Вызнав все, что ему было необходимо у знахаря Лю, сыщик Цуй отправился восвояси. По пути он обдумывал свои дальнейшие шаги. Итак, яд иглобрюха покупал некий, помеченный шрамом на щеке, Чжэн из императорской канцелярии. Сейчас следует доказать, что далее этот яд проследовал к евнуху Гу-хо. Или нет? Вряд ли сам Гу-хо, или даже Чжэн могли отравить солдата-инвалида. Значит, есть еще исполнители преступного приказа. Можно, конечно, пойти к Главному Советнику, предъявить все известные факты, и пусть он, под угрозой смерти, заставит Чжэна во всем сознаться. А, если тот не сознается? Нет! Следует искать более убедительные доказательства.
С разрешения Главного Советника Цуй побеседовал со всеми слугами, которые в последнее время общались с отравленным солдатом. Выяснилось, что инвалид почти не покидал усадьбы, и лишь изредка навещал своего однополчанина, содержавшего в столице небольшой трактир. Опрашивая слуг, Цуй внимательно присматривался и к ним: мало ли что проявится…. Хотя, он и знал что все служившие Главному Советнику, были людьми весьма достойными и многократно проверенными.
Хозяин трактира Цуя заинтересовал. Уже на следующий день он беседовал с ним, представившись слугой Главного Советника, и хорошим знакомым умершего инвалида. Выяснилось, что хозяин еще ничего не слышал о печальной судьбе своего друга, и Цуй стал первым, от кого он ее узнал.
- Он был очень добрым человеком! – Сокрушался хозяин, наливая в глиняные чашки сливовое вино. – Тридцать лет тому назад мы стояли с ним в одном ряду против хунну. Стрелы летели, как осы из гнезда! Вот тогда он и стал калекой. Но, уцелел! И у кого только рука поднялась!
- Его отравили. – Сказал Цуй, осторожно пригубив из чашки.
- Кто? – Поразился хозяин. – И за что?
- Этого никто не знает. Может быть, хотели насолить его хозяину, а может, и что другое.
- Когда это случилось?
В разговоре выяснилось, что бедняга погиб вечером, после того, как побывал в таверне у своего друга.
- Но, он не мог отравиться у меня! – Воскликнул хозяин. – Мы сидели втроем, пили вино и вспоминали прошлое.
- А, кто был третьим? – Поинтересовался Цуй.
- Ху сидел с нами….
- Кто этот Ху?
- В общем, никто. Повеса, пустой человек. Хотя парень веселый и компанейский.
- Вы оставляли их наедине? Выходили куда-нибудь, пока они вместе выпивали?
- Да…. Наверное, да.
- Где я могу найти этого Ху?
- Вы думаете….
Глаза Цуя обрели металлический оттенок.
- Послушайте! Я хочу понять, кто отравил вашего друга. И сделаю для этого все возможное. Еще один вопрос, как вы познакомились с этим Ху?
Хозяин наморщил лоб, опустил глаза, и некоторое время сидел молча.
- Да. Теперь я вспоминаю. – Сказал он, наконец. – С месяц тому назад он случайно подсел к нам. Потом узнал, что бедняга Вэй служит в усадьбе господина Главного Советника, и обрадовался,… зацепился языком. Приглашал к себе в гости. И вот, что странно: только его одного. А, Вэй потом сказал, что несколько раз видел его раньше, и он очень внимательно его рассматривал. О, неслыханное коварство!
- Где он живет?
- Здесь, неподалеку. У трех платанов, что за Южным базаром. Там каждый покажет.
Цуй поднялся на ноги.
- О нашем разговоре никому ни звука. – Сказал он хозяину. – Возможно, вы мне понадобитесь, как свидетель.
- За Вэя я готов идти до конца!
- Вот и хорошо!
Цуй не стал терять времени даром и, прихватив для верности двух вооруженных молодцов, отправился на поиски отравителя. В том, что Ху был именно им, Цуй уже не сомневался.
Место, указанное хозяином трактира, они нашли быстро.
- Ждите меня чуть поодаль! – Приказал Цуй, и направился к домику Ху.
Его хозяин оказался дома и, бросив на него первый же взгляд, Цуй оценил верность характеристики, данной ему другом погибшего инвалида.
Навстречу ему вышел средних лет человек, с блуждающим взором, и пустым выражением лица.
