После встречи с возлюбленным, Ли-цин окунулась в целое море неведомых ранее переживаний. Любовь совершенно преобразила ее. Домочадцы больше не слышали привычных дерзостей, и не всегда уместных шуток и розыгрышей. Почти каждую ночь ей снился господин Ли. Такой, каким она увидела его в первый раз: в темно-красной куртке и черных атласных сапожках. Они о чем-то разговаривали, но о чем, она поутру не помнила. Оставалось лишь ощущение тепла и ожившей сказки. Но вот сегодня ночью ее сон был тревожным. Они с господином Ли оказались среди каких-то безжизненных песков. Ее возлюбленный был чем-то озабочен и выглядел очень расстроенным.

-Мы с вами обязательно должны разделить пополам эту яшмовую шпильку. – Сказал он, и протянул ей изящное резное украшение для волос.

-Для чего? – Удивилась она.

-Мы можем не узнать друг друга, если потеряемся.

-Но как может случиться, что мы с вами не узнаем друг друга?

-Может пройти много лет, и мы постареем.

-Но я не хочу расставаться так надолго!

-Я тоже не хочу. Но всякое может случиться. – И Ли низко ей поклонился.

Она протянула к нему руки, но его уже не было. Она стояла одна посреди пустыни, и ее охватило страшное чувство одиночества. В горле пересохло, хотелось пить, но воды не было.

Ли-цин проснулась со слезами на глазах. «Надо обязательно рассказать кормилице». – Подумала она.

В последнее время няня стала играть в ее жизни особенную и очень значимую роль. Они часто и подолгу беседовали.

Ли-цин и раньше с интересом слушала рассказы кормилицы о ее молодости. Но сейчас эти разговоры приобрели для девушки особый интерес.

-А вы ссорились когда-нибудь? – Расспрашивала она свою добрую няню.

-Ну, не без этого.

-И кто же первым мирился?

-Обычно, он. Просто делал вид, что ничего не произошло. А мне потом было стыдно. А сейчас, когда его нет, я и вовсе пропадаю, как вспомню, какой глупенькой была.

-Да что ж сейчас-то, нянюшка! Столько лет прошло, и ничего не вернешь.

-Ничто на этом свете не проходит просто так, Ли-цин. Все складывается в волшебную шкатулку, а потом Яшмовый император заглянет в нее и воздаст каждому по заслугам. Греховные души будут долго мучаться в аду, пока им не разрешат снова родиться в виде насекомого или птицы. А хорошему человеку после смерти боги напишут на лбу два иероглифа: фэнсин («Поступал по закону»).

-А как же те, кто умер во младенчестве, или даже в утробе матери? Они даже и нагрешить-то не успели!

-В этом случае смотрят на их прошлые жизни. И решают, как с ними поступить дальше. А бывает так, что душа не хочет больше рождаться, и плачет, просит богов сделать ее духом. Чаще всего, это души молодых женщин, которых обманули недостойные мужчины. Они хотят отомстить своим обманщикам.

-А как же они могут это сделать?

-Ну, вот, например, душа узнает, что студент, ее обманувший, идет на экзамен. Она пробирается туда, где его экзаменуют, и мешает, как только может.

-А разве месть это не зло?

-Нет. Месть – это справедливое наказание. Только осуществляет его тот, кого обидели.

Ли-цин задумалась.

-Нянюшка, ты многое знаешь. Вот сегодня я увидела странный сон. Как будто, мы с господином Ли делим пополам очень красивую шпильку для волос, а потом низко кланяемся друг другу, до самой земли. И еще я видела какую-то бесконечную пустыню. Мне очень хотелось пить, но воды нигде не было. К чему это все?

-Ох, нехорошо это, деточка! К разлуке, говорят.

-К разлуке…. Но мы, и живем, пока, в разлуке с господином Ли.

-Да. И, кроме того, Ли-цин, жизни без разлук не бывает. У мужчин свои дела, они часто уезжают. И нам приходится их ждать. Правда, бывает, что они не возвращаются…. Но к тебе это не относится. Вас с господином Ли ждет доброе будущее.

-Хорошо бы, нянюшка!

После разговора с няней на душе у Ли-цин стало легче. А когда днем приехали братья, она и вовсе развеселилась.

Было много шуток и смеха. Бань-эр рассказал историю, которую слышал от одного дальнего родственника.

- Жил на горе Утайшань монах, который взял себе на воспитание трехлетнего мальчика. Воспитывал он его в чистоте и воздержании, стремясь пробудить в нем стремление к совершенству. Лет десять-двенадцать они жили на вершине, и не спускались вниз.

Решил однажды монах все же познакомить своего послушника с большим миром, и повел его в селение у подножия горы. Юноша вертел головой в разные стороны, всему дивился, и обо всем расспрашивал. «А, это что? А, вот это что?»

Монах отвечал: «Это – петух. Он по утрам людям время подсказывает. А, вон там вол у забора стоит. Он людям помогает, грузы на себе возит. А, это собака лает. Она дом сторожит».

Тут проходит мимо них юная девушка.

«А, это что?» - Удивился юноша.

Очень не хотелось монаху знакомить своего воспитанника с подобными существами. Он и ответил:

«Это страшный тигр, свирепый и кровожадный. Приближаться к нему нельзя. Сразу же съест, и косточек не останется».

Вернулись они к себе, на вершину. И тут монах послушника и спрашивает:

«Ну, как, понравилось тебе что-нибудь там, внизу?»

«Нет!» - Отвечает. – «Ничего не понравилось. Только вот тигр свирепый очень понравился. Никак из головы не идет!».

Молодежь рассмеялась.

Потом все вышли во двор, где юноши взялись за мечи, чтобы показать сестрам свое искусство.

Лязг металла и выбитые искры осыпали фехтующих. Юноши изящно, и явно рисуясь перед сестрами, нападали друг на друга. Меч сразу же поднимался вверх, как только его острие угрожало противнику.

Ли-цин следила за поединком со сверкающими глазами. В какой-то момент она не выдержала.

-Дай мне меч, Бань-эр! Я тоже хочу попробовать.

Все засмеялись.

-Вот тоже нашлась воительница!

-Надо ее к Ли Гуан-ли отправить. Ему не хватает таких богатырей.

-Она одна разгонит всех хунну!

-Смейтесь, смейтесь! А кто в прошлый раз лучше всех стрелял из арбалета? – Обиделась Ли-цин.

-Ты, сестрица, ты! – Примирительно сказал Бань-эр, протягивая девочке меч. – Только не убей бедного Сюэ-паня.

Бойцы заняли позиции. Ли-цин и раньше нередко фехтовала с братьями на мечах, но они всегда смотрели на нее, как на ребенка.

-Ну, что смотришь? Нападай! – Крикнула она брату.

-На женщин не нападаю. – Вежливо ответил Сюэ-пань. – Я от них только защищаюсь.

-Ну, тогда держись!

И Ли-цин стремительно бросилась вперед.

Сюэ-пань сделал шаг назад и легко парировал несколько быстрых ударов. Затем, в свою очередь, поднял меч и мягко, явно щадя девушку, нанес ей несколько боковых ударов. Ли-цин отразила их и, улучив момент, нагнулась, схватила противника за лодыжку, и резко дернула ее вверх. Сюэ-пань взмахнул руками и опрокинулся на спину. Ли-цин приставила меч к его груди и крикнула: проси пощады!

Все онемели от изумления. Юноша был неплохим бойцом, и такого исхода поединка не ожидал никто.

Сконфуженный Сюэ-пань поднялся на ноги и принялся отряхиваться.

-Следующий! – Крикнула Ли-цин, подняв над головой меч и отведя в сторону свободную руку.

Братья переглянулись.

-Давай, Бань-эр! Ты у нас самый искусный.

Поединок затянулся, и юноше пришлось приложить немало стараний, прежде чем он выбил меч из рук гибкой, как змея, Ли-цин.

-Откуда такие познания? – Спросил он сестру, опуская меч?

-Лисы козням научили. – Отшутилась Ли-цин.

На самом деле год назад Ли-цин упросила отца нанять ей человека, обучающего искусству боя на мечах. Для чего ей это понадобилось, она и сама не знала, но, к ее удивлению, отец согласился. Через несколько дней в их доме появилась невысокая молодая женщина. Где она училась боевому мастерству, знали одни боги, но искусство ее было высоко. И уже через месяц-два Ли-цин почувствовала, как окрепли ее руки, и верным стал глаз.

-Да, да! Лисы. – Повторила она еще раз. – Они приходят ко мне по ночам, и все показывают. Не верите? То ли еще будет.

Сестры ее не выдали, а братья, покачав головами, признали, что у Ли-цин немалые способности.

Вечером, оставшись одна, девушка предалась мечтам об их будущей жизни с господином Ли.

За лето им удалось повидаться целых три раза. И это только благодаря ее чудесной нянюшке.

Каждую их встречу, и все разговоры она помнила до мельчайших подробностей. В мыслях эти беседы продолжались далеко за полночь, и не прекращались даже во сне.

Особенно тревожила Ли-цин одна фраза, которую, как бы между прочим, обронил Ли:

«Мне, с моим другом, господином Фэем, предстоит уйти на Запад, вместе с армиями Ли Гуан-ли».

Девушка встрепенулась.

- Это точно?

- Да. Отец уже предупредил нас об этом.

- Но, это – годы пути!

- Приказы Императора не обсуждаются. – Ответил ей тогда юноша.

Предполагалась и еще одна встреча с Ли, которой не суждено было состояться.

О том, что его зовет Сын Неба, Ли узнал за несколько часов до встречи с Ли-цин. На свидание вместо юноши пришел старый Юн. Кланяясь и извиняясь, слуга поведал Ли-цин и ее няне о том, что долг перед Императором лишил его господина возможности засвидетельствовать свое почтение двум достойным женщинам.

Девушка была безутешна, и остаток дня няне пришлось посвятить восстановлению душевного равновесия своей воспитанницы.

-Пойми, девочка моя, твою главную соперницу в этой стране зовут Сын Неба. Все мужчины Поднебесной, как, впрочем, женщины и все остальное, принадлежат Императору. Так было и так будет всегда. Тебе следует научиться терпению.

-Но я не хочу!

-Опять! Хочу, не хочу! Пойди и скажи об этом Высочайшему. Пусть он привяжет господина Ли к рукавам твоей кофты. Когда же ты, наконец, повзрослеешь! И не будь плаксивой, как туча.

Представив себе Ли, привязанного к кофте, девушка улыбнулась сквозь слезы.

Выплакавшись, она стала обсуждать с няней детали своего туалета для следующей встречи с господином Ли.

-Вот эта золотая шпилька, как ты думаешь, нянюшка?

-Да, пожалуй, она тебе к лицу.

-И еще туфельки зеленого шелка с узорчатыми краями!

-Нет, Ли-цин. Это нескромно. Ты еще надень туфли с глубоким вырезом, как в гаремах! Более всего тебе пристало надеть кожаные сапожки с загнутым верхом.

-Но я…

-Знаю: «Я не хочу». Если ты еще раз это скажешь, я больше никуда с тобой не пойду!

-Все, все, нянюшка! Я больше не буду. А если пойдет дождь?

-Если пойдет дождь, ты наденешь башмаки на деревянной подошве, как это делают все порядочные люди.

-Но у меня в них утиная походка!

-У всех утиная. Зато ноги не мокнут.

Ли-цин надула было губки, но передумала.

-Нянюшка! А может быть, я ему разонравилась?

-С чего это вдруг? Не болтай глупости! Будто я не видела, как он на тебя смотрел.

-А как смотрел, нянюшка?

-Как надо, так и смотрел! Что ты ко мне пристала! – Рассердилась кормилица. – Пойди-ка лучше принеси мне травяной настойки. У меня от тебя голова разболелась.

Девушка вскочила на ноги. От избытка чувств, крепко обняла свою добрую няню, и вихрем бросилась за настойкой.