесловии к биографии циньского полководца. Труд этот был широко известен, и пользовался уважением в среде знатоков.

Толстый астролог закрыл глаза, и сидел так довольно долго.

- Я посоветуюсь со звездами, с духами. Спросим и у лис. – Сказал он, наконец. – Думаю, я сумею вам помочь. Загляните ко мне дня через три.

Цуй откланялся.

«Ишь ты! Даже цену не назвал, так перепугался. Теперь у меня не осталось сомнений в том, что это его работа». – Решил он, покидая дом толстого проходимца.

Проводив посетителя, господин Чан трижды хлопнул в ладоши.

- Яо! – Сказал он появившемуся слуге. – Тайно проследи, куда направился человек, который только что покинул мою комнату. Сдается мне, что он не тот, за кого себя выдает. И кликни по пути Чжу. Пусть зайдет.

Слуга торопливо исчез за дверью.

Спустя минуту появился Чжу.

- Я же тебе говорил! – Недовольно обратился к нему толстяк. – Их следовало убить. А вы оставили в живых очень важных свидетелей.

- Мы же не виноваты в том, что у них крепкие головы. – Довольно развязно ответствовал слуга. – Кроме того, наших лиц они не видели.

- Видели! Не видели! – Раздраженно передразнил его астролог. – Немедленно заберите рукописи, и перепрячьте их.

- Куда?

- Куда хочешь. Я не желаю идти в тюрьму из-за твоей глупости. Нет, погоди! Сегодня же вечером погрузи их на телегу, спрячь в овощах, в шкурах, в чем хочешь! И отвези к моему брату, в деревню. Ты знаешь, где это. Скажи ему, пусть запрячет их подальше от посторонних глаз. А я наведаюсь к нему через одну луну.

Выпроводив слугу, Чан принялся ходить взад-вперед по комнате.

Спустя некоторое время в дверях возник Яо.

- Ну?! – С нетерпением выдохнул его хозяин. – Говори!

- Господин! – Виновато начал Яо. – Я не виноват, господин. Этот человек, наверное, якшается с лисами. Я крался за ним по улице. Когда он оглянулся, и увидел меня, то засмеялся и завернул за угол. Я бросился за ним. Когда я добежал до поворота, улица была пуста. Он словно растворился в воздухе.

- О-х! – Простонал толстяк. - Меня окружают безмозглые идиоты! Вон отсюда, ублюдок в восьми поколениях!

И не будучи в силах сдержать свои чувства, он пинками вытолкал слугу за дверь.

Следующий день принес господину Чану еще большие неприятности. Его призвали к Главному Советнику Императора.

Еле ступая ватными от страха ногами, Чан вошел к человеку, облаченному в шелковый халат, расшитый золотыми драконами, и тяжело плюхнулся на колени.

- Мне все известно. – Суровым голосом сказал вельможа. - Если ты не хочешь пойти на каторгу, говори правду. Где рукописи?

- Добродетельный господин… - заплетающимся голосом выдавил из себя Чан. - Я полагал, что рукописи арестованного господина Сымы Цяня не представляют никакого интереса, и решил, что…

- Ты прав! - Подтвердил Главный Советник. – Они, действительно, не представляют никакого интереса для честного человека.

Именно поэтому я обязан найти их и уничтожить. А сейчас говори: куда ты спрятал рукописи осужденного?

- Господин… - пролепетал помертвевший от ужаса Чан. - я…я…

Прошло немало времени прежде, чем Советнику удалось добиться от Чана внятного объяснения.

По следам слуги астролога, еще вечером отбывшего в деревню, направился отряд из десяти хорошо вооруженных всадников, возглавляемый Ян-ши. Для опознания прихватили и самого Чана, грузно трясшегося на лошади в размышлениях о своем горестном будущем.

Слугу нагнали довольно быстро. Он был в кровоподтеках, в разодранной одежде, без телеги, без лошади и шел обратно в город. Рукописей при нем не оказалось.

Допрос показал, что слугу остановили и обыскали на дороге два офицера. Обнаружив рукописи, он объявили, что оставляют их у себя. Слуга попытался оказать сопротивление, но был избит и брошен на дороге.

Ян-ши посмотрел на своего напарника.

- Похоже на то, что за рукописями господина Сымы Цяня охотится немало народу. – Сказал он.

Отряд вернулся в столицу ни с чем.

- Отправляйтесь домой, господин Чан. – Приказал астрологу Ян-ши. – И не показывайте носа на улицу. Когда вы понадобитесь, мы вас позовем.

- Странное дело… - Пробормотал вместо ответа удрученный толстяк.

- Что вы имеете в виду? – Спросил Ян-ши.

- Чжу был великолепным бойцом. Два человека это – пустяки для него. И уж, если они оказались сильнее, то почему не убили его?

Ответа не было, и отряд в молчании проследовал в усадьбу Главного Советника. Избитого слугу астролога привезли туда же.

Из допроса слуги следовало, что офицеры нашли свитки случайно, во время осмотра телеги, показавшейся им подозрительной. Этих людей слуга никогда ранее не видел, а проследить, куда они направились, не мог по причине временной потери сознания.

Не помогли и выдающиеся способности Цуя. Время было упущено.