- Чем могу служить, господин? – Поинтересовался он.
- Это тебя зовут Ху? – Спросил сыщик.
- Да. Это – мое имя. Я чем-то могу вам помочь?
- Мне нужно, чтобы ты отравил одного человека. - Без обиняков ответил Цуй. – И чем быстрее, тем лучше. Говорят, у тебя это хорошо получается. Работу я оплачу.
Если бы Цуй вместо ответа ударил своего собеседника палкой по голове, это произвело бы на него меньшее впечатление, чем произнесенные им слова. Первым непосредственным порывом Ху было – немедленно бежать, и эта мысль явственно проявилась на его стертой физиономии.
Цуй не сводил глаз с ошарашенного хозяина дома, и явно наслаждался его замешательством.
- Вы….кто? От господина…со шрамом?
- Именно от него. – Спокойно подтвердил Цуй. – Собирайся! Пойдешь со мной. И яд не забудь прихватить. Он у тебя должен быть в таком маленьком бронзовом сосуде, очень похожем вот на этот.
И Цуй показал ему сосуд, купленный у старика Лю.
По прошествии нескольких дней все главные действующие лица этой жизненной драмы предстали перед Императором Хань.
Сын Неба восседал на своем троне в окружении нескольких приближенных, Главного Советника и его сына, министра Ни-цзы, и трех столичных судей, впервые попавших в такие заоблачные выси.
- Пригласи сюда Гу-хо! – Приказал У-ди безмолвно застывшему в дверях слуге.
- Я думаю, дело следует вести тебе. – Обратился он к Первому Министру Ни-цзы. – А я послушаю.
Вошедший, через несколько мгновений Гу-хо, склонился в низком подобострастном поклоне.
- Побудь здесь! – Приказал ему У-ди. – Возможно, ты мне понадобишься.
Евнух послушно опустился на циновку. У-ди сделал знак, и Ни-цзы поднялся на ноги.
- Величайший среди мудрых, да продлятся твои года десять тысяч лет! И вы, высокочтимые господа! - Начал он, обращаясь ко всем присутствующим. - Волей нашего Повелителя мы должны внимательно и беспристрастно заслушать все обстоятельства дела, связанного с предполагаемой попыткой отравления Сына Неба, и всеми вытекающими из нее последствиями.
Сонное выражение на лице евнуха мгновенно улетучилось, и он весь обратился в слух.
- Обвиняются Главный Советник Императора и его сын.
Основания для обвинения – склонность названных ответчиков к составлению всевозможных рецептов, возможно, отравляющего характера, а так же устные утверждения господина Гу-хо, хранителя покоев Сына Неба, основанные на собственных наблюдениях и подозрениях.
Такого удара Гу-хо не ожидал. Привыкший всю свою жизнь действовать исподтишка, евнух впервые очутился в положении, в котором его вынудили открыто противостоять одному из самых могущественных людей в государстве.
- Что вы можете сказать в свое оправдание, господин Главный Советник? – Обратился к ответчику Ни-цзы.
Главный Советник, не произнося заветных слов «Эликсир бессмертия», коротко рассказал о том, как его сын привез из дальних стран Запада целый ряд рукописей и рецептов, совершенно неизвестных в Хань лекарств. Будучи склонен к медицине и научным изысканиям, он, пользуясь отпуском, предоставленным ему Сыном Неба, пытался понять свойства некоторых из рецептов, осторожно и в малых дозах проверяя их на себе (и это было чистой правдой!) и согласившихся на такую проверку слуг.
- Господин Ли! Вы подтверждаете слова вашего отца? – Спросил Ни-цзы.
- Да, господин Первый Министр! Все, что было здесь сказано, сущая, правда!
- Хорошо! В таком случае, расскажите нам обо всех последствия ваших опытов, а так же о смерти инвалида, слуги вашего отца.
Ли коротко рассказал о том, как был обнаружен мертвым солдат-инвалид.
- Еще утром того же дня я разговаривал с ним, и он был совершенно здоров.
- Этот страшный яд готовился для тебя, Величайший! - Потеряв самообладание, крикнул со своего места Гу-хо.
- Помолчи! – Оборвал его У-ди. – Тебе предоставят возможность высказаться.
- Что вы можете сказать в ответ на такое обвинение? – Спросил Первый Министр, обращаясь к Ли.
- Величайший среди мудрых, и вы, Господин Министр! Позвольте мне пригласить сюда свидетелей по этому делу.
- Господа судьи не возражают? – Поинтересовался Ни-цзы.
Трое приглашенных судей согласно закивали головой.
- Вы можете позвать свидетелей, господин Ли.
Появившиеся в зале Цуй, и влекомый им отравитель Ху, не вызвали у Гу-хо никаких эмоций. Он попросту не знал ни того, ни другого.
Однако, первые же слова Ху заставили его побледнеть.
- Ложь! Ложь от начала и до конца! – Крикнул он, услышав имя служащего императорской канцелярии, господина Чжэна.
- Хорошо! В таком случае, позовите сюда самого господина Чжэна. – Потребовал Ни-цзы.
Ли с любопытством разглядывал приведенного в зал человека со шрамом. Не поднимая глаз, с убитым видом конченого человека, он подтвердил все сказанное отравителем Ху.
- Каким образом вам стали известны все эти события? – Спросил Ни-цзы у сына Главного Советника.
- Предоставьте возможность рассказать об этом господину Цую. – Ответил Ли.
Цуй коротко описал весь путь проделанного им расследования.
Император, не произнося ни слова, внимательно слушал каждого из свидетелей.
- Вы можете подтвердить происхождение яда? – Спросил Ни-цзы.
- Да. – Ответил Ли, и следующим свидетелем по делу об отравлении Сына Неба, пригласили старого знахаря Лю.
Знахарь, которого привели во дворец, не объяснив ему причины приглашения, не ожидал такого развития событий, и при виде Сына Неба, пришел в состояние трепета и совершеннейшего восторга.
Ни-цзы с трудом удалось привести его в чувство, и прервать бесконечный поток верноподданнических чувств.
- Ты признаешь в этом господине человека, который купил у тебя яд иглобрюха? – Спросил он, указывая на Чжэна.
- Да. Но, такой же сосуд с ядом приобрел у меня и вон тот господин! – Ответил знахарь, указывая на Цуя, и подтверждая, тем самым, рассказ сыщика.
- Хорошо! Ты нам помог, и можешь пока отойти в сторону. Теперь я хочу задать свой главный вопрос господину Гу-хо. – Сказал Первый Министр. – Господин Чжэн утверждает, что это вы приказали ему отравить солдата-калеку? Это так.
На Гу-хо было страшно смотреть. Загнанный в угол зверь, метался в нем в поисках выхода.
- Это был не яд! – Завопил он, вскакивая на ноги. – Я считал, что это было лекарство. Я не знал, что это – яд!
- Я тоже хочу пригласить своего свидетеля. – Не обращая на него внимания, вмешался У-ди. – Позовите его.
Ли еще раз испытал волнение при виде человека, как две капли воды похожего на отравленного солдата-инвалида.
У-ди, сурово глядя на распростершегося перед ним двойника, предложил:
- У тебя есть единственная возможность сохранить свою жизнь: это - сказать правду!
- Я скажу! Этот господин….
- Какой господин?
- Вон тот - господин Гу-хо, в зеленом халате. Он хотел, чтобы я выдал себя за калеку, у которого выросла новая рука. Я простой человек, и он долго учил меня тому, что я должен был рассказывать, показывал мне издалека господ Главного Советника и его сына, и объяснял, как с ними следует разговаривать.
«Вот, оно что: Император провел свое собственное расследование! – Подумал Ли.
- Повтори то, чему он тебя учил. – Продолжал, между тем, свой допрос Император.
- Я должен был рассказать Величайшему среди мудрых о том, что, якобы, его Главный Советник собирался нанять меня для того, чтобы я обманул Величайшего, и сказал, что какое-то лекарство помогло мне вырастить руку взамен потерянной, а я похож на человека, у которого такая рука должна была вырасти….Господин! Владыка всего сущего! Смилуйся надо мной! Пощади! – Завопил он. – Я уже сам ничего не понимаю, и совсем запутался! Я хотел отказаться, а он угрожал мне и говорил, что убьет, если я откажусь это сделать только потому, что второго такого похожего человека ему не найти! Пощади, Величайший!
- Успокойся! Здесь тебя никто не собирается убивать. Что еще ты должен был сделать?
- У него был и какой-то другой план, по которому я должен был заменить бесследно исчезнувшего калеку, а потом подсыпать яд в пищу Советника и его сына. Но он не стал его осуществлять.
- Это лекарство, Повелитель! Только лекарство…- прошептал Гу-хо помертвевшими от ужаса губами. – Я хотел добра господину Главному Советнику и его сыну….
- Где яд, который он тебе передал? – Спросил У-ди.
- Вот в этом сосуде. – И лже-инвалид показал Императору маленький, запечатанный с одной стороны бамбуковый стаканчик.
- Это – лекарство, Повелитель… - Свистящим полушепотом, сказал Гу-хо из своего угла. – Всего лишь лекарство….
- Лекарство, говоришь…. От чего оно помогает?
- От болей в сердце… успокаивает….
- Это хорошо! Я думаю, ты сейчас сильно переволновался, Гу-хо. Тебе следует успокоиться. Отдай ему лекарство! – Приказал У-ди лже-инвалиду.
Евнух трясущимися руками взял бамбуковый стаканчик.
У-ди глядел на него завораживающим взором удава.
- Я думаю, Гу-хо, тебе следует сделать это самому. В противном случае, я попрошу вынести вердикт присутствующих здесь судей.
Евнух медленно, как в жутком сне, открыл стаканчик, поднес его к губам, застыл на мгновение, и в гробовой тишине высыпал себе в рот его содержимое.
Лицо Гу-хо внезапно исказилось, тело корежили судороги. Он схватился за горло, но, будучи не в силах побороть удушье, повалился на пол.
В течение нескольких страшных минут присутствующие в зале люди наблюдали агонию умирающего Гу-хо.
Когда судороги прекратились, и лицо евнуха застыло в страшном оскале, У-ди хлопнул в ладоши.
- Уберите его отсюда! – Приказал он.
Гу-хо унесли.
Император молча глядел перед собой, потом обвел взглядом всех присутствующих.
- Ну, вот, все и разъяснилось! – Сказал он спокойным голосом. – Остается лишь воздать по заслугам еще нескольким участникам этого дела.
Под взглядом Сына Неба поочередно сжались Чжэн и отравитель Ху.
- Суд небесный свершился! Настал черед суда земного. Заберите этих людей и судите их по закону! – Приказал У-ди судьям.
Когда судьи, обвиняемые и свидетели покинули зал, У-ди обратился к оставшимся.
- Не стоит смущать подданных, и распространять слухи об этих событиях далее моих покоев.
Он выдержал паузу, предоставив всем присутствующим вельможам, возможность обдумать, чего больше содержалось в его словах: угрозы, или предостережения и, как ни в чем не бывало, принялся обсуждать текущие государственные вопросы.
По завершению беседы, У-ди обратился к Ли.
- Ты можешь продолжать свой отдых. В случае необходимости я позову тебя.
Покинув дворец, Главный Советник коротко сказал Ли:
- Такова наша жизнь! Мы вечно стоим на пороге Жизни и Смерти, и всегда должны быть готовы к тому, чтобы переступить через него.
Уже во дворе собственного дома, Ли с удивлением осознал, что, несмотря на упавшую с плеч тяжесть незаслуженных обвинений, его гнетет беспричинное беспокойство и страх.
- Я боюсь за Юаня, отец! – Сознался он Главному Советнику. – Мою душу, словно что-то жжет, раздирает изнутри….
Советник бросил на него странный взгляд.
- Ли! – Сказал он. – Сегодня ночью я видел страшный сон. Ко мне, вся в слезах, приходила твоя мать, и что-то силилась объяснить, но я никак не мог понять то, что она говорила. Я связал ее приход с предстоящим судом у Императора, и поблагодарил ее светлую душу за беспокойство о нас. Но, ты прав: моя тревога не исчезла! Она растет час от часу, и становится невыносимой.
- Что-то случилось с Юанем, отец! - Ответил Ли, сведя к переносице тонкие, черные брови. – Я поеду к градоначальнику, предупрежу его. Если он что-то узнает, пусть немедленно сообщит нам.
- Поезжай! Скажи ему, что я прошу его проверить тюрьмы и невольничьи рынки. Сейчас я предупрежу Фэя, и он нагонит тебя.
- Хорошо, отец!
Ли повернул коня и направился к воротам. Кольцо Зороастра на его руке переливалось странными, тревожными всполохами